text
stringlengths 0
4.57M
| file
stringlengths 38
39
|
|---|---|
В молитвах он [Сократ] просто
просил богов даровать добро,
ибо боги лучше всех знают,
в чем состоит добро. (Сократ)
Поблагодарим Бога за то,
что никто не может
навязать нам жизнь (Луций Аней Сенека)
-- Остры дежу"р -- спросил Марэк, и Саша поморщился. Только сумасшедшего поляка ему этим проклятым утром и не хватало. В том, что поляк был сумасшедшим, Саша сомневался мало -- кто еще приедет работать в их захолустье из какой бы там не было, а все же страны Евросоюза. А Марэк приехал. И его довольная сытая рожа приелась уже всему коллективу, скорее даже не рожа, а некая доля самопожертвования, с какой Марэк трудился на благо их сонной, спрятавшейся среди елочек больницы, а также его вечное желание помочь, улыбнуться, исправить... Саша бы тоже многое исправил, если бы мог, например, сейчас, когда он, Саша, едва живой после вчерашнего, явился на практику... чтобы наткнуться на ЭТО. В том, что ЭТО сегодня было дежурным врачом, Саша уже не сомневался. Как и в том, что под простым вопросом скрывался плохо укрытый смысл -- по Сашке было видно, чем он ночью занимался. Только вот, помнил бы Сашка сам, чем... Впрочем, скоро он узнает... Судя по содранным кулакам, синяку на предплечье и шатающемуся зубу -- узнавать было что. И это "что" пахло не очень приятным, оставляя на душе противный привкус мук совести и раскаяния. А тут еще и Марэк... на его бедную, уставшую от приключений голову...
-- Много больных -- подавляя зевок, спросил Саша, с грустью узрев на белоснежном халате едва видное пятнышко. И где уже умудрился Опять Зоя Ивановна будет ругаться...
-- Нормально, -- ответил поляк, доставая из рюкзака недоеденный бутерброд. Столовую поляк игнорировал начисто. Вообще-то Саша знал, почему -- готовили у них совсем плохо, но повариха являлась двоюродной сестренкой директора колхоза, так что мог бы и постараться. Да вот только поляк упорно не старался -- в столовую носа не казал, а на дежурстве нагло питался бутербродами с теплым чаем. Бутерброды он носил в потрепанном джинсовом рюкзаке и рюкзак этот, кстати, был одной излюбленных тем деревенских сплетен. С таким вот рюкзаком за плечами, в простых, серых штанах и того же материала куртке, поляк казался на улице не доктором, а простым пареньком, на денек выехавшим погулять на природу. Деревенские поговаривали, что такому здоровье отдать жалко -- если он одеться, как человек не может, то как же он лечит Да вот только ехать работать в деревенскую больницу желающих находилось мало, поэтому и предрассудки деревенских, и крик поварихи пришлось оставить ни с чем. Помимо одежды и нежелания есть "деликатесы" у поляка слабостей не находилось, начальство угрожало закрыть больницу за недостатком рабочей силы, в областной администрации поляка любили (было чем перед начальством хвастаться, да в статистику вставлять), так что постепенно к Марку привыкли, война поляка и поварихи закончилась молчаливым перемирием, и Марэк стал столь же привычной частью больницы, как лужа во дворе, которую все кляли, но никак не могли заделать ни местный колхоз, ни местная администрация -- кому ж охота кадры от пьянки отрывать
-- Девчина... в тен... тяжести, -- продолжал бубнить поляк, как будто Сашу это сильно интересовало, -- но это уже на завтра, не наша смена, парень после драки, по голове получил, но мозгового нет, завтра выпишем. Хлопец ногу сломал, пока к соседям за яблоками лазил, гипс наложили, родители заберут, бабка Дарья опять с сэрдцем пшибегла...
Сашка помрачнел еще больше. Тощая и маленькая бабка Дарья была грозой всей их больницы. В свои восемьдесят она имела отменное здоровье, ни единого родственника, огромную страсть к скандалам и любовь к больницам. Последнее -- без взаимности. Но скорая к бабке ездила регулярно, Дарья попадала в больницу, и через три дня бабка с гордо поднятой головой и видом мученицы, которую отдали на съедение страшной болезни, покидала гостеприимные стены маленького учреждения, а весь персонал вздыхал с облегчением -- за свое пребывание в больнице бабка успевала отвести душу на молодых практикантах, разругаться в пух и в прах со всеми врачами, упиться до беспамятства со сторожем и потребовать с местного костела ксендза для "последней" исповеди. После чего приезжал сосед бабки на едва живой беззубой кляче и увозил "бедную Дашеньку" домой на старой телеге. В таком виде транспорта было много пользы -- кляча тянула телегу самостоятельно, и до самого дома сосед с соседкой, попивая самогон прямо с горла, обливали грязью сначала врачей с больницы, потом местного директора колхоза, ну а напоследок, если еще не засыпали, и правительство, но последнее уже гораздо тише, невразумительней, и оглядываясь по сторонам. Дома обоих с телеги вытягивал вздыхающий сын соседа, и на некоторое время бабка Дарья успокаивалась... До новой вылазки в местную больницу.
-- И девчина одна, -- продолжал тем временем Марэк, пока Саша выдумывал новый повод, чтобы не идти к бабке, а послать туда поляка... А почему бы и нет Тот же сам самаритянином подрядился, вот пусть к той сумасшедшей и идет, а у него, Сашки, нервы не железные. Он еще жить хочет и радовать девушек пышной черной шевелюрой, а с бабкой Дашей ничего кроме седых волос не получишь. -- Странная девчина... В лесу ее нашли. Едва живую. Эта... квасом в нее кто-то плыснул, -- Сашка напрягля и вспомнил, что "квас" -- это польская "кислота". Вспомнил, потому что однажды пытались поляка "кваском" угостить... -- Лица нет. Глаза едва спасти удалось -- три часа операцию делали... Видеть будет, но как же ей, молодая совсем... и без очей..., да вот только и без лица теперь. Здесь никакая операция не поможет... жалко ее. Красивая, наверное, была... да вот только... была...
Сашка поморщился -- как же это так, в лесу, и лицо в кислотой. Кислота -- так то оружие элиты, в лесу, скорее, колом по башке и в болото, чтобы концов не было, но уродовать... Женская месть, гадская... Не нравилась Саше эта история, пахла неприятностями, а неприятностей ему и так хватало: через окно Саша узрел старый милицейский фургончик и знакомую фуражку. По спине юноши пробежались стадом мурашки... Что он вчера натворил Неужели аж так Встречаться с милицией Сашке приходилось не раз -- студенческие вечеринки часто кончались погромами на улицах и игре: кто быстрей. На Сашкино счастье, до сих пор выигрывал он...
-- Следователь должен прийти..., -- оказалось, что Марэк бесшумно подошел к Саше и смотрел через его плечо во двор, -- уже пришел, ты с ним пойдешь, чтобы лишнее не сидел. Хотя, если волешь к бабке...
-- Нет! -- категорически возразил Саша, поправляя халат. -- Уж лучше со следователем...
Марэк улыбнулся, будто предвидел ответ, и Саша попытался ответить поляку улыбкой: не по его, Сашкину, душу этот синий, не по его, и на том спасибо. А посидеть на допросе... так то ерунда, тем более, что девчонку-то ни в чем не обвиняют, скорее наоборот...
Сашка шел по коридорам за худым высоким мужчиной в форме и все более морщился -- голова болела невыносимо. Надо было чего-нибудь выпить, а то еще целое дежурство впереди, а он и сейчас едва на ногах стоит... Водички, что ли С аспиринчиком... Эх, покрепче надо, но в больнице ни-ни, тем более, с таким партнером по дежурству... Да еще и с милицией под боком -- мыслимое ли дело Хотя у них -- все мыслимо. Был бы Михалыч его партнером, все было бы иначе... Михалыч и выпить не дурак, и руки у него золотые, даже по пьяни лечит так, как городским и не снилось. Да он и был городским, пока не выперли за пьянку, а как же не пить, когда всех исцелял, а родной жены не сумел... от дурака за рулем ни один врач не поможет, от боли, когда с автобусной остановки сметают в реку единственного ребенка и жену -- тем более. Потому Михалыч и пил, да как пил... Сашке и не снилось...
Вот и в палата. Как всегда -- грязь по углам. Саша поморщился -- это в больнице-то! Но что сделаешь, если полы моет нынешняя любовница председателя. Ей не до полов -- ей надо с дурака-мужика как можно больше выжать, пока интерес не пропал. А интерес у председателя пропадал быстро -- Сашка смутно припомнил, как вчера они ставили -- сколько новая продержится. Кажется, Сашка поставил на две недели: девушка она ничего, ноги от ушей растут, так что все возможно... Сашка сам с ней по углам несколько раз перепихивался, да бросил, когда та начала себе колечко на пальчике рисовать. Его, Сашки, колечко, и не объяснишь дуре, что, хоть Сашка и городской, но городской только на бумаге -- дом у него на окраине, от деревенских мало отличается, а в доме комната одна, печь, да мать злая... В самый раз деревенскую жену-вертихвостку вести...
Девушка лежала не одна -- тихо постанывал на соседней кровати старик. Инфаркт его схватил, да и не первый, такое часто случается. Рядом сидела дочка, бледная, как снег, держала худую старческую ладонь в своей, и из-за всех сил старалась не плакать... Саша поморщился -- не любил он, когда кто-то плакал. Виноватым себя чувствовал, а в чем его вина-то
-- Домой меня отвези, доченька, дома умереть хочу, не здесь, -- шептал старик, а женщина бледнела еще больше, свободной рукой гладя отца по седым волосам.
-- Не умрешь, поживешь еще, врачи помогут, -- шептала она, да только Сашка горько усмехнулся -- такие не живут. Будет чудом, если старик до утра протянет. Но чудес не бывает, и строгий, уверенный в себе голос это только подтвердил: почувствовал волю вошедший за Сашкой следователь.
-- Это она -- холодно спросил молодой милиционер, старик вздрогнул от неожиданно громкого звука, женщина глянула на вошедших зло, затравленно, и Саша, оторвав взгляд от старика, повернулся к соседней кровати, на которой лежала девушка. Худая кукла, обернутая бинтами. Лежала молча, будто спала, но стоило Саше задержать на больной взгляд, как ее худая рука с изумительной красоты пальцами, вцепилась в одеяло, а бледные губы -- единственное, что открывали бинты, тихо прошептали:
-- Зачем спасли, доктор
-- Зарплату за это платят, -- усмехнулся Саша, горько и безнадежно, поправляя ей подушку. Зачем он это сделал, он и сам не понимал, просто не знал, куда спрятать руки под внимательным взглядом следователя. Да и что-то странное, похожее на сочувствие, коснулось его души, коснулось и пропало, оставив за собой слабый аромат горечи. -- Как вас зовут
-- Олеся... Олеся Михалская.
Саша улыбнулся, вспоминая знаменитую белорусскую Олесю, колдунью, что замучили своим невежеством люди, но промолчал. В детстве он очень любил эту историю, ну а когда вырос... на то это и детство, чтобы печалиться над глупыми выдумками.
-- Знаете, кто это вас, гражданка -- сухо спросил следователь, усаживаясь на стул возле кровати. Он деловито достал какие-то бумаги и щелкнул сребристой автоматической ручкой, а Саша вдруг сообразил: следователь-то не старше его будет. Молодой еще, вот и выпендривается. Сообразив, что слуга закона волнуется не меньше его, Саша чуть успокоился, встал в головах кровати и поддерживающее улыбнулся сидящей у старика женщине. Та чуть расслабилась, старик застонал, и рука дочери успокаивающе погладила седые волосы...
-- Какая уж разница -- усмехнулась девушка и тихо застонала. Саша перестал улыбаться: внезапно он вспомнил далекую, жгучую боль после страшного ожога, и забытый шрам на предплечье вдруг обожгло огнем, а душу -- сочувствием. Вспомнил, и как получил этот шрам, как старший братишка, поддавшись раздражению, кинул в него угольком, а одежда, на которую недавно мальчик пролил масло, вспыхнула... потом еще долго маленький Сашенька скулил по ночам от боли в подушку, а братишка сидел рядом и кусал до крови губы, то и дело касаясь лба брата на удивление холодными пальцами. Страшно тогда было, обидно, и почему-то брата жаль, даже больше себя жаль...
-- А если еще кого так -- нахмурился следователь.
-- Не сделает, -- ответила она. -- Меня ненавидит. Другим не сделает.
Следователь хотел сказать что-то еще, но Саша, сам себе удивляясь, строго заметил:
-- Успеете еще. И так выжила чудом, да еще после операции. Успеете допросить...
Следователь, как не странно, подчинился, хотя, если бы Саша видел свое лицо в зеркале, он бы не удивился -- было на этом лице сто-то похожее на выражение зверя: "Не отдам добычи"! В том, что именно девушка была этой "добычей" Саша еще себе отчета не отдавал, да и не хотел отдавать. Он посмотрел вслед следователю, пожал плечами и еще раз поправил подушку, а девушка задышала спокойнее, сразу видно... заснула. Сам не понимая почему, Саша мысленно поблагодарил Бога за этот сон. Знал, что во сне не так болит, почти не болит... Подняв взгляд от подушки, Саша вдруг встретился глазами с сидящей рядом женщиной. Старик уже не стонал, как и облитая кислотой девушка, он спал, а его дочь осторожно отпустила руку отца, поцеловала его в лоб, и, прижимая к глазам платок, направилась к двери, на ходу доставая из кармана тонкую ниточку четок. Саша автоматически проследил за ней взглядом и вдруг увидел стоявшего рядом Марка:
-- Трудно, -- прошептал он...
-- Что именно -- непонимающе спросил Саша, понижая голос.
-- Трудно, когда кому-то больно, а помочь не можешь...
Саша хотел что-то сказать, но не успел: Марэк вышел, а в палате воцарилась тишина, изредка нарушаемая стонами спящего старика. А Саше вдруг захотелось помолится, да вот только не умел он, не знал как...
Как ни странно, но следующего дежурства Саша ждал с нетерпением. Еще более странно, что юноша, сам себе удивляясь, попросил у хозяйки большой цветок запоздавшей георгины, и еще больше удивился, когда хозяйка, хитро улыбаясь, нарвала целый букет, и все цветки были отборными, крупными, с капельками росы... Саша принял букет, стряхнул с него росу и, стараясь не смотреть на хозяйку, побрел по мокрой от росы дорожке. Интересно, какие у нее глаза Зеленые Как у русалки... или голубые, как глубокие озера... а, может, серые, как расплавленные жемчужины Пахло мокрыми листьями, над дорожкой клубился туман, а Саша вдруг передернулся -- о чем он думает Нельзя, нельзя влюбиться в изуродованную пациентку, только потому, что у нее медовый, глубокий голос и красивые ладони... Или можно
Олеся приняла букет молча, сжала его худыми руками, глубоко вдохнула нежный аромат и счастливо улыбнулась. Сегодня она выглядела гораздо лучше и Саша со вздохом запоздало вспомнил, как столкнулся в коридоре с разъяренным следователем.
-- Почему ты ему не сказала -- осторожно спросил он, садясь на еще теплый после следователя стул.
-- Ты кто -- осторожно спросила она, отрывая от бинтов осенние цветы. Голос у нее и в самом деле был особый: мягкий, грудной, он обволакивал, смягчал зачерствевшую душу, проникал в самые глубины черного сознания мягким светом. -- Знаю твой голос... ты тогда приходил. Какого они цвета
-- Кто -- непонимающе спросил Саша, отрывая взгляд от ее ладони и растворяя в душе неведомо откуда появившуюся нежность. -- А... цветы. Бардовые с белоснежными кончиками. Ты не волнуйся, скоро будешь видеть...
-- Знаю, что буду, сестричка сказала. Сегодня повязки снимут. Тебя только ждала, -- ответила девушка, и на лице Саши появилось удивление, быстро сменившееся радостью -- она тоже его запомнила! Ждала! Ждала для самого важного момента в своей жизни, момента, когда она снова сможет видеть или навсегда погрузится во мрак... -- Дедушку домой забрали. Хороший был дедушка, ласковый...
-- Умирает он, -- с легкой грустью ответил Саша.
-- Еще поживет, -- уверенно заметила девушка. -- Твой друг, странный такой, с акцентом, сказал, чтобы тот Бога благодарил... Только... зря я это...
Руки девушки внезапно выпустили букет, и Саша поспешно, пока его не засекла медсестра, собрал рассыпавшиеся цветки. Что он делает Приносит в больницу "мусор", именно так называла цветы старшая медсестра Зоя Ивановна, сидит у постели больной, хоть ему пора к Марку, зачем он вообще здесь...
-- Найду, куда поставить..., -- прошептал Саша, скрывая замешание. Девушка дернулась, будто хотела что-то сказать, но передумала, застыв на кровати.
Ничего лучшего, чем забытая кем-то в коридоре бутылка из-под молока, Саша не нашел, а когда возвращался, то увидел странную сцену -- Олеся сидела на кровати, а рядом с ней стояла сухенькая старушенция с...
Саша не помнил, что было дальше. Букет вылетел из его рук, бутылка упала на пол и разбилась, вода прыснула на ворох сероватых простыней, оставленный на стуле медсестрой, старуха вдруг покачнулась, что-то полоснуло Сашу по запястью, хлынула кровь, кто-то закричал, кажется одна из медсестер, Олеся отпрянула, нож упал на пол, полоснув по простыне, и вот уже на крик Саши прибежал Марэк, посадил внезапно обессилевшую старуху на стул, и повернул к Саше бледное лицо.
-- Крвавишь..., -- прошептал он.
В палату вбежал следователь, дернулся с победным выражением лица к старухе и зло прошептал:
-- Рассказала бы, ничего бы не было, а теперь вон доктора ранили...
Саша, поняв, что следователь говорит про него, посмотрел на руку, но Марэк был быстрее -- схватив жгут, мужчина профессионально затянул петлю на предплечье и прошептал:
-- Шить надо.
Саша, еще не понимая до конца, что происходит, непонимающе посмотрел на поляка, а тот с деланным смехом в голосе добавил:
-- Наркоз будем делать или съэкономим
На шум сбежалась вся больница. Какая-то медсестра сунула в руки Олеси стакан с водой и таблетку успокоительного, другая -- убрала ворох простыней, Марэк увел Сашу в перевязочную и принялся за работу, а в затуманенном наркозом сознании Саши все звучал голос бабки Дарьи с соседней палаты. Вне обыкновения, бабка не ругалась, а почти мирно пыталась что-то доказать одной с медсестер, судя по несмелым ответам, худющей Леночке с соседней деревни.
-- Говорю тебе, что ее знаю. Дояркой она была в соседнем колхозе. Муж ее как-то в лес пошел, ну и не воротился. Поговаривают, в болоте утоп, сама знаешь, какие тут болота, да только -- леший его знает. Мужик-то он поганый был. Бабу свою бил по страшному, а как запивал -- зверем становился. Зойка-то у меня тогда ховалась. Матка моя дверь замыкала, батька сильно ругался, ну а тот под окнами поорет, поорет, ну и утихомирится..., а как трезвый, так ничего мужик, только вот глаза-то, глаза злющие. И огонь в них был... недобрый огонь. Ну а тогда..., когда ушел в лес он. Долго под окнами нашими орал, чтобы женку ему отдали, да мы-то не звери же, Зойка как осинка дрожала, пуганная такая, а ведь тогда уже своего Лешку ждала. Ну а как мужик ее сгинул, так много лет нас стороной обходила, все нас винила, она ведь за своим Никодимом света не видала, хоть от пьяного и бегала... Как Лешка родился, так, говорят, оттаяла, над сыном дрожала, ночами свечи палила, не спала, в колхозе две смены ишачила... ну и подворовывала, как же без этого. Хорошо жили. Зойка начала спирт гнать, так ее все местные бабы ненавидели. Да и собой, ради сына-то... понимаешь, девка ты не глупая. Мужиков к себе приваживала... сама зачем, знаешь. К нам начала захаживать. Так матка ее разве поганой метлой не гнала, батька мой-то тоже к ней иногда хаживал, так что проклинали ее всей деревней. Да вот, видимо, Бог тоже видел... Захоровал ее Лешенька. Сильно... глазки у него стали плыть, кожа сыпью пошла, света не выносила. Врачи сказали, что такое не лечат, деньги нужны, много, а где их в колхозе-то взять Зойка как с ума сошла. Все раздала, в одной рубашке мужиной да рванье осталась, в баню не ходила, воняла, срам-то какой, в костеле днями торчала, пока сын спал. Крестом у алтаря лежала. Да все без толку. Ну а потом... люди тоже не звери, смилостивились. Стали ей бабок советовать. Девочку с Зеленкиных посоветовали. Странная была девочка. Косы черные, как смоль, глазищи с пол рожи, а худющая... Но к кому коснется, так сразу хороби все проходили. Только она потом неделями хоровала, говорят, кричала по ночам, металась, по луне ходила... так ее к кровати привязывали, чтобы зла себе не сделала. Вот и приехала она к Зойкиному-то. Вышла, а на ней лица нет, коленки дрожат, за стеночки держится, а слабенькая такая... так ейный батька на руках к телеге нес. А сзади Зойка бежала. Плакала, ноги босые, немытые, девке той целовала... Да только Бог все видит. Лешка-то ее весь в отца выдался. Как до той хоробы, так малец нормальный был, ну а как взрослеть начал, так стал вылитый батька. Только хуже. Матку и трезвый смертным боем пил. Ну а потом...
Саша застонал, всеми силами цепляясь за остатки разума, а Марэк тихо прошептал:
-- Держись, хропец, немного позостало. Чуть еще...
-- Девки с деревни начали пропадать, -- продолжала бабка. -- Третья с болота выплыла. Насилу жених нашел. На руках в деревню принес. Страшный, глазищи молнии мечут, и плачет... как он плакал, никогда не забуду. А девчонка-то та, свадебку сыграть вскоре были должны... Красивая была -- кожа, кровь с молоком, голосок -- как хрусталь, а фигурка -- загляденье. Хозяюшка отменная, мне сосед ее пирожки приносил, сколько не ешь, все мало. И умница, наставницей ее выучили, так она к милому вернулась... Ну а как жених ее с болота вытянул... платье разорвано, срам какой, лица не видно -- один синяк, а в кулачке... малюсеньком таком, сама она махонькая была, коханая, кусок рубахи Лешки... Милиция насилу сына Зойки отбила. Забрали его. Зойка сама потом к родителям девухи ходила, прощения за сына вымаливала, да куда там... хату ее несколько раз поджигали, окна били, так она из деревни ушла, но все ту девку поганым словом вспоминала, что сына ее подняла. Мол, испортила она ее Алешку. Да только девка-то тут причем Каков отец, таков и сын, чему уж тут дивиться...
-- Все, -- прошептал Марэк, заканчивая перевязку. -- Я закончил.
Саша посмотрел на друга, и с каких это пор Марэк стал его другом А выглядел Марэк плохо -- бледный, как смерть, он складывал испачканные в крови инструменты, и Саша, стараясь не тревожить больной руки, поинтересовался. Язык его плохо слушался, будто после сильной дозы горячительного, но слова вышли, хоть и растянутыми, а вполне понятными:
-- Остры дыжур
Марэк ничего не ответил, а сел на стул, достал историю болезни и тихо спросил:
-- Удивляешься, че"му
-- Что... "почему" -- не понял Марэк.
-- Почему я здесь Тата у меня сильно хоровал. Бедные мы были, а я малой совсем. Ну а мать за ним ушла... кревные меня с Польши забрали, а поклялся себе, что буду таким помогать, что себе помочь не могут... выучился, сюда приехал... вернулся...
-- Всем не поможешь, -- прошептал Саша, осторожно вставая. Получилось. Слегка шатаясь после местного наркоза, юноша подошел к двери и прошептал:
-- Дурак ты, Марэк, мог бы стать...
-- А кем она могла бы стать -- перебил его поляк. -- Не скажешь мне Такой дар...
-- Кислота в лицо, вот ее дар, -- ответил Саша. -- И как только это старуха додумалась Хорошо, хоть поймали.
-- А сколько таких старух еще будет А ведь будут, -- горько засмеялся Марэк, в волнении переходя на почти чистый русский. -- Дальше что Думаешь, не вижу Не умеют люди быть благодарными, зло на других сваливают, сами натворят, а такие, как Олеся...
платят...
Саша не ответил. Пошатываясь, как когда-то Олеся после лечения Алеши, он вышел из перевязочной, и с каждым шагом идти становилось легче, будто вырастали за спиной крылья, будто там, совсем близко, кто-то ждал, дарил свою силу. И он шел. Шаг за шагом, мысль за мыслью, он шел к ней. Значит, у нее черные волосы Как смоль... Как плодородная матушка-земля, как темная ночь, дарящая забвение... и глаза, на пол лица, но то он и сам видел. Эти самые глаза, на этот раз лишенные повязки, смотрели на него и, казалось, узнавали...
-- Рада, что ты... живой, -- прошептала Олеся, протягивая Саше тонкие руки. -- Боялась.
Боже, как я боялась, что из-за меня!
-- А я за тебя боялся, -- ответил тот. Права была бабка Дарья. Странная она. У кого еще он мог увидеть такие огромные, почти полностью лишенные белков, бездонные зеленые глаза с серебристыми искорками. Целительница, его целительница. Больше он ее не отпустит, не даст в обиду. Потому что Бог есть..., и Он все видит.
С каждым шагом все более обретая силы, нес он ее из больницы. А у окна, тихо плача и не скрывая глупых слез, стояла бабка Дарья.
-- Изверги, -- шептала она, принимая от сторожа стопку. -- Чуть не извели голубку...
Дураки мы, люди, дара Божьего не видим...
Сторож обернулся, и увидел стоявшего рядом Марка. Вздохнув, сторож сторожно прикрыл бутылку-предательницу полой халата, но поляк, раздраженно улыбнувшись, схватил бутыль, и сделав прямо из горла несколько глотков, вернул ее законному владельцу.
-- Домой, в Польшу! В чертям все это! -- прошептал он. -- Домой пора, Дарья Владимировна!
-- С Богом, сынок, -- пьяно прошептала старуха, перекрещивая двумя пальцами "проклятого католика", вернее, не католика, а закрывшуюся за ним дверь.
25.10.2008-26.10.2008
| proza_ru/texts/2009/04/20090406035.txt |
Для многих людей, осуществивших круиз на теплоходе по Волге уже не секрет, как легко можно влюбиться в данный вид отдыха. И уж конечно круизы по Волге или по другим рекам серьезно отличаются от морских, хотя бы тем, что вас постоянно окружает неописуемо прекрасный пейзаж по берегам, а не бесконечная пустыня из, не всегда гостеприимной, да еще и соленой воды. Мало того, такого рода отдых, не сопряжен с какой-либо природной опасностью, считается одним из самых древних и покажет вам практически все древние города со всем с другой стороны.
Незабываемыми и познавательными всегда считались круизы по Волге из Москвы. Вас бережно передает Волге река Ока, из объятий Москвы реки. Каждая их них по-своему красива, со своим характером и своими достопримечательностями. Освободившись из каменных оков, Москва, петляя, словно убегая, догоняет воспетую поэтами Оку, и впадает в Волгу. Круизы по Волге на теплоходе - это просто отличный отдых, позволяющий получить максимум впечатлений и с максимальным комфортом.
| proza_ru/texts/2009/05/200905222430.txt |
"Ещё хрупки
И ломки,-
И чувства
И слова!..
Ещё Душа
Потёмки
Должна пройти
Сперва!..
Животны страсти..
Вздорен
Порыв сердец
И чуть
К сознанию
Проторен
Начальный только
Путь!..
Ещё молитва
К свету
Не тронула
Уста..
И нет Христа
И нету
Ещё Христу
Креста!..
06.1990"
Язычество
Вадим Константинов 2
Copyright: Вадим Константинов 2, 2015
Свидетельство о публикации 115012601923
Язычество, таинственное, наглядное, привлекательное, зрелищное, доступное доверчивому человеку, всегда притягивало сердца толпы. Ортодоксальные религии требуют большой работы над собой, зрелости души для духовной работы. Язычество - детство для души любого народа, который должен ощутить внутри себя зачатки нравственности, совести, ответственности перед высшими силами. Очень рада, что Вадим Константинов затронул эту важную ступень в развития духовного мира человечества в поэзии. Поэзия быстро и доступно раскрывает все грани развития человеческого духа.
27.01.2015
| proza_ru/texts/2015/01/20150127141.txt |
Хуже понтов могут быть только полупонты.
| proza_ru/texts/2017/01/201701242008.txt |
Бег. Дания
Я никогда раньше не был во втором корпусе, но нашел девчачью комнату почти сразу. По огромному плакату на двери с надписями на нескольких языках: "Парни, здесь вам ничего не обломится. Секс-фри зона". Помещение было не больше того, что занимали мы с сирийцами, но стояло там только две кровати -- аккуратно заправленные и украшенные пушистыми подушечками и сердечками. И ванная у девчонок оказалась отдельная -- очень удобно, когда беглому волхву надо срочно поссать и смыть грим.
В шкафу у одной из кроватей нашлись мой свитер и чистая футболка. Под махровым халатом на сцене я вспотел, как мышь. Майка противно липла к спине, и я уже начал мерзнуть. Так почему бы не одолжить кое-что у девчонки, которая не постеснялась спереть свитер у меня Куртку я занял у Глэдис -- черную, типа унисекс. Еще прихватил открытую пачку печенья со стола и оставил там записку: "Прости, Мила, но мне лучше уйти. Я взял у вас кое-что из одежды. Валите все на меня, вам выдадут новую. Не волнуйся, со мной все будет хорошо. Привет Глэдис, Ахмеду и Абдулкадиру. Пикассо". Придавил бумажку ключом и захлопнул за собой дверь.
Я рассчитывал, что заваруха у спортзала отвлечет внимание на себя и даст мне время спокойно свалить. Ян ждет, небось, пока румыны притащат ему меня на блюдечке с голубой каемочкой. Может, он им еще и приплатил за это, хотя они бы и так расстарались. А я потихонечку приберу свои денежки и рвану к станции через лес. Пока там воспитатели разберутся, что к чему, буду уже на пути в Копен. О дальнейшем я пока не задумывался. Когда у тебя есть бабло, жизнь кажется сплошной дорожкой из желтого кирпича.
Высунув голову из дверей корпуса, я осторожно осмотрелся. Так, по ходу, гостей развлекают в столовке, пока персонал совместными усилиями пытается подавить интернациональный бунт. Интересно, а копов вызовут Это могло бы спугнуть Яна. Но вряд ли стоит надеяться на такую удачу: в тот раз с травой Санта не стал выносить мусор из избы, может, и теперь все заметут тихо под коврик.
Озираясь по сторонам, я осторожно двинул вокруг корпуса -- к своему денежному дереву. Парковку обошел стороной, прячась за кустами. Хоть Глэдис и сказала, что там чисто, я не хотел рисковать. А вот и она, заветная березка. За ней -- дорога на станцию. А на обочине... знакомая тойота! Блин, Глэдис, конечно, не догадалась тут посмотреть!
Я замер на месте. Как назло, вокруг только стриженый газон -- ни кустика, ни клумбы, чтобы укрыться. Пока соображал, куда метнуться, дверь со стороны водителя открылась, и оттуда вылез Ян собственной персоной. Он был слишком далеко, чтобы рассмотреть выражение лица, но вот рука в кармане мне очень не понравилась. Казалось, сейчас хозяин вытащит пистолет и расстреляет меня прямо тут, на гребаной лужайке. Заскочит в машину, и ищи его потом свищи. А я буду тут остывать... пока воспитатели разберутся, кто запустил ракету в честь праздничка.
Картинка собственного трупа, всплывшая перед глазами, пробудила меня к действию. Я забил на денежное дерево -- Яну теперь было ближе до него, чем мне. И рванул в лес. Заметив, что я побежал, литовец тоже перешел с шага в галоп. К счастью, густые заросли начинались тут почти сразу. Я знал, что не смогу удрать от Яна -- он был в лучшей форме, сильнее и быстрее. А меня надолго не хватит -- дыхалка еще не восстановилась после болезни, да и вообще -- я со школы ненавидел кросс. Разве что спрятаться где-то, затаиться и переждать, как тогда, возле заправки. Но для этого надо сначала оторваться от ломящегося через подлесок, как лось, сутенера.
В общем, впервые в своей жизни я несся, как Флэш на сверхзвуковой. Перелетал через торчащие корни, бурелом и пеньки, подныривал под низко свисающие ветки, пару раз все-таки схлопотав в морду. Ноги стали свинцовыми, грудь разрывалась от недостатка воздуха, но я не оглядывался - боялся споткнуться или помереть от страху, обнаружив Яна прямо за спиной.
Внезапно передо мной открылась просека. Здесь кто-то сложил штабелями поваленные стволы. За ними виднелся участок леса, особенно пострадавший от осенней бури. Многие деревья лежали на земле с вывернутыми корнями, некоторые висели, зацепившись за ветви еще стоящих соседей.
Сзади донесся треск кустов и дикий рев: "Стой!" Я дернул вперед, будто мной из рогатки выстрелили. Но было ясно -- это последний рывок. Я пер чисто на адреналине, сил уже не осталось. Штабеля стволов закрывали меня от Яна. По крайней мере, я на это сильно надеялся, когда рухнул за вывороченное корневище. Блин, еще бы не пыхтеть так! За километр же слышно...
Хотя... может, и не за километр. По ходу, Ян потерял след. Его шаги замедлились, вот он совсем остановился -- ветки перестали хрустеть.
- Выходи, мелкая тварь!
Это он мне, да
- Я знаю, что ты здесь. Лучше сам вылезай, с...чонок, тогда обещаю, я тебя сразу убью. Но если мне придется искать... -- Ян добавил пару матюгов для острастки, - то я тебе сначала яйца отстрелю, а потом ствол в жопу засуну и посмотрю, откуда пуля выйдет. Давай, я считаю до трех... Не, бля, так и быть, до пяти. Раз, два...
Зашуршал опад, треснул, ломаясь, сучок. Ян медленно шел в мою сторону. Наверное заглядывал за стволы, смотрел, где я прячусь. Вот щелкнула зажигалка, потянуло дымом.
- Три. Четыре.
Голос совершенно спокоен. Он уверен, что на этот раз мне не спастись. А мне, и правда, деваться некуда. Еще немного, и Ян будет совсем рядом.
Сердце бухает в ребра часто и сильно, словно хочет перековать их на гвозди. Горло сдавило, из него сейчас хоть по-какому не выжать ни звука. Трясущиеся руки нашарили зачем-то толстый корявый сук, раздвоенный на конце. Как будто это как-то поможет: дрын против пистолета!
- Пять! -- голос Яна раздался чуть не над головой. -- Я иду искать!
Наверное литовец еще не разглядел меня -- обросшие мхом корни торчали на высоту человеческого роста. Этот гад обходил их слева -- я слышал шаги так же отчетливо, как его дыхание и шорох одежды. Руки поудобней обхватили сук, примерились к весу. У меня будет только одна попытка. Только одна.
Ноги Яна показались слева. Он увидел меня, но в этот момент раздвоенный конец палки со все дури вбился ему в колено. Литовец вскрикнул и рухнул набок. Пистолет вылетел из руки и упал на мох. Бля, у Яна, правда, была пушка! Я бросился к ней, споткнулся, проехал по земле на пузе, но пальцы сжали металл. Перекатившись, встал на колени и направил ствол на Яна.
Все заняло от силы пару секунд, но мозг успел как-то отстранено удивиться ловкости тела: надо же, мол, как в кино! И откуда что взялось! Для Яна все происшедшее тоже оказалось сюрпризом -- очень неприятным. С перекошенной мордой он пытался приподняться, но колено, по которому я саданул, подламывалось. Левую руку он прижимал к боку, и я быстро понял, почему. Первый раз в жизни мне крупно повезло. Падая, этот урод напоролся на торчащий вверх острый сучок. Жаль, не так глубоко, чтобы окочуриться, но погнаться за мной Ян вряд ли теперь сможет.
- Что смотришь, с...ка! -- ухмыльнулся он, кривя губы. -- Все равно же выстрелить не сможешь. Лучше отдай ствол по-хорошему.
Ему наконец удалось встать на одной колено, и он протянул ко мне измазанную перегноем руку. Я перехватил рукоять покрепче, стараясь, чтобы пушка не ходила ходуном:
- Не двигайся! Стой, где стоишь, или это я тебе яйца отстрелю!
- Ой, как страшно! -- Ян сделал большие глаза. -- Шлюха с пистолетом. Интересно, как она собирается стрелять с предохранителем
Блин, предохранитель! Кажется, на пушках бывает такая штука. Я лихорадочно зашарил взглядом по стволу. Может, вот этот крючок сбоку Сейчас он внизу. А должен быть как, вверху
Ян бросился вперед, оттолкнувшись здоровой ногой. Передо мной мелькнула растопыренная пятерня. Палец автоматически надавил на крючок. Грохот оглушил, руки дернулись от отдачи, и я чуть не заехал стволом себе в лоб. А как же гребаный предохранитель!
Что-то схватило за ногу: не знаю, попал ли я, но Ян и не думал умирать. Уже падая, я приложил его стволом по башке. Это сработало лучше выстрела. Обхватившие меня руки обмякли, я вывернулся ужом, подскочил на ноги и понесся, не разбирая дороги. Литовец в жизни бы не приехал за мной один. Наверняка, услышав выстрел, его подручные поскачут на помощь. Возможно, один из них будет прочесывать дороги на тойоте -- туда мне сейчас никак нельзя. Если мне очень-очень сильно свезет, и окажется, что я таки прострелил Яну что-нибудь важное, быть может, обо мне временно забудут, чтобы подлатать шефа. Но он вернется за мной. Обязательно вернется, еще злее, чем раньше. И тогда Копенгагена будет недостаточно, чтобы спрятать меня.
Постепенно я перешел на шаг, не решаясь выпустить пистолет из рук. Полицейских сирен слышно не было -- может, грибсковцы, и правда, решили, что это рванул фейерверк, или охотники вышли пострелять уток на соседнем озере. Иногда за стволами начинала мелькать лесная дорога, и тогда я сразу уходил в сторону. Раз мне даже показалось, что я видел медленно проезжающую темную машину -- но тойота это была, или другая марка, разглядеть не смог. Наверное я нарезал немало кругов, прежде чем вышел наконец к железной дороге. Пушку пришлось спрятать в карман, но я держал палец на спусковом крючке. Пройдя немного по рельсам, обнаружил станцию -- такую крошечную, что на платформе даже кассы не имелось. Только билетный автомат. И народу ни души.
Если Ян подстерегает меня здесь и захочет прикончить, то получится легко. Мы уже выяснили, что стрелок из меня, как из слепого снайпер. А пушка в кармане это так -- соломинка подержаться.
Билет все равно покупать было не на что, так что я встал за деревьями, чувствуя, как потеет рука в кармане. Если что, выскочу на платформу прямо перед тем, как закроются двери. Влечу в вагон, и все. Знать бы вот только еще, когда придет поезд. Пойти посмотреть расписание духу у меня не доставало.
Постепенно на перроне затоптался народ -- две бабульки и бухой мужичок. С Яном они явно не имели ничего общего. Наконец показалась желтая голова поезда. Я рванул в вагон сразу за бабками, прилип к окну -- нет, вроде ничего подозрительного. Неужели снова повезло Я плюхнулся на пустую лавку. Стрельба в лесу казалась нереальной, будто вырезанный из дешевого боевика кадр, который почему-то впечатался в мозг. Только тяжесть ствола в кармане убеждала -- все это было. И еще царапины от веток на лбу и щеке -- внезапно я почувствовал, что их щипет. Наверное, пот затек. Я снова взмок, хоть выжимай.
Поезд останавливался часто и постепенно заполнялся людьми. Сначала я вздрагивал, каждый раз, когда открывались двери, и пристально следил за всеми новыми пассажирами. Но постепенно расслабился, поняв, что погони не будет -- по крайней мере, пока. Показалось глупо сидеть, сжимая в кармане заряженный ствол, нацеленный на какого-то студента в здоровенных наушниках. Я осторожно разжал затекший палец и вытащил руку на свет. Ладонь мелко дрожала, и я сунул ее между сжатыми коленками. "Следи за станциями, - напомнил я себе. -- Надо не пропустить пересадку. Остановка Хиллерод".
Назад в будущее. Германия
Наш следующий разговор с Яном состоялся, как он и обещал, через неделю. Только мне уже казалось, что я состарился на вокзале и в видео-кабинах "Дыры", где дни были неотличимы от ночи. Я выучился легко распознавать потенциальных клиентов по взгляду, движениям и деталям одежды. Мог мгновенно вычислить конкурентов -- малолетних торчков на вокзале, бледных и неестественно успокоенных, спешащих заработать на дозу до ломки; штрихеров, тусующихся возле "секс кино" и гей-клубов; леди-бойз, стоящих в мини-юбочках у метро. Мой мир сузился, как труба телескопа, на линзе которого осталось только самое грязное и мерзкое, увеличенное до мельчайших тошнотворных подробностей.
Когда меня подняли пораньше одним хмурым утром, я просто решил, что кому-то из Франкенштейнов в лом стало подрочить. Но на воняющей прогорклым жиром кухне меня поджидал Ян, аккуратно стряхивающий пепел в чашку со сколотым краем. Я устало моргал на него, щурясь на свет. Зачем он здесь Привел нового паренька Но в кухне сидел только папаша Милош, на коленях которого уютно устроился сраный кот.
Ян смерил меня взглядом с головы до ног и ухмыльнулся, выпуская дым:
- Ты выглядишь, как потасканная грязная шлюха.
Я опустил глаза. Все верно. Я и есть потасканная грязная шлюха. Зачем ты меня разбудил, урод
- Думаю, теперь ты готов меня выслушать, а, бл...дь
Я кивнул. Слушать не сосать. Почему бы не послушать
- Отвечай, ублюдок. Ты тут забыл, зачем нормальным людям язык
Я понял, что разговор у нас будет тяжелый. И что Ян здесь для того, чтобы дотоптать то, что от меня осталось. Да еще и дерьмом сверху полить. Но мне уже было настолько пофиг, что я просто тупо говорил то, что хозяин хотел слышать, и послушно делал все, что мне велели. Лишь бы снова не побили. Я уже не был твердым внутри. Казалось, кожа слезла вместе с нервами, и осталось одно голое мясо, которое жрут двуногие черви. А мне не больно, потому что внутри пустота.
Жирный котяра злорадно наблюдал за моим унижением, изредка принимаясь вылизывать у себя под хвостом. Франкенштейн тоже не сводил с меня заинтересованного взгляда, и, хотя не понимал, конечно, ни слова, явно тащился от бесплатного спектакля -- у него чуть слюни на майку не капали.
Под конец удовлетворенный моей покладистостью Ян спросил, посмеиваясь:
- Ну что, Денис-пенис, хочешь ко мне вернуться
Я не думал, что он это серьезно, но покорно ответил, как меня только что научили:
- Да, хозяин.
Ян обернулся к Франкенштейну и коротко прокомментировал мой ответ по-немецки. Оба заржали.
"А что, - дошло тут до меня. -- Милош вполне мог бы меня отдать. Наверняка он на мне уже успел срубить бабла больше, чем литовцу заплатил. Столько он никогда уже не заработает -- я теперь не новичок, иду по цене остальных пацанов. Неужели Ян, и правда, хочет забрать меня обратно! Неужели я смогу вернуться и снова увидеть Асю!"
- Тогда попроси меня хорошенько, - Ян откинулся на спинку стула и с удовольствием затянулся. -- Давай, покажи, чему научился у моих румынских друзей.
Я выбросил Асю из головы, как несбыточную мечту. Опустился на колени и сделал то, чего хотел хозяин. Теперь я мог делать это механически, не задумываясь и не напрягая мышц. Дело привычки и техники. Я даже мог изобразить увлечение процессом -- почти искреннее.
- Зачет сдал, - наконец удовлетворенно кивнул Ян, застегивая ширинку. -- Так и быть, заберу тебя с собой. Не пропадать же такому таланту в вокзальном сортире. Но смотри, - внезапно он притянул меня за ворот футболки, и тлеющий кончик почти докуренной сигареты оказался в миллиметрах от моего глаза, - еще раз взбрыкнешь, еще раз на тебя хоть кто-то пожалуется, и все! Тебе даже могилу рыть не придется. Я тебя на паззл разрублю и по кусочкам в канализацию спущу -- никто не соберет. Ясно
- Да, хозяин, - заученно отчеканил я, стараясь не моргать.
На этом Ян счел мою дрессировку законченной.
По возвращении на квартиру он первым делом велел Бобику обрить меня наголо -- чтобы не дай бог не занес в гарем вшей. Я и в самом деле в последние дни неслабо почесывался. Потом меня час отмачивали под горячим душем. Бобик проконтролировал результат, печально поцокав языком над моими ссадинами и синяками. Потом выдал чистую одежду и даже белье. Старые тряпки отправились прямиком в мусорный контейнер. Удовлетворенный результатом, немец запустил меня к остальным.
Мне показалось диким, что в комнате со времени моего отсутствия ничего не изменилось. Но ведь для спящих здесь ребят прошла всего лишь неделя, а не целая жизнь, как для меня. Мой матрас еще никто не успел занять, кто-то только аккуратно накрыл его одеялом. И Асин... Он тоже пустовал.
Растолкать Ленку было делом нелегким -- она спала, как вампир в гробу -- чтобы разбудить, надо кол загнать в сердце.
- Денис! -- голубые глаза удивленно распахнулись. -- Господи, откуда ты! Что случилось с твоими волосами!
Вот нашла по чему убиваться!
- Где Ася -- перешел я сразу к делу.
- А она разве не с тобой - удивилась Ленка, заглядывая мне за спину, будто девочка могла прятаться там.
- С чего ты взяла Ты о чем
- У-у, какие синячищи, - Ленкины глаза стали еще больше, когда она рассмотрела мои руки. -- Ой, и на шее...
- Так что там с Асей -- я легонько тряхнул ее за плечи.
- Ну так... -- девчонка тряхнула растрепанными со сна волосами, - она же вместе с тобой исчезла. Вот все и решили, что вы вместе. А где -- про это нам ничего не сказали. Прошел только слух, что на тебя с Асей клиент пожаловался. Мы уж думали, что Ян вас... -- она замолчала, покосившись в сторону матраса Диди. Тот дрых, накрывшись с головой одеялом, так что наружу торчали только розовые пятки. Странно, да Сам черный, а пятки розовые.
- Так где ты был -- Ленка подавила нервный зевок. -- Тебя что там, били И где тогда Ася, раз она не с тобой
Да, вот именно это мне и хотелось бы узнать. Я встал и подошел к двери. Осторожно постучал. Еще раз.
- Чего тебе -- осведомился Саша, открывая.
Он смачно грыз яблоко, от вида которого у меня бы обычно слюнки потекли, но теперь мне было не до жратвы.
- Можно Яна -- спросил я, глядя в пол. -- Мне нужно с ним поговорить.
- Поговорить -- по голосу я понял, что Саша ухмыляется. Наверное Ян уже сообщил, как прошла наша последняя беседа. И чем закончилась.
- Да, - я рассматривал ботинки охранника. Каблуки на них были выше, чем на обычной обуви, чтобы компенсировать недостаток роста. К тому же так было больнее -- тому, кому доставались пинки. -- Пожалуйста.
- Я спрошу, - смилостивился Саша и закрыл перед моим носом дверь.
Не знаю, почему Ян согласился. Может, ему не терпелось снова увидеть, как я буду унижаться перед ним. Может, он и сам хотел поскорее завершить эту историю, скормив мне последнюю горькую правду. Так или иначе, Саша снова открыл дверь и отвел меня в комнату, где обычно ночевал хозяин, если оставался на квартире.
Ян развалился на кровати с ноутом на животе.
- Чего тебе -- спросил он, когда Саша убрался на свой пост в зале. -- Не терпится отсосать
Я пропустил оскорбление мимо ушей.
- Где Ася Вы же обещали не трогать ее, если я буду, - сглотнул, но слюна будто кончилась, стенки горла болезненно сомкнулись, - хорошо себя вести.
- Я ее и не трогал, - пожал плечами Ян, хмурясь на что-то на экране.
- Тогда где она Ребята сказали, что ее нет с того дня, как вы... -- мой голос затих под тяжелым взглядом Яна. Наконец-то он оторвался от своего компа, но я этому был вовсе не рад.
- Вот что забавно, - задумчиво протянул литовец. - Про Кудряшку ты спрашиваешь, а про Кита нет. С дружком своим ты сосался, а интересуешься девчонкой, которая в твою сторону даже не смотрела. Что бы бедный старина Кит сказал на это, а
У меня спина похолодела до самого копчика. Откуда он вообще знает.. Неужели Ася проболталась Или еще кто-то из ребят тогда не спал!
- А что с Китом -- тихо просил я. Перед глазами беззвучно замелькали кадры из порнофильма: плеть, "ракетка", веревки.
- Не-ет, два вопроса -- многовато будет, - рассмеялся Ян. -- Ты пока только на один ответ настарался. Давай, решай, про кого ты хочешь узнать. Ну
И я выбрал Асю.
Больше всего я боялся, что хозяин запродал ее цыганам вроде Милоша, и что она стоит теперь на какой-нибудь станции метро рядом с нариками или сидит в машине у клуба для натуралов. Но Ян сказал, что просто отдал Кудряшку в, как он выразился, "другой филиал фирмы", потому что понял, что вместе мы работаем хуже, чем по отдельности. Разделить нас оказалось, очевидно, проще и дешевле, чем ломать обоих. Поэтому Ян ограничился мной.
Я вернулся в комнату с матрасами, как оплеванный. С одной стороны, здорово было знать, что Асе ничего не угрожало -- кроме, конечно, обычного траха. С другой... я чувствовал себя сидящим по горлышко в дерьме, и вроде как залез туда сам. Добровольно и в слепой вере, что делаю благое дело. Черт бы побрал Кита! И Асю вместе с ним! Почему я вообще должен из-за них мучится Кто они мне такие! И вообще, пошли они все... стройными рядами.
С того дня я ни с кем больше по-настоящему не общался. Мог перекинуться парой слов по необходимости, но как только чувствовал, что парень или девчонка ко мне потянулись, тут же отталкивал их какой-нибудь грубостью или обидной шуткой. Я все больше молчал, держался сам по себе, и постепенно меня оставили в покое. Решили, что чердак у меня слегка съехал после недельных "каникул" х...й знает у каких извращенцев, и лучше не трогать "психа", чтобы совсем не слетел с катушек. Это меня очень устраивало. Я бы лучше сдох, чем рассказал кому-то, что мне пришлось пережить. Даже таким же шлюхам, как я сам.
| proza_ru/texts/2016/03/201603061304.txt |
Резкая боль в правом боку сомнений в диагнозе почти не оставляла: или печень,
или аппендикс. Больше я там ничего не знал. Печень я подозревал давно - на
пробежках уже со второго километра бок начинал наливаться тяжестью, ныть и не
давал отвлечься ни на собственные мысли, ни на окрестные пейзажи. Я списывал
это на нетренированность - другие бегали и больше и легче. Но, вот который год
уже, а прогресса нет - бок так и болит.
Мама, после пальпации, грешила на аппендицит. Да и температура субфебрильная.
Похоже, воспаление. Этого я боялся еще больше - потащат "резать". Но выхода не
оставалось: завтра в военкомат с вещами, а тут сижу через силу. Пришлось пойти
в поликлинику - за больничным.
Из поликлиники меня забрала "скорая". Скорость, правда, оказалась более, чем
сомнительной. Сначала очередь в регистратуру, потом к хирургу, потом часа два
ждал машину, потом черт знает сколько врача в приемном покое уже городской
больницы.
Зато потом, как прорвало - видать, у студентов занятия кончились: забегала
вокруг какая-то молодежь в белых халатах, тискали живот, тыкали глубоко под
ребро указательным пальцем, требовали показать язык и выспрашивали интимные
подробности дефекации. Через час я уже наизусть знал все, что может спросить
неленивый начинающий врач. Было холодно и голодно: с утра, естественно, ничего
не ел, а потом никто и не предлагал.
Знакомых у меня был немного, так что "проводы", в основном, прошли на кафедре,
куда я устроился в ожидании призыва. Посидели хорошо: мужики вспоминали
собственную службу, делились полезными советами. Мое представление об этой
стороне карьеры было в то время весьма приблизительным. Помню, сильно занимал
вопрос, как отвечать на приказания - также как в царской армии: "Так точно" и
"Никак нет" Или придумано что-то новое
И вот, или закуска оказалась слишком острой, или выпивка слишком крепкой -
сам-то я "Старку" пить бы не стал, но вчера присоединился к коллективу, и
что-то спровоцировало.
Принесли, наконец, анализы - кровь в норме. Я вздохнул с облегчением - резать
не будут. Удивительным образом, боль к этому времени внезапно утихла. Я
потребовал вернуть мне вещи и отпустить восвояси. Но, как водится, бюрократия
неодолима: выписка только утром, камера хранения уже закрыта, а без визы
завотделением говорить вовсе не о чем.
Пришлось подняться на третий этаж, в отделение. На беду, ужин прошел рано и
мне ничего не полагалось. Палата оказалась стандартной, на шесть коек.
Половина с уже заклеенными животами. У двоих наклейки были справа -
аппендицит, у одного слева - ножевое. Лысого деда с соседней койки должны были
резать завтра - зашедшая к нам сестра велела ему не завтракать и приготовиться
первому. Дед ответил: "Всегда готов!" и чуть ли не пионерским салютом. Похоже,
в жизни у него было не так много развлечений и он ценил каждое. Остаток вечера
дед выглядел очень довольным и травил анекдоты. "Порезанные" держались обеими
руками за животы и старались не смеяться.
Отделение было экстренным. Один бедолага попал сюда прямо с собственной
свадьбы. Нетрадиционная "первая ночь" явно запомнится ему надолго. Еще двое
были примерно моего возраста. В коридоре тоже тусовалось немало народу, а к
ночи туда стали ставить каталки с очередными - в палатах свободных коек уже не
было. Одна, впрочем, к утру освободилась: рядом с постом, видимо в комнате для
дежурного - крохотной, без окна, с единственным топчаном, стонала, не приходя
в сознание, совершенно желтая старуха. А-а, А-а, А-а... в каком-то тревожно
учащенном ритме неслось оттуда это А-а... - дверь была нараспашку, у топчана
стояли сразу две капельницы. Разлитой перитонит - авторитетно пояснил
проходивший мимо толстяк в линялой майке, заметив как я остолбенело пялюсь
внутрь. Это привело меня в чувство, я смутился и отошел.
В туалете с удивлением обнаружил женщин из соседней палаты. "Женский" был в
другом конце коридора, да еще и очередь много больше, не все себя утруждали...
Рядом с сестрой, придвинув к посту стул, какой-то бугай что-то ей негромко
рассказывал. Видать, забавное - она хихикала.
Обойдя все, я вернулся в палату и решил выспаться - день выдался хлопотный.
Подняли меня в шесть - кровь на анализ. Мои заверения, что я жду врача и
выписки никак не подействовали. Ногти у девчонки были такого размера и окраса,
что она вполне могла бы обойтись и без дополнительных инструментов. До
завтрака оставался еще почти час и тянулся он особенно медленно. Завтрак
оказался полная дрянь - кефир и нелюбимая мной манная каша.
Я размешал ложкой крохотную лужицу масла с неаппетитной белой массой и съел
все. Оставалось дождаться обхода. По распорядку - в девять, если начнут с
нашей стороны коридора. Без пяти минут восемь, в палату заехали две девчонки с
каталкой. Истомившийся уже дед радостно вскочил с кровати, скинул трусы и
шустро залез на нее.
Нет-нет, - закричали девчонки. Кто здесь - я, вдруг, услышал свою фамилию - мы
за вами, вы первый на операцию. Дедушка, а вы следующий - приготовьтесь пока,
успокоили они расстроенного деда. Дед разочарованно натянул трусы.
Доказывать что-то девчонкам смысла не было. Оставалось смириться с этим
бардаком. Единственное, что я спросил у них, когда каталку заталкивали в
грузовой лифт: - Почему вы везете меня вперед ногами Хи-хи!, - покатились они
- он еще и разговаривает. В процедурной мне вкатили омнопон - премедикация,
вспомнил я нужный термин, хмурый и явно невыспавшийся парень тупым лезвием,
помогая себе намотанной на палочку ватой - вместо кисточки - выбрил живот и
меня снова повезли в лифт, но уже как положено - головой вперед.
Хирург, как водится, был груб и немногословен: вчера анализы перепутали,
лейкоцитоз зашкаливает, перфорация, операция нужна немедленно, пока не сдох.
- Ты завтракал - Завтракал, радостно подтвердил я. - Зачем Я понял, что
вляпался. - Есть хотел, никто не предупредил... Знал бы - не признался.
Откуда-то из-за ширмы выкатили агрегат с большим прозрачным цилиндром, всунули
в рот мне резиновую кишку и цинично принялись лишать завтрака.
Закончив с прелюдией, изверги стали бинтами привязывать меня к носилкам.
Анастезиолог установил свой экран. Значит, будет наркоз, понял я. Говорят,
боль не чувствуешь. Вкололи капельницу - что-то маленькое и прозрачное. - Что
там - успел повернуть я голову. И отключился.
Когда пришел в себя, сильно саднило горло. Не сразу дошло почему - резать
должны были ниже. И потом уже только, выпросив у сестры свою карточку и узнав
ход операции: гексенал натрия, закись азота, интубационный наркоз, разрез,
некроз, еще разрез, кисетный шов, понял, что горло поранили когда вставляли
дыхательную трубку. Заживало, к слову, неожиданно долго. Чувствительно жгло,
например, от томатного сока.
Отошел наркоз. Пресс болел, но терпимо. Повернуться, конечно не мог. В первую
ночь вновь вкололи омнопон. Не помогло. Ад начался на второй день. Кто-то
должен был выносить утку. От ночной инъекции отказался - похоже, опиаты не
действовали, так на кой - зря. На третий день напал истерический смех. По
любому поводу. Но смеяться было невозможно - как ножом режут. Держал живот
обеими руками. На четвертый пошел в туалет. Видать, в коридоре был сквозняк -
чихнул. От боли чуть не умер. На счастье, оказалась под рукой брошенная
сестрой пустая каталка - на нее и повалился. Впрочем, оставшиеся две недели
прошли без особых происшествий.
Соседи в палате постепенно сменялись. Кого-то выписывали - он собирал вещи,
прощался и скрючившись ковылял к выходу. Почти немедленно кто-либо "заезжал"
на его место. Запомнились немногие.
Сережа - очень тяжело отходил от наркоза. Долго стонал в углу у окна. - Ты же
стрельбой занимался, вспомнил я. - Поверни голову на бок и дыши, как на
тренировке. Вдох - выдох. Медленно, на счет.
Паша - совсем еще мальчишка с красивым нервным лицом. При поступлении ему
ставили клизму. Вылилось все фонтаном. Облило сестру. Брызги попали ей на
лицо. Он рассказывал об этом с нескрываемым удовольствием. Каждому новому
пациенту в палате.
Дед - имени его ни разу никто не спросил. Резали его вслед за мной, но
выписали намного раньше. Весельчак, затеявший как-то с "молодоженом" спор о
том, кто дольше продержится на женщине. Вся палата заинтересованно
прислушивалась.
Лешка - с ним мы подружились. Шпана с Сахалина. Поступил в один день со мной,
но выписался неделей раньше. Парень он был крепкий - обрубщик в литейке и
заживало на нем "как на собаке". Здесь он сидел "на малолетке" и выйдя
немедленно женился на дочери тамошнего начальника. Жена навещала его почти
через день, но совершенно ничем не запомнилась. А вот сам Лешка был
колоритный, активный и, едва встав на ноги, принялся осваивать территорию.
Жизнь он учил "не по учебникам". Вспоминая приезжавших на остров за
заработками девчонок "пятерошниц", обронил как-то: "- Однажды, я был семьдесят
восьмым".
И еще в другой раз, после очередного спора, провожая взглядом нелюбимую всем
отделением стерву-медсестру - и уколы ее всегда были особенно болезненными, и
не дозваться, если припрет и не выпросить ничего, зато короткий белый халатик
всегда жестко накрахмален и тщательно выглажен, а черный капрон безупречен на
стройных ножках, - сказал мстительно, глядя вслед тщательно выписывающему
восьмерки туго обтянутому заду: "- Вот бы кого изнасиловать!"
Похоже, вопросы морали тревожили его так же мало, как и статьи УК. Как-то
похвастался тем, что минет ему делала жена брата. На мой удивленный вопрос: -
Как это могло случиться - ответил небрежно: - Ну, брат в отъезде был, а она
ко мне зашла. Зима была, пришла в гамашах. Потом смотрю - она уже в колготках.
Я ее спрашиваю: - Тань, я сильно стеснительный Она говорит: - Да. - Больше я
ничего не спрашивал.
Вслед за ним, и я принялся ковылять по широким больничным лестницам - с
первого этажа на пятый - "разрабатывать пресс". И к выписке мог уже дважды
подтянуться на дверном косяке нашей палаты. Домой ушел вполне распрямившись,
правда с двух сторон все равно страховали родители.
Шоком было, когда месяц спустя вышел снова на пробежку: решил, что для начала
сделаю только один круг в сквере у дома - всего полтора километра. Почти
половина вверх - длинный тягун, и столько же вниз.
Ждал привычной боли в правом боку. Боялся - начнется раньше, будет сильнее. И,
неожиданно, в боку пустота. Ничего нет. Легкость необыкновенная. А, значит, не
печень. Все эти годы ныл и ждал своего часа аппендикс. И как хорошо, что "на
гражданке".
А больничная жизнь шла своим чередом. В коридоре прибавилась еще пара человек
с "левыми" наклейками. У одного что-то с селезенкой, второй - из "уголовки".
Навещали его, видимо, всем отделом. В очереди у столовки перешептывались, что
"порезаны" там чуть не все - как профзаболевание.
Бугай, оказавшийся Толиком, продолжал охмурять дежурных медсестер, даже самых
неприступных.
- Все мужчины - самцы и хамы, - так, Галя - спрашивал он, при всех приобняв
ее за плечи. - Так, - отвечала она, млея от удовольствия.
На глазах складывались и пары. Андрей-студент был из соседней палаты. Марина -
с другого конца коридора. Хорошая фигура. Карие глаза. Волнистые волосы. И все
же, я ее недолюбливал. Во-первых, она часто встречалась мне в мужском туалете
- и без того, вечно занятом. Не лень же дойти. Понятно, что в женский очередь
больше, однако, не повод. Здесь своих убогих хватает.
Дернув, однажды, незапертую дверь кабинки, я обнаружил внутри ее, сидящую на
унитазе. От возмущения, не нашелся даже, что сказать. Других свободных не
оказалось, пришлось выйти наружу - ждать очереди. Переминаясь за дверью, в
утешение стал придумывать всякие обидные восклицания, которыми в следующий раз
мог бы продемонстрировать всю меру моего негодования. Но следующего раза не
представилось.
Во-вторых, глупость может быть, но меня невероятно раздражали ее щиколотки,
патологически узкие. Дефектные. Природа явно прослабила размер в этом месте.
Казалось, по этой шейке, ступни сейчас отвалятся. Как ни странно, но больше в
ее фигуре придраться было не к чему. Или, может быть, я был не слишком
внимателен
Пашка, перехватив как-то мой задумчивый взгляд, сказал ухмыляясь: - А брил-то
ее перед операцией тот же санитар, что и нас с тобой. Похоже, эта мысль его
сильно возбуждала.
Андрея, впрочем, ничего не смущало. Он уже мечтал как переедет к ней из своей
общаги: - Живет с родителями, но у нее своя комната. Сказала "предки"
возражать не будут.
У меня тоже были знакомые девушки. С одной познакомился еще в поезде, когда
ехал в Уфу. С другой - уже на турбазе. С обеими - "ничего серьезного".
Вера была моложе. Несколько раз мы сходили в кино, иногда гуляли, что-то она
рассказывала про техникум, мне это не казалось интересным. Часто, начало
звучало так: - Этот такой дурак... Я стал подозревать, что "дураками" она
считает вообще всех и начал тяготиться знакомством.
Нина была старше, работала где-то в проектном, нас связывал общий поход и
общие воспоминания. Мы целовались. В отличие от меня, она это умела. Ее гибкое
тело просто струилось в руках.
Угнетало, что попав в хирургию, я не успел позвонить ни той, ни другой. Потом
решил, что может быть и к лучшему: такая ненамеренная "проверка связи". Вот
нет меня вторую неделю - и что, по фигу Никому не интересен Не нужен
Телефон мой знают. Посмотрим, кто объявится.
Объявились обе.
Точнее, вместо Веры, позвонила ее мама. Поговорила с моей. Пожелала
выздоровления. Потом уже, много спустя после выписки, позвонила снова. В
чем-то меня упрекала. Я решил, что продолжать не стоит.
Нина пришла сама. Это стало на редкость приятной неожиданностью. К этому
времени я уже сам спускался по лестнице вниз, и распахнув больничную курточку
с гордостью продемонстрировал ей огромный рубец, словно копченая колбаса
перехваченный толстыми нитками через край. Она отшатнулась. Неважно, я был ей
очень признателен.
Военкомат дал полгода отсрочки и большую часть свободного времени эти полгода
мы проводили вместе. Я уже знал ее подруг. Но дальше дело не шло. - Только
после свадьбы, - заявляла она. - Свадьбы не будет, - столь же категорично
отвечал я. Но целоваться нам это не мешало. Обоих питала надежда на большее.
| proza_ru/texts/2016/12/201612221603.txt |
- Талия, ты запутала меня сетью! Коварная! - кричала ведьма Алексия, пытаясь выбраться из рыбацкой сети. Которую только что пыталась накинуть на Талию.
- Прости... - пожала плечами Талия. - Я не знала, что так умею.
- Как - Алексия прекратила бится в сетях, и в предвкушении чего-то замерла.
- Запутывать кого-то в сети, даже не прикасаясь к оной...
- К кому
- К сети конечно. - пояснила Талия. - но если честно, я просто морочу тебе голову. Ты сама, как последняя...
- Замолчи и убирайся отсюда!!! - Алексия зажала себе уши ладонями. - Ты даже не умеешь запутывать на расстоянии!!!
| proza_ru/texts/2017/10/20171020924.txt |
1.
Помню отъезд, помню его поспешность. Каждую мизансцену перебираю в лицах... А память хранит не любовь, а тупую нежность к той, что не сумела освободиться... Помню, как хватило нам сумасбродства уехать под вечер в Ялту и там напиться. Как целовать тебя ночью, почти подкожно, как умирать дыханием на ресницах...
Вот он и повод быть рядом, живи и празднуй! Но мы понимали, что время не в нашей власти. Всё, что мы любим основано на оргазмах
памяти, разлетающейся на части.
2.
Мы молча идём по пляжу и не свернуть.
Мучительно сладок и странен и долог путь.
В глазах твоих море -- выдохнуть и тонуть.
Чёртова память...
Забудь всё.
Забудь...
За
Будь.
3.
Прошлое, которое мы повернули вспять памятью не случившейся вопреки. Твой голос плывёт и жаждет меня распять краденой индульгенцией на звонки и эпилоги. Зачем ты во мне опять /30 лет игравшая в пустоте.../ Я люблю тебя так же, но не могу понять -- почему ты не хочешь больше не сниться мне.
| proza_ru/texts/2015/11/201511111543.txt |
Трагедия в стиле "RAP"
в 2-х частях
Действующие лица:
ЮЛИК, 19.
ИВАН -- её брат, 34.
РУСЛАН, 21.
ЛЁХАН, 21.
МАРА, 21.
МИХАЛЫЧ -- директор городского авторынка, "крёстный отец"
районного масштаба, 48.
БАТЯ -- дачник, 60.
МИША -- его зять, 34.
БАРЫГА, бугай, пухленькая девица.
Часть первая.
Небольшой дачный домик. Скудная обстановка из рухляди в основном хрущёвских времён, главной и самой значительной вещью которой является огромный пружинный матрас от двуспальной кровати некогда очень престижного рижского гарнитура. Поперёк него, притулившись кто как, спят Мара, её Лёхан, Руслан и Юлик. Лёхан, непонятно каким образом удерживающийся на краю, судорожно дёрнувшись, всё-таки скатывается на пол. Приподняв голову, словно слепой, он ощупал пальцами ткань торца матраса, затем, уронив голову на руки, тут же засыпает прямо на полу. В окнах дачи забрезжил рассвет.
Картина 1.
На рассвете Юлику снова приснился тот сон, который она уже видела совсем недавно и который снился ей прошлой ночью. Точь-в-точь. Тот же самый сон. Ей снова показалось, будто разбудил её плач ребёнка. Плач жалобный, горький, зовущий, пугающий. И оттого, что она уже знала, что её ожидает увидеть, страх еще более липкий, леденящий и жуткий, чем в прежних снах, придавил разом всё тело. Она не могла ни пошевельнуться, ни открыть глаза; только сердце билось, словно крылья большой птицы, попавшей в силок.
ГОЛОС (похожий на её, но какой-то отстранённый, безразличный, зазвучал у неё в голове). Не бойся, глупая, это сон, всего лишь только сон. Нормальный страшный сон. Такие бывают...
ЮЛИК (хотела ответить, но язык не подчинялся; и тогда она заговорила мысленно, про себя). Но я же уже не сплю. Я явственно слышу, как ребёнок зовёт меня. Ему плохо, ему больно, ему страшно...
ГОЛОС. С чего ты взяла, что он зовёт тебя У тебя нет никаких детей!..
ЮЛИК. Нет. Но я знаю, он зовёт именно меня и он -- мой. Мой!.. Мой. И я должна идти к нему несмотря на ужас, который парализовал меня.
ГОЛОС. Чего же ты так боишься
ЮЛИК. Не знаю.
ГОЛОС. Врёшь, знаешь.
ЮЛИК. Да. Кажется, знаю... Знаю.
И вот собрав всю свою волю в сжатые кулачки, она, дрожа всем телом, лязгая зубами, будто бы встаёт, открывает глаза и начинает озираться по сторонам, ничего при этом не видя. Вокруг плотный давящий беспросветный мрак, сквозь который проникал только детский плач, похожий одновременно на стон и на мольбу о помощи. Она поняла, что опять находится здесь, в пещере своего кошмарного сна. Она узнала её по влажным прикосновениям к коже воздуха этого каменного мешка.
ЮЛИК (не смогла удержаться, чтобы не позвать Руслана, хотя тоже знала определённо, что в этом логове мрака кроме неё нет ни единой души). Руслан... Руслан, ты здесь.. Отзовись, пожалуйста, Русланчик! Где ты!
ГОЛОС. Разве ты не знаешь, где он
ЮЛИК. Неужели опять там, у обрыва, с Моим Малышом!
ГОЛОС. Теперь он всегда будет там, пока Бездна не позовёт его.
ЮЛИК. Нет. Не дам! Не допущу, не позволю! (Мечется в темноте, то и дело натыкаясь на стены пещеры.)
ГОЛОС. Что ты можешь сделать, безвольная, ничтожная подстилка наркомана
ЮЛИК. Не знаю. Не знаю! Что-нибудь сделаю, что-нибудь непременно придумаю.
ГОЛОС. Думай, Юлик-Джулик-Джульеттик, думай. Ведь скоро и ты начнёшь слышать её адский зов.
ЮЛИК. Пусть -- я, но только не он, только не Малыш! Господи, как же мне страшно! (Она настойчиво продолжала пробираться ощупью, когда вдруг почувствовала какую-то странную глухоту, как под водой. Плач ребёнка теперь был едва слышен и больше походил на писк, при этом её прерывистое с подсвистом дыхание стало отдаваться в ушах нарочито отчётливо, болезненно громко. Она зажала себе уши и зажмурилась.) Что это Что со мной происходит Господи, помоги мне. Выведи меня отсюда, господи. Пожалуйста!
ГОЛОС. Господа вспомнила, потаскушка. Не поможет. Не выведет. Раньше надо было о боге-то думать.
ЮЛИК. Не поможет, сама выберусь. Я смогу. Я знаю. Сейчас я увижу свет. Сейчас...
Она стала медленно поворачиваться по кругу, осторожно переступая по камням босыми ступнями. Наконец остановилась, немного постояла так и открыла глаза. В глубине мрака неярко светился слабый лучик света.
ЮЛИК. Вижу... Я вижу! (И она припустилась почти бегом, не чувствуя ног, не разбирая пути, туда, где был свет, где плакал Её Малыш... где был Руслан и где была Бездна.)
Ей показалось, что ноги её внезапно потеряли опору. Не заметив самого падения, не успев испугаться, не чувствуя никаких ушибов, она оказалась лежащей лицом вниз на жёстких камнях. Вокруг неё уже был свет, много света, но он не согревал и не радовал. Холодный, мутный, с желтоватым отливом, безжизненный лунный свет разом наполнил душу новым, неодолимым страхом. Она подняла голову, обернулась и увидела их. Своего Малыша и Руслана. Руслан стоял неподвижно у самого края пропасти и как заворожённый смотрел вниз, не обращая никакого внимания на копошащегося у него на руках ребёнка. И сразу вернулся слух, будто она вынырнула, наконец, из воды на поверхность, и сердце больно стиснула непереносимая жалость от скорбного плача страдающего Малыша.
ЮЛИК (поднялась и ринулась туда, к ним, но жуткая мысль заставила её остановиться). Нет, Юлик, нет! Нельзя так бросаться: Руслан может уронить несчастного Малыша, и его маленькое сердечко разорвётся от страха при падении в эту ужасную бездонную БЕЗДНУ!
РУСЛАН (не повернув головы, не отрываясь от своего зрелища). Не бойся, не уроню. Иди лучше посмотри, какая потрясающая глубина!
ЮЛИК (подошла, трепеща всем телом, затаив дыхание, боясь сделать какое-нибудь неосторожное движение, и подставила под ребёнка руки, не решаясь даже коснуться его). Дай мне его, пожалуйста.
РУСЛАН. Зачем он тебе
ЮЛИК. Как зачем Это же -- Мой Малыш. (Она, наконец, осмелилась и приложила ладони к его тельцу, младенец сразу же притих.) Видишь, он перестал плакать! Он узнал меня.
РУСЛАН (не выпуская ребёнка из рук). Что ты будешь с ним делать
ЮЛИК. Смешной вопрос. Растить, воспитывать... обучать.
РУСЛАН. Как ты будешь его растить, если даже "чернь" варить не умеешь, в вену попасть не можешь!
ЮЛИК. Руслан, зачем ты говоришь такие безумные, дикие и страшные вещи!
РУСЛАН. Безумные Ты что, не видишь, что у него ломка Посмотри, какой он бледный, рот пересохший, весь в поту. Пощупай ножки, у него судороги. Ты хоть таблеток каких-нибудь принесла (Она покачала головой и тихо заплакала.) Перестань. От твоих слёз никакой пользы.
ЮЛИК (давясь слёзами). Прошу тебя... отдай его мне. Отдай... Он -- Мой.
РУСЛАН. Не могу. Ты совершенно бесполезна для него, а я не хочу, чтобы он зря мучился. Будет лучше, если я заберу его с собой. Я имею на это право, ведь если он -- Твой, значит и Мой тоже. Ты не подумала об этом (Он оторвал взгляд от своей вожделенной БЕЗДНЫ, посмотрел ей прямо в глаза и улыбнулся сумасшедшей, торжествующей улыбкой.)
ЮЛИК. Нет, Русланчик, не надо, не забирай его, прошу тебя, умоляю, умоляю! (Она протянула руки, но тот отстранился и оттолкнул её.) Ты не можешь так поступить! Разве ты больше не любишь меня Не любишь! Скажи!
РУСЛАН. Я всегда буду любить тебя, Джульеттик. Всегда.
ЮЛИК. Тогда почему ты так жесток со мной Почему ты бросаешь меня Почему ты забираешь (разрыдалась)... Нашего Малыша!.. Ты подумал, как я буду жить без вас.. Подумал!
РУСЛАН. Успокойся. (Протянул ей руку.) Идём с нами.
ЮЛИК. Но там же холод. Мрак. Страх. Смерть!
РУСЛАН. Там полёт. Восторг. Наслаждение. Блаженство. Идём!
Она робко шагнула к нему, стараясь не смотреть в разверзшуюся под ногами Бездну. Руслан взял её за талию, притянул к себе, не без колебаний позволив забрать у него ребёнка; и так они стояли на самом краю, прижавшись к Своему Малышу.
РУСЛАН. Джульеттик мой глупенький, ну что ты так дрожишь Перестань, не бойся. Посмотри, какая фантастическая Бездна простирается перед нами! (Он взял её за подбородок и повернул лицом туда.) Видишь! Ты видишь!
ЮЛИК (ничего не могла видеть, потому что глаза мгновенно зажмурились сами по себе, как только Руслан дотронулся до её подбородка, но не ответить она не могла, боясь рассердить его). Вижу.
РУСЛАН (не замечая её зажмуренных глаз, одержимый своей страстью, продолжал). А теперь прислушайся. Хорошенько прислушайся... Слышишь, как она зовёт нас (Закрыл глаза.) Она зовет! Зовёт! Слышишь!
Юлик знала, помнила по прежним снам, что гибель их неизбежна, что её отчаянная попытка спасти себя и Малыша окончится падением в эту проклятую пропасть, но примириться с этим было невозможно, и каждый раз она решалась на новую попытку.
ЮЛИК (убедившись, что её обезумевший возлюбленный, как и прежде в этом месте сна, стоит с прикрытыми веждами и с блаженной улыбкой на устах, покрепче обхватила ребёнка и, стараясь не выдать своего неимоверного напряжения, ответила как можно спокойнее). Слышу. Отчётливо слышу. Она зовёт... Тебя-а!! (Это была её третья попытка. Снова, будто бы со стороны, она увидела себя, рвущуюся прочь от ненавистной Бездны, беспощадные глаза Руслана, успевшего вцепиться в её одёжду, широко открытые, застывшие от страха глазёнки Малыша, сжавшегося в тугой комочек. Потом мгновенный провал в темноту, ощущение остановившегося сердца, жестокое, непрекращающееся удушье.) А-а-а!!
Картина 2.
Юлик судорожно дёрнулась и проснулась. Открыла глаза. Её взгляд натолкнулся на удивлённые и испуганные глаза Мары, склонившейся над ней.
МАРА (помотав головой). Так ведь и заикой можно сделать, красавица. (Провела рукой по её волосам, погладила по щеке.)
ЮЛИК (улыбнулась кисло и виновато). Я кричала, да
МАРА. Вопила, как будто тебя Фредди Крюгер кромсал.
ЮЛИК (помолчав). И ещё как кромсал, никак опомниться не могу.
МАРА (с усмешечкой огладила по телу). Где же порезы-то
ЮЛИК (убрав с себя её руки). А он всё больше по сердцу да по душе резал... Где мальчишки наши
МАРА. Час назад в сортир ушли. До сих пор нет. Шляются теперь где-нибудь, приключений ищут.
ЮЛИК (посмотрев на свои дрожащие ладошки, покачала головой). Да-а, вот это сон! Руки до сих пор ходуном ходят. Видишь
МАРА. Чудно;. Всё у тебя, принцесса, не как у людей. Под кайфом у всех сны обалденно чудесные, высшая нирвана, любого, кто "торчит", спроси! А тебе, видишь ли, маньяки снятся. Тьфу. Зря только "ширево" на тебя переводим.
ЮЛИК. А я разве... кололась!
МАРА. Ну ты даёшь, подруга! Ты, может, втихаря ещё какие-нибудь "колёса" глотаешь А-а
ЮЛИК. Какие ещё колёса! Не говори ерунды.
МАРА. А почему же памяти нет Ну-ка, признавайся, куда ты их прячешь, а-а! (Начинает откровенно щупать её.) Карманов нет...
ЮЛИК. Мара, прекрати! (Попыталась вскочить, но та повалила её навзничь.)
МАРА (продолжает тискать). В лифчике, поди... Или в трусах
ЮЛИК (отбивается от Мариных лап). Отстань, Марка!.. Отвяжись!.. (Ногами оттолкнула её и откатилась на другой край матраса.) Не смей больше этого делать, слышишь! (В глазах появились слёзы.) Это отвратительно!.. И очень противно.
МАРА. Да пошутила я.
ЮЛИК. Ничего себе шуточки!
МАРА. Ну, прости. Я не хотела тебя обижать... Ты вся какая-то... нежная... как цветочек аленький. Так и хочется оборвать. Не обижайся, Джульеттик, ладно
ЮЛИК. Не называй меня так! Ты мне не Ромео.
МАРА (криво усмехнулась). А Руслан -- Ромео
ЮЛИК (подумав, вздохнула). Теперь уже не знаю.
МАРА. А я знаю. Руслан твой с Ромео и близко никогда не стоял, посрать за километр никогда не садился. Заморочил он тебя, рэпом своим заболтал. И кончится эта ваша великая любовь тем, что вы оба "сторчитесь", "сколетесь" на хер. И подохнете на пару где-нибудь в заблёванном подвале от "передозировки" или от заражения крови. Помяни моё слово, девочка.
ЮЛИК (задумчиво). Выходит, нет повести печальнее на светеке, чем повесть о Руслане и Джульеттике. Так
МАРА. Не надейся, земля не разверзнется, мир не содрогнётся и народы не зарыдают при виде ваших застывших трупиков. И не новый Шекспир станет сочинять о вас новую повесть, а какая-нибудь старая жирная кляча по делам молодёжи будет ломать голову, как бы ей статистику смертности "подкроить", чтобы с должности не вышибли. "Въезжаешь", Юлик
ЮЛИК. "Въезжаю", Мара, "въезжаю", но я...кажется, забеременела.
МАРА. Ну ты прям, как малолетка несмышлёная: "кажется"! Сколько времени-то прошло
ЮЛИК. Два месяца.
МАРА. Поздравляю. Молодец. Умница! Человечество так нуждается ещё в одном наркомане!..
ЮЛИК. Пожалуйста, перестань!.. Это жестоко... И бессовестно.
МАРА (насмешливо). Бессовестно
ЮЛИК. Да, бессовестно! Тебе ли заботиться о человечестве! Может, ты, Марочка, думаешь, что перехитришь наркоту и, "проширявшись" полжизни, сможешь вместо новых Лёханов и Мар подарить миру нового Эйнштейна или новую Склодовскую, а! Какое ты имеешь право издеваться над Моим Малышом!
МАРА. Да успокойся ты, дурочка. Плевать я хотела на человечество, а вот тебя мне почему-то жалко.
ЮЛИК. Я не нуждаюсь в твоей жалости, ясно!
МАРА. Да на здоровье. Слушать только обхохочешься: "моим малышом!". Нет у тебя пока ещё никакого малыша! И нужен он тебе сейчас, как кобыле пятая нога! Тем более от такого папаши.
ЮЛИК. Это какого же
МАРА. Такого же... Запомни, детка, он с иглы никогда не соскочит. Такие, как Руслан, ветреные сыночки интеллигентных маменек и папашек, обречёны "торчать" пожизненно. И ты будешь обречена вместе с ним, если не выбросишь из головы свои фантазии и не пошлёшь своего Ромео на три буквы.
ЮЛИК (помолчав). Жалко.
МАРА. Жалей-жалей, овца, голодненького волка-удальца.
ЮЛИК. Я не о Руслане. Малыша жалко. Он мне уже несколько раз снился.
МАРА (улыбнулась и покачала головой). Чудненькая ты какая-то, Юлик. Тебе же снится твоя детская мечта, а твой реальный малыш сейчас выглядит, как опухоль. Причём злокачественная! Не веришь, открой учебник по анатомии, если он у тебя ещё цел.
ЮЛИК. Сама ты злокачественная... и очень язвенная.
МАРА (рассмеялась). Смотря с кем. С тобой, к примеру, так я -- сама доброта, хотя за "язву" стоило бы тебе поддать коленочкой под одно местечко.
ЮЛИК. А не слабо ли будет, Мара Меня ведь брат не один год приёмчикам разным обучал, чтоб от приставал и насильников отбиваться.
МАРА. Ну что же, Юлик, это мы сейчас проверим, какая ты у нас крутая каратистка!
Обошла матрас, надвигается на неё, пародируя телодвижения бойцов из китайских фильмов.
ЮЛИК (вскочила, встала на изготовку). Ну что же, Марик, я готова. (Мара немного подрыгалась и решительно попыталась сграбастать свою соперницу, но та смогла не только увернуться, но и свалить Мару на матрас, захватить её кисть и, сделав кувырок, перевести её руку в положение "болевого замка".) Сдаёшься, Марик!
МАРА (попытавшись приподняться, почувствовала боль). Эй-эй, Джульетка, сломаешь, окаянная! Как же я буду с "машинкой" управляться!
ЮЛИК. С какой ещё машинкой Ты что, шьёшь
МАРА. Э-эх, "наркота" липовая, даже не знаешь, как шприц у "торчал" называется.
ЮЛИК. За такие знания и навыки тебе не только руки, но и ноги повыдёргивать нужно.
МАРА (скабрёзно улыбнулась). Язык только оставь. Ладно (Кончиком языка лизнула её ногу; Юлик надавила чуть сильнее.) Уй-уй! Ты чё, сдурела!
ЮЛИК. Не смей прикасаться к моим ногам! Поняла!
МАРА. Поняла!
ЮЛИК. Не будешь!
МАРА. Не буду!
ЮЛИК. Сдаёшься
МАРА (скосив глаза в её сторону). Ты когда в шорты переоденешься, костоломка Сверкаешь тут трусишками, Лёхана мне только смущаешь.
ЮЛИК. Нужен мне твой Лёхан, как кобыле пятая нога.
МАРА. Ой, не зарекайся, кобылка. Не дай бог, "сколешься" дотла, так такие Лёханы прынцами казаться будут.
ЮЛИК. Можно подумать, что ты не "сколешься".
МАРА. Никогда! Ни я, ни Лёхан. Ни-ко-гда.
ЮЛИК (с иронией). Секрет знаешь
МАРА. Знаю и тебе, Юлик, непременно скажу. Средство простейшее: водка или самогон. Для народа попроще вроде нас с Лёханом -- единственное спасение! К сожалению, "клиново;й" интеллигенции вроде твоего Ру;си не помогает.
ЮЛИК. "Клиновой" -- это какой интеллигент
МАРА. С бзиком, с придурью, значит. И с гонором неуёмным.
ЮЛИК. Понятно. Как говорит твой Лёхан, кончай мне лечить мозги и сдавайся.
МАРА. Зря не веришь.
ЮЛИК. Верю, Мара, верю. Твои слова очень похожи, хоть и на ущербную, но правду. Особенно в отношении Руслана. Кстати ты подозрительно критично к нему настроена. У вас было с ним что-нибудь
МАРА (лукаво). В каком смысле Нельзя ли поконкретнее
ЮЛИК. Ты спала с ним до меня
МАРА (придуриваясь). Синьор Ромео не удостоил меня такой чести -- спать с ним.
ЮЛИК. Мара, перестань играть словами! Ответь нормально, у вас была... близость
МАРА (нервно рассмеялась). Вот они издержки интеллигентского воспитания! Вместо того чтобы просто и коротко спросить, Мара, вы "трахались" Ты начинаешь подбирать для вопроса совершенно нелепые слова и понятия: "что-нибудь было", "спать", "близость"! И при этом требуешь получить нормальный ответ! "Что-нибудь было", но так давно и столь непродолжительно, что в памяти уже и следа не осталось. Не спали -- это точно. Потому что там, где "что-нибудь было", почему-то никогда не было кроватей, да и "близость"... батарей, унитазов, котельного оборудования, неоштукатуренных стен, колючих кустарников и, наконец, "лучшего друга;на" Лёхана также не располагала к физиологическому проявлению организма, называемому сном.
ЮЛИК (спокойно и жёстко). Всё ясно. Спасибо. (Задумалась, заложив руки за голову и уставившись в потолок, не заметив, что перестала удерживать руку Мары.)
МАРА (потерла локтевой сустав, обняла освободившейся рукой ногу Юлика). Да ничего тебе не ясно... Моложе я тогда была и глупее. И так же, как и ты, западала на всё броскоё для глаз и шумное для ушей. Но время не только лечит-калечит, но и учит. Так что теперь мне твой балабол Ромео (рассмеялась), как кобыле пятая... Чего молчишь-то (Юлик не ответила.) Ноги-то долго будешь об меня вытирать
ЮЛИК. Прости. (Убрала ноги, развернулась и села на краю матраса.) А всё-таки эта болячка у тебя ещё ноет, Мара.
МАРА. Не выдумывай. Просто... почёсывается иногда, когда её касаются... нежненькими пальчиками.
ЮЛИК. Прости, больше не буду.
МАРА. Да ладно тебе. (Обе немного помолчали.) А Ромео-то в курсе твоего положеньеца
ЮЛИК. Если не проболтаешься, то и не будет.
МАРА. Правильно. Разумно. От него одна только колготня и нервотрёпка, а помощи -- хрен дождёшься.
ЮЛИК. Значит, договор
МАРА. Дороже жизни. Подписываюсь.
ЮЛИК. Спасибо.
МАРА. Не за что... Слушай, Юлик, давно хочу спросить.
ЮЛИК. Спрашивай.
МАРА. Почему тебя все словно пацана кличут
ЮЛИК (мягко улыбнулась). Это брат старший, Иван, с самого рождения моё имя на мальчишеское переделал. Братишку ему очень хотелось, а родилась сестра, сестрёнок, как он меня с тех пор называет. Потом и родители привыкли, тоже стали Юликом звать. Руслан услышал от них и ему понравился этакий вариант. А тебе как
МАРА. Чумурудно конечно, но таким красотулькам, как ты, чего ни напяль, всё к лицу.
ЮЛИК (язвительно). Спасибо, Мара. Я тронута твоим комплиментом. (Посмотрела на свою вену и показала ей.) А за эту "милую" инъекцию яда мне тоже тебя (!) благодарить
МАРА (взяла её за руку, погладила место укола). Работа чистая.
ЮЛИК. Твоя!
МАРА (с недоверием в голосе). Не помнишь, что ль
ЮЛИК. Помнила бы, не спрашивала.
МАРА. Между прочим, силой тебя никто не заставлял.
ЮЛИК. Наркоту; Руслан привёз или ты
МАРА (с удивлением). Ты и впрямь не помнишь
ЮЛИК. Не помню!
МАРА. Не ори. Я только упроморфина маленькую коробочку прихватила и всё.
ЮЛИК. Зачем, Мара Мы же отдыхать приехали. Неужели нельзя обойтись без "дури"!
МАРА. Ну "оттопыриться-то" маленько можно! (Не выдержав пылающего взгляда Юлика, отвернулась.) И потом откуда я знала, что Руслан ещё и кокаин "притаранит".
ЮЛИК. И много у него этой дряни!
МАРА. Не волнуйся, четыре "дозы" всего и было.
ЮЛИК. Не врёшь
МАРА. Придёт, спросишь у него, если мне не веришь.
ЮЛИК. А мы сейчас проверим. (Юлик попыталась встать, но Мара крепко ухватилась обеими руками за её запястье.)
МАРА. Не к лицу принцессам "шманать" чужие вещи.
ЮЛИК. Он мне не чужой. Он отец Моего Малыша. Пусти.
МАРА (не ослабляя хватки). Ну некрасиво, мамаша. С вашим воспитанием это совершенно недопустимо.
ЮЛИК. Не придуривайся, Мара, отпусти руку! (Вскочила, пытается выдернуть её, но Мара держала руку цепко.)
МАРА. Нет. Я не могу позволить такой благородной женщине так низко пасть!
ЮЛИК. Отпусти немедленно, лгунья!!
МАРА (с притворным негодованием). Ах, мы ещё и обзываемся! Получи тогда! (Сильно дёрнула Юлика на себя, и та, потеряв равновесие, повалилась в её грубоватые объятия; Маре удалось подмять её и какое-то время находиться сверху, успешно пресекая все попытки Юлика вырваться.) Попалась, которая кусалась!.. Нет, обзывалкина, не вырвешься, пока пощады не запросишь! Хренушки!.. (Побившись вгорячах без толку, Юлик взяла себя в руки и начала действовать, как учил брат, "если насильник оказался сверху"; через три секунды Мара лежала распластанной на животе, при этом голова её была зажата ногой "маленького сестрёнка" Ивана, а ногу стискивал "болевой замок".)
ЮЛИК (с трудом справляясь с одышкой). Ну что, лгунья-врунья, не вышло!
МАРА (с хрипом). Задушишь ведь!
ЮЛИК. Надо бы, да права не имею... Так лучше
МАРА. Чуть-чуть получше... А ты жестокая.
ЮЛИК. С вами станешь жестокой, рабы несчастные! Как вам удалось меня заставить "ширнуться", говори!
МАРА. Ой, больно, ногу больно!
ЮЛИК. Говори!
МАРА. "Зависла" ты после пива с морфинчиком, ну и... Руслан уломал тебя кольнуться.
ЮЛИК (с горечью). Сами рабы дурмана и других рабами норовите сделать.
МАРА. Не по адресу письма шлёте, о, великая госпожа. К Ромео своему дражайшему рекламации направляйте, а меня сюда приплетать не надо. Я, между прочим, вчера по харе схлопотала, когда пыталась "отмазать" тебя от дозы. Вот так вот, очаровательница.
ЮЛИК. Руслан тебя ударил!
МАРА. Как можно! Такой благородный сеньор -- и ударить... Он Лёхана попросил.
ЮЛИК. Но почему, почему Руслану так хочется сделать меня зависимой от наркотиков! Зачем ему это нужно!
МАРА. Зачем, спрашиваешь. (Задумалась.) Ты для него, как суперприз, как "джекпот". Фантастический подарок судьбы, которого он совершенно недостоин. Он отлично это понимает и очень боится, что отнимут или потеряет тебя. Вот потому и стремится сам, собственными руками поскорее разбазарить и уничтожить своё сказочное богатство.
С шумом и гоготом вваливаются парни. Руслан с большой охапкой маков, у Лёхана в руках мешок из толстого целлофана, набитый яблоками, помидорами, огурцами, луком. Оба с удивлением уставились на девушек.
ЛЁХАН. Не понял, военные! (Юлик немедленно отпустила Мару, одёрнула платьице и, спустив ноги на пол, села, как прилежная ученица.)
МАРА (спокойненько осталась лежать, подставив под голову руку, заложив нога за ногу). А штатским это не понять. Так что "свободны" оба на кухню. Мы хотим есть.
ЛЁХАН (игриво вытаращив глаза, посмотрел на Руслана). Не понял!
РУСЛАН (Лёхану). Понятно, чё там, "порнушку" тут устроили.
ЮЛИК. Очень остроумно.
МАРА. А чем нам ещё заниматься без парней-то! Скажите спасибо, что не убежали. Могли бы сейчас уже на полдороги к городу быть и распевать, как "Тату;", (поёт) "нас не догонят!".
РУСЛАН (театрально). О, времена, о, нравы! Пока мы героически рисковали жизнью, под пулями добывая для наших возлюбленных эти бесценные дары природы (припал на одно колено и выложил всю охапку маков под ноги Юлику), они вместо того, чтобы приготовить для нас болеутоляющие коктейли и вкусный обильный завтрак, не вытерпев и часа скуки, предались ужасному греху. О, горе нам!
ЮЛИК (с восхищением при виде кучи цветов и коленопреклонённого Руслана). Это мне! РУСЛАН (продолжая скоморошничать). Конечно. С добрым утром, ангел мой. Так долог был разлуки час с тобой, так тягостен, мучителен, ужасен, губителен, рискован и опасен, что я не смог, как видишь, удержаться, чтоб вновь в любви безумной не признаться! (Протягивает ей один цветок.)
ЮЛИК. Любовь твоя, Руслан, иного толка: рождается на кончике иголки. (Берёт цветок.) Спасибо.
РУСЛАН. Это всё!..
ЮЛИК (смущённо). Цветам я рада...
РУСЛАН (начиная злиться). Убогая и жалкая награда. За цветики могли нас пристрелить!..
ЛЁХАН (усмехнулся и махнул рукой). Всё. Понеслись. (Уселся на табурет и, вытащив из мешка яблоко и обтерев его об майку, принялся жевать.)
ЮЛИК. А как тебя за них благодарить
РУСЛАН (психанув). Обнять, поцеловать, ласкать! Любить!! С улыбкой томной мне в глаза смотреть и гимны в честь на риск идущих петь!!.. А кислых мин показывать не сме-еть.
МАРА (желая разрядить возникшую напряжённость). Вот так всегда: одни дрыхнут -- и получают цветы со стихами, другие работают -- получают по харе.
РУСЛАН (подавив вспыхнувшую ярость). Бедная Мара, неужели ты ещё не поняла, намерение утвердить на земле справедливость не заключено в планах божьего творения Я могу лишь слегка подсластить эту горькую истину. (Бросает ей на матрас цветок.)
МАРА. Спасибо! А ты, Лёшечка, чем подсластишь мою горькую участь
ЛЁХАН. Чем хошь. (Подносит мешок и ставит прямо на постель.) Всё есть: (показывает) помидоры, огурцы, лук, яблоки. (Показывает на лежащую охапку маков.) А "дури" сколько "надыбили"! Мало (Юлик, поражённая этими словами, горько усмехнулась, опустила голову.)
МАРА. А где ягоды
ЛЁХАН (балагуря). Ягоды! Ну ты даёшь, командир. Тут только что кончики какие-то упоминались. Не желаешь вместо ягодок
МАРА. С удовольствием, но вместе с ягодками. И желательно с кулубничными. Правильно я говорю, Юлик..
ЮЛИК (негромко, но жёстко). Извини, Мара, я перебью тебя. (Порывисто встала, сдерживая гнев, смотрит прямо в лицо Руслану). Значит, если я правильно поняла, эта куча "дури" (бросает туда преподнесённый цветок), которую я приняла за букет цветов, и есть та самая безумная любовь, ради которой вы, геройские ребята, подвергли себя смертельному риску (Руслан молчал.) А я-то, дура, цветочкам маковым обрадовалась. Ну что же, каждому -- своё. Любовь, как говорится, зла, и с этим ничего не поделаешь. Что ж, извините меня, мешать вам благополучно одуреть и петь "гимны в честь на риск идущих" за новой "дурью" не собираюсь и не буду. Хотите, обижайтесь, хотите, нет, но я немедленно уезжаю. Счастливо отдохнуть. Совет вам и любовь. (Опустила голову, смотрит на алеющие маки, на глазах навернулись слезы.)
РУСЛАН (обозлёно). Ты нас на "групповушку", что ль, благословляешь, а, Джульеттик!
ЮЛИК. Не называй меня больше так, слышишь! (Швыряет ногой цветы.) Вот твой Джульеттик, поднимай и люби до умопомрачения! (Снова расшвыривает цветы по полу.) Вот она твоя любовь, единственная и на всю жизнь! (Она попыталась было топтать их, но Руслан по-регбийному бросился вперёд, как при розыгрыше "схватки", и, подцепив её сходу на плечо, вынес подальше от ни в чём не виноватых растений.) Пусти меня, слышишь! Немедленно отпусти!
РУСЛАН (продолжая держать её на плече). Не отпущу, пока не успокоишься! (Лёхану с Марой.) Чего вы "вылупились", подберите "дерьмо-то"! (Те ретиво бросились собирать пострадавшие маки.)
ЮЛИК (тщетно поколотившись, обмякла). Опусти меня на пол.
РУСЛАН. Ты успокоилась
ЮЛИК. Нет. Но можешь больше не волноваться за своё дорогое "дерьмо". Можешь любиться с ним, хоть до смерти. Мне теперь наплевать.
РУСЛАН. А если и впрямь до смерти
ЮЛИК. Как хочешь. Это будет твой выбор.
РУСЛАН. И хоронить придёшь
ЮЛИК. Обязательно.
РУСЛАН. Почему
ЮЛИК (с яростью). Чтобы исполнить хвалебный гимн наркотикам!
РУСЛАН (злобно). Ах, вот как!
Он опустил её на матрас, продолжая удерживать за талию, и теперь их лица оказались почти на одном уровне. Мара, забрав у Лёхана цветы, показала ему глазами, чтобы тот взял мешок с "дарами природы" и шёл за нею на кухню. Оба уходят.
РУСЛАН. Значит, разлюбила и бросаешь своего Ромео
ЮЛИК (разглядывая лицо Руслана, ответила не сразу). Бросаю.
РУСЛАН. Вот так вот с ходу, запросто
ЮЛИК. Не запросто, но бросаю. Бесповоротно.
РУСЛАН. А разлюбила
ЮЛИК. Какая тебе разница! У тебя другая любовница, другая страсть: наркота;! Она для тебя дороже моей любви, слаще моих ласк. Скажешь, не так!
РУСЛАН. Не так!! Наркота; -- это же совсем другое! Другой мир!.. Это -- антимир, в котором я чувствую себя по-настоящему свободным от земного прозябания и счастливым, как в детстве... вольным и независимым от разных сволочей и козлов, которые пытаются заставить меня жить по их вонючим и сволочным законам... не знающим страха и боли, великим и гениальным! Там... царство покоя и гармонии моего тела с вселенским космосом, моей души с мировым разумом...
ЮЛИК. Там Бездна, которая погубит тебя! И меня.
РУСЛАН (не мигая, буравит её взглядом). Жить хочешь
ЮЛИК (не отводя глаз). Прости, но хочу.
РУСЛАН (тихо и зловеще). А мне как жить... в этом поганом мире, (орёт) если не будет тебя у меня!!
ЮЛИК. Не знаю, Руслан. Но я больше не хочу жить так.
РУСЛАН. Как!!
ЮЛИК (бесстрашно прижала свою ладошку к его губам). Не надо на меня кричать. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Мне нужна нормальная жизнь, нормальные отношения, нормальная человеческая любовь, а не наркотический угар в твоём безумном антимире, в который ты так настойчиво пытаешься завлечь меня и который существует только в твоём одурманенном мозгу! Я не хочу стать, как ты, зависимой от каких-то жутких фантазий. Они пугают меня! Я их боюсь, как призраков, как упырей, которым нужна моя кровь, моё тело, моя жизнь, мой Ма... Словом, я хочу жить и я выбираю именно эту жизнь, которую ты отрицаешь, в которой не можешь найти себе места... которую так боишься. (Она опустила руку.) И хватку свою ослабь, пожалуйста, мне больно.
РУСЛАН. Прости. (Слегка разжал пальцы.) Но ты ни о жизни, ни о боли не имеешь никакого понятия. То, что ты подразумеваешь под нормальной жизнью, по сути своей -- копошение свиней в тёплом навозе, тупое и безнадёжноё. Вот почему я так боюсь этого унавоженного рая. Противно, невыносимо сознавать, что тебя выхолостят и переработают в свиной полуфабрикат, удобный для приготовления разнообразных блюд кучке воров и барыг, власть предержащей... А то, что ты назвала болью, всего лишь небольшой дискомфорт по сравнению с той болью, что испытываю сейчас (орёт) я! Абсолютный пустячок по сравнению с теми муками, которые меня ожидают, (снова орёт) если ты бросишь меня!..
ЮЛИК (опять зажала ему рот). Русичка (её голос сорвался)... мой бедный Ромео... совсем не трудно представить, какого рода муки тебя ожидают. (Её глаза наполнились слезами, но она подавила в себе это внезапное желание заплакать.) А сейчас я вижу твои тонкие, как иголки, зрачки, которые не реагируют на свет, и знаю, что в эту минуту ты не можешь испытывать боли, потому что уже с утра (!) чем-то одурманил себя... Вот природа твоих внезапных вспышек гнева. Тебе кажется, что я "ломаю" твой кайф, и именно это приводит тебя в бешенство, а вовсе и не боль от нашей с тобой предстоящей разлуки. Ты её почувствуешь потом, когда кончится действие наркотика.
РУСЛАН (порывисто прижал её ладошку к своим губам, потом к щеке). Подари мне три дня! Последних! Прощальных! Чтобы я мог хоть немного подготовиться к ужасу расставания!
ЮЛИК. По-моему, ты неплохо подготовился: кокаин есть, таблетки есть, целый сноп маковой "дури". Не пойму только, зачем тебе нужна я Для чего Ты же сам много раз говорил, что наркотики лучше секса...
РУСЛАН (теперь в свою очередь зажимает ей рот). Конечно лучше, но там... в том мире, где покой и воля. Там, где приют для изломанных душ и рай для грешных тел, но откуда, как Ихтиандру из океана, нужно обязательно возвращаться. Иначе... навсегда можно остаться там. И я каждый раз возвращался, потому что знал, что здесь есть ты, мой Юлик-Джулик-Джульеттик, моё самое счастливое счастье в моей несчастной и пропащей жизни! А теперь... всё. Понимаешь Всё! Кома, коллапс, конец. Зэ лав из дэд!
ЮЛИК (убрав с лица его руку). Это ты убил её, Руслан.
РУСЛАН. Знаю.
ЮЛИК. Зачем За что! (Руслан не ответил, с каким-то диковатым упрямством продолжая буравить её колючим взглядом.) Зачем ты с первого же дня изгадил замечательную идею пожить здесь, как когда-то в лагере, только без вожатых и воспитателей У нашей чахнущей любви была отличная возможность как следует отдохнуть от городской сумятицы, набраться сил, подлечить душевные болячки, купаясь и загорая вместе с нами, играя в мячик и участвуя в различных забавах, гуляя по лесу и просиживая у ночного костра. Всё могло бы быть просто здорово!.. Но ты пошёл и накупил пива. Мало того -- кокаин! Сам "наширялся" и мне умудрился "прививку" сделать.
РУСЛАН. Не надо было давать мне денег!
ЮЛИК. Руслан, это просто смешно, я деньги дала на продукты!.. Впрочем, о чём тут говорить, смерть, как известно, всегда причину находит. Обидно только, что это случилось именно сейчас, когда опять появилась надежда продлить агонию нашей печальной любви.
РУСЛАН. Прости меня, Джульеттик. Я -- скот, подлец, сволочь, жалкий наркоман, но я ужасно люблю тебя! Ведь ты для меня -- тоже наркотик. Не слабее героина будешь, покруче "ханки"! Останься, умоляю. Хоть на денёчек! (Орёт.) Мне не выдержать двойную "ломку"!! Это выше человеческих сил!!
ЮЛИК (глотая слёзы). Прости... не могу.
РУСЛАН. Ты понимаешь, что приговариваешь меня к высшей мере! К смерти!! Понимаешь!!
ЮЛИК (утёрла слёзы). Ты сам вынес себе приговор. Ты сам сделал свой выбор.
РУСЛАН (внезапно сделавшись спокойным и собранным). Какой же вид казни вы назначаете, ваша честь, "передозировку", повешение или прыжок с многоэтажки без парашюта
ЮЛИК. На ваше усмотрение, гражданин самоубийца.
РУСЛАН (когда Юлик попыталась отойти, удержал её). Куда же вы, благословившая на казнь
ЮЛИК. Мне нужно собрать вещи.
РУСЛАН (с жутковатой улыбочкой). А как же насчёт последнего желания приговорённого
ЮЛИК (пытаясь освободиться от его рук). В последний день перед экзекуцией.
РУСЛАН (продолжая удерживать). Тогда я готов хоть завтра преставиться.
ЮЛИК (начиная сердиться). Я -- не готова. Пусти меня!
РУСЛАН. А если не отпущу
ЮЛИК. Руслан, перестань куражиться, пусти руку!
РУСЛАН. Не могу.
ЮЛИК (вырывается). Отпусти сейчас же или я сделаю тебе больно!
РУСЛАН. Хоть убей!
Юлик, сумев высвободить одну руку, открытой ладонью резко ткнула его в нос. Руслан зажал лицо, а она с тихой яростью принялась собирать свои пожитки в сумку.
РУСЛАН (придя в себя). За превышение пределов самообороны, вы будете подвергнуты аресту на семь суток. (Юлик молча собирает вещи.)
ЮЛИК (хотела пройти к вешалке, но Руслан встал на пути). Пропусти.
РУСЛАН. Куда ты
ЮЛИК. Мне надо к вешалке. (Хотела обойти, но Руслан опять преградил путь.) Отойди!
РУСЛАН (набычившись). Не отойду. Я же сказал, арест на семь суток. Потом, при хорошем поведении, может быть, и отпущу. Вот так вот, любовь моя, не хотела добром, заставлю силком.
ЮЛИК. Неужели ты можешь так поступить со мной
РУСЛАН. Ты не оставила мне выбора.
ЮЛИК. Опомнись, Руслан! Ты уже обезумел от своей наркоты.
РУСЛАН. Я лишь выполняю её приказ. Она не хочет расставаться с тобой. Она не любит, когда бросают её верных воинов и очень сердится, когда ею пренебрегают. Она повелевает мне, своему адепту, устроить тебе новое небольшое испытание. Неужели не слышишь её настойчивого и властного голоса!
ЮЛИК (сообразив, что Руслан придуривается, пугает её). Неужели не совестно издеваться над человеком, которого любишь Наравне с героином! Чего ты добиваешься, актёришка из погорелого театра Чтобы я возненавидела тебя, да!
РУСЛАН. Чтобы ты поняла: ты -- мой героин, а ни один наркоман добровольно не откажется от своей наркоты. И я -- не откажусь.
ЮЛИК. Но я -- не порошок! Я -- живой человек. Разве можно с этим не считаться!
РУСЛАН. А она говорит, живыми можно пренебречь.
ЮЛИК. Кто!
РУСЛАН (дико улыбнувшись). Наркота.
ЮЛИК. А ну, прочь с дороги, идиот! Пошёл вон! (Смело толкает его в грудь.)
РУСЛАН (в бешенстве отшвырнув её от себя). Ты на кого варежку разинула, шлюшонка паршивая! Ты -- подстилка моя, никогда больше не смей вякать так на своего хозяина!! Поняла!!
Юлик отчаянно бросилась вперёд, пытаясь прорваться к выходу, но силы были слишком неравные. Руслан грубо сграбастал её, жестоко трепал, не позволяя воспользоваться навыками самозащиты и тогда, задыхаясь от изнеможения, Юлик, улучив момент, ткнула коленом ему в пах. Старалась не сильно, но Руслан от боли всё равно сложился пополам и опустился на корточки.
ЮЛИК (почувствовав угрызения совести, бросилась к нему). Русланчик, прости! Я не хотела так... Прости... (Они сидели рядышком на корточках, когда взгляды их наконец-то встретились.) Больно (Руслан не ответил, молча жёг её глазами.) Не сердись. Это был единственный способ утихомирить тебя.
РУСЛАН (кряхтя, отдуваясь, медленно выпрямился). Но действенный...
Вытащил из кармана брюк нож с выкидным лезвием, бесстрастно оглядел его, как бы рефлекторно, зажал в кулаке. Из нагрудного кармана другой рукой вытащил сигареты. Встряхнул пачку, намереваясь зацепить губами какую-нибудь одну; несколько штук упало на пол. Юлик бросилась их подбирать, но тут же тяжёлый удар кулака, сжимающего нож, пришёлся ей в самый висок. Короткий и сдавленный звук, похожий на икоту, вырвался из её груди в момент удара, а в следующее мгновение она уже лежала на полу без сознания. Руслан стоял и смотрел на её скрюченную фигурку, боясь шевельнуться. Стало зловеще тихо. Почуяв беду, из кухни вылетела Мара, за ней появился Лёхан.
МАРА. Ты чё, сдурел, что ль, совсем! (Бросилась к Юлику, посмотрела у неё зрачки, послушала сердце, легонько похлопала по щекам.) За каким ты это сделал, хозяин антимира, а!
РУСЛАН. Молчи, Мара. Молчи!
МАРА. Сам молчи, сволочь! Нашёл, с кем справиться, интеллигенция сраная.
РУСЛАН. Лёхан, ну скажи ей, чтоб заткнулась! Невыносимо же слушать!
ЛЁХАН. Мара, на хрена ты это делаешь
МАРА. А он на хрена это сделал, Ромео грёбанный!
ЛЁХАН. Мара, кончай! И так тоскливо, ещё ты здесь нагнетаешь...
МАРА. Ничего. Не сло;митесь. (Руслану.) Долго она будет на полу валяться!
РУСЛАН. Она дышит
МАРА. Дышит! Тащи давай!
РУСЛАН (дрожащими руками бережно поднял Юлика и положил на кровать, роняя крупные редкие слёзы). Не сдержался я. Будто чёрт в руку стрельнул. Как сказала, что бросает меня, всё во мне оборвалось разом и встало вверх ногами.
МАРА. Странно, что такая умница и молодчина тянула с этим так долго.
РУСЛАН. Почему это
МАРА. По кочану... Другая она, понял! Другая! И ты знаешь это, но всё равно рубить начал. А деревце-то не по тебе.
РУСЛАН (зло усмехнувшись). Ты понял, Лёхан "Запала" ведь Мара на неё всерьёз.
МАРА. Ну и что!
РУСЛАН. А то, что Лёхану уже пора за ремень браться и "банок" тебе с полсотни "нарубить" по круглому месту. Пряжечкой да с оттяжечкой!
МАРА (с издёвкой). Какие мы строгие.
РУСЛАН. Зато справедливые. Верно я говорю, Лёхан!
ЛЁХАН. За справедливостью дело не станет. "Нарубим" за милую душу, как делать нечего.
МАРА. Да пошли вы оба куда подальше!
ЛЁХАН. Не понял, военная!
МАРА. Поймёшь, когда в шляпе придёшь.
ЛЁХАН. Ну ты чего раскукарекалась-то, в самом деле Давно по соплям, что ль, не получала Щас сделаем.
МАРА. Ты бы лучше что-нибудь полезное сделал, чем дурью-то маяться.
ЛЁХАН (начиная сердиться). Ну хорэ "доставать-то", хорэ!
РУСЛАН. Да хватит вам, ребята, по пустякам цапаться. Помогите лучше, а
МАРА. Тебе или ей
РУСЛАН. Нам обоим.
МАРА (недоверчиво). Это как же
РУСЛАН. Заправьте мне две "машинки" по-быстрому, а то у меня ручонки что-то дрожат.
МАРА. Ты хочешь её "подсадить" на иглу!!
РУСЛАН. Мара!.. Марочка, у меня нет больше другого способа, чтобы удержать её здесь. Понимаешь! Нет! Ничего ей за несколько дней не сделается. Она физически сильная, и характерец у неё дай боже, справится. А вот мне-то без неё не выжить. Сгину от тоски, "сколюсь" до смерти. Охота вам с моим трупаком возжакаться Я вам, ребята, слово даю, клятву смертельную: в город возвращаемся -- и я её отпускаю. На все четыре стороны. Навсегда! Лёхан знает меня с детства, не даст соврать: если поклялся -- всё, железобетон! Скажи, Лёхан!
ЛЁХАН. Железобетон высшей марки.
МАРА. Я её колоть не буду.
РУСЛАН (тихо и вкрадчиво). А кто будет, Мара Меня колотит всего, у Лёхана рука грубовата, а ей ведь хорошо нужно сделать, аккуратно, нежно, чтоб без воспалений и нарывов.
МАРА (недоверчиво смотрит на Руслана). Поверить не могу, что ты уговорил меня снова. (Юлик застонала, её веки стали подрагивать.)
РУСЛАН. Марочка, поторопись, пожалуйста, она начинает в себя приходить.
МАРА. А если у неё сотрясение мозга
РУСЛАН. От удара в висок не бывает сотрясения мозга.
МАРА (с неприязнью посмотрев Руслану в лицо, покачала головой). Зверюга. (Уходит.)
Парни переглянулись, Руслан протянул Лёхану руку, тот легонько хлопнул по ней сверху. Потом по-негритянски приложились кулаками: поочерёдно сверху, снизу и навстречу.
РУСЛАН (лукаво). Хорошая всё-таки у тебя подруга, Лёхан.
ЛЁХАН (с ухмылкой). Ничего... у нас с тобой подруга. Но твоя покруче будет.
РУСЛАН. Попозже, Лёхан. Лады
ЛЁХАН. Как скажешь, друга;н. Без проблем. (Достал сигареты; оба закурили.)
РУСЛАН. Что-то тихо у нас, прямо как в лазарете пионерлагеря. И медсестрица чего-то телится. Не врубить ли нам "репчику", а
ЛЁХАН. После "прививки". Угу
РУСЛАН. Пожалуй.
Вошла Мара со шприцами, зажатыми между пальцами, и жгутом.
МАРА (протягивая шприцы Лёхану). Подержи-ка. (Руслану.) Приподними её, что ли.
Руслан, сев у изголовья Юлика, осторожно приподнял её за плечи, придвинулся так, чтобы подпирать грудью, свою руку подложил под её. Юлик негромко застонала, её веки снова стали подрагивать.
РУСЛАН. Марочка, преславная ты наша, поторопись! Пожалей меня, гада.
Мара, как можно мягче, наложила жгут, слега затянула. Из карманов шорт вытащила одеколон и пакетик с ватой. Помазала вену, протёрла иглу у шприца, услужливо поданного Лёханом.
МАРА (никак не решаясь приступить) Господи, какое злодейство-то.
РУСЛАН. Давай, Мара, давай. Ты спасаешь меня! Хоть и ненадолго, продлеваешь мне жизнь!
МАРА. Да я лучше сейчас тебе (!) тройную дозу вкачу. Хочешь!
РУСЛАН. Вкатишь, Мара. Обязательно вкатишь, но немного попозже. В городе. Ладно
МАРА (покачав головой, глядя в лицо Юлику). Прости меня, Юлик, ради бога.
ЮЛИК (широко открыв глаза, когда игла проникла в её вену). Мара... зачем
РУСЛАН (прижав крепче её к себе и стиснув запястье руки, в которую Мара вводила кокаин). Не бойся, моя девочка, ничего не бойся. Твой Ромео с тобой.
Юлик обмякла, а Руслан, выдохнув с облегчением, стал целовать её в шею.
РУСЛАН (Маре, когда та протянула использованный шприц Лёхану). Постой-ка, Мара! Дай сюда шприц.
МАРА (с испугом). Зачем
РУСЛАН. Хочу её кровь попробовать. А вдруг у неё и кровь "другая"! (Потрясённая Мара протягивает ему шприц; Руслан с наслаждением облизал иглу.) Сладкая. Как сахар
сладкая, Мара! (Протягивает шприц.) Попробуй!
МАРА (чуть поколебавшись). Да ну тебя...
РУСЛАН. Ну попробуй, чтоб мне сдохнуть, сладкая! (Руслан ещё раз лизнул иглу.)
МАРА (неуверенно). Да пошёл ты... (Парни дружно загоготали.) Давай руку, вурдалак!
РУСЛАН (положив свою Джульетту на спину, поцеловав ей руки). Я сейчас, моя сладкая. "Обезболюсь" чуть-чуть и спою тебе своё последнее произведение. Только не "улетай" без меня, умоляю. (Подал руку Маре, та быстро и небрежно повторила процедуру.) О, йе-ес... Мара, ай лав ю... ю мирэкл!
МАРА. Ю крэйзи. (Руслан смеётся.) Пойдём, Лёхан, завтракать. (Мара с Лёханом уходят.)
РУСЛАН (им вслед). Лёхан, поцелуй её за меня... как следует! (Он обернулся и вздрогнул: Юлик сидела и смотрела, не мигая, как бы сквозь него, по её лицу блуждала блаженненькая улыбочка.) Слышала Обозвала меня сумасшедшим. Всё правильно. Я уже рехнулся от любви к тебе, Джульеттик, как Меджнун по своей Лейли. (Юлик молчала.) Что с тобой, моя принцесса Ты сердишься Тебе плохо! (Она молчала, не обращая на него никакого внимания.) А-а, "поплыла"... Подожди! Ты же ещё не выслушала мою балладу! (Бросается к магнитофону, врубает на полную громкость; Eminem с горечью и надрывом начал свой знаменитый хит "Still don"t give a fuck", а Руслан, стараясь попадать в такт, -- своё безумное "караоке".)
Я знаю, сердцем чувствую, всё вижу и всё слышу,
Любовь-то наша при смерти, уже почти не дышит.
Отбегала, отмучилась, несчастная страдалица,
Всё кончено, и нам с тобой с бедой такой не справиться.
Жила и вот покинула тела и души грешные,
Сердца покрыли панцири холодные и снежные
И души рассыхаются, и рушится надежда
Спасти и возродить Любовь, чтоб стало всё, как прежде.
Поверить невозможно, блин, понять и примириться,
Любили и не думали, что это приключится,
Любовь казалась вечною, а жизнь такой прекрасной,
И вдруг конец, агония -- и смерть. И всё напрасно!!
Нет, без тебя, любимая, жить не хочу! Не буду!!
Терзаясь, корчась, и в аду тебя я не забуду.
Ох, не суди меня, прошу, да не судима будешь.
Порхая, нежась, и в раю меня ты не забудешь!
Припев (2 раза).
Я тебя отпускаю. Я даю тебе слово,
Никогда не навязываться! Фак ю гоу!
Я балладу сложу об истории этой,
Как Любовь умерла у Руслана с Джульеттой!
Осколки счастья нашего разносит ветер времени
Бесстрастно и безжалостно, незримо и безвременно.
Судьба нас обнадёжила, наивных и доверчивых,
Любовью окрылила, ввысь взлетели опрометчиво,
Порхали и парили над землёю необъятной.
Любовь -- полёт: восторг пьянит, щекочет страх приятный,
Поют сердца, беснуются тела, ликуют души!..
Уж лучше бы разбиться нам -- и было бы не хуже.
(Юлик, не реагируя на Руслана, беснующегося вокруг неё, бессмысленно улыбаясь, легла на матрас, подложив под голову руки, и закрыла глаза; Руслан продолжал отчеканивать свою "балладу", кружась над ней, будто ворон над добычей.)
Мы б умерли счастливыми, без слёз, без мук, без боли,
Забрав Любовь с собой туда, где Вечность и Раздолье,
Где нет длины и ширины, где нет конца, начала,
Где лишь забвения поток без пирсов и причалов.
Я без тебя, любимая, жить не хочу. Не буду.
Терзаясь, корчась, и в аду тебя я не забуду.
Ох, не суди меня, прошу, да не судима будешь.
Порхая, нежась, и в раю меня ты не забудешь.
Припев.
Конец первой части.
Часть вторая.
На даче у Мары под вечер царило веселье. Руслан, Лёхан и Мара, расположившись на одном краю матраса, в приподнятом расположении духа играли в карты, потягивая пиво, и смотрели по небольшому телевизору, стоящему на противоположном краю, футбольный матч. Дым стоял коромыслом, одновременно с телевизором орал магнитофон. Eminem на чистейшем американском хлёстко матерился, заглушая комментатора матча.
МАРА (положив на оба плеча Руслана по "шестёрке" красной масти). С присвоением вас очередного воинского звания генерала армии дураков!
РУСЛАН (швырнув карты). Да что ж такое, невезуха или всё-таки закономерность!
МАРА. Закономерная невезучесть, товарищ генерал.
ЛЁХАН (сосредоточенно следя за перипетиями футбольного матча). Ё моё, что же он делает, коряга! Это мрак какой-то!
РУСЛАН (не обращая на него внимания). Закономерная, то есть подчиняющаяся какому-то логическому закону. Так, Мара
МАРА (ехидно). Глубокомысленное вступление. Что дальше
ЛЁХАН (не отрываясь от экрана, но подразумевая Руслана). Ты прикинь, он ещё и "горчичник" ему лепит, козёл!
РУСЛАН (Лёхану). Козёл, козёл... (Маре.) Ну так вот, если я всё время остаюсь в дураках, постоянно, во всём!.. все последние годы, -- значит, я всё-таки недалёкий и глупый. Дурак словом! Так!
МАРА. Не думаю, что такая простенькая линейная зависимость -- подходящий график для описания функции разума человека вообще и даже твоего в частности.
РУСЛАН (начиная чувствовать раздражение). Погоди "грузить", Мара, послушай.
МАРА. Не буду слушать, пока музыку не вырубишь. "Затрахал" меня уже твой Eminem!
Долбит и долбит -- говорить невозможно!
РУСЛАН. Окей. (Выключил магнитофон.)
ЛЁХАН (оторвавшись от экрана). Кто сдаёт-то
РУСЛАН. Сейчас, Лёхан, сейчас. (Лёхан снова уткнулся в телевизор.) Мне абсолютно наплевать, Мара, как будет выглядеть график моей дурости. А вот на деле, фактически, или де-факто, как говорили уже в Древнем Риме, я самый настоящий дурак по жизни. Я сыграл со своей, казалось бы, счастливой судьбой в "подкидного" и остался в круглых дураках.
МАРА. Итак, посыл первый: ты -- дурак! Я правильно поняла
РУСЛАН (испытывая прилив ярости, остался внешне невозмутимым). В принципе, да.
МАРА. Что же дальше
РУСЛАН. А дальше получается неувязочка. Если, как говорят в народе, дуракам везёт, дуракам -- счастье, то я согласно житейскому постулату должен быть удачливым и счастливым, мать его. Но ничего этого нет и в помине. Неудачи валятся на мою голову как снежный ком: из команды вышибли, из института вышибли, в армии разжаловали перед самым дембелем... из группы пришлось уйти, потому что один лукавый урод всех пацанов настроил против меня!.. По-настоящему счастливым я бываю только от "дури".
ЛЁХАН. Ну! Ну-у! Есть! Забили наконец-то, кривоножки! (Резво направился к выходу.)
РУСЛАН. Куда тебя понесло
ЛЁХАН. В сортир. Чё-то на корпус меня шьёт. (Уходит.)
РУСЛАН (усмехнулся). Пропоносило с халявного героина.
МАРА. Так что там, со вторым посылом: дуракам -- счастье
РУСЛАН (с какой-то зловещей апатией рассматривает лицо Мары). Давно мне что-то хочется, Марочка... "навешать" тебе хороших оплеух.
МАРА (с издевательской радостью). Сам будешь бить или Лёхана подождёшь!
РУСЛАН. Потерпи немного, не решил ещё.
МАРА. Ничего, не торопись... А могу я узнать, за что
РУСЛАН. За "прикольцы" твои ехидные, за злорадство над моим, как говорят в мелодрамах, разбитым сердцем, над моей разбитой жизнью. Это будет у нас первым суждением! (Загнул один палец.) Посыл (загнул безымянный палец) второй! Каждый человек, не исключая и дураков, испытывает острое желание отплатить своему обидчику. Теперь вывод: злобных и злорадствующих над тобой лучше всё-таки бить самому. Что скажешь, Мара
МАРА (с горьковатой усмешечкой). Бей, коли уж так руки чешутся.
РУСЛАН (несколько раз хлёстко ударив её по щекам). Как тебе мой силлогизм, а, Мара
МАРА. Железная логика, товарищ генерал.
РУСЛАН. Правда!
МАРА. Да чего там, блистательная!
РУСЛАН. Браво, Мара! Ты неподражаема... Мне будет тебя очень недоставать, когда я останусь совсем один...
МАРА. В ординарцы к вам я больше не вернусь, не надейтесь.
РУСЛАН. Можешь оставаться в денщиках у Лёхана, я не против.
МАРА. Как ты уверен, что Лёхан будет вечно твоим вассалом! Смотри, и здесь "обломаться" можешь.
РУСЛАН. Нам ли, "торчалам", о вечности думать, Мара Как там, у Аркадия Петровича-то, хоть бы "день простоять да ночь продержаться", а дальше-то и загадывать не стоит.
МАРА. Что уж так мрачно
РУСЛАН. Будто не знаешь, не жильцы мы, Мара, не жильцы. В любой момент в ящик сыграть можем. Либо сами... либо нас...
МАРА. А всё ломота твоя, гонор. За каким вот ты барыгу замолотил! А теперь сиди и бойся: найдут -- не найдут, побьют -- покалечат.
РУСЛАН. Это вам опасаться нужно, а я-то ни крошечки не боюсь. Я даже где-то внутри испытываю жгучее желание поединка (вытащил нож, выкинул лезвие), я жажду настоящего сражения. Жестокого, смертельного! И если они думают, что возьмут меня, как барана, то испытают глубочайшее сожаление и разочарование.
МАРА. Кто -- "они", Руслан!
РУСЛАН. Волчары, которых пришлют нас убивать.
МАРА. Убивать! За три десятка "чеков" У тебя бред, шизофрения. Самое большее, что тебя ждёт, это -- разбитая морда, сломанные рёбра, возможно, отбитые почки. На "счётчик" поставят, это уж обязательно, но убивать не станут. Невыгодно. Убытки некому возмещать будет, да и клиента стабильного потеряют.
РУСЛАН (жутко ухмыльнувшись). Я постараюсь, чтобы было "выгодно".
МАРА. Ну-у, если сам напросишься, тогда конечно... Жалко, Лёхан из-за тебя пострадать может ни за грош.
РУСЛАН (загадочно). Ты бы себя лучше пожалела, Мара.
МАРА (настороженно). О чём это ты
РУСЛАН. Да так... подумалось что-то... недоброе.
МАРА. Хорэ мозги-то "лечить", говори прямо.
РУСЛАН (расплылся в улыбке). Мара! Ты даже лексику лёханскую использовать стала. (Покачал головой.) Как быстро вы, бабы, приноравливаетесь к нам.
МАРА. Мы ко всему быстро приноравливаемся. Кончай мудрить, выкладывай, чего там тебе подумалось
РУСЛАН (помолчав). Слабинку я дал, Марик, сильную, непростительную. Может быть, даже и роковую. Главное, не только себя подставил, но и вас всех.
МАРА. Как это!
РУСЛАН. Когда мы садились в "маршрутку", барыга с балкона весь наш квартет в бинокль срисовывал. Будто гриф, нас, как падаль, высматривал. Меня прямо тогда словно молнией ожгло: нельзя было ни под каким видом в живых оставлять этого стервятника! Ужасно ошибся, и теперь уже ничего не поправишь.
МАРА. Не выдумывай, Руслан, это вообще был бы полный "отпад", если бы ты на всех нас для полного счастья повесил ещё и труп! Избави, Блаже, души наше от такого удовольствия!
РУСЛАН. Какой прок, Мара, от спасённой души, если твоя классная попка на корм червям пойдёт, у
МАРА. Ой, ну тебя, Руслан, с твоей паранойей!.. "Крыша" у тебя совсем съехала. То ли от горя, что Джульеттик тебя бросает, то ли с наркоты, но помощь (крутит пальцем возле виска) тебе срочно необходима.
РУСЛАН (ухмыляясь). Моё дело упредить, а ты уж сама гляди, детка. Только как бы потом не пришлось пожалеть о своей беспечности. Хотя кое в чём ты абсолютно права: кое-какая помощь мне бы сейчас не помешала. (Нарочито медленно расстёгивает молнию на шортах.)
МАРА (сделав испуганное лицо, свистящим шёпотом). Юлик! (Руслан вздрогнул и судорожно застегнулся; Мара беззвучно смеётся, показывая на нож.) Так в судороге и оскопить себя ненароком можно, преславный Ромео. Отдал бы ты его мне, а
РУСЛАН (посмеиваясь, мотая головой). Ох, Марик-Марик, мало я тебе, похоже, всыпал.
МАРА. Всыплешь ещё, только нож отдай. (Протянула руку.)
РУСЛАН. С какой стати!
МАРА. От греха подальше.
РУСЛАН. Какого ещё греха! Нет никаких грехов в природе! Это всё выдумки слабых и хитрых людишек, чтобы выжить среди сильных и агрессивных соплеменников своих.
МАРА. Отдай, философ из джунглей, отдай В город будем возвращаться, верну я тебе твою финку. (Потянулась и ухватила его за локоть.)
РУСЛАН (вырвав руку, высоко поднял над головой нож). Руки!
МАРА (пытается дотянуться до ножа). Руслан, пожалуйста!
РУСЛАН. Пожалуйста. (Легонько чиркнул её лезвием по руке.)
МАРА. Уй! (Осматривает порез, слизнула выступившую кровь.) Да что с тобой такое!
РУСЛАН. А что такое (Спрятал нож, вытащил платок, завязывает ей руку.)
МАРА. Дичаешь и звереешь на глазах.
РУСЛАН. С вами невозможно не озвереть.
МАРА. Но зверя никто не станет любить.
РУСЛАН. Даже ты!
МАРА (помолчав). Зверя можно только бояться, но любить -- никогда.
РУСЛАН. Можно же приручить. Можно выдрессировать.
МАРА. Ты не поддаёшься дрессировке, к сожалению.
РУСЛАН. Бедная укротительница Мара.
МАРА. Бедный Ромео, превращающийся в оборотня. (Возвращается Лёхан.) С облегчением, Лёшечка.
ЛЁХАН. Хорэ подкалывать-то. Счёт какой (Уселся по-турецки перед телевизором.)
РУСЛАН. Гамбургский.
ЛЁХАН. Не, я серьёзно
РУСЛАН. И я серьёзно. Не удавили барыгу сразу, а теперь его наркоту по гамбургскому счёту оплачивать придётся.
ЛЁХАН. Без паники, военные, прорвёмся.
МАРА. Как ты себе это представляешь
ЛЁХАН. А хрен его знает. Поживём пока здесь, а там видно будет.
РУСЛАН. На что жрать-то будешь У Юлика деньги на излёте, да и уедет она вот-вот.
ЛЁХАН. Часть наркоты пихнуть можно... где-нибудь в районе. Месяц-полтора продержимся, а там... глядишь, всё и уляжется. (По поводу эпизода матча.) Ну-у, пробивай!.. Тьфу.
РУСЛАН. А если здесь нас накроют, у
ЛЁХАН. Да не боись, отобьёмся.
РУСЛАН (смеётся). Чем ты собираешься отбиваться (Вытащил нож, выкинул лезвие.) С одной финочкой против автоматов
ЛЁХАН. Хорэ нагнетать-то, "автоматов"! Чё они, талибы, что ли Ну прихватят, может, пистолетишко какой-нибудь. Так мы их из дробовика ка-ак шандарахнем с обоих стволов! У него разброс дроби большой, одним залпом сразу четверых положить можно!
РУСЛАН (оторопело). А у нас есть дробовик
ЛЁХАН (изображая недоумение). Да ты чё-о! Забыл, что ль, как драпали под свист соли, когда за маком ходили
РУСЛАН (просиял). Лёхан, ты гений! (По-негритянски ударились ладонь об ладонь с последующим прижиманием кулаков.) Только попозже, как стемнеет, угу
ЛЁХАН. Угу.
МАРА. Чего вы ещё удумали, шизики!
ЛЁХАН (мгновенно напустив на себя суровость). Не понял, военная!
МАРА. Поймёшь, когда с полной задницей дроби приползёшь.
ЛЁХАН. Ничаво, и прооперируешь, и обезболишь, и ещё двадцать "банок" получишь горяченьких за оскорбление наличности старших по званию.
РУСЛАН. Браво, Лёхан. Субординация -- основа воинской дисциплины. Тем более, когда часть переходит на военное положение.
ЛЁХАН (Маре). Вопросы есть.. "Свободна" сдавать карты.
МАРА (осуждающе кивая головой). Вот. Вот они, два сапога кирзо;вых пара. О, господи! Шли бы лучше Юлика поискать. Может, утонула уже девчонка, пока вы тут словесным онанизмом занимаетесь.
РУСЛАН (помрачнев). Не утонет твоя девчонка, не бойся. Она плавает лучше нас с Лёханом, намного техничнее. Нам даже на стометровке за ней не угнаться, ясно
МАРА. Вам вообще за ней не угнаться. Никогда. (Руслан прижёг её взглядом, ничего не сказав.)
ЛЁХАН. Не, но я не понимаю, какая нужда три часа кряду лопатить воду
РУСЛАН. "Переломаться" она пытается, Лёхан. Ну и подзагореть чуть-чуть, чтоб перед
Папом с Мамом в курортном обличии предстать.
МАРА. Она их так называет
РУСЛАН. Именно так. Её старшего брата выдумка ещё с пацанских лет. У его тренера кумиром был венгерский боксёр Ласло Папп, основавший знаменитую школу чемпионов, которые гремели в шестидесятых-семидесятых годах. Вот откуда родители Юлика и получили домашние кликухи Ласло Пап и Ласло Мам.
ЛЁХАН. А брательник сам -- боксёр, что ли
РУСЛАН. И боксёр, и по рукопашному бою мастер, и чемпион России по кикбоксу.
ЛЁХАН. Ни хрена себе!
РУСЛАН. Вот такой у неё братан.
МАРА. Не боишься, что он тебе за Юлика шею сло;мит
РУСЛАН. Нисколько. В моём мозгу, Мара, этот нервный центр, который за страх отвечает, уже полностью атрофировался. И реабилитации больше не подлежит.
МАРА. Сдаётся мне, что не только он один. (Руслан усмехнулся, покачал головой.)
ЛЁХАН. Ладно. (Повернулся к ним.) Пока в Лужниках перерыв, давайте ещё партейку-другую сбацаем (Включает магнитофон; Эминем хлёстко начал лепить "Forgot about Dre".)
МАРА. О, не-ет, только не этот балабол!
РУСЛАН. Как ты сказала!
МАРА. Балабол. Дятел, который мне уже все мозги продолбил. Ставь "Тату;".
РУСЛАН. Лёхан! Ты понял, как эта "стрёмная" и "отстойная" фанатка "Тату" полощет всуе великие имена! Это же святотатство!
МАРА. Вот только не надо "грузить" на счёт святости. Тоже мне, нашли святого! Через слово мат-перемат.
ЛЁХАН. Да ты сама-то иной раз так материшься, аж уши вянут.
МАРА. Ну и что! В России все матерятся. Даже учителя и творческая интеллигенция. Даже евреи!
РУСЛАН. Так какого же рожна тебе надо
МАРА. Мне надо, чтобы музыка была "клёвая" и слова хорошие и понятные.
ЛЁХАН. Да у него классный "музон"!
МАРА. Тоже мне, "музон"! Невозможно ни попеть, ни потанцевать!
ЛЁХАН и РУСЛАН (в один голос). Чего-о! (Переглянулись, дружно встали с матраса и вышли на свободное пространство комнаты.)
РУСЛАН. Последний благотворительный урок хип-хопа для тупых и ленивых, "непродвинутых" и "отстойных"! (Лёхану.) Пошёл!
Парни затряслись в бешеном темпе, перемежая свои ужимки прыжками, мгновенными паузами, волнообразными движениями шеи, рук, туловища. Потом по очереди опускались на пол, выкидывая там разнообразные коленца, вращения и акробатические упражнения. Переморгнувшись, подхватили Мару под руки, перенесли её с матраса в зону танцевального круга и принялись понуждать к танцу всевозможными толчками, шлепками, щипками, верчением. Наконец Мара перестала сопротивляться, отругиваться и принялась танцевать с азартом и упоением.
Входит Юлик. Тихая, бледная, с болезненной гримасой на печальном личике. С полным равнодушием, зябко поёживаясь, немного наблюдает за "половецкими плясками", потом надевает спортивную куртку, висевшую на вешалке, и садится у окна спиной к ребятам. Парни попытались было сунуться к ней, но Мара, словно арбитр футбольного матча, спешащий предотвратить возможный конфликт между игроками, преградила им путь и энергичной жестикуляцией заставила отойти, улечься на матрас и выключить музыку.
ЮЛИК (не оборачиваясь). Спасибо.
МАРА. Как ты, Юлик
ЮЛИК. Будто не знаешь.
МАРА. Да ты дрожишь вся!
ЮЛИК. Пустяки. Перекупалась лишнего.
МАРА. Хоть анальгин прими, полегче будет... Хочешь принесу
ЮЛИК. Спасибо, я сама.
МАРА. Сиди уж, горе. (Уходит на кухню за таблетками.)
ЛЁХАН. Зря, Юлик, изводишь себя. "Всухую переламываться" -- хуже нет, самый поганый и мучительный способ! Давай я тебе самогонки налью! Полстаканца хряпнешь -- сразу легче станет. Обезболишься.
ЮЛИК. Спасибо, Лёша. Мне и без самогона все внутренности вывернуло.
ЛЁХАН. А как же ты думала "Ломка"! Она не только внутренности, всю душу вывернет, все мо;зги перетряхнёт.
ЮЛИК (тихо и задумчиво). Я думала... что будет весёлый и приятный отдых. Что будем играть, загорать, купаться... ходить по ягоды, удить рыбу, ловить раков... варить уху над костром, петь песни и смотреть на звёзды, лёжа в тёплом спальном мешке.
ЛЁХАН. Всё, замётано! Завтра идём в лес. Малость пошляемся, а потом я вам утку приготовлю, тут разводит одна бабка. Глиной обмажу всю целиком и в костре запеку. Называется утка по-охотничьи. Вкус -- с руками съесть можно!
МАРА (войдя в комнату). Ладно, хвастун, посмотрим, какой ты повар. (Подаёт таблетки Юлику.) На, выпей сразу обе, а то не почувствуешь. (Протягивает ей стакан с пивом.) Пиво тёплое, но для лечения в самый раз.
ЮЛИК. Спасибо. (Глотает таблетки, делает маленький глоток пива и возвращает стакан Маре.)
МАРА. Допивай, не артачься. Через минуту наступит облегчение, и примерно час будет нормальное самочувствие. Может быть, сможешь уснуть.
ЮЛИК. Мара, пожалуйста, не нужно меня ещё и спаивать.
МАРА (нервно рассмеялась, а на глаза навернулись слезы). Чудненькая ты, Юлик. Восемь дней "ширялась"...
ЮЛИК (как обрубила). Семь.
МАРА. Ну, семь. Тоже не мало, а со стакана пива боишься спиться. Смешно ей-богу.
ЮЛИК. Если бы не было так грустно. (Выпила, морщится.)
МАРА (забрав стакан). Ну и умница! А теперь на твоём месте я бы попыталась уснуть.
ЮЛИК (машинально кивнув головой). Сейчас попробую.
Лёхан, переключив канал, уткнулся в сериал "Мистер Убийство", а Руслан, поглядывая на экран, как говорится, одним глазом, прислушивался к девичьим голосам.
ЮЛИК (глядя в окно на верхушку тополя). Мара, это ведь гнездо аистов
МАРА. Да, аистов. Раньше они каждый год прилетали. Лет десять кряду. Выводили одного-двух аистят, а потом отправлялись в тёплые края.
ЮЛИК. А что, больше уже не прилетают
МАРА. Нет. Как отец повесился на этом тополе два года назад, так они и улетели. И больше не возвращались.
ЮЛИК. Какая ужасная история... Значит, аисты здесь больше не живут... Жаль.
МАРА. Кого Отца или аистов
ЮЛИК. Всех... кто отчаялся и разуверился в жизни.
МАРА. Пить надо было меньше, может, и не разуверился бы тогда.
ЮЛИК. Прости меня, я ничего не знала об этом.
МАРА. Да ладно, тоже мне нашла, за что извиняться. Пьяницей он был, латрыгой... хотя и добряком... (Губы у Мары скривились, по щекам потекли слёзы, Юлик протянула ей свой платок, и девушки обнялись.) Он звал меня на дачу в тот день, а я не поехала... (Тихо плачет.)
ЮЛИК. Не кори себя. Понимаешь, он дошёл до края своей бездны и уже не мог
сопротивляться её ужасающему притяжению. Ты бы ничем не смогла ему помочь.
МАРА (промокнув слёзы). Откуда ты знаешь
ЮЛИК. Из своих снов.
МАРА. Про Фредди Крюгера
ЮЛИК (мягко улыбнулась). Фредди -- это так, метафора.
ЛЁХАН. Девчонки, может, пополдничаем пока! А то второй тайм начнётся -- не пожрёшь тогда.
МАРА (Юлику). Как ты насчёт перекусить
ЮЛИК. Я лучше лягу, спасибо.
МАРА (понимающе кивнула). Возьми (возвращает платок), спасибо. (Направилась на кухню.) Подъём, генштаб! Шагом марш на полдник. (Лёхан вскочил и строевым шагом пошёл за ней, Руслан встал, нерешительно мнётся.)
ЮЛИК. Руслан. (Тот встрепенулся, но с места не сдвинулся.) Помоги, пожалуйста. (Он подошел, в глаза не смотрит.) Вытащи мешок из чехла. (Она с усилием присела и уцепилась за углы чехла, Руслан с норовом дёрнул так, что Юлик повалилась ему под ноги.) Ой!
РУСЛАН (быстро нагнулся, подхватил её, поднял и, удерживая на весу, наткнулся на её смущённый взгляд). Извини, не рассчитал. (Поставил на пол.) Я сам сделаю! (С сумасшедшим усердием выхватил мешок, раскатал его у стенки, одним махом расстегнул молнию.) Всё!
ЮЛИК. Да, спасибо. (Слегка взбила небольшую подушку, ложится.)
РУСЛАН. Застегнуть
ЮЛИК. Если не трудно.
РУСЛАН (Затянув ей мешок по грудь). Хватит
ЮЛИК. Достаточно. Спа...
РУСЛАН (опередив). На здоровье.
ЮЛИК. Издеваешься
РУСЛАН. Почему это!
ЮЛИК. Какое может быть здоровье после недельного отравления наркотиками
РУСЛАН. Извини, не подумал.
ЮЛИК. А ты когда-нибудь думаешь, прежде чем что-нибудь сделать или сказать
РУСЛАН. Так, короче, наставница! Чё ещё нужно.. Всё, бай-бай.
ЮЛИК. Подожди! (Руслан застыл на месте.) Прошу тебя, посиди со мной. Пожалуйста.
РУСЛАН (усевшись на чехол, валявшийся на полу). Ну, сижу.
ЮЛИК. Мне очень плохо.
РУСЛАН. Надо было в городе оставаться. Зачем за нами попёрлась Там невмоготу станет, можно на дом нарколога вызвать, если "бабки" есть. А тут что..
ЮЛИК. Я не могу в таком состоянии домой вернуться, и ты это отлично знаешь.
РУСЛАН. Не обязательно домой, можно... к друзьям... к родственникам, наконец.
ЮЛИК. У меня нет таких друзей и таких родственников.
РУСЛАН. Это каких же!
ЮЛИК. К которым можно прийти и сказать: "Я "ширялась" семь дней. Можно мне у вас полежать денёк-другой, чтоб "переломаться"
РУСЛАН. О-о. Всё ясно. Они -- "другие", как сказала бы Мара. Со "сладкой" кровью.
ЮЛИК. Да, для таких, как ты, эти люди действительно другие. Для них честь, совесть, духовность, культура, профессиональный долг, семья, дети -- не пустые слова, не звонкая патетика, не дутый пафос. Это их единственно возможный способ существования в этой жизни. Единственный, понимаешь
РУСЛАН. Как же ты, "другая", могла спутаться с таким, как я
ЮЛИК. Господи, да разве ты "таким" был три года назад! Вспомни! Атлет, красавец,
море обаяния, водопад остроумия, поэт, музыкант, яркая и многогранно одарённая личность... Идеал, кумир... Бог!.. У меня слёзы навертывались от восторга, когда ты разгонялся и шёл напролом к воротам соперников, чуть склонив голову, выставив руку, рассекая и сминая их ряды, как могучий ледокол полярные льды. Я тихо плакала от умиления, когда вокруг все восторженно веселились и бесновались, приветствуя твои рэпперовские песни, твои немыслимые танцы. Я по ночам подушкой давила свои рыдания, невероятно тоскуя, стремясь к тебе каждой клеточкой тела, пока ты служил в армии... И дождалась.
РУСЛАН. Может, всё дело в том, что восторженная девочка за три года просто-напросто повзрослела и стала иначе смотреть на мир
ЮЛИК. Нет, Руслан, не обманывай себя. Всё дело в твоём бесовском пристрастии. Наркотики изувечили тебя: изломали психику, искорёжили совесть, замутили разум. Ты опустился, огрубел, одичал... и скоро останешься совсем один и погибнешь, если не начнёшь бороться.
РУСЛАН. Я знаю.
ЮЛИК. Давай бороться вместе Ведь можно терпеть, можно. Да, тяжело, мучительно, больно и страшно, но можно! Я теперь на своей шкуре испытала все прелести твоего антимира. Не спорю, сладостно, увлекательно, маняще... но это не жизнь. Это какая-то спячка, анабиоз... гипнотическое оцепенение, которое сменяют болезненное пробуждение, адские муки "ломки"... спасение от которых только в новом нырке в миражи небытия. Неужели тебе это нужно Неужели ты хочешь пожертвовать своими планами, мечтами... нашей любовью и отдать этой Сцилле на растерзание свою совсем ещё молодую жизнь
РУСЛАН. Ты опять говоришь о своей фантасмагорической бездне
ЮЛИК. Нет, Руслан, о твоей. У каждого человека где-то в подсознании есть некая жуткая, тёмная, непроницаемая область, сжатая, как космическая "чёрная дыра". Её невозможно увидеть, невозможно обнаружить никаким прибором, но каждый знает, что она есть, и чувствует её присутствие, и даже может слышать её завораживающий призыв, особенно в состоянии глубокой тоски, отчаянья, депрессии. Все представляют её себе по-разному: или в виде бушующей океанской пучины, или коварных зыбучих песков, или чёрной болотной трясины...
РУСЛАН. Или дикого глубокого ущелья среди мёртвых оледеневших отвесных скал.
ЮЛИК. Или чудовищной бескрайней и бездонной Бездны, жаждущей только одного: победить все твои попытки к сопротивлению смерти и сожрать твою жизнь.
РУСЛАН. Бедный Джульеттик, не стоило подвергать себя такому суровому и опасному эксперименту, чтобы на своей (гладит её по лицу)... кожице испытать, каково мне приходится в плену у наркоты. Так вот почему ты не уезжала. (Наклонился и поцеловал её в губы.) Смотри, героическая девочка, игры с этой госпожой -- смертельная забава. Она мстительна и кровожадна и никогда не упустит случая покарать того, кто отрёкся от неё, обязательно настигнет так ли, иначе ли.
ЮЛИК. Странный у нас разговор. Сплошные эпитеты и аллегории, когда всё можно выразить гораздо проще. Чтобы жить, нужно постоянно помнить о смерти и бороться с ней из всех сил. А твоя госпожа притупляет этот страх, подавляет волю к жизни. Скажи, осталась в тебе хотя бы крупица воли, чтобы начать борьбу с ней, Руслан
РУСЛАН. А тебе не всё равно Ты же бросаешь меня. "Бесповоротно".
ЮЛИК (смахнув слёзы, сползающие по вискам). Не брошу, если хотя бы попытаешься.
РУСЛАН. А сама-то выдержишь
ЮЛИК. Умру, но к наркотикам не притронусь.
РУСЛАН. Не говори так. Если умрёшь, я тебя одну не отпущу, следом пойду, догоню.
ЮЛИК. Ну догонишь, -- и что
РУСЛАН. Стану ласкать, целовать, а потом... "трахну" на глазах у ангелов!
ЮЛИК (улыбнувшись). Вот тебе строчка для новой баллады: "Порхая, нежась, и в раю Джульеттика я трахну".
РУСЛАН. У-у, блеск! (Целуются.)
ЮЛИК (отстранив Руслана от себя). Всё, Русичка, всё. Иди ешь, а я пока посплю, глаза режет от усталости. (Снимает куртку.) Я согрелась в мешке, повесь, пожалуйста.
РУСЛАН. Ладно. (Взял куртку.) Поворачивайся на бочок... Та-ак. Закрывай глазки. Закрывай, закрывай. Закрыла.. Умница. А теперь я тебе спою колыбельную, и ты у меня мигом уснёшь. (Он убрал звук у телевизора, перемотал кассету магнитофона, включил воспроизведение; его кумир стал вкрадчиво читать "97; Bonnie & Clyde", а Руслан -- свою колыбельную.)
Припев (2 раза).
Не тревожься, не тревожься и засыпай.
Феечка, пожалуйста, скорее прилетай!
Принцесса ночи феечка -- малюсенькая девочка,
А крылья, как у бабочки, и голос, как у мамочки,
К детишкам прилетает, уснуть им помогает
Нежненькими песенками, сказками чудесненькими.
Лишь прикосновением, лёгким дуновением
Глазки закрывает, сны им навевает
Восхитительные, расчудесные, удивительные, интересные.
Подыгрывают феечке цикады и кузнечики
На гусельках и скрипочках, все в лаковых ботиночках.
Оркестром дирижирует божественный альтист
Сверчок, маэстро музыки, блистательный артист.
Танцовщицы всё -- бабочки, в своих балетных тапочках,
На звуки нежной музыки слетевшись в одночасье,
Кружатся с мотыльками плавно в парах в венском вальсе.
А певчие райские птички росточком совсем невелички
Все песенки феечки знают и хором всегда подпевают.
Припев (3раза).
Не тревожься, не тревожься и засыпай.
Феечка, пожалуйста, скорее прилетай!
Вязкий полусон сковал тело Юлика, музыка, голоса Руслана и Маршалла, казалось, звучали где-то очень далеко, и слова их уже были неразличимы.
РУСЛАН (под завершающий проигрыш "Бонни и Клайда"). Спи, мой Джульеттик, моя героическая девочка, пусть сон твой будет долгим, по-детски безмятежным, сладким и целительным. Я знаю, ничего хорошего не ждёт нас с тобой впереди, но всё-таки мы любили друг друга и были фантастически счастливы.
Когда музыка стихла и Руслан, чтобы не разбудить Юлика, мягким нажатием клавиши выключил магнитофон, из кухни в одних плавках и со шприцем в руках выскочил Лёхан, следом появилась Мара, на ходу напяливая через голову длинную майку.
ЛЁХАН. Руслан, наш "дробовик" идёт сюда... с ментом!
МАРА. Это зять его. Он не мент -- гаишник.
РУСЛАН. Мара, дверь! (Мара метнулась и едва успела закрыть входную дверь на задвижку, как раздался настойчивый и властный стук.)
ЮЛИК (порывисто сев). Что случилось!
РУСЛАН (Юлику, впав в состояние безумно радостного возбуждения). Она пришла по наши жизни! Я же говорил, не отпустит. На всё пойдёт, но не даст вырваться. (Обернулся
на грубый стук в дверь.) Ну что ж, война так война!
Голос МИШИ. Откройте! Милиция! (Снова стук.)
ЮЛИК (подлетев к Руслану, схватила его за руки). Руслан, умоляю, не сходи с ума! Прыгайте в окно и бегите. Нам они ничего не сделают, не волнуйся. Бегите!
РУСЛАН (с неистовой одержимостью). От неё не убежишь!
ЛЁХАН. Точно. На заборе подстрелить могут.
ЮЛИК. Они не будут стрелять. Они не за этим пришли, ребята!
МАРА (Юлику). Какая разница, за чем. Куда они побегут! Им и в город нельзя носа сунуть.
Голос БАТИ. Не открывают, суки! (Тяжёлые удары в дверь прикладом ружья.)
Голос МИШИ. Я буду дверь ломать, если не откроете!
ЮЛИК. Господи, что же делать!
РУСЛАН. Джульеттик, маленький, успокойся. Иди ко мне на ручечки. (Подхватил её и уложил на спальный мешок.) Не бойся, не дрожи, твой Ромео не даст тебя в обиду. Мы ещё поборемся...
ЮЛИК. С кем! С кем ты собрался бороться Эти люди защищают свои сады и огороды. Не грабьте -- и вас никто не будет трогать...
РУСЛАН (жестко оборвав). Поздно. Война началась, (орёт) и они в стане врага! Лежи и ни во что не лезь. Ду ю андэстэнд!
ЮЛИК (отрешённо покачав головой). Ю крэйзи. (Руслан дико хохочет.)
Голос БАТИ. Смеются, гады.
Голос МИШИ. Я им щас посмеюсь. Отойди-ка. (Таранящие одиночные удары ногой.)
РУСЛАН (Маре и Лёхану). Товарищи офицеры, уточняю диспозицию. Мара, ты в авангарде принимаешь огонь на себя: открываешь дверь. Лёхан, на кухню, в засаду. Атакуешь по сигналу "пошел!". На тебе -- "дробовик". "Баян" убери, не время! (Лёхан бестолково повертелся на месте и отдал шприц Маре; та, пометавшись, сунула его в ящик облезлого трюмо, ютившегося в уголке.) Ну а я в арьергарде возьму на себя нашего гаишника. Вопросы есть!
ЛЁХАН. Понятно, чё там.
РУСЛАН. По местам!
ЮЛИК. Подождите. (Вытащила из куртки газовый баллончик.) Вот, возьмите.
РУСЛАН. Чего это
ЮЛИК. Баллончик со слезоточивым газом.
РУСЛАН. Ай да Джульетик! Ай да умница! (Бросился перед ней на колени и пылко прижался глазом к её руке) Спасительница, обещаю тебе: в живых останусь -- поборюсь. Верь мне! (Вскочил с колен.) По местам! (Лёхан нырнул в кухню, Руслан занял место у магнитофона.) Мара, пошла! А-а!!! (Издав воинственный клич, включил магнитофон; Маршалл Мэзерс, он же Eminem, зловеще замурлыкал "B ;;;;please II".)
Голос МАРЫ из тамбура. Перестаньте долбить! Я открываю!
МИША (первым ворвавшийся в помещение). Почему не открываем милиции, а! (Не дождавшись ответа, указывает милицейской дубинкой на Руслана.) Этот, бать!
БАТЯ (прикрыв дверь, встал у двери с дробовиком наперевес). Этот, Миша, этот. Они вдвоём всегда воруют. Этот длинный и с ним ещё один поменьше, скуластенький такой.
МИША (Руслану). К стене! Быстро! (Руслан, пряча нож в одной руке, баллончик в другой, оскалившись сумасшедшей улыбкой, стал пританцовывать под музыку и поводить плечами.) Чего скалишься, тварь К стене, я сказал! Ну-у! (Руслан, пританцовывая, стал делать небольшие шажки вперёд-назад, вправо-влево, постепенно приближаясь к дрожащему от желания замолотить выламывающегося парня Мише.) Давай, давай, щас ты у меня напляшешься вволю. (Парень излучал реальную опасность, и Миша ждал удобного момента для начала расправы.)
БАТЯ. Хватит на него любоваться, Миш. Дай ему, как следует!
Миша рванулся, коротко взмахнул дубинкой и тут же отпрянул, получив в лицо струю газа. Руслан выкинул лезвие финки и по рукоять всадил ему в самое сердце. Тот испуганно вскрикнул "ай!", с удивлённо-обиженным выражением лица оглянулся на тестя и рухнул замертво. Все застыли, потрясённые увиденным. Только Руслан, спрятав лезвие ножа, начал подтанцовывать к бате.
БАТЯ (с трудом начиная осознавать, что произошло). Ты--ы... чего это учудил, гадёныш.. У, у, у него же трое... этих... ребятишек. (Дрожащими пальцами взводит курки ружья.)
РУСЛАН (взглянув на Лёхана, стоявшего в проёме в кухню). Пошёл!
Батя развернулся и рефлекторно почти в упор выстрелил в Лёхана, спустив оба курка. Страшный грохот потряс дачу, комната наполнилась дымом, запахло порохом, Лехан повалился навзничь, зажав обеими руками живот, вмиг превратившийся в кровавое месиво.
РУСЛАН (подобрав с пола дубинку). Мара! (Та стояла в полном оцепенении.) Мара!! (Она подняла на него бессмысленные глаза.) Очнись! Лёхан ранен! (Мара опустилась на пол возле своего судорожно дышащего Лёшечки, залитого кровью от груди до колен, бессильно опустила руки; Руслан подошёл к бате.) Ну что, старый куркуль, положил зятя за пучок маков (Тот выставил руки, прикрываясь ружьём от возможного удара.) Положил моего друга с детства за горсть ягод! (Истошно орёт.) Может, и меня до кучи уложишь! А! (Дубинкой вышиб у него дробовик, сбил с ног и стал зверски избивать.)
ЮЛИК. Хватит... Не надо... Ну, пожалуйста... Хватит! Прекрати!! (Горько заплакала; Руслан застыл с занесённой над головой дубинкой.)
РУСЛАН (Юлику). Последний, контрольный!.. Не смотри! (Юлик зажмурилась и зажала уши; Руслан медленно размахивается.) В голову! (Бьёт; тело бати забилось в конвульсиях.)
МАРА (словно сомнамбула, выключив телевизор с магнитофоном). А Лёхан-то... умер.
РУСЛАН (удивлённо). Уже умер (Стало гнетуще тихо.)
МАРА. Чудно;... Минуту назад ещё жил простодушный, не такой уж и плохой парень. Всего одна минута прошла... и его уже нет.
ЮЛИК. Ой, Руслан, Руслан, что ты натворил, безумец
РУСЛАН. Это всё её проделки, госпожи Наркоты. Это она нас с тобой, Юлик, хотела покарать. (Орёт.) Но не вышло! (Смеётся, расстёгивая кобуру Миши.)
МАРА. Ты совсем спятил, Руслан. Чё теперь делать-то будем Три трупа.
РУСЛАН (вытащив пистолет из кобуры, прыгает на матрас, проверяет обойму). У-у! Без паники, военные, как говорил Лёхан, прорвёмся!
Мара всхлипнула и тихо затряслась в рыданиях. Дверь отворилась. Руслан проворно накрыл оружие подушкой. В комнату вошёл Иван.
ЮЛИК (увидев его). Ваня! (Заплакала и быстро пошла навстречу.) Ванечка! (Она уткнулась в него, содрогаясь всем телом от горького плача; Иван крепко прижал к груди сестру, молчал и гладил её по головке, как маленькую.) Прости меня, братик... Твой сестрёнок ужасно набедокурил... и очень сильно насвинячил.
ИВАН. Мой Юлик -- самый умный и самый воспитанный сестрёнок в мире. Я исправлю его любые оплошности и ошибки. Не сомневайся.
ЮЛИК. Я знаю... Спасибо.
ИВАН. Что здесь произошло
ЮЛИК. Сразу и не ответишь... Безумие какое-то. Сумасшествие.
ИВАН (негромко, для Юлика). Его работа
ЮЛИК (с тревогой посмотрела в глаза брату). И да и нет.
ИВАН. Понятно... Пойдём-ка в машину.
ЮЛИК (недоумённо). А как же Руслан, Мара (Показывает на мёртвых.) Они
РУСЛАН. Да, господин чемпион, как же мы
ИВАН. Вы, Руслан, и вы, Мара, люди уже взрослые, так что свои проблемы решайте, пожалуйста, сами. (Юлику.) Пойдём.
РУСЛАН. Всё ясно! "Другие" люди, немного поиграв в "плохую" жизнь, быстренько драпают назад в свою, в правильную.
ИВАН (Юлику). Не обращай внимания, пойдём.
ЮЛИК (пытаясь высвободиться от цепкого объятия брата). Нет, Ваня, так нельзя.
ИВАН. Не понимаю, почему
ЮЛИК (растирая по щекам слёзы). Он в чём-то прав.
ИВАН. В чём он прав, Юлик
ЮЛИК. Пойми, Ваня, меня ведь никто сюда на аркане не тащил, сама приехала. Я тоже причастна ко всему случившемуся.
ИВАН (начиная нервничать). Пойми, Юлик, сестрёночек дорогой, ты ничем ему не сможешь помочь. Он наркоман и убийца людей. И его ждёт гигантский срок тюремного заключения. Надеюсь, ты не думаешь, что вас посадят в одну камеру!
ЮЛИК. Конечно, нет.
ИВАН. Слава богу. Идём, сестрёнок, и без глупостей.
МАРА. Он прав, Юлик. Уходи. Беги из этого морга и не оглядывайся. Сколько бы ни "подкалывал" этот (повернулась к Руслану) параноик, этот психопат, ты действительно "другая". И у тебя должна быть другая жизнь. И не жалей его, не спасай! Он безнадёжен, обречён. Прощай, Джульеттик.
ЮЛИК (потерянно). Прощай. (Смотрит на Руслана, непроизвольно сделала несколько шагов в его сторону, пока Иван не остановил её за руку.) Прости меня, Руслан.
РУСЛАН. За что
ЮЛИК. За боль, которую тебе принесла.
РУСЛАН. Прощаю.
Юлик отстранила руку брата, подошла к Руслану, поцеловала его в губы, погладила по лицу и пошла прочь, роняя слёзы.
РУСЛАН. Порхая, нежась, и в раю Джульеттика я трахну!!
Хруст вставленной в пистолет обоймы. Царапающий щелчок взведённого затвора. Коротко цыкнул спущенный предохранитель.
МАРА. Руслан, не надо!!
Выстрел. Второй. Третий -- себе в сердце.
ЮЛИК (чувствуя, как пол уходит из-под ног). Ваня! Держи! (Иван подхватил её на руки.)
Держи, я падаю...
ИВАН. Я держу, Юлик, держу!.. Держу.
ЮЛИК. Я куда-то падаю.
ИВАН. Нет, малыш, ты не падаешь! Я держу тебя крепко.
МАРА. У неё голова кружится! Положите её сюда! (Расстегнула спальный мешок, разгладила складки.)
ИВАН (бережно уложив Юлика). Чёрт возьми! Я ведь аптечку в гараже оставил. У-ух!.. Бинты какие-нибудь есть!
МАРА. Есть! (Убегает, а Иван стал осторожно закатывать на сестре майку.)
ЮЛИК. Как ты нашёл нас
ИВАН. Это было нетрудно. Потом расскажу. Позже.
ЮЛИК. Нашим-то... не говори пока.
ИВАН. Конечно, не волнуйся. И постарайся не разговаривать.
ЮЛИК. Где он
ИВАН (взглянув на труп Руслана). Мёртв.
ЮЛИК. Как жалко...
ИВАН. Нашла, кого жалеть.
ЮЛИК. Жалко... Малыша... (Сильная судорога передёрнула её тело, ноги вытянулись, голова привалилась на бок.)
ИВАН (проверяя свою страшную догадку, тихо позвал). Юлик... Сестрёночек...
МАРА (вылетев из кухни). Вот немного бинта, вот ва...
Словно громом поражённая она опустилась на пол, привалившись к матрасу с трупом Руслана. Иван закрыл Юлику глаза, опустил майку, сложил, как принято, руки, погладил места уколов на венах, сидит неподвижно, словно окаменев. Вдруг обернулся на Мару, рассматривает её зловещим оценивающим взглядом.
МАРА (почувствовав страшную энергетику этого взгляда, удивлённо подняла глаза). Что.. (Иван, покачав головой, вытащил носовой платок, подошел к телу Руслана, через платок вынул из его руки Мишин пистолет; Мара обречёно следила за его приготовлениями.) Я -- единственный свидетель... Да (Не получив ответа, она отвернулась и стала смотреть в окно.) А она беременна была... На третьем месяце. (Иван посмотрел на мёртвую сестру, сжал челюсти и взвёл затвор; Мара выпрямилась, закрыла глаза и тут же вздрогнула от мелодичного треньканья сотового.)
ИВАН (подумав, вытащил телефон). Да...
МИХАЛЫЧ (удивлённо обведя глазами своих партнёров по "козлу": барыгу с забинтованной головой, словно крыса в норе притаившегося в подлокотниках огромного кресла, бугая, как скала возвышающегося над карточным столом, и пухленькую девицу, сидящую напротив прямо на столе). Алло... кто это!
ИВАН. Это я, Михалыч, Иван.
МИХАЛЫЧ. Не узнал тебя, Вань! Чё с голосом-то
ИВАН. Попил холодного. Охрип.
МИХАЛЫЧ. Ну-у, это не смертельно. Жить будешь.
ИВАН. Надеюсь.
МИХАЛЫЧ. Надеюсь, я-то на тебя не зря надеюсь, а, Вань Как там наши плохие мальчики поживают Ещё не отбросили копыта от халявной наркоты
ИВАН. Если бы отбросили, я бы тут не торчал.
МИХАЛЫЧ. А ты где
ИВАН. В Круглозерье.
МИХАЛЫЧ. А чего ждёшь
ИВАН. Троих нет.
МИХАЛЫЧ. А кто есть
ИВАН. Девчонка.
МИХАЛЫЧ. Молоденькая!
ИВАН. Да.
МИХАЛЫЧ. На внешность-то ничего
ИВАН. Нормальная.
МИХАЛЫЧ. А как сиськи-попки!
ИВАН. Михалыч, неужели тебе не хватает
МИХАЛЫЧ. Если б ты посмотрел, Вань, какие чудеса эти "торчалки" сопливые "под балдой" вытворяют -- прости, господи (крестится), -- точно бы не стал спрашивать. Это же, как наркотик, а наркоману каждый раз доза нужна и сильней, и больше, и круче. Так-то вот, братишка.
ИВАН (с трудом разжал зубы). Каждому -- своё.
МИХАЛЫЧ. Это точно... А почему один поехал
ИВАН. Барыга доложил
МИХАЛЫЧ. Угу. Должен же я знать, какой ты сыскарь.
ИВАН. Ну, теперь знаешь
МИХАЛЫЧ. Да я, Ваня, всегда знал, что ты орёл, что у тебя не только руки и ноги шустрые, но и голова подстать им. Жаль только, что со мной не хочешь по-настоящему дружить. Право, жаль.
ИВАН. Какие наши годы Глядишь, так ещё подружимся... аж до гроба.
МИХАЛЫЧ. Шутишь, што ль
ИВАН. Нисколько.
МИХАЛЫЧ (немного подумав над словами Ивана). Ладно, оставим это... Так почему один-то укатил Хотя бы на стрёме постоять, помощник всегда нужен.
ИВАН. У меня джип пятиместный, а эта жирная трусливая задница была бы уже шестой по счёту.
МИХАЛЫЧ. Между прочим, эта жирная трусливая задница всё ещё здесь, у меня, в Сосновке. И "стучит", что ты наркоту его решил присвоить. Я было рассердился, хотел его в шею, а потом подумал, тебе самому с ним надо разобраться.
ИВАН. Правильно сделал. Приеду, разберёмся.
МИХАЛЫЧ. Ну, что же, как говорится, бог в помощь, ждём тебя с "тёлками"! Кстати у меня уже одна пухлявинькая сидит на столе. Представляешь, какой кордебалет они нам втроём устроят! Не удержишься ведь -- согрешишь, Ваня!
ИВАН (через плечо оглянулся на "сестрёнка"). Грешить так грешить, я -- не священник.
МИХАЛЫЧ. Вот таким ты мне, Ваня, нравишься гораздо больше. Всё, замётано! Жду.
ИВАН. Жди, Михалыч, жди. Скоро буду.
МИХАЛЫЧ. Уверен, что один справишься А то ведь могу Клыка или вон (мотнул головой на бугая) ...
ИВАН. Не сомневайся (отключил связь).
МИХАЛЫЧ. Алло!.. Алло!.. (Убрал телефон в карман халата, сладко потянулся.) Так, народ, гуляем нынче! Бросай карты, все за мной.
Бодро встаёт, поворачивается, чтобы идти; пухленькая кричит "ура!" и прыгает ему на закорки. Вся ватага направляется к двери.
БАРЫГА. А я, может, пойду, а
МИХАЛЫЧ (под тяжестью девицы с усилием повернулся к нему). Пойдёшь, сынок... куда тебя Ванька пошлёт, а пока при мне остаёшься. (Все уходят.)
Иван, выйдя из состояния задумчивой прострации, сунул пистолет за пояс, немного постоял над телом Юлика, затем застегнул до упора молнию спального мешка.
ИВАН (Маре). Поедешь со мной. Заночуешь у моего друга. Утром я тебя заберу, научу, что будешь говорить милиции. Поняла (Мара кивнула.) Собери её вещи.
Иван взял мешок с телом и вышел на улицу. Мара бросается к трюмо, достает шприц, лихорадочно массирует вену и, выпустив из шприца воздух, колется. Небрежно бросив шприц на пол, с идиотской улыбкой она садится на матрас, не обращая внимания на лежащий рядом труп, медленно клонится назад и ложится. Её рука сваливается на клавиатуру магнитофона. Тишину склепа взорвал неистовый голос Маршалла Мэзерса: "Still don"t give a fuck".
Конец.
22.06.01 -- 25.10.01
| proza_ru/texts/2008/02/20080224013.txt |
(Влана Рихарт)http://www.proza.ru/2011/10/06/712
***
27.10.2011г
Любовь...
Смирение....
И.. Благодарение....
Основа..
Жизни...
И... Радости... Бытия....
А.В. Козак
| proza_ru/texts/2011/10/201110281633.txt |
О лозунге "Православие или смерть".
Не думал, что вокруг лозунга столкнутся сразу столько мнений, большая часть которых далека от смысла самого лозунга.
Сергий Радонежский -- великий учитель Православия благословлял людей на... убийство!
Более того -- он на убийство благословил монахов(!!!) Пересвета и Ослябю, ушедших с черной сотней таких же черноризцев на сражение с Мамаем. А ещё совсем "крышесносная новость" в том, что Пересвета и Ослябю заживо отпели, хотя они были ещё вполне живыми и вполне в здравии.
В чем тут дело Какая война "праведная", а какая в самом деле праведная без кавычек Почему герои войны с Наполеоном, вернувшись домой и вполне собрав лавры за боевые заслуги в миру, зарабатывали от сельского священника по 20 лет епитимьи с отлучением от причастия Да потому, что герой ты перед народом, а пред Богом убийца! И душу спасай молитвою, покаянием и постом, ибо там, в Царстивии Небесном, другие эполеты и другие ордена, другою ценою меряемые.
Православие признает только один тип вооруженного сопротивления -- когда создана непроходимая и очевидная угроза самому Учению о Спасении. "Спасение Спасения" - единственное и больше никакое условие. В случае с Сергием Радонежским становится понятно его благословение -- была угроза от нашествий самому Православию, которое могло исчезнуть, как Школа.
Понятны епитимьи, раздаваемые священниками, после войн всяким героям... Потому что "грех меньше не стал" (а нынешние игры ветеранов в тщеславном бряцании медалями и орденами за убийство -- это вообще умножение греха, "возвращение пса на свою блевотину"). Зато понятно почему Великая Отечественная война была названа Священной - была смертельная угроза Православию от оккультной Германии...
Повторюсь -- надо очень точно и конкретно отделить одно от другого: убийство в любом случае(в ЛЮБОМ СЛУЧАЕ) грех. Потому заранее и были отпеты монахи, ушедшие в ад. На войну-то -- это полбеды, но Лавра их провожала не просто на войну, она провожала их в АД! Это вам не "Триста спартанцев" с патетикой Голивуда -- это Жертва за Учение, за Церковь и други своя, цена которой больше, чем жизнь.
Итак, есть ли угроза Школе (учению о Спасении) в сегодняшней России Есть. От неучей и духовно близоруких людей в среде самих православных. Нет страшнее врага, чем свой...
Защищать Православие и угрозы надо сегодня с "калашниковым", со светскими законами или все-таки с духовной работой, служением Словом и с поиском истины
Есть ли угроза Православию Есть. Слишком много золота и блеска, крутых машин и "нравоучений", и слишком мало... примера. (Но слава Богу есть и пример, есть чему учиться, а значит Школа Православия жива).
"Мы бы погибли, если бы не погибали"... Не помню, чьи слова.
"Хорошо жил -- посмотрим как умирать будет..." - из замечаний святогорских монахов.
"Православие или смерть!" - лозунг, который нам напоминает о Крайнем Крае, это , как атомная бомба, как Великий Час Икс, и пользоваться таким "оружием" надо очень деликатно и в тех исторически крайних случаях, которые, наверно, нас ждут. САМ ПО СЕБЕ ЛОЗУНГ "ПРАВОСЛАВИЕ ИЛИ СМЕРТЬ" -- ЭТО ДУХОВНАЯ ФОРМУЛА, А НЕ ФОРМУЛА РАЗДЕЛЕНИЯ ("КРЕСТИСЬ ИЛИ УМРИ"), ФОРМУЛА "ЛИБО ЖИЗНЬ РАДИ ХРИСТОВОЙ ЛЮБВИ, ЛИБО НА ФИГ ЭТА ЖИЗНЬ", которую человек принимает сам для себя..
Играет с огнем каждый, кто девальвирует этот крайний(но не экстремистский) лозунг. Я не уверен, что это морально дозволено музыкантам, пишущим такие надписи на футболках( Кинчев или кто-то там ещё), как, впрочем, и епископам, одобряющим такие футболки... Потому что череп - это не "веселый Роджер" на черных знаменах, а Череп Адама, как символ человеческой миссии на Земле.(Юридической же составляющей , с точки зрения соответствия светским законам, в лозунге я вообще не вижу).
| proza_ru/texts/2010/07/20100725311.txt |
Чего греха таить,любим мы жаловаться на то или иное невезенье. Тут не подфартило, там не сошлись обстоятельства. А то бы, ах как хорошо было бы!
Но ведь бывает, пусть нечасто, когда фартит, да ещё как!
И коли бы не счастливый случай, непредсказуемые неприятности могли бы у нас быть.
Расскажу о двух ситуациях, совершенно неожиданно сложившихся для меня счастливо.
Любопытно, что оба эпизода связаны с поездками из узбекского города Навои на Международные фестивали кинолюбителей в Санкт-Петербург: в мае 2000 года и в мае 2005 года.
В Питер мне доводилось приезжать и до участия в кинофестивалях, как по литературной линии (сбор материала для книг), так и по шахматной (на матчи с участием Анатолия Карпова). И всегда останавливался я у переехавшего из Навои в Санкт-Петербург коллеги-журналиста Виктора Морозова и его жены Люси.
В 2000 году я к ним вроде как зачастил. До майского фестиваля был в феврале и в апреле, а когда определилось, что должен был
поехать на пять дней ещё и в мае, то решил сделать своим друзьям сюрприз и явиться нежданно-негаданно, без предупрежденья, не сомневаясь, что их обрадую.
И ...
И -- приехал к ним под вечер, а дома ни-ко-го! Подождал час. Ещё час. Ещё... Увы.
Начало темнеть. Решил постучаться к соседям: может быть,
кто-то что-то знает. И тут тоже увы. Мало того: соседи о Морозовых вообще ничего не ведают. И тогда до меня дошло, что мои друзья на даче, где уже приспело время весенних работ. Где эта дача, я не знал, они только-только её приобрели. О мобильной связи мы слыхом тогда не слыхивали, так что связаться с Морозовыми было невозможно. О гостинице нечего и думать: я загодя на неё не рассчитывал, у меня не было на это средств.
В моём блокноте значился даденный мне на всякий случай питерский телефон родного брата Бориса Петровича Рудомёткина, одного из моих навоийских друзей - ветеранов войны. Позвонил из ближайшей телефонной будки. С Юрием Петровичем (так звали брата, кстати, тоже фронтовика), я разговаривал первый раз в жизни. Он, к радости моей, сказал, что уже в курсе и дал свой адрес. Неприятность миновала!
Теперь мне надо было выяснить, как добраться до проспекта
Луначарского, где жил ветеран. На автобусной остановке спросил об этом какую-то женщину. Она сказала, что едет в том же направлении и выйдет там, где мне надо будет ещё пересесть на трамвай. Познакомились: её звали Лариса Сергеевна. Славно поговорили, путь был не коротким. Вместе вышли. Лариса Сергеевна привела меня на остановку трамвая, которым я должен был следовать до цели. Ехать мне, как оказалось, всего два пролёта. Лариса Сергеевна решила подождать трамвай вместе со мной. Ждём. Разговариваем. А трамвая нет и нет. Нет и нет.
- Вы можете остановиться у меня, я тут живу совсем рядом на улице Есенина,-- неожиданно предложила впервые встреченная знакомая, вызвав во мне удивление и, конечно же, благодарность.
- Спасибо вам, Лариса Сергеевна, но Юрий Петрович ждёт меня.
Поскольку трамвая всё не было, и я решил пройти эти два пролёта пешком, Лариса Сергеевна протянула мне свою визитную карточку: "Тут мой адрес и телефон. Если что-то не получится, не стесняйтесь".
Дом Юрия Петровича Рудомёткина нашёл я, несмотря на позднее время, без особого труда, и всё случилось как нельзя лучше.
На следующее утро я поехал к месту проведения фестиваля. По давней привычке явился намного раньше и уткнулся в закрытую дверь. Через несколько минут подошла пожилая женщина, видимо, с
той же целью, что и я. Посмотрела на часы.
- Через пять минут откроют, - сказала она. -- А вы наверно приезжий
- Да, я из Навои.
- Уже устроились
- Пока нет. То есть временно, - сказал я.
- Если с этим будут проблемы, можете на время фестиваля жить
у нас дома, меня зовут Нина Михайловна Зайцева, у нас с мужем своя домашняя киностудия.
От столь неожиданного предложения совершенно незнакомого человека я оторопел, а Нина Михайловна, даже не успев узнать, как меня зовут, предложила мне записать её адрес.
Я с благодарностью записал, удивляясь тому, как на глазах растут возможности безгостиничного моего проживания в Санкт-Петербурге.
Но это ещё не финал первого из двух моих приездов в Питер. Финал был вот каким.
Уже практически трижды найдя себе кров в далёком городе, я спокойно ждал, когда комиссия просмотрит мой фильм. И от нечего делать, сам не знаю зачем, снял трубку случайно оказавшегося рядом телефона и набрал -- без малейшей надежды на успех -- домашний номер моих друзей Морозовых.
И...
И вдруг услышал, что на другой стороне кто-то тоже поднял трубку: "Алло". Я не поверил себе, но это была Люся!!!
- Люся, ты дома -- обалдело спросил я. -- Здравствуй! Узнаёшь
-Твой голос ни с каким не перепутаешь, - ответствовала Люся Морозова. -- А где ты
Я, конечно, всё объяснил. В свою очередь, Люся рассказала, что они с Витей таки живут сейчас на даче в Кирсино, а в город она приехала не более чем на полчаса, дабы прихватить что-то из домашней утвари.
Нужно ли говорить, что в тот же день я был на этой даче и что вопрос о моём жительстве на время фестиваля решился сам собой.
История моей поездки 2005 года посложнее. То, что я очередной раз приму участие в фестивале, стало известно лишь за неделю до его начала. Я заказал билеты (в Питер и обратно) и стал названивать Морозовым, дабы сообщить о приезде, который на этот раз должен
состояться глубокой ночью. Ан не тут-то было. Та же история: не было моих друзей дома. Опять они, значит, в Кирсино, куда в ночные часы добраться невозможно.
Увы, Юрий Петрович Рудомёткин к тому времени ушёл в мир иной.
Когда до вылета в Питер мне остался всего день, а дозвониться до друзей так и не удалось, я решился на отчаянный, как мне представлялось, шаг: позвонить моей случайной знакомой пятилетней давности Ларисе Сергеевне Чугуновой.
И всё решилось мгновенно! Лариса Сергеевна меня помнила и сказала, что и думать нечего, надо ехать к ней, без проблем.
Диво, не правда ли
Но это только начало новой моей истории. Далее было вот что.
В самолёте на Санкт-Петербург моим соседом оказался знакомый по Навои доктор Рахим Джураев. Слово за слово, и он сказал, что в Питере его встречает на машине родственник, который живёт...прямо-таки на улице Есенина! И в машине найдётся место для меня! Фантастика! Везуха! Ведь глубокой ночью (мы прибываем в час с небольшим) добраться до цели мне было бы ох как не просто. Но всё пошло как по маслу. В машине родственника Рахима Джураева поехали мы по ночному Питеру на улицу Есенина.
Тут вроде бы и сказке конец
Нет! Не конец! Далее было вот что (хотите - верьте...)
Неожиданно я обнаружил, что путь наш лежит через тот район, где на Клинском проспекте живут мои Морозовы. Дом их из машины не виден, до него ещё надо было пройти вглубь квартала. И -- чёрт меня дёрнул: я вдруг решительно попросил водителя остановиться. Какая-то неведомая сила потянула меня к дому друзей, несмотря нато, что я не мог дозвониться до них из Навои целую неделю! Это было безумием, наверно, но -- было именно так. Я отпустил машину, рискуя в два часа ночи оказаться -- нигде.
Но вот, совершаю все повороты, вхожу в знакомый двор, и...вижу в окне Морозовых - ГОРИТ СВЕТ!
Свет!!! Невероятно, но таки -- свет!
Может, случайность Уехали на дачу и забыли выключить А может, оставили нарочно, делая вид, что кто-то есть дома (знаю, что в их квартиру навещали однажды домушники).
Чёрт, но ведь я не могу войти в подъезд, ибо в нём домофон.
М-да... Неподалёку был круглосуточный магазин. Я -- туда. Прошу продавца позвонить по нужному номеру. Он звонит и даёт мне трубку.
И -- опять, как пять лет назад, я слышу "алло". И опять Люся! И опять она приехала с дачи, за какой-то нужностью, а завтра утром ей ехать назад в Кирсино.
Теперь уже обалдели мы оба. Ведь уже глубокая ночь. И вдруг мой звонок. Естественно, неожиданный, негаданный, невероятный...
И опять всё у меня, как говорится, срослось. Бывают, однако, чудеса на свете, не правда ли
| proza_ru/texts/2016/11/201611061721.txt |
Проанализировав, однажды, свой богатейший опыт и многолетние наблюдения, в области культуры пития, я пришел к выводу, что за редким исключением, все застолья делятся на несколько этапов, и подчиняются, вполне определенным правилам.
Причем, правила эти, действуют невзирая на количество участников, а этапов, может быть больше, или меньше, в зависимости от того, насколько быстро пьянеют отдельно взятые индивидуумы, а так же, вся компания в целом.
И, если вы не против, то, я попробую раскрыть вам суть, поднятого мною вопроса, и более детально, осветить затронутую выше тему.
И начну я, пожалуй, с этапов:
Этап номер один, он же, самый непродолжительный по времени, это - три первых, очень быстрых тоста, после, которых, оголодавшие участники застолья, почти не говорят, проворно выпивают, и громко звякая столовыми приборами, плотно и со вкусом закусывают.
Следующий этап, включает в себя, примерно, такое же количество тостов, правда, уже не таких коротких, как три начальных, но, при этом, звякание вилками, становится гораздо тише, чего нельзя сказать о застольных разговорах, интенсивность и громкость, которых, заметно возрастает.
Согрев душу, горячительными напитками, и "заморив червячка", холодными закусками, люди начинают проявлять живой интерес к своим соседям по столу, и ранее незнакомые, тут же знакомятся, ну, а тем, кто давно друг друга знает, всегда найдется о чем поговорить.
И это означает, что наступил, очень важный, переломный этап, под номером три, с приходом, которого, завершается официальнаю часть застолья, то есть, обязательная его программа, и начинаются, так называемые -- "вольные упражнения", с бесконечными перекурами, и зажигательными танцами.
Причем, присутствующий за столом тамада, может лишь упорядочить эти этапы, но, никоим образом, не повлиять на их очередность.
На следующем, четвертом по счету этапе, как правило, мало кто продолжает сидеть на своем месте, ну, разве что, кроме тех, кто уже не в состоянии подняться, а все остальные, перекурив, танцуют, потанцевав, периодически присаживаются с друзьями за стол, чтобы опрокинуть очередную рюмочку, за здоровье друг друга, и при этом, им уже совершенно неважно, со своих ли рюмок они пьют, и со своих ли тарелок они едят.
Хочу также напомнить, что, в самом начале, мною было сказано о том, что количество этапов, это величина вовсе не постоянная, и в любой момент, она может измениться, как в одну, так и в другую сторону.
Ну, например: если, в компании есть человек, который, может превратить унылое застолье, в яркий запоминающийся праздник, то, вполне естественно, что этапов может быть гораздо больше, и наоборот, если кто-то, уже после второго этапа, умудряется вдруг устроить пьяный дебош, с битьем физиономий, и переворачиванием столов, то, ни о каком продолжении данного застолья, конечно же, не может быть и речи.
Ну, и наконец, завершающий этап, который наступает именно в тот момент, когда приходит время расходиться по домам, и если праздник удался, то, все участники минувшего застолья, еще долго прощаются друг с дружкой на улице, и никак не могут разойтись!
Впрочем, бывает и так, что народ разбегается, даже не попрощавшись, и когда на на следующий день, на вопрос: - " Ну, как вы вчера погуляли" -- человек с огромным бланшем под глазом, и сильно расцарапаной щекой, радостно вам отвечает: - "Классно погуляли! Ничего не помню!" -- то, нет никаких сомнений в том, что погуляли они вчера, действительно - "Классно!".
И вот, теперь, когда вам все уже известно, о застольных этапах, самое время пару слов сказать, и о застольных правилах.
Конечно же, не обо всех, а лишь о некоторых, потому что, помимо правил общепринятых, есть еще правила, сугубо индивидуальные, которые, к общепринятым, никакого отношения не имеют, и выглядят они примерно так:
а) После первой не закусываю.
б) Пью только водку.(пиво, коньяк, виски, вино)
в) Пропускаю, каждую восьмую, или, наливаю только левой ... и т. д.
Ну, и прежде чем завершить, свои размышления, на эту, безгранично интересную, и практически неисчерпаемую тему, я приведу вам, еще несколько примеров, правил общепринятых:
а) Сколько водки не купи, все равно два раза бегать.
б) Пошли дурака за бутылкой, он одну и принесет.
в) Когда пьешь в кругу друзей - знай меру, иначе можешь выпить меньше.
г) Как ни мала зарплата, на водку всегда хватит.
Однако, самое главное правило, по моему глубокому убеждению, должно быть именно таким:
- У людей пьющих, в обязательном порядке, должны быть друзья непьющие, или, хотя бы малопьющие, которые, никогда не бросят перебравшего друга в беде, и, не только доставят его до самой двери, и нажмут на кнопку звонка, но, и находясь этажем ниже, непременно дождутся того момента, когда приятель попадет домой, и никому при этом не расскажут, с какой "неподдельной радостью", он был принят дома любящей женой!
Ну вот, пожалуй и все, что я хотел рассказать.
Однако, прежде, чем откланяться, и сказать вам: - "До свидания!" - убедительнейшая просьба, считать все вышеизложенное, обычной научно-популярной беллетристикой, и ни в коем случае, не пытаться обвинить меня в том, будто бы я, склоняю вас к "употреблению", пропагандирую пьянство, и призываю вести нездоровый образ жизни!
Поверьте, и в мыслях этого не имел!
Так что, будьте мне здоровы, и - "До новых встреч!"
| proza_ru/texts/2017/03/20170307316.txt |
- Притяжение. Непреодолимое. Безумное. До тока, бегущего по позвоночнику, до сжигающих душу бесконечных мыслей об объекте обожания. Когда ты гипнотизируешь портрет с любимым лицом, и ждёшь, что оно раскроет уста и скажет тебе что-то. Пусть это даже и будет ругательство, слова ненависти и презрения. Лишь бы слышать любимый голос, лишь бы смотреть в любимые глаза, лишь бы дышать одним воздухом, лишь бы стоять под одним солнцем. Хоть ты и понимаешь, что гипноз ничего не даст, но продолжаешь вкладывать в него все свои силы, изматываешь свою нервную систему на ожидание, воспоминания, надежды. Через все это мне пришлось пройти в прошлом, - он вздохнул, проведя ладонью по своему лицу, будто пытаясь смахнуть усталость и оставшиеся до сих пор тяжкие чувства, которые высасывали из него все силы, - Спасает понимание того, что лучше сделать глупость и пожалеть о содеянном, нежели ничего не делать и пожалеть о своем безделии, - тут он отметил, что его руки слегка подрагивают от возбуждения, - О, сколько раз я был псом, которому кидали кость, а затем отбирали. Но в жизни нужно быть хищником, который сам вырывает понравившийся ему кусок мяса из трепещущей плоти, которого не пугает, а привлекает вид крови, который берет то, чего желает. И вместо того, чтоб смотреть на портрет, вместо того, чтоб ждать, когда он заговорит, мне так хотелось найти тебя, живую, тряхнуть за плечи и, признаюсь честно, забрать себе. Забрать как то, чего я так желал. Ибо неутоленная жажда -- ужаснейший ужас. Огонь, сжигающий душу -- яд всех ядов. Ожидание -- веревка на шее.
Тут она начала говорить, он слушал внимательно, не перебивая, стараясь вникнуть и понять происходящее.
Выслушав речь девушки, он удивленно приподнял брови. Вот так значит. Вот это поворот. Кончено, в глубине своей души он всегда знал, что она ушла не потому, что она плохой человек, а лишь из-за чудовищного стечения обстоятельств. Но разве можно было в это поверить Он чувствовал себя грязным невеждой, чьего ума недостаточно для постижения бесконечных секретов мира. Он всегда пытался выделиться своими знанием, своим положением, своей возвышенностью. И тут он узнает, что вся его жизнь была лишь репетицией, все те опасности, что он пережил, были лишь ребяческой игрой. Да, он знал, что мир бесконечен, но все-равно не был готов, что стена, отделяющая его вольер от диких джунглей, рухнет так внезапно.
- Знаешь, родная, я не собираюсь оставаться в стороне, я не собираюсь больше смотреть на твой портрет и ждать, пока ты заговоришь. Я не хочу тебя оставлять. Я хочу, чтоб любые преграды мы встречали вместе, не смотря на то, насколько они непостижимы. Я чувствую, что брежу. Мне плевать, какие опасности могут поджидать нас. Самое тяжкое испытание -- это глядеть на твой портрет и ждать, когда же он заговорит, когда начнет дышать твоя грудь и моргать ресницы. И не может быть ничего страшнее. Я буду защищать тебя. Пусть хоть растерзают меня, но это будет милосерднее, чем та пытка временем, терпением, одиночеством, ожиданием, через которую мне пришлось пройти.
Он присел на корточки перед ней и взял девушку за руки, заглядывая ей в глаза:
- Скажи мне, кто тебя преследует Ты пришла за защитой Что им нужно от тебя Позволь бороться за тебя, только не отворачивайся, только не исчезай, - он прильнул к ее ногам и обнял их, прижался, - Жизнь-череда странных казусов, необъснимых подчас явлений. Но что тебе стоит объяснить, что стоит внести ясность Чтоб я не кормил разверзшуюся у меня в душе пропасть своими жизненными силами. Мысли...они выматывали, истязали меня. И мне куда легче справиться с внешними трудностями, чем с самокопанием и поиском ответов. Я лишь прошу тебя не исчезать в будущем, не оставлять меня одного, - он сказал "одного" потому, что сейчас мыслями он всецело погрузился в их прошлое, где была она и только она, где никого другого быть не могло, где он думал, что так будет всегда, что их чувства будут разрастаться как прекрасный цветок.
- Ты знаешь, время, проведенное с тобой, было похоже на сон, на сказку, скажу без преувеличения. В жизни много хороших вещей, но есть лучшие. Так вот, ты была тем лучшим, что случалось в моей жизни. Была во всем этом и нотка самолюбования, но по большей мере ты была чудом, а я лишь радовался, что ты рядом, желая просто наблюдать, просто слушать твою речь, дивиться тому, какая ты, что такие существуют. Я ждал годы и годы, без разбора наполняя внутреннюю пустоту всем, что попадалось под руку. Вот такие вот дела, - он нервно хохотнул, его психика правда начинала страдать от всколыхнувшейся волны эмоций, - И если ты думаешь, что я бы пожалел о жертвах, которые пришлось бы принести во имя твоей безопасности -- это не так, - он положил ладонь ей на щеку и долго рассматривал ее лицо, - Лицо, которое я столько раз видел во снах, я засыпал, прогуливаясь по "нашим" местам с твоим светлым образом. Даже покинув меня, ты еще долго жила в моей голове, в моем сердце. Или это я по инерции продолжал жить в прошлом. Я -- подверженный страстям, упивающийся воспоминаниями человек. И, глядя на тебя, я чувствую себя странником среди пустыни, добравшимся до воды. Знаешь, на что было похоже все то, чем я наполнял свою душу На соленую воду. Ты понимаешь Соленую! Да, это тоже вода, но ей невозможно напиться, она вызывает лишь большую жажду. И лишь ты -- лекарство от горячки, охватившей мой разум. Только ты.
| proza_ru/texts/2016/02/20160202818.txt |
Знаешь что обидно Когда ты идешь с каменным лицом и все говорят: "Смотрите, вот идет человек с железными нервами. Человек без сердца. Человек, который не умеет любить и ненавидеть. Не умеет печалиться и плакать. Человек, ставший для этого мира надеждою - только такие способны выжить в современном мире."
А в глаза кто-бы заглянул...
Ведь там - океаны тоски и боли. Тоски по ней, по близким и родным... Тоски по свободе. Боли от потерь и разочарований...
И вот, он идет. А люди восхищаются. Он приходит домой - и так же холодно пишет что-то. Говорит с кем-то. Что-то делает. А внутри сгорает от бесконечной боли душа, так никем и не увиденная...
И кто мы после этого Не слепцы ли
| proza_ru/texts/2010/06/201006282033.txt |
А как же!!...
и вот же...
...я, мы здесь...
нежный возраст...
... прекрасна!...
а улыбка...
... радость жизни!...
как солнышко...
переполняет!...
... Бальзак еще...
... и любви!...
ягодка!...
опять же на скаку...
и в избу!!! в горящую, естественно ...!!!...
всегда!...
...вообше невозможно,
... и счастья!...
...Он говорил и говорил, захлебываясь от бурления чувств, расплескивая по сторонам кровавое вино из огромного, налитого в седьмой раз до краев хрустального бокала. Никто уже ничего не слушал, торжество дня рождения текло шумно, радостно и независимо на фоне этого яркого, восторженного потока. Он внезапно выпил, крикнул почему-то "горько", поцеловал в нос игрушечного пуделя и гордо уснул, устремив перекошенные очки в потолок.
Смеркалось.
| proza_ru/texts/2012/12/20121228216.txt |
Искусство политических заговоров. Практическая инструкция.
К вопросу о политических переименования.
Когда-то он во всём видел заговоры.
То, во всём у него виноват клоп черепашка.
Если не он, то значит во всём виноваты сами знаете кто.
То есть вестимо, что сионисты.
Догадались о ком Я
О бывшем кубанском губернаторе, которого звали некоторые "Батька!"
Он теперь уже давно историческая фигура.
Потому, в его честь недавно переназвали одну из улиц.
Это когда он неожиданно помер.
И вот, когда улицу в центре Краснодара переименовали с исторического названия на персональное, то по здравому размышлению получается, он был прав, что во всём видел заговор.
Краснодар, он же казачий город Екатеринодар, город старый, если не сказать древний.
В центре города раскопки культурного слоя третьего века до нашей эры.
В центральном парке города, дубы по 400-600 лет стоят, и охраняются законом.
Новая история освоения города когда-то начиналась с новых улиц.
Как им названия давали казаки раньше
Легко и просто.
Главная улица называлась Красной.
Потом шли улицы поперёк.
Одна улица называлась Дальней.
Другая улица называлась Длинной.
Третья улица называлась Короткой.
Так повелось исторически.
Так все и привыкли.
Потом вдруг неожиданно взяли, и переименовали улицу Короткую, которая и в самом деле короче многих переулков, тупиков и зароев не только в городе Краснодаре, но наверное и в России, дав ей имя весьма неоднозначного в истории страны и края политика.
И это тогда, когда считай в городе ведётся крупнейшее строительство.
Новые дома растут как грибы.
Появляются новые проспекты, улицы и тупики.
В городе считай уже под полтора миллиона жителей.
Почему не дать имя умершего политика новому проспекту
Сам он не местный, не из города.
Да - политик.
Но ведь и политики заслужили наверное, чтобы их именами назывались исключительно новые улицы
Для истории хотя бы
Вот и получается, что переименование исторической улицы Короткой, первой, что идёт по счёту от бывшей казачьей крепости, есть не иначе заговор.
Пройдёт время.
Все вернутся от истории мгновенья, к истинной истории вечности. Снова самая короткая улица Города, Края и России станет Короткой.
А что имя политика
Забудется
Вот и получается, что заговор.
Причём хитрый.
Так что теперь, этот заговор минимум разоблачён.
Хоть бы Лёша, сын политика и наследственный сенатор России первым опомнился
И подсказал некоторым, что делать надо.
Прямо так взял и выступил со своим мнением по этому вопросу.
Алексей!
Мы с тобой давно дружим, и с отцом твоим, хоть и сложно общались, но уважительно.
Вот тебе реальный заговор против истории.
Включаем мозги и справляем положение.
Пока другие этим не занялись.
А инициаторы глупости по переименованию исторической улицы города кто
Как Вы думаете
Да те же, что ту самую странную судью краевого суда с непонятным грузинским дипломом и связями, а так же скандальной свадьбой, на вершину судейской власти продвигали.
И кстати.
А что по этому поводу думают сенаторы от Краснодарского края
Но это наверное в другой раз.
Когда с номером дома номер один с главной улицы города разберёмся.
Вы не в курсе
Ладно.
Просветим.
Пока же, давайте вернём улице короткой в Краснодаре её историческое имя - Короткая, а какой либо новый безымянный проспект в городе, с тысячами жителей назовём именем Николая Игнатовича Кондратенко, фигуры исторической и моего бывшего принципиального политического оппонента.
Да!
Да!
После заговора сионистов, у него на втором месте стоял один лозунг по повторяемости - "Злые козни Травникова!", это когда мы за Кому Тузлу, за мост, за судоходство в Курченском проливе и за Крым с ним спорили.
Тузла наша.
Мост наш.
Пролив наш.
Крым тоже наш.
Пора и с улицей Короткой порядок навести.
Причём цивилизованно и по-человечески.
Новой улице города - имя политика и доска бронзовая.
Истории же второй улицы города следует вернуть её подлинное историческое имя.
С уважением, Александр Травников.
| proza_ru/texts/2017/08/201708121231.txt |
За нашими потными спинами была пустыня, а перед нами лежал город. Обычно говорят, что стены стоят. В этом послевоенном городишке часть стен лежала, часть зияла прорехами и только малая часть окон была со стёклами. Зато дверей было полно, и все закрыты. Ветер гонял по улицам пыль, мусор, и даже перекати-поле выкатилось с окраины, какое-то чахлое на вид. Унылое зрелище...
Мы угрюмо шли по корявому асфальту мимо развалин пригорода. Тут от строений оставались только жалкие огрызки стен. Охранники убрали ружья в заплечные чехлы, но посматривали настороженно и не расслаблялись. Как мы дошли живыми Непонятно... Винтовки стреляли сами по себе, ножи вылетали из рук, а из пистолетов часто выпадали обоймы. На последнем привале нас оглушило взрывом гранаты в рюкзаке. Хорошо ещё, что рюкзак валялся на земле, и серьёзно никто не пострадал. Тем не менее, мы потеряли время, собирая вещи.
- Игуану на костер -- просипел Торк, в очередной раз пытаясь облизнуться. Сухим языком опять не получилось. Купец отрицательно покрутил головой и вяло махнул рукой в сторону центра города.
Отарро Вилл встречал нас закрытыми воротами. Странно... Если нет ограды, то зачем держать ворота закрытыми Кое-где сохранился довоенный асфальт, часть улицы была вымощена плитами, часть ям засыпана битым кирпичом. Крупное здание, похожее на храм, замыкало улицу. Мы шли к нему. Крестов на этом доме не видно - вместо привычной символики были цветы. Кто-то старательно слепил их из глины, выпилил из дерева и нарисовал на стенах. Настораживало отсутствие жителей.
Молчаливый торговец подёргал запертые двери храма и постучал. Внутри что-то стукнуло, погремело, потом оттуда ругнулись и задали вопрос:
- Кто
- Энакин. Что у вас происходит Где все
- Сейчас, секунду... - Дверь приоткрылась. -- Заходите. Быстро!
Переглянувшись и пожав плечами, мы втиснулись внутрь. В большом сумрачном помещении столпились люди. Они не выглядели добрыми и гостеприимными. Скорее, казались странными и полусумасшедшими. Или даже совсем... Многие неразборчиво бормотали, некоторые сами с собой как бы спорили, кто-то приплясывал, а невдалеке какая-то женщина шлёпала себя по щекам и плакала.
- Так... Почти все здесь. И никто не убит, не загнан в рабство Еды, я смотрю, у вас тут хватает, -- заметил Энакин, бегло осматривая помещение, - а чем занимаетесь И чего это вы здесь заперлись
- Вэй... Энакин, Спаситель Проклятых спустился в этот мир! Пророчества сбываются! Кайся в грехах своих, сын мой! А кто не кается, тому не жить! Ты каешься Ты...
Торговец среагировал без раздумий - кулак Энакина опрокинул безумца. Ничто так не вправляет мозги, как грамотный хук или свинг! А толпа взроптала, и через секунду-другую мы оказались в центре плотного кольца фанатиков. В том, что они офанатели и свихнулись, не было никаких сомнений - лица злые, а кастеты и ножи - это вам не цветочки. Ближайший крепкий дядька похлопывал себя по ладони металлической дубинкой полицейского типа и старательно сводил разбегающиеся глаза к переносице. Если сможет прицелиться, точно треснет по кумполу! Наши тоже не зевали, и у охранников в руках появились готовые к стрельбе винтовки.
Распихивая толпу, выскочил тощий лысый человек и залопотал:
- Хватит драки! Возьмите цветок, возлюбите ближнего своего, возлюбите Спасителя, ведь он идет по золотым ступеням к нам! Мы все прокляты! Спаситель идёт! И если последними вашими деяниями будет кровь ближнего...
Он не успел договорить, как кто-то оттащил его в сторону и дал по шее. Но упоминание о последнем деянии что-то фанатикам напомнило - они стали не столько пялиться на нас, сколько опасливо посматривать на дула и в нерешительности затоптались. Нападать пока никто не решался.
- Мы уйдем из вашего города. Дайте пройти к дверям!
- Если вы уйдете, Пророк не спасет вас от гнева Спасителя.
Выходило, что пока их коллективный глюк спускался по золотым ступеням со светлых небес на грешную землю, тут подсуетился какой-то, вполне осязаемый, ловкач и вкрутил местным простофилям мозги. Вот это уже интересно! Тут и я встрял:
- Расскажите, пожалуйста, о вашем Пророке и вашей вере.
- Совсем недавно мы не знали о Спасителе ничего, пока Пророк не пришел за нами. Он был в шоке, в гневе и в горе. Он проповедовал нам истины и указал путь к спасению. Вот он и дал нам пыль, взятую из-под ног Спасителя. Тогда мы увидели золотую лестницу, спустившуюся с небес. По ней к нам снизойдёт Спаситель, на ногах его будут сандалии, сработанные в Варфоломее. На теле его будут одеяния, какие носили рабы царя египетского. А в руках его будет чудесный белый цветок, что был в руках при казни его, - наперебой принялись агитировать из толпы. Некоторые попрятали ножи с кастетами и даже заспорили между собой о фасоне сандалий, а у дядьки с дубинкой глаза заблуждали совсем автономно, и он стал похож на крупного идиота с дубинкой.
- А как зовут Только Спаситель, Пророк или ещё и по имени
- У Спасителя нет имени, нам известного.
- Ладно. Имя пророка, давшего вам веру
- Фердинанд. В миру так зовут его. Однажды он спасет нас. Помни его имя, дабы внести в священную книгу...
Так... Гизмо -- Пророк Не верилось. Вождь назвал его Фернанд, а тут кто Фернанд и Фердинанд - одно лицо, вернее хамская морда Что-то ускользнуло, что надо было бы обдумать...
- У вас осталась пыль Мы тоже хотим причаститься, -- вмешался Торк и протянул руку, не занятую пистолетом, - хоть щепоть найдётся для новообращённых
В толпе засуетились, полезли в карманы и за пазухи. Это хорошо! Уже никто не держал на виду ножей и кастетов. Даже идиот спрятал дубинку и вынул маленький мешочек.
- Есть. Но вы должны отдать всё ваше золото. Вам оно ни к чему. А Пророку оно нужно для дела спасения. Тяжек и опасен путь горний за прахом с сандалий... Труден и дорог... Презренны монеты, но злато в руках Пророка служит делу Создателя...
Ага! Вот теперь всё встало на свои места. Очевидно, самозваный Пророк, он же Гизмо, провернул афёру. Гы-гы! Закинься и раздвинь границы сознания! Цветы пейотля, мать вашу! Хакунин нам ещё и не такое рассказывал о нравах горожан и всякие байки о довоенных людях-цветах... Или о поклонниках кактусов.. Не важно. Как бы теперь выбраться отсюда
- Дело спасения - серьёзное дело. Мы можем удалиться на улицу и подумать
- Вы вправе. Каждого ждёт своя судьба.
Мы выбрались и стали совещаться. Слава добрым духам, никому всерьёз не стукнуло в голову нанюхаться "священной пыли" и примкнуть к обдолбанным фанатикам.
- Город сошёл с ума! Фанатики древней веры! Как мой старый знакомый в это втянулся -- выдал себе под нос Энакин.
- Они не фанатики. Они всего лишь наркоманы. Фернанд... Или Фердинанд Гизмо как-то умудрился подсадить их на порошок, убедить в неотвратимости прихода... Знаете, как называется кайф от наркоты среди торчков "Приход"! Давайте по делу! Неважно, как и что. Важно то, что Фердинанд наш враг, и его надо найти. Вот только как Не знаю...
- Я знаю! -- послышалось сзади.
Я оглянулся и увидел, как симпатичная девушка вылезла из канализационного люка. Интересно... Что же она - живёт там, что ли
- Пэтти Что ты тут делаешь -- удивился Энакин.
- Эн, я здесь прячусь. Что тут непонятного -- твердым голосом ответила девушка. Чумазая, но очень приятная мордашка с яркими глазами... Она сразу приглянулась мне, и захотелось познакомиться с симпатяшкой. Вот только надо разобраться с воплями. Где-то неподалёку опять раздался вскрик.
- Ты сказала, что знаешь, где его найти. Где
- Он живет неподалеку отсюда. Вечером появится за пожертвованиями. За золотом! - зло сказала Петти.
- Значит нужно его опередить, -- решил Энакин. Чувствовалось, что он сильно обозлился на прохиндея! Крики на соседней улице стали громче и жалобней.
- Что это -- спросил Торк.
- Казнь во имя спасения. Раз в неделю сжигают одного неверного. И я ничего не могла с этим сделать. Но вы ведь остановите это безобразие
- С чего бы это...- вырвалось у меня.
Через мгновенье я был осыпан упреками. Петти даже прыгнула ко мне, пытаясь наказать тумаками. То, что она проделала со своим хуком, я не понял, но под её правым глазом начал наливаться фиолетовым фингал. Трудно понять, как можно умудриться поставить себе любимому фонарь! Когда страсти немного улеглись, мы уяснили, что кого-то невезучего придётся спасать. И чем быстрее, тем лучше. Голова уже раскалывалась от истошных воплей.
Торк кивнул нам и ушел к площади. Минут через пять он вернулся. Выглядел он озадаченным и озабоченным одновременно. Собрался с мыслями и выдал:
- У меня есть план. Настолько безумный, что должен сработать...
На небольшой площади скопилось человек двадцать. В центре был устроен небольшой помост, из которого торчал фонарный столб. Однако вместо светильника была голова. Чья голова Кроме головы имелось туловище и ноги. Ещё были руки, связанные за спиной. Чего бедолага так вопил Непонятно. Никаких признаков поджигателей и прочей атрибутики я не заметил. Вот это уже немного напрягло. Как его собирались сжечь
Раздался выстрел - это Торк стрелял в воздух. На лицах в толпе нарисовалось удивление. Ещё бы! Во внезапно наступившей тишине с неба упала подстреленная ворона. У меня глаза полезли из орбит! Как он умудрился в пустом небе подстрелить одну из последних выживших птиц И это при том, что стрелял он, не глядя на цель, просто вверх!
- Я скормлю вашего Спасителя своей любимой игуане! -- гаркнул Торк, изображая из себя кого-то крутого.
Крик гнева вырвался из глоток. Десятки ног сделали первый шаг к Торку. Ко всем нам... Упс! Уже не ко всем! Торк вихрем понёсся ко входу в систему канализации. В игру вступили охранники Энакина. Из винтовок залпом они бабахнули чуть выше голов обозлившихся фанатиков. Какие-то из пуль попали от булыжников рикошетом в толпу, а одна пролетела над головами и на излёте зацепила бедро привязанного к столбу человека. Над площадью пронёсся отчаянный вой испуганных местных, а со столба добавила пару слов подраненная жертва. Его и сжигать не надо - мы сами прекрасно справляемся!
У самого столба суетилась Пэт. Пока мы маячили перед фанатиками, она прокралась и начала резать веревки на страдальце. Кто-то из толпы вскинул плазменную пушку. Ого! Это уже было нам совсем ни к чему! Вот чем они собирались совершить казнь - ни дров, ни факела, только жахнуть разок, и казнимый либо пшикнет громко, либо с последним воплем плоть сползёт со скелета. Один из наших в деревне видел, как эта здоровенная штука с рогульками на дуле плавит тела, и не раз описывал в красках. Упаси духи!
Наспех прицелившись, я выстрелил из захваченного Торком бластера. Сиреневый искрящийся сгусток медленно вылетел из дула бластера и влетел точно в энергоблок плазменной винтовки... Великие духи! Я же стрелял совсем не туда!.. Бабахнуло так, что волной меня закинуло в двери ближайшего здания. Дверь была не очень крепкой, а с гвоздями просто повезло - такие ржавые, что даже одежду не прокололи. Я встал, отряхнул с синей униформы остатки побелки и выглянул в окно. Лучше бы не смотрел... Вместо толпы валялись клочья поджаренного мяса и несколько куч, похожих на навоз брамина-переростка. Помост развалился, несколько фанатиков внесло в церковь, откуда они и выползали на карачках, тряся головами. Куда улетели Пэт с пленником Непонятно. Вспомнив о плане и месте сбора, я кинулся с площади.
Торк и Энакин были единственными, кто ни капельки не пострадал. Пэт в обгоревшем платье оставила хлопоты над каким-то старикашкой и бросилась на меня с обвинениями:
- Прикрытие огнем! Игуане тебя под хвост! Знала бы я, как ты шарахнешь, вообще бы не пошла!
- Пэт, помолчи пару минут, - оборвал ее Энакин. -- Фердинанд ушел. Я следил за ним, как вы и просили. Услышав стрельбу и взрыв, он сложил вещички и умотал на северо-восток.
- Выродок! -- сказал спасенный.
- Чего -- дружно переспросили все.
- Фердинанд - выродок! Племянник Гизмо, другого выродка из Джанктауна.
- Это я знаю. Ты знаком с ним --спросил я.
- Знаком Ещё как знаком! Мы с ним были друзьями в детстве!
- Вот как! Либо ты сейчас всё подробно расскажешь, либо...
- Не надо. Я и так оступился!
- Я хотел сказать, что получается полный бред. А от событий и так в голове одни непонятки! С чего бы это товарищу тебя так жестоко убивать Давай! Излагай без увёрток!
- После смерти Гизмо, его сестра вывезла нас в Бол. Мне тогда было около трёх лет, и я осиротел... Фердинанду тоже было года три-четыре. Мы выросли, и пути наши разошлись.
- Интересно, а тут какими судьбами вы встретились
- Через тридцать лет он нашел меня в Клэмате. Месяц назад, примерно... Он заявился с великими планами, расписывал мне перспективы обогащения и тихой спокойной обеспеченной старости. Только что не приплясывал! Я поддался на его уговоры и продал свои бани Дантонам. Потом мы сделали крюк и прошли через деревеньку Арройо. Там у него что-то не заладилось, и мы уходили второпях. Он опасался погони, крутил мне мозги байками о племенах каннибалов и держал наготове оружие. Только один раз был нормальный привал, а после ночёвки мы с ним в спешке отправились сюда. Здесь он затеял какую-то свою игру и подсадил на наркоту местных. Дело показалось мне подлым, и мы поссорились. Меня чуть не убили, а остальное вы знаете. Я остался без крова, без дела и без денег. И если вы поможете мне подлечиться, я пойду с вами. Мне тоже хочется пристрелить этого засранца!
- Чем ты нам сможешь помочь, старик -- удивленно спросил я.
- Хотя бы советом, а если понадобится, то и делом - нет такого замка, который я бы не смог открыть. И я классный механик-ремонтник!
- Все это хорошо, но у нас есть пара проблем. Первая: кто именно пойдет со мной за Фердинандом
- Я, конечно, иду, -- быстро сказал Торк.
- Если вы меня не убьете, то я с вами. Давно мечтала попутешествовать! - улыбаясь, сказала Пэт.
Я внимательно посмотрел на неё и испытал странное чувство... На секундочку представил себя Выходцем из убежища, нашим предком и основателем Арройо. Когда-то он встретил обаятельную шуструю девчонку в селении Тенистые Пески. Звали её... Точно! Её звали Танди, дочь вождя Арадеша. Судьба сделала вычурную петлю, и, с одной стороны, этот узор был похож на верёвочные кружева, которые мастерски плели наши арройки, а с другой... С другой, было очень сомнительно, будто бы одна из петелек оказалось на моей шее, и кто будет дёргать за конец верёвки, а кто в петле повиснет с дурацким выражением синего лица, знают только духи...
Безбрежные пустоши пылили за нашими спинами. Утром казалось, что ходьба помогает думать. А к вечеру уже не хотелось ни шагать, ни думать... Я прокручивал в голове события последних дней и удивлялся сплетению обстоятельств и всяких странностей, которые свели в отряд таких разных людей. Допустим, мы с Торком отлично спелись ещё дома и были напарниками столько, сколько себя помнили. Но городская девчонка Пэтти была совсем из другого теста, а старик-ремонтник оказался пристёгнут к нам вообще в результате длинной и запутанной, как топтания слепого муравья, цепочки событий. Я постарался поподробней вспомнить последний разговор в Отарро Вилле, после которого образовалась наша странная шайка...
- Я, естественно, с вами, -- оскаливая щербатые зубы, сказал старик. - Только пара стимпаков и аптечка первой помощи не помешали бы!
- А вот мне придется остаться. Скоро понадобится вразумлять земляков. По крайней мере, тех, кто выжил, -- печально проговорил купец и нахмурился. Я готов был спорить, что у этого крепкого мужика кулаки чесались и Фердинанду не поздоровилось бы, попади он Энакину в плен. Попрощались тепло. Похоже в этом идиотском городишке у нас есть теперь настоящий товарищ из местных.
Я задумчиво обвел глазами нашу команду. Так... Два горожанина - слишком молодая и слишком пожилой. А во главе экспедиции два деревенских парня. У нас взрослеют быстро, зверюги-мутанты не спрашивают о возрасте, просто харчат всё, что съедобно, не интересуясь такими понятиями, как гуманизм или справедливость. А единственный опытный ходок по пустыне остаётся заниматься домашними делами... Поиграв скепсисом, я изрёк:
- Есть еще проблема. Никто не знает, а куда именно надо топать
Повисло молчание. Торк, прикрыв глаза, прикидывался задремавшим, Пэт пожала плечами и отвернулась. Тишину нарушил спасенный старик:
- На северо-востоке только два города, куда он может податься: Северный Бол и Южный Бол. Скорее всего, в Северный. Но по дороге будет Южный. Там поаккуратнее с мафией надо бы...
- Ты знаешь туда дорогу -- спросил я.
- Знаю. И, кстати, зови меня Джулиан.
Через несколько дней блужданий по пустыне мы вышли к озеру. Озеро не вполне подходило под описание довоенных озер: зелёная вода полностью растворила упавший туда пистолет Торка. Мы минут пять наблюдали за этим процессом. Познавательно и поучительно! Торк уже давно обходился винтовкой, на каждой остановке тренируясь стрелять. Что можно сказать об этих его упражнениях Я осторожно почесал рубец на плече и опять поудивлялся. Как можно было попасть в меня, стреляя в противоположную сторону Но это было мелочью до тех пор, пока Пэт не попросила меня научить её пользоваться штурмовой двадцатичетырёхзарядной винтовкой.
- Можно провести ещё один урок -- вспомнила о занятиях наша спутница. Торк и Джулиан печально переглянулись, вздохнули и нырнули в кусты. Я никогда не отказывал в занятиях. Спустя пару минут над озером раздались выстрелы.
- Так, а теперь попади в тот куст. Я знаю, что за ним прячется Торк. Нет, дорогая, ты в него не попадешь. Это лишь научит его лучше скрываться в складках местности.
- Но в тебя-то попадали -- возразила Пэт, поворачивая ствол в мою сторону.
Духи, спасите меня отсюда! Я отпрыгнул, и мимо пронеслась короткая очередь. Так... Шесть патронов долой! Завизжала Пэт и уже одиночным подстрелила меня в прыжке. Зажмурившись, попадать в товарища, конечно, ловчее, но больно-то как...
- Нет, я сейчас встану и убью её! -- прошипел я, пока Торк терпеливо зашивал рану на моей заднице.
- И не учить нельзя, и учить больно, - пробурчал напарник, перекусывая нить. - Ты нас заранее предупреждай и сам схоронись. Сделаем тебе рупор из коры, будешь ей команды из ямки кричать. А
- Ага... Задним умом и я окреп. Как дырки-то помогают. Мучение - мать учения! Да
- Судя по выражению лица, не мать, а мачеха! - съехидничал Торк, но потом посерьёзнел, - скрытность ещё никому не мешала. Сдаётся мне, что, крадучись, мы ещё набегаемся!
(Любопытная мысль! Научиться красться и бегать одновременно. Что-то в этом есть!) А чуть позже, ночью, наш небольшой отряд спал в пещере, неподалеку от озера. Все уже, вроде,заснули, а я встал и пошёл на выход, полюбоваться на звезды. В последнее время мне постоянно снился Хакунин. Он туманно расспрашивал об успехах миссии и зачем-то просил привезти ему презервативов. О том, что за ними придётся тащиться в Нью-Рено, он не задумывался, наверняка, а Джул сказал, что самые лучшие можно найти только в столице разврата и потех - в самом крупном городишке мира...
Я смотрел на ночные пустоши и пытался представить город, в котором баров, казино и борделей больше, чем во всех остальных городках, вместе взятых. На плечи легли девичьи руки...
- Я сделала тебе больно. Я честная, я отплачу... - запинаясь, сказала Пэт.
Вот, дождался. Природа, звезды... Теперь еще и Пэт.
- Ты хоть знаешь, как это делается
- Нет, но...
- Тогда быстро спать! -- рявкнул я. А в глазах Пэт блеснули слезы. Она убежала в пещеру.
На следующее утро мы двинулись дальше. Весь день Пэт молчала, хмуро на меня посматривала, но когда захотела пить, все же выдала:
- Торк, милый, попроси у этого флягу.
Торк споткнулся, но просьбу выполнил. И весь оставшийся день подозрительно оглядывался. Наверняка, он думал, что добрая и улыбчивая Пэт безопаснее для всех, чем хмурая и обиженная. Вечером мы остановились у каких-то руин. Пэт оживилась, схватила штурмовуху и спросила меня:
- Поучишь меня стрелять -- и тут же покраснела, а потом выпалила, -- нет, не надо! Мне ничего от тебя не надо!
- Я бы и не стал. И нечего так орать, - укоризненно покачал я головой. Джулиан и Торк успели уже скрыться и нас не слышали. - Пэт, солнышко, приготовь поесть.
- Ах, я теперь солнышко! Да я тебя сейчас... - договорить, что она сделает, не успела, а я и дожидаться не стал!
До этого времени я не думал, что смогу запрыгнуть на почти трёхметровую высоту. Оказалось, что человеческий организм способен на многое.
- Эй, снайпер! Перемирие! -- крикнул я и неосмотрительно высунул голову из-за обломков крыши. Раздался один выстрел. Визжащая пулька обожгла голову и улетела в небеса, а я сверзился кулем вниз прямо под ноги Пэт. Упал я хорошо, умудрившись ничего себе не сломать. В полный голос завизжала Пэт и бросила оружие на землю. Грянул ещё один выстрел. Вторая пуля, чудом не задев меня, отрикошетила от стенки. Только теперь я позволил себе встать. Кровь залила правый глаз, но не успел я высказаться, как Пэт повалила меня опять. Осыпая поцелуями!
- Какое счастье, что я такая мазила! -- наконец, остановившись, выдохнула она.
Какое счастье, что она не училась стрелять из пулемета. А так - всего лишь подправила мне прическу. Волосы, как на пробор, уложены.
Так мы дошли, наконец, до Южного Бола. Городок встречал нас вонючими улицами и вездесущими проститутками. Ветхие оградки вокруг домиков, вдоль которых стояли девушки, радовали глаза. Где ещё можно найти метровые заборчики, собранные из старых диванчиков, стульев, столиков и частей того, что сразу было невозможно определить
- Пэт, можешь нас здесь немного подождать -- предложил Торк.
- Зачем это -- подозрительно оглядываясь, ответила Пэтти.
- Нам надо отойти на пару минут. По неотложному мужскому делу, -- мягко пояснил Торк. Мы отошли за ближайший домик. Как только мы скрылись из вида, Торк обратился к нам с Джулианом:
- Подождём минутку, и можно идти её спасать.
- Почему это -- заудивлялся Джулиан.
- На неё сейчас накинутся проститутки! -- догадался я.
- Пришла пора наказать её специфическую "меткость"... - подмигнул Торк.
В пустыне, во время нашего перехода, Торк действительно пострадал... Больше морально, конечно, но Пэт раза три его точно поцарапала. Из-за угла раздался дикий визг.
- Можно идти спасать, пора! Это моя маленькая месть... - начал было говорить довольный Торк, но через мгновение раздалась очередь, и визг многократно усилился.
Я выхватил бластер, и мы вылетели из-за угла, готовые ко всему. Но не к тому, что нас ждало! Удирали перепуганные проститутки, прижимаясь к заборчику, стояла Пэт, а из винтовки, трясущейся в её руках, слышались щелчки. Патроны кончились, что не может не радовать! Рядом валялись две расстрелянные собаки, из дырявого автомата выкатилась пыльная бутылка нюка-колы. Из проституток раненых и убитых -- ни одной!
- Больше не оставляйте меня одну! Пожалуйста!!! - закричала, испуганная не меньше проституток, Пэт.
- Не будем, - примирительно начал Торк, -- но больше ты стрелять не будешь! Выдадим что-нибудь более безопасное. Вначале ты меня чуть не угрохала в пустыне, теперь проституток...
- Ребята! У нас неприятности! -- оборвал его Джулиан. - Дошутились...
Я обернулся. Три человека неторопливо приближались к нам: два амбала в синих костюмах и один парнишка в кожаной куртке с оторванным рукавом. Наконец, они подошли.
- У вас проблемы. Большие проблемы! -- начал человек в куртке. -- Сейчас мы пойдем к отцу, он придумает для вас наказание...
- А кто ты И кто твой отец -- спросил я.
- Кто я -- расхохотался неизвестный, -- клон Марии Магдалены! Не задавайте идиотских вопросов! Пошли к Счастливчику! Амбалы встали по бокам и взяли нас на прицелы томми-ганов. Таким манером нас повели вперед по улице. Шли мы минут десять. Похоже, мы умудрились зайти в город в самой нецивилизованной его части. А тут улицы стали заметно чище, и вдоль почти целого асфальта пошли уже вполне приличные заведения.
Ресторан, в который нас завели, был довольно необычный. Как из журналов - в традиционном, довоенном стиле. Мы прошли по залу, поднялись по лестнице, а на втором этаже нас встретили ещё мордовороты, с важным видом охранявшие металлическую дверь. Как только мы вошли, на нас пристально уставился тощий седой человек.
- Что это значит, Пауль -- обратился он к "клону Марии Магдалены".
- Пап, секунду! -- ответил ему Пауль и повернулся к нам. -- Подождите за дверью! Я вас позову.
Мы вышли, и Джулиан задумчиво сказал:
- Счастливчик Лучано... Не думал, что когда-нибудь столкнусь с ним. Он всего лишь лживый болтун. Как он оказался у власти здесь, я не знаю. Знаю только, что его имя отнюдь не Лучано. Настоящий Счастливчик Лучано был одним из самых известных боссов довоенной мафии.
Пока он все это говорил, я засмотрелся на лица охранников. Таких тупых каменных рож я не видел с тех пор, как мы ушли из Арройо. Ой, да вру я! Вообще ещё не видел. Наша арройская Каменная Голова похожа на спящую, но на глупую точно не похожа!
- Заходите! -- рявкнули из-за двери.
Мы вошли. Лучано-самозванец, ухмыляясь, сверлил нас взглядом. Потом выдал то, что накипело в его чёрной душе:
- Вы отморозки!.. Вы учинили беспредел на моей территории, разогнали девок, испугали клиентов, чем серьезно подмочили репутацию и повредили бизнесу. Я, как деловой человек, не желаю вас просто пришить, -- он прервался и достал маузер, а дулом тут же начал водить из стороны в сторону. -- Вы мне должны. Будете обязаны на меня поработать. Если вы постараетесь, может, вас и не станут убивать, - закончил свою речь Лучано и хищно улыбнулся, ожидая нашей реакции.
- Что за работа -- не выдержал Торк.
- Я дам вам всем по заданию. Тебе, в одежде убежища, предстоит открыть проход на одну военную базу. Карту тебе покажет Пауль. Она не далеко, в одном дневном переходе. Дальше... Джулиан! Не делай вид, будто это не твоё имя. Тебе предстоит разобраться с фургончиком на заднем дворе. Он должен ездить. Пэтти, ты пока поработаешь барменом у меня в ресторане. Может, это собьёт с тебя спесь! - опять сделал паузу и не дождался реакции босс. Я видел, что Пэт упрямо поджала губы, но промолчала. Молодец, хорошая девочка! Сейчас не время, и тут не место... - А ты, дикарь, побегаешь по городу, будешь выполнять мои поручения, пока не вернётся с базы ваш подельник, -- сказал он Торку. Торк вопросительно на меня посмотрел. -- Если не вернётся, посмотрим по обстоятельствам. А теперь все вон! Выметайтесь!
- А ты, - остановил он меня, -- пока подожди, тебе попросили кое-что передать. Он залез в стол, достал конверт и протянул его мне. - Теперь вали отсюда. Детали Пауль расскажет.
Пришлось взять конверт и тащиться за остальными. Пауль уже объяснил Джулиану, где стоит фургон, и дожидался меня. Рядом, сумрачной тенью, нависал Торк. Его можно понять...
- Карта есть -- спросил Пауль.
- Карты нет, но есть пип-бой, -- ответил за меня Торк и протянул лап-топ мне. -- Держи, он тебе будет полезнее.
Продолжение: http://www.proza.ru/2009/04/04/1
А начало тут:
http://www.proza.ru/2009/03/22/205
| proza_ru/texts/2009/03/20090331026.txt |
На берегу Кораллового моря лежали кораллы. На берегу Мраморного моря лежал мрамор. На берегу моря Лаптевых лежали лапти.
| proza_ru/texts/2014/10/20141028708.txt |
Он говорил мне, пойдем со мной,
там в горах растут эдельвейсы, я подарю тебе их, пойдем.
У него были огромные голубые глаза, романтичная челка развевалась ветром.
За его спиной - рюкзак, виднелись палатка, костры, гитары.
Еще немного и я пошла бы за ним, однако. Я хотела быть честной.
Знаешь, дорогой, сказала я,
Жизнь это не горы и не эдельвейсы.
Хочешь, я скажу тебе всю правду о ней
Он отвел глаза -- ему это было неинтересно.
И все же я сказала, перекричав дыхание ветра и шум автомобилей,
Жизнь -- это большая барахолка, магазины, квартиры, мерседесы,
Жизнь -- это матерящиеся дети-подростки, вино, колбаса, сигареты,
Это -- больная мама, подарки - врачам, конфеты -- медсестрам,
Это -- задержки зарплаты, долги, отключения света,
Злые подруги, завистливые соседи,
Где, скажи мне, здесь растут эдельвейсы
Огромные голубые глаза смотрели вдаль, туда, где горы плыли в сиреневой дымке.
Я всего лишь хотела быть честной,
Он ушел от меня такой задумчивый и красивый, помахал на прощанье рукой.
Я -- плохой поэт, и рифма не очень и голос дрожит. Ему не понравилось мое выступление.
Знаешь, сказала подруга, мужчины не хотят знать правду твоей жизни,
Они должны летать в свободном полете и срывать свои эдельвейсы.
Она, конечно, права.
Она знает все о мужчинах, не то, что я.
Итак, он ушел,
И, знаете, мне пришлось через суд требовать от него алименты...
| proza_ru/texts/2009/07/20090713843.txt |
Наступило утро, нагло протискивавшееся своим светом через щели жалюзи, давая понять, что новый день настал. Прозвучал сигнал будильника, оповещая своего хозяина о подъёме на работу, но Квентин не спал. Он всё так же сидел в своём кресле разглядывая проделанную за ночь работу. Результат затеи его радовал, немного распыляя усталость от бессонной ночи.
"Может придумать что я заболел Банально, но актуально, как всегда. А справку справку... Может и не понадобиться вовсе, если моя идея прокатит, тогда мне эта работа и вовсе не нужна будет. А если не прокатит и без меня уже всё разгадали. -- размышления приняли тревожный оборот. -- На форумах молчат, но это не значит, что ещё не разгадали. Может и разгадали и поэтому молчат Я-то разгадал. Довольно милые пришельцы, всё приветствовали нас, объяснялись как прибыли, рассказывали о своей планете; если я конечно правильно расшифровал их послание. А если неправильно -- мысли начинали путаться, по крупице теряя свою актуальность для восприятия, и Квентин уткнувши своё лицо в ладони, пытался сконцентрировать своё внимание на том: здраво ли он сейчас рассуждает, и не ускользает ли от него важная мысль - ...а о чём она была Ах да, работа. Выговор Ну точно что-нибудь да скажут, возможно и лишат, а скорее всего и уволят...".
Зайдя на кухню и приготовив себе очередную кружку чая, он некоторое время стоя у окна, провожал взглядом проезжавшие мимо машины. -- "Прорвусь! - Твёрдо как никогда сказал он себе. -- Вот сейчас соберусь и поеду".
Военная база где разместили пришельцев уже была известна. Несколько дронов увязавшись следом за эскадрильей конвертопланов Браудена, всё же смогли выследить пункт их приземления в А-кой пустыне. Около этой военной базы уже успели собраться вездесущие репортёры, но и не только они. Люди съезжались к этому месту целыми колоннами и обустраивались там в трейлерах или палатках; да и вообще, уже начали настраивать кое какую инфраструктуру в разраставшемся на глазах палаточном городке.
С воспалёнными от бессонной ночи глазами и искрившимся в них огоньком решительности, Квентин закидывал разные вещи в большую дорожную сумку. В неё поминутно залетали предметы первой необходимости, вперемешку с разного рода вещями "а вдруг пригодится". Полностью собравшись и отправив электронное сообщение своему менеджеру о том, что он заболел и не сможет сегодня присутствовать на работе, а возможно и ещё несколько дней, выключив компьютер, ещё какое-то время простоял в пороге дверей - прикидывая что он мог забыть; но так ничего не надумав - вышел, и через несколько минут закинув в багажник машины сумку, стремительно покинул пределы своего квартала.
Дорога ему предстояла не малая, около 6-ти часов пути, и это при удачных обстоятельствах. Выехав на необходимую трассу и проехав по ней некоторое расстояние, он припарковался у придорожного супермаркета. Предстояли ещё покупки с расчётом что его "больничный" может и под затянутся. Прохаживаясь по прохладному залу супермаркета с тележкой наперевес, он случайно подслушал разговор двух посетителей. Из их беседы он понял, что они собирались туда же куда и он, и в данный момент времени выбирали сумку-холодильник.
- Вот эта неплохая, смотри -- говорил один из них другому.
- Дороговато, но не плохая, да. С отдельными отсеками...и это авто-холодильник, вот написано! -- указывая пальцем на надпись отвечал его спутник. -- Заряжается от автомобильного прикуривателя, идеальный вариант, но цена...дорого. -- качая головой продолжил он. - Может лучше возьмём сумку и наберём побольше консервов и ещё чего-нибудь такого
- Да, дорого. -- отвечал его напарник, не переставая рассматривать авто-холодильник, ворочая его руками, -- Ладно, берём эту. -- и схватив ранее приглянувшуюся сумку-холодильник, оба двинулись дальше.
Квентин заинтересованно занял их место, и так же начал изучать лежавшие на полках варианты миниатюрных холодильников. - "Сумка-холодильник, это то, что как раз мне и нужно. Сам бы я точно не догадался..." - удивлялся он, продолжив увлечённо разглядывать наименования. Выбрав сумку по больше и положив её в тележку, невольно к нему подкрались и мысли: чем её заполнить. Много всякого пришло на ум и его тележка, колесившая от отдела к отделу, вскоре прилично наполнилась. Оставалось выбрать палатку. За этим дело не заржавело, и вскоре двухместная палатка, непринуждённо присоединилась к остальным покупкам. Пробив всё это на кассе, он выкатил тележку на парковочную стоянку и подкатил её к своей машине.
Загрузив всё в багажник и прихватив с собою пару бутербродов с бутылкой газировки, устало шлёпнулся на своё водительское место. Жадно, один за одним проглотив взятое, его сильно начало клонить в сон. Бесполезная борьба с самим собой вскоре прекратилась, и успев- таки отрегулировать сидение по удобней, погрузился в безмятежное состояние.
Проснулся он от неприятных ощущений отёкших частей тела. -- "Сколько же я проспал -- разминая лицо руками спрашивал он у себя. Часы показали, что около 5-6-ти часов. -- В путь!" - Машина завелась и понесла его дальше, к неизвестному, но манящему будущему, где его ожидает слава и известность; и только так!
По дороге с ним не произошло ничего интересного; монотонное движение вскоре обрело вид освещённого фарами шоссе и звёздного неба над головою. Совсем недолго осталось, так ему указывал навигатор; ещё несколько поворотов и небольшой городок по пути, приведут его к месту назначения. Проезжая населённый пункт, издали уже начал бросалось ему в глаза отсвет от палаточного городка. Он на верном пути, и подбавляя газу, потряхивая и виляя его понесло по новоиспечённой дороге.
На въезде в лагерь ему повстречалась пара пьяных, весело махавших ему руками. То тут то там полыхали костры, вперемешку со светом от всевозможных прожекторов и автомобильных фар. Видимых людей было мало, ночь разогнала их по своим местам, уложив до наступления нового дня.
Подыскав подходящее место, около ярко светившего прожектора, Квентин достав из багажника палатку, довольно быстро развернул её и снёс в неё свои принадлежности. Улёгшись он осознал, что ему не уснуть и достав свой ноутбук решил ещё раз взглянуть на плод своих трудов: "Дополнительное общение с другими мирами". Он пока так назвал его, на другое название у него не хватило времени -- "Ну и ладно, так сойдёт" - думалось ему в то мгновение.
Увлёкшись её доработкой, и правками в "слабых" местах, он и не заметил, как наступило утро. Голоса людей и их топот ног всё учащались. Машины сновали то туда - то сюда всё чаще; по всей видимости подъезжали новые туристы. - "Паломники!" - улыбнувшись подумал он, и на этой мысли решился выйти из палатки.
Пронзительный свет восходящего солнца прищурил ему глаза, и через получившиеся прорези, он отчётливо узрел палаточный городок: трейлер на трейлере; автомобили разных типов; огромные шатры и маленькие палатки раскинулись в обозримом пространстве. -- Ого! да тут пара тысяч так точно собралась, и это только начало". -- и надумав прогуляться в окрестностях, осмотреться, а заодно и разузнать что-нибудь полезное, он, оглядываясь по сторонам побрёл по песчаной поверхности этой местности.
Забавные надписи на плакатах и транспарантах, приветствовавшие пришельцев попадались ему по пути; надувные, классически зелёной внешности инопланетяне, слегка покачиваясь болтались в воздухе. Семья с детьми копошилась около трейлера; пара полицейских смотрела в оба; в другом месте молодёжь весело смеясь, ютилась у костра; а один предприимчивый "паломник" уже продавал горячие ход-доги, собравшейся из нескольких человек очереди. Разные запахи витали в этом месте и наполняли его чувством уюта и спокойствия, как на семейном пикнике.
Побродив по палаточному городку и выйдя на его окраины, тут только Квентин заметил военную базу. Она мутно виднелась в дюжине километрах от того места где он стоял. Ясное дело никого к ней и близко не подпускали. Но как же ему туда попасть Стоя и глядя на неё с песчаного утёса, в его голове проворачивались вероятные сценарии - как ему быть, но ни один из них, пока не внушал ему доверия. -- "Попробую разузнать что-нибудь у местных" - с таким намерением он воротился обратно к своей палатке.
Зайдя в неё, первым делом, он решил подкрепиться и достал из миниатюрного холодильника пару колбасок с овощным салатом, и запивая их шипящим напитком, попутно просматривал свежие новости с ноутбука; из которых он узнал, что состоялась встреча Браудена с журналистами. Выступая перед аудиторией с заявлением по поводу пришельцев, ничего особенного он так и не сказал; всё как-то уклонялся и всячески игнорируя курьёзные вопросы, довольно кратко пообщавшись, вскоре удалился по якобы срочным делам. Оставалось не ясным: как его команда ведёт диалог с инопланетным разумом; хоть генерал и заверил, что в её составе лучшие из лучших.
Форумы так же не добавили ясности. Везде витала неуверенность и лёгкая, едва скрываемая озабоченность. Квентин так же озаботился, но уже по другому поводу. -- "Не разгадали ещё, это очевидно, а так бы трепались и хвастались какие они молодцы. Значит ещё есть время, -- надежда есть!".
Выйдя наружу, он стал прикидывать, кто бы ему мог пригодиться и помочь, и не придумав ничего лучшего, подошёл в плотную к двум озирающимся офицерам полиции.
- Здравствуйте! извините что отвлекаю, я совсем недавно прибыл в этот лагерь, не могли бы вы мне помочь и объяснить, как мне попасть на А-кую военную базу -- учтиво, прикидываясь как можно наивнее спросил он.
- Добрый день. -- ответил один из них. -- К сожалению, мы не сможем вам помочь. Эта военная база очень закрытое место. Вы конечно же можете и сами во всём убедиться и уточнить интересующий вас вопрос на её пропускном пункте, но уверяю вас, без приглашения туда не пускают.
- Я бы и сам поглазел на этих пришельцев. -- продолжил другой офицер. -- Но кто же нас туда пропустит Мы лишь следим за правопорядком здесь. -- с деланным видом важности закончил он.
- Понял, спасибо! извините что отвлёк. -- На этих словах Квентин развернулся и направился в неизвестном направлении - куда глаза глядят.
"Что же делать, что же делать. - Застрявшая мысль вертелась на одном месте. - Съезжу, и сам всё разузнаю". - Решение оказалось настолько простым, что, вернувшись обратно к своей палатке, он, потоптавшись около неё, не зная, как защитить её в своё отсутствие, вынул всё самое ценное и уложив в багажник, уселся в автомобиль и следуя навигатору направился прямиком к военной базе.
Вскоре по асфальтированной дороге, он вплотную подъехал к пропускному пункту А-кой военной базы, но он здесь был не один. Репортёры, блогеры и бог знает ещё кто толпились у шлагбаума, за которым стояло пятеро вооружённых солдат. Вероятно, те уже уведомили толпившихся, что в случае чего будут стрелять на поражение. Вопросы в их сторону сыпались не прекращаясь, но ответ мог быть только один: "Стоять! стрелять буду!" Но собравшихся, на удивление это не сильно беспокоило, и как заведённые, перебивая друг друга, они поминутно выкрикивали об одном и том же, умоляя взять интервью у инопланетян (бедная охрана).
Квентин, покрутившись немного расспрашивая здешних, понял, что его не пропустят и возможности сообщить нужным людям о своём открытии ему не представится; а просто-напросто заявить о себе и своём приложении всему миру, через уйму собравшихся здесь журналистов, жадных до всего интригующего, ему как-то и в голову не пришло. Такая жара, да и переживания последних дней сделали своё дело; и упустив свой верный шанс, шлифуя покрышками, резко развернувшись, он направился проч.
Что же делать, что же делать Вопрос не унимался и грыз ему сознание, на всём обратном пути.
Вернувшись в лагерь и припарковавшись примерно там же, он снёс обратно в палатку, всё то, что с такой опаской ещё час назад выносил. Полуденный зной совсем доконал его; и скрывшись от него в теньке своего укромного местечка, какое-то время непринуждённо просматривал свежие новости. Но ничего нового не узнав, с опрокинутым лицом на клавиатуру ноутбука, погрузился в глубокий сон.
Не увидев ни одного сновидения, проснувшись он почувствовал себя уставшим и разбитым. -- "Что же делать, что же делать. - Как проклятье вертелось у него на уме. -- Вот и зря приехал, дурак, надумал себе, на воображал, так все тут тебя и встретили... угу, с распростёртыми руками, кинулись на шею и расцеловывают." -- ехидно так, укорял он самого себя.
Прогуливаясь в вечерней прохладе по лагерю "паломников", Квентин не замечал ничего вокруг; как приведение плыл он в объятиях тяжёлых дум. Но подслушанная беседа у повстречавшегося на пути костра, вернула его в действительность. Около пламени сидело человек с семь, и один из них громко шутил, что мол хоть сейчас он пойдёт и проберётся на базу. -- "Да, что там, я и не в такие места прокрадывался" - хвастался он, собравшейся публике.
Он подсел, ничуть не удивляясь своей наглости. Никто ему и слова не сказал. Хвастун продолжал:
- А что спрятали там у себя пришельцев...я тоже хочу на них поглядеть. -- опрокинув ещё глоток из полупустой бутылки он продолжил. -- Сантьяго, пойдём...пойдём вместе, ты же мой лучший друг!" - и полез было обниматься со своим товарищем, но тот только отмахивался от него, как от назойливой мухи.
- Простите что вмешиваюсь, но...а можно с вами -- Квентин неожиданно выдал, и все на него уставились.
- Конечно, конечно! А пойдёмте-ка все вместе, да что уж там - всем лагерем! Прорвёмся, снесём забор и высвободим инопланетяшек на волю. Геройский поступок будет! -- задрал указательный палец, подпитый хвастун.
Сидевшие засмеялись; не смеялся только Квентин, он молча думал. - "Ладно, завтра наедине и поговорим, так просто попьяни не молотят; может и пригодиться мне чем."
Запомнив хвастуна; Энрико как выяснилось звали его, Квентин выследил его на завтра и предлагая выпить, втёрся-таки к нему в доверие; но поить пришлось ещё и его друга Сантьяго. Так они пропьянствовали до поздней ночи. На следующий же день, встретившись около полудня за очередным бокалом пива, он и предложил им свой коварный замысел: "А не пробраться ли нам ночью на базу, поснимаем там, видео репортёром сольём, денег обязательно отвалят!"
Под хмелевшему Энрико идея понравилась. - "А что денег под срубим. Сантьяго не отнекивайся, будет же весело!". - Было решено и ночью, как воры они втроём подкрадывались к назначенной цели.
Квентин с небольшой сумкой на плече, вместившей его ноутбук, плёлся следом, отрезвев уже полностью. Сердце бешено билось и чувство совершаемой глупости сжимало ему виски. Ну вот они уже в ста метрах от забора.
- Кто первым полезет -- спрашивал Сантьяго, явно не собираясь им быть.
- Я. -- твёрдо и решительно отрезал Квентин. -- Но вам придётся постараться что бы меня подсадить...забор высокий. Ну, давайте - резче!
Подбежав к препятствию, Сантьяго с Энрико подхватили Квентина и подняли его на вытянутые руки. Он в свою очередь ухватился за верх забора, и подтягиваясь что было мочи, всё же смог затянуть своё тело на верх. Кое-как удержав равновесие и крепко уцепившись по краям, он протянул было руку на встречу Энрико. Но вдруг, откуда не возьмись появился дрон-дозорный, и ослепительно освещая трио, поднял пронзительный вой тревоги. Квентин замешкался, но, впрочем, ненадолго, - выпущенная из дрона сеть, его намертво сковала, и он опрометью рухнулся в низ. Его напарники что было сил кинулись бежать, и довольно прытко; в какие-то мгновения скрывшись в темноте. Но дрон их не преследовал, а лишь кружил около пойманной добычи, охраняя её. А не вдалеке, сверкали уже фары военных внедорожников; поминутно приближая встревоженную охрану.
| proza_ru/texts/2016/07/201607291406.txt |
Как быть, когда не знаешь: быть или не быть
Попробуй быть. А если не получится - тогда не будь...
| proza_ru/texts/2017/05/20170504933.txt |
Где брать в это жаркое лето мзду Этот вопрос волнует не только наших, отдельно взятых чиновников -коррупционеров, но и целые царства. Там, где всё по-честному. В идеальном и по-своему счастливом обществе. Где трутней, сделавших свое нехитрое дело, безжалостно выгоняют за дверь. И всё ровно для остальных членов большой семьи.
Вчера речь шла о желтых жакетах. Их родственники остаются зимовать большой компанией. И почти доживают до следующих тёплых дней. Но что будет сейчас Нынешнее лето напрягает не только хлеборобов. Уже несколько дней пасечники наблюдают неприятную для них картину. Взяток идёт в минусе.
На пасеке есть улей, стоящий немного особняком от остальных. Он на весах. И пчеловод внимательно отслеживает колебания веса, определяя ежедневно, сколько маленькие труженицы накопили их золотого запаса. И радуется, когда передвигает ползунок правее. Значит, хватит мёда и семье, и людям поделится. Взятка побольше. Это вам не взятка в волосатую, когтистую руку. Взяток! Божественное слово. Честное. И чистое.
Но в этом году в наших высушенных зноем областях с ним беда. Вот и говорят-в минусе. И на гречиху нет надежды. Уже хрустит под ногами. Какие уж там цветы. И подсолнух не даст того светлого мёда, как в прошлом году. Тогда запасы были неплохие. И по цене они идут сейчас пониже. А качество не хуже. И вот почему.
Бедным цветам в такую жару тоже не до роскоши. Спешат, спешат. Вот и флоксы в этом году очень рано зацвели. О пижме я уже упоминал. Природа стремится приспособиться к смене температуры. В том числе и пчелы. И где им прикажете брать свой святой взяток Чтобы зимой семью сохранить
Поиски приводят на листья деревьев и кустарников. А здесь свои взаимоотношения. Муравьи крышуют за взятку тлю. Отгоняют от зелёных предпринимателей семиточечные красные мундиры. Кусают немилосердно божьих коровок, распыляют свою "Черемуху"-НСООН. А потом собирают с подопечных честно заработанное-чужие экскременты. Почему наши коррупционеры так не делают
Но с пчелами, своими близкими родственниками, муравьи экскрементами делятся. Дают немного попасти пузатую тлю. Вот такой необычный получается взяток у маленьких тружениц. И не слишком полезный для их зимовья. Пойдёт большой подмор от всякой неперевариваемой гадости. Как и у людей. Ты хоть в яркую обёртку с чужими буквами упакуй-экскременты они и останутся экскрементами. И как следствие- увеличение смертности. И заботливый пчеловод обязательно удалит такой падевый мёд из улья, заменяя его сахаром. Расходы, конечно, но куда денешься. Семью сохранять для будущего надо.
Какой можно сделать вывод из сказанного и наблюдаемого В нынешнем сборе будет значительная доля пади и растительного выпота, особенно при дальнейшем перепаде суточных температур. Цена, скорее всего, на молодой мёд повысится. Ну и количество семей к весне может значительно уменьшится. Если хозяин сейчас пожадится. Пожалеет для своего царства подкормки. Каков хозяин-таков и двор.
| proza_ru/texts/2010/07/20100710432.txt |
словно тёплым лучиком солнца обогрел Филон взглядом Андроладу и махнув ей рукой спрыгнул в море.Сзватка была в разгаре, враг теснил наши ряды. Филонвынырнул,взлетел и на бреющем обстрелял позиции Зилона.Кровь и рваное мясо разлеталось в стороны от его выстрелов.Сотни детей Зилона навеки остануться героями....
| proza_ru/texts/2016/12/201612291530.txt |
Документальная повесть о моих дядях.
Моим родным дядям по матери - братьям Алексею и Семёну Бондаренко - посвящаю. Повесть записана мною на основании их личных воспоминаний и дневников. Фотоснимки военных лет представлены в отдельных главах повести, опубликованных на моих страницах Стихи.ру (Любовь Селезнёва) и Проза.ру. (Люба Рубик) в папках "БРАТЬЯ".
1.Алексей (г. Воронеж)
Алексей Иванович был, как говорится, человек от Бога, с редким даром всеобщего любимца. Мягкий, добрый, дипломатичный, не конфликтный и очень весёлый. А ещё умный и большой любитель шахмат, хороший хозяин и великий заботник. Имея творческую фантазию, был удивительный выдумщик различных розыгрышей и весёлых шуток, мастер анекдотов, переодеваний и подражаний. Его приезд из Воронежа в гости в Караганду вся родня ждала с нетерпением, готовилась к серии весёлых застолий в каждом дворе.
...Однажды по его телеграмме родня веселой гурьбой пришла на станцию с цветами встречать его с женою Ниной. Ждём поезда, волнуемся. А он не приехал... Поезд всего 2 минуточки стоит. Мужчины наши пробежали вагоны - нет нашего любимого дяди и брата. Что случилось
Из других вагонов на нашем полустанке никто не сошёл. Какие-то цыгане на путях суетятся. Разочарованные, провожаем хвост поезда и грустно идём домой. Вдруг слышим окрик:
-Эй, чавелы, погодите! Позолотите ручку, скажем вам правду, куда ваши гости задевались.
Оглядываемся и видим меж путей сказочно накрытый стол- на красивой скатерти шампанское, закуска, салфетки. Меж высоких бокалов букетик цветов. Алексей Иванович в некоей чалме, в шароварах на гитаре играет, а его жена, Нина Семёновна, в пестром, длинном одеянии "цыганочку" отплясывает...
Оказывается, Алексей Иванович уговорил проводника открыть дверь вагона с другой стороны, и пока мы его искали, они вышли, из чемоданов быстренько соорудили и накрыли стол...
...Какие в родне возникали конфликты, недоразумения, никто лучше его уладить их не мог. Он постоянно кому-то помогал, кого-то устраивал на работу, будучи вечным тамадой, кого-то женил, за кого-то хлопотал, а то организовывал проводы в последний путь. Друзья ли это были, родня или соседи, он всегда принимал всё близко к сердцу, участвовал в каждой судьбе с присущей ему энергией и добротой. Казалось бы, нелёгкая судьба должна бы ожесточить его сердце, но он только всё помнил и потому старался облегчить другие судьбы.
...Кто испытал сиротскую долю, тот поймёт, как жить с мачехой, особенно, с той, что досталась им пятерым. С малых лет Лёня уже был подпаском деревенского стада. В школу пришлось походить лишь 2 зимы, и в 9 лет он уже сидел на сеялке прицепщиком. Потом пришлось быть землекопом, путейцем на станции. Вскоре заметили красивый, грамотный почерк парня, поставили делопроизводителем, выучили на счетово-да. Алексей проявил незаурядные способности к бухгалтерскому делу, так что без всяких курсов, когда надо заменял и зама, и самого главбуха. В начале войны он уже был зам. гл. бухгалтера Куйбышевской ВЖД.
После войны Алексей Иванович вернулся в Воронеж и там же продолжил работать.
ревизором, зав. фин. отделом. Заметим, - при грамоте всего в 2 класса. К уходу на пенсию стаж Алексея Ивановича составил 44 года.
Расписался на рейхстаге
Глядя на его мирную комплекцию и добродушный взгляд голубых глаз, трудно представить Алексея Ивановича солдатом, тем более на войне. Но он с мая 1942 и до октября 1945 с оружием в руках связистом в пехоте прошагал "пёхом" пол-Европы. Воевал в горниле Сталинграда, на 1-ом Белорусском фронте, брал Орёл, Чернигов, Пинск и героический Брест, прогонял фашистов со всей Прибалтики, из Германии. А 6 мая 1945-го расписался на рейхстаге поверженного Берлина: "Привет из Воронежа! Гвардии старшина Бондаренко Алексей"
Не за награды шли в бой солдаты Великой Отечественной, а чтобы быстрее очистить родную землю от врага. Щемило сердце и плакала душа за свою семью и семью родной сестры Евдокии - средней: они несли нелёгкий груз оккупации врагом под родным Воронежем. У обеих по трое детей. Там же и отец, и тёща, и родня, родная деревня, город Воронеж - это вся их большая и малая Родина. Трудно, ох как трудно женщинам жить под фашистской пятой, в вечном страхе за детей и за свою жизнь. (Воевал и погиб в Сталинграде и муж Евдокии- старшей сестры Гавриил Бондаренко. В конце войны был призван на фронт и сводный брат Пётр Бондаренко, и 9 других родственников, пятеро из которых погибли...)
Немцы использовали дармовой труд женщин и подростков в тылу при рытье окопов и прочих своих укреплений. Женщины же их обстирывали, работали на кухне, в поле, убирали отобранное жильё, где вольготно разместились захватчики, выгнав хозяев в сараи, бани и землянки. А над ними издевались хуже, чем над рабами, - ведь их мужья воевали на фронтах против их армии.
Но солдату было вдвойне горше ещё и от того, что из оккупированной сторонушки от семьи нельзя получить даже весточку. Поэтому с криком "За Родину!" они яростно громили врага, беспощадно строчили по нему из оружия...
Алексей с боями прошёл последние города Германии Бат-Фрайнвальде, Альдат, Нойрупин, Зондерхаузен, которые брали в ожесточённых боях.
В 1944г. в Прибалтике, гоняясь за националистическими бандами, потерял лучшего боевого друга Андрея Рыбалкина из Ворошиловграда. В Сталинграде со слезами на глазах хоронил Илью Ковалёва, который однажды спас его, раненого от плена: на себе унёс в медсанбат под носом у врага. Горевал сержант и над могилами боевых друзей Сени Вавилкина из Чувашии и саратовца Петра Уржаткина и многих, многих однополчан.
Он провел в боях ни много, ни мало, а целых 3 года, 4 месяца и 23 дня. С фронта вернулся к жене и троим дочерям с двумя орденами и 4 медалями, в т.ч. "За боевые заслуги", "За взятие Варшавы", "За взятие Берлина", благодарности от Главкома Жукова.
Вернулся с войны
Потухшие глаза...Единственное слово...
"Вернулся... Значит кончилась война"...
Разорваны седой войны оковы...
Фашистов всех согнали со двора...
Уж отгремел весенний день Победы.
Оркестр вновь играет до утра...
Долой! Долой все прожитые беды!
Вернулся муж! Закончилась война!
Юлия Незабудка 16.08.2010
Не описать радости возвращения в родной Воронеж! Как же он был рад встрече! Как же он бесконечно любил свою жену - красавицу Катюшу и своих красавиц-девчонок! Дорогие их фотографии пронёс по всем тяжёлым дорогам войны.
Дочки наперебой рассказывали отцу, как без него жили, как ждали папку с фронта.
- В деревне бабушка Гашка первой добрую весть принесла:
- Война замырылась!
-На площади у разбитой церкви соорудили трибуну, митинг провели.- говорила старшая Валечка.- Духовой оркестр до утра играл и все танцевали
- Там же, на Валуе, в братскую могилу свезли всех павших.- тихо поведала девятилетняя Инночка, что с матерью и сестренками жила в деревне у бабушки Гашки.
- Ага. Папка, знаешь, как было страшно, когда мёртвых солдат в гробах свозили в одну могилку!. -- с испугом лепетала пятилетняя Галочка. -- Все тёти голосили, наша мамочка плакала, и мы все тоже ревели. А солдаты залпами стреляли.
- На станции восстанавливали железную дорогу, что фашисты разбомбили. Там с гулом сгружали рельсы,- со страхом в нежном голосочке оповещала отца 11-летняя Валечка. -- Рельсы так бухали, что мы под кровать попрятались - думали, опять война началась...
И только почерневшая Катюша с потухшими глазами молчала. Она еще не могла поверить в возвращение мужа. Она не могла на него наглядеться. Военное лихолетье подорвало её здоровье и прожила она недолго. В 1958г её не стало.
Сам же Алексей Иванович Бондаренко скончался после тяжёлой болезни в 1982 году в возрасте 67 лет.
2. Семён (г. Ростов-на-Дону)
В 1926 г. умерла моя бабушка Акулина, мать Семёна, когда ему было 7 лет и всего 6 зим бегал в школу. А с 9 лет он уже работал подпаском (вместе с братом Лёней) до 15 лет. Там хоть хозяева скота давали еду на весь день, а то ведь мачеха всё своих родных деток больше прикармливала.
Подрос мальчишка, устроился на завод в Луганске. Зимою был учеником токаря, а летом работал в с-зе "Паровозник". Освоив профессию, работал на немецком станке токарем до ухода в Армию. В сентябре 1939г. попал на Халхин-Гол, чтобы воевать с самураями, напавшими на дружественную Монголию. Но пока туда добирались и война кончилась. Вернули парней на ст. Борзя Читинской обл., а в 1940 г. его направили учиться в Читу зенитному делу, где после учёбы был начальником прожекторной станции. В 1942г. срочным эшелоном отправили в 37-й зенитный полк на ст. Банная, что в 70 км от Сталинграда
Здесь сутками дежурил с зенитными полуавтоматическими установками, встречая вражеские бомбардировщики на крышах домов и заводов при подлёте к Сталинграду.
Это страшно - быть под прицелом лётчика. Хоть и старались ловить прожекторами самолёты, но их летела такая армада, что зенитчики не успевали заряжать дальнобойные пушки. Днем и ночью, атаки за атаками не прекращалась ни на час, ни на минуту.
Летали они с бомбами под прикрытием истребителей, которые беспрерывно стреляли и по зениткам, и по домам вокруг, стараясь подавить пушки. Бывало, что часть самолётов и прорывалась. Тогда творился настоящий ад: в небе наши ястребки с ними вели бой, тогда была опасность попасть в своих. Немцы пользовались любой возможностью разбомбить дома, на крышах которых были зенитки с прислугой. Сыпались бомбы, свистели пули, выли падающие самолёты, вокруг взрывались снаряды, рушились дома, летели осколки разной величины. От дыма не видно не то что неба, а и соседнего дома. А командир кричит, даёт и даёт новые цели. Однажды двое суток отделение Семена вело бои на уцелевшей части разбитого дома без сна, без воды и еды. Ни к ним повару не попасть, ни самим зенитчикам нельзя вниз спуститься. А немец нагло рвался и рвался к Сталинграду. Пока был боезапас, держались, стреляли, хоть у зенитки было как у открытой печки - так она раскалилась.
Тогда-то Семён и получил ранение осколком: вырвало кусок икры на ноге до самой кости. Так рана и затянулась, изуродовав ногу. После лечения охранял мосты у Цимлянского моря через р. Верхний и Нижний Чир. Батарея стояла на горе, были массированные бомбардировки врага.
Зенитчики сбивали самолёты, и в одном из налётов батарею разнесло прямым попаданием, и Семён был снова ранен. Очень удивлялся, что вообще остался жив -- один из всей батареи!
После госпиталя Семён срочным ходом прошёл с батареей на р. Дон, где на Верхней Льшанке сержант служил в зенитном дивизионе по охране города Сталинграда. Это не так просто, как подумают некоторые охранники -- охранять небо зенитками, значит день и ночь быть на посту, прощупывать прожекторами каждый кусочек неба в поисках самолётов, найти, не пустить к Сталинграду - обязательно сбить! Этим спасти многих и многих солдат, мирное население, здания, заводы и технику. И в Победу под Сталинградом, и в общую Победу Бондаренко С.И. с зенитчиками внесли немалую лепту, за что получили награды из рук самого главнокомандующего Г.К. Жукова.
После разгрома фашистов в Сталинградском огненном котле, зенитчиков перебросили на Сев. Донец охранять важные мосты и небо над ними. Враг отходил, отчаянно сопротивляясь. Много скопилось покорёженной техники, и Семёна, как хорошего токаря и слесаря направили в автомастерскую на восстановление техники.
Шли жестокие бои уже за пределами России, и вскоре зенитчик попал сначала в Польшу, потом в Нижнюю Силезию в г. Беутен, где и встретил Победу, восстанавливая боевую технику. Слов нет, радовались концу этой бойни, радовались, что остались живы. Хотя опасности не стало меньше -- и в Польше, и в Германии националисты всячески вредили, исподтишка отстреливали Советских солдат. Каждую минуту нужно было быть начеку. И так до 1 мая 1946 г.
С орденом Отечественной войны и Жукова, с медалями за Сталинград, за Польшу, за Победу над Германией, с благодарностями Главнокомандующего и памятными знаками вернулся солдат Бондаренко к молодой жене Ольге. Вырастили они двоих дочерей, прожив вместе около 60 лет.
Правда, ранения и контузии всю жизнь давали о себе знать, и не всегда это понимали в семье. Но инвалид войны был окружён заботой медиков -- его часто лечили в госпиталях, бесплатно направляли на курорты, в санатории и в Дома отдыха, а правительство подарило автомобиль. На нём он объездил много городов России. Не раз бывал в Сталинграде и в местах былых боёв, о чём напоминают многочисленные фотографии. Например, Семен Иванович у остатков дома-памятника Павлова, у пушек ... Семён Иванович всю жизнь работал: токарем, слесарем, строителем, снабженцем в пригородном совхозе -- его трудовой стаж более 60 лет, плюс 7 лет армейской и фронтовой службы. Так что пенсию он заработал неплохую.
В 2009 г. мне посчастливилось побывать на 90-летнем юбилее любимого дяди в чудесном городе Ростове-на-Дону Жаль, не дожили до этого дня его жена Ольга Константиновна, брат Алексей Иванович и сёстры -- старшая и средняя Евдокии.
Зато сёстры Евдокия- младшая из Воронежа и Мария из Караганды поздравили брата-ветерана с большим юбилеем. Звонила ему весь день вся многочисленная родня со всей России и СНГ. Тепло поздравила с юбилеем администрация, где Семён Иванович работал. Военкомат поздравил конвертом с деньгами, а пенсионный Фонд произвел добавку к пенсии.
Семён Иванович до сих пор бодр и подвижен, хотя и погрузнел. Непременно и ежедневно с лупою вперед глазами узнаёт о событиях в стране из газет, смотрит новости по телевизору.
Раньше его часто приглашали в школы, клубы и библиотеки поделиться воспоминаниями о войне Но с каждым годом ему всё труднее встречаться с молодёжью - и здоровье не позволяет, и слёзы душат -- ведь с годами всё острее ощущаются потери боевых друзей, все кошмары войны, да и недавняя потеря жены.
Однако, и на 92-ом году жизни дядя-ветеран отлично управляется на кухне, готовит вкусные деликатесы, печёт пироги и торты. Летом в своём тесном дворике в автошинах с удовольствием выращивает цветы и даже помидоры.
В 2011г моему дяде администрация предоставили прекрасную квартиру в новом, белокаменном районе Ростова-на-Дону. С балкона ему открываются виды на родной тихий Дон, навевая воспоминания о Волге, где он защищал небо героического Сталинграда. Вместе с ним часто любуются красотами дочки Люда и Нина, внук Володя, а чаще всех у него бывает заботливая внучка Валюша Коваленко. Он всё так же угощает их различными деликатесами, к-рые готовит сам.
Недавно дядя пригласил в помощницы экономку.
Я шлю большую благодарность своему родному дяде- ветерану войны Бондаренко Семёну Ивановичу за добытую им Победу! Желаю ему долгие лета при здоровье и бодрости духа!
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Семёну Ивановичу в 93 года дали отдельную квартиру в Ростове-на-Дону. За ним присматривала внучка Валя Коваленко. Через год, на 95 году жизни, он умер - январь 2014 года. Похоронен на аллее Славы. Вечная память Солдату Великой Отечественной войны!
3. ВСТРЕЧА в СТАЛИНГРАДЕ
Где воевал двоюродный брат Андрей Рубан, дядья и мужья сестёр Алексей не знал, а вот брат Семён написал, что командовал батареей в с. Ершанка под Сталинградом. (Сталинградский фронт под командованием маршала С.К.Тимошенко. Ком. арт. полка 85- мм пушек полковник Метелёв).
Там не оставалось места, куда бы не упал снаряд или бомба. В июле - августе 43-го на город было совершено 2,5 тыс. самолёто-вылетов,- немцы бомбили беспрерывно. Тогда всеми родами войск наши сбили 120 вражеских самолётов. За 2 суток Сталинград полностью сгорел. Горел так, что ночью было светло, хоть иголки собирай.
После полного окружения здесь, на ст. Жутово, был единственный коридор, охраняемый от немцев 85-мм зенитной дивизией. В ней-то и стоял за орудием сержант Семён Бондаренко. Дрались они отчаянно. Ночами пополнение то и дело прибывало, стягивались силы для решающей битвы -- пустить немца за Волгу ни в коем случае было нельзя! Был приказ "Ни шагу назад!"
Вот сюда и направили гвардейскую пехотную дивизию Юго-Восточного фронта под командованием генерал-полковника А.И.Ерёменко, где служил сержант Алексей Бондаренко. Списался с Семёном и в одном из боёв встретились в напрочь разбитой школе. Братья только успели обняться - расцеловаться, удивиться в эдаком аду друг другу, как со свистом прилетевший снаряд ухнул этажом выше, засыпав обнявшихся братьев. Алексею в правую ногу осколок вонзился, а Семёну --в правый глаз. В полевом медсанбате братья вволю наговорились.
- Меня, Лёнь, пока Господь хранит всю войну, - рассказывал Сеня брату. -- Взять хоть переправу через Волгу. Мы ведь пёрли ордою, плотам и лодкам тесно было. На плотах пушки. Считай, каждое плавсредство под прицелом фашиста. "Юнкерсы-88" сверху бомбами да с бортов из пулемётов нас молотят, пулемёты и пушки с горы снарядами сыпят, а мы плывём наперекор всему.
Приказ был -- в Сталинград любой ценой! Страшно было не доплыть до берега. Меня тогда в ногу слегка ранило, а моих друзей Коромыслова и Пижонкова фашист-гад с самолета расстрелял. Упали в Волгу заряжающий и наводчик, вечная им память! Веришь, брательник, Волга была красная от крови -- столько там поубивало наших...-Горько вздохнул артиллерист. И продолжил:
-Понимаешь, я накануне переправы вещий сон видел. Вроде Коромыслов и Пижонков с бахчи два рябых гарбуза* припёрли, разрезали и сами съели. Обиделась батарея, что нам оставили всего 2 кусочка... Рассказал друзьям сон, посмеялись над жадностью однополчан, а на третий день друзья и погибли...- Семён смахнул горькую слезу. - Значит, два кусочка гарбуза- это гибель двоих с нашей батареи. Это два денёчка жизни моим друзьям оставалось... Эх, знать бы!...- Семён с досадою сжал свои огромные кулаки и бахнул ими по тумбочке. Задребезжавший ложечкой стакан с чаем подпрыгнул и с грохотом свалился на угол железной кровати, разлетевшись на куски. Прибежала медсестра узнать, что случилось
- Что... что...- сердито передразнил её Семён. - Два моих друга фашисты убили!
- Где Когда - заволновалась уставшая сестричка и тревожно обвела взглядом палату, как бы ища убийц.
- На переправе. В Волге. У Сталинграда, -зло ответил ей сержант.
- Ну, у вас и шуточки, товарищ раненый, - рассердилась сестричка, подбирая осколки стакана
- Тогда и нашу батарею разбило, мы в Волге искупались, - как ни в чем ни бывало продолжил рассказ Семен.- Тащили 31-мметровку образца 1914 года на себе в гору. Она на деревянных колёсах, громоздкая, зато безотказная и точная. А её, понимаешь, бац и- вдребезги! Жалко. Хорошо служила! На левом берегу дали нам 85-мметровку. На высотку пошли. Сверху завод им. Куйбышева видать.
Сестричка присела на табуретку и слушала. Недавно на фронте. Всё в бой рвалась,чтобы подвиги совершать, а не в госпитале отсиживаться. Но вскоре поняла - и тут передовая. Тут каждый день -подвиг! Да что день Каждый час и минуточку пули по живым мишеням молотят. Что им красный крест на белом флаге В фашистской злобе крушат всё подряд. Вон их сколь, искалеченных. Таскать их по палатам да на процедуры, поднимать на ноги - это и есть её подвиг.
Девушка разинув рот слушала рассказ пушкаря.
- Били мы по вражеским самолётам. Они, гады, группами летели по 9-15 штук. Дым вслед пускали, чтоб нам невидно их было. И всё норовят подавить наши зенитки. А наша задача -- их сбить, не дать попасть в наши цели и сбить их с пути.
Попасть в самолёт- это высший класс, браток! И мы попадали! -- гордился зенитчик.
- А мы в пехоте тоже в самолёты попадали! - вторил брату Алексей. -- Летят над окопами, заразы, на бреющем, строчат, значит, по нас с бортов из пулемётов. Так мы ложимся на спину и ждём удачного момента. Строчим из автоматов! Кувыркнётся один "Мессер", другой о пули споткнётся. Особо часто сбивали "рамы"
- Да-ну, браток, разве можно автоматом "Мессера" сбить -- сомневался зенитчик.
- А то! Мне вот "За отвагу", думаешь, за что вручили Один в траншее остался, всё отделение полегло. Злой был, как чёрт- ни за что друзья погибли. Ну, я на втором круге и снял "Мессера". Тот так чёрным шлейфом и врезался в землю. А тут, смотрю, танки с крестами попёрли, траншеи давят, окопы утюжат. У меня в окопе 8 связок гранат было. Я ими подпалил три "Тигра". Ребята с левого фланга подсобили ещё три подбить. Немец и повернул назад. Я с катушками на КП докладывать, что один остался. Ну, там нач. штаба и написал представление: видели, как самолёт бухнулся рылом в землю и как танки назад попёрли. Только не думали, что я один был...
- За такие подвиги вам Героя должны вручить!- С уважением посмотрела на Алексея девушка.
- Позже представляли, говорят, и на орден. Но я по ранению в медсанбат на месяц попал, потом батальон расформировали, в другом оказался. Так награда, видать, и затерялась...
========
* Гарбуз - в Воронежской обл. так называли арбуз, с ударением на первом слоге
4. Орден за мужество
- А мне орден дали за бой близ Сталинграда. -- сказал о своей награде Семён. -- Немец хотел уничтожить наши батареи, массой сбрасывал бомбы по 15 штук враз. Одна бомба попала в орудие в тот момент, когда я сидел в наушниках, передавал координаты в штаб, и не до налёта было - увлёкся. Бомба кг 15 свалилась в ямку, где моё орудие было. Командир заорал: "Тикай!"
Я упал на левый лафет: он всего 40 см. ширины, а бомба - на другую сторону лафета. Вылез из-под земли, ору, Лёнь: "Я жив! Жив!" Вижу, по моим координатам наши заработали, пуще обрадовался. Но быстро остыл, потому что вся моя прислуга полегла.
Матюгнулся я! А тут новая атака сверху. Не знаю, каким- таким чувством унюхал, что комвзвода в опасности.
Придавил я его собой. Засыпало нас землёй, меня порядочно оглушило --ничегошеньки не слышу. Но вижу и на ноги встал.
Смотрю, прёт, вражина, танками. Я землю с себя стряхнул, перескочил к уцелевшему орудию, там заряжающий помог, мы и давай танки в упор расстреливать.
- Прицел 8, упреждение полфигуры, бац - и в лоб!
- Прицел 18, упреждение полфигуры, бац - и другому в лоб!
Фашист-то думал подавил наши орудия, потому так нахрапом и полез. А как начали их танки один за другим вспыхивать, повернул, чертяка, назад.
В аккурат подоспели и наши танки с пехотой. Погнали врага, драпанул он так, что только пятки засверкали. И оружие, и орудия, даже кухню в поле побросал. Тогда-то мне орден Красной звезды в лазарете сам генерал и прикрепил. Сказал : "Спасибо за мужество!" А я врачам говорю "спасибо". Понимаешь, брат, слух мне восстановили! Правда, не на 100%, но воевать годится.
Услышав о врачах, застонал умирающий, повернулся неловко, кровь из горла так и хлынула. Медсестра подошла к нему, пульс пощупала и пулей вылетела из палаты.Алексей проводил её вздохом:
- Разве ж это девчоночье дело на кровь и эти ужасы глядеть - Снова возмутился Алексей. - Им самое время нас, солдат, любить да ласкать. А вместо этой ласки нас фашист пулями л-ласкает. Тебя вот в глаз... приласкал... Может, комиссуют
- Да кто его знает...До Берлина охота дотопать...
Но Семёна не комиссовали, хотя зрение глаза потерялось процентов на 80.
Он продолжал воевать с одним глазом, с одним желанием - отомстить за друзей, выгнать врага с родной земли! И поскорее!
5. Война с националистами
- А нам в Прибалтике тоже один артиллерист, как ты, здорово помог, - вспомнил новый эпизод Алексей.- Знаешь, Сеня, фашисты не так страшны были, как литовские националисты. Его бьёшь, зная -- это точно враг. А эти исподтишка орудовали. Такие злые, беспощадные, просто звери!.. Немцы в сердце метят, а бандиты - в спину. Мы, значит, немцев из ихнего хутора трое суток выбивали, голодные, уставшие. Колбасу, консервы, хлеб - весь сухой паёк подмели, а продовольствие не везут. Командир дал команду на отдых. Двоих в караул послал, а троих - в другой хутор за продуктами. Улеглись мы кто на чердаке, кто на сеновале, кто в большой риге на соломе.
Спим мы, уставшие и голодные, мертвецким сном. И артиллеристы с нами тоже дрыхнут, но подальше -- на горке в хлеву. Ночью наши охранение то ли тоже заснуло, то ли их тихонько бандиты сняли. И оружие наше в сенках, сволочи, реквизировали, и десять спящих рядовых потихоньку вырезали...
Короче, проснулись мы от пушки -- это артиллерист метрах в 50 от нас начал из неё бабахать, разбудил нас.
Пушки - это всё, что у нас осталось, не считая личного оружия у офицеров, да гранаты у каждого пехотинца всегда при себе.
Вот где мы опростоволосились: спим, думая - немцев выбили, охранение поставили. Кто ж знал, братишка, что второй враг нападёт Так мы обозлились, тоже озверели, пистолетами и гранатами эту банду порешили, оружие своё вернули. Их 16 человек всего-то и было. У них мы и узнали, что послов за харчами они на осинах повесили, сволочи!..Только с бандой разделались, глядим, на эту суматоху немцы вновь попёрли. Хотели хутор у нас отнять. А может, с бандитами сговорились, кто знает
Ну, артиллеристы их орудиями-то остановили, да налетевшая авиация как-то быстро наши пушки-то разбомбила. Видать, бандюги им просигналили про нашу дислокацию. Но мы не подпустили гитлеровцев к хутору тем оружием, что у бандитов отбили.
Осталось у нас одно орудие - на горе боком лежит, полуразбитое, крутится на колесе, блестит на солнце. Чего они его боялись, мы так и не поняли, но фашисты весь день в него палили и сбить не могли...Мы же много гитлеровцев тогда подкосили, боялись, видать, нас. Пока они не знай чего день раздумывали, мы засекли их огневые точки, передали командованию, а сами окопались, подмоги и обед дождались, и в атаку рванули.
Так с боями освобождали каждый хутор.
Зато националисты нас не иначе, как оккупантами не называли, неблагодарные...Столько ребят полегло там - ужас! Это были бандиты из Айзсарги*- лютые враги наши, как оказалось!
Алексей достал кисет, свернул самокрутку. Вспомнил павших, задымил. Даже цигарка в зубах затряслась. В глазах брата Семён увидел незнакомые доселе молнии гнева. Всегда спокойный брат просто клокотал возмущением.
-- У них старые корни ненависти к русским. Думаешь, немцы глупые идеологи были Когда в Прибалтику пришли, сразу разрыли курганы убитых коммунистами сотни репрессированных. Народ собрали, показали. После этого ужаса разве прибалты могли не поддерживать немцев Сталин ведь дорогу к морю открыл России за счёт их свободы. Они жили себе по-своему, а их насильно в колхозы затолкали, отняли землю, скот, выслали, разогнали по всему СССР, разлучили с родными. А тут война. Ненависть кипела, били они нас нещадно, мстили за недавние обиды.
- Да и в Польше пшеки думаешь, меньше нам вредили -- продолжал Алексей. - Мы их от фашизма спасаем, а они, суки продажные, против нас тоже! -- Алексей заскрипел зубами. - Мы свои семьи в тылу побросали, могли бы уже дома у жён под боками нежиться на мягкой перине, детей растить. А не валяться тут в грязи, рискуя с двух сторон быть убитыми... Но куда там- "а кто друзьям помогать будет" --передразнил кого-то раненый солдат. - Мы жизни свои не жалеем ради этих двуличных проституток, а за что, скажи На хрен бы нам сдались эти пшеки Пускай бы и жили себе со своим Пилсудским гетманом да с любимыми немцами.- прорвало Алексея.
-Да что ты мне рассказываешь - перебил возмущение брата Семён. - Я сам в Польше на собственной шкуре это испытал.- Помню, послали нас на задание. Близ Хелма зашли мы в деревушку. Дом выбрали абы какой, зашли, якобы, водицы испить, т.е. разнюхать как и что. Хозяин как засуетился, куды там: бутылку на стол. "Добже, добже!" с улыбочкой бормочет. Молодую панночку за салом и колбасой в погреб послал. Пшечка - старшая в печь с рогачами за горшками полезла...
А дочка ихняя с колбасой и салом всё не идёт и не идёт. Ну, мы суп-то хлебаем, но не дураки же, смекнули, куда он её послал и еле успели до леса доскочить, как тут же 12 мотоциклов с немцами примчались. А нас всего четверо. Перестреляли мы их половину из надёжного укрытия, да в лесу нас шиш достанешь. А немцы леса, как огня боятся. А если бы мы не улизнули..
Меня, между прочим, в Ростове молодая жена ждёт. Ой, красавица, я те скажу!- разулыбался Семён. -- Оленька моя!- и показал брату фото счастливо улыбающейся блондинки.
- А вот убили бы меня тогда.. Впрочем, пшекам всё равно. На всей истории войн России ляхи вечно с нашими врагами дружили. Свой интерес блюдут- чужими руками думали себе кусок от российского пирога оторвать...А я должен за них умирать... Тьфу!
Алексей тоже достал фотографию своей жены и дочек, насмотрелся, вздохнул, снова цигаркой задымил.
==========
* Айзсарги (латыш. Aizsargi "защитники","охранники") -- латышская крайне-националистическая военизированная организация. Сотрудничала с нацистами во время оккупации ими Латвии. Разбойничали и после войны вплоть до 1953г
6. ИНТУИЦИЯ
Семён табак не любил. Поправил повязку на глазу, водицы испил- температура к ночи опять повысилась. Но разговор продолжил:
- Да ну её к собакам, эту большую политику! Лучше, Лёнь, слышь, случай чудной расскажу.
Хоть и называют артиллерию царицей полей, но и мы же тоже артиллерия. Только мы - артиллерия небесная. Мы же, сам понимаешь, их и на небе достаём! - с гордостью начал очередную окопную быль Семён.- За это и не любили немцы зенитчиков и давай в нас из миномётов и огнемётов бить. Это, сам знаешь, не шуточки. Горит всё, что может и не может гореть.Мы сразу по окопам попрятались. Ком. взвода, армянин, за мною в окоп прыгнул, за ним лейтенант Полевой. А я возьми и в другой окоп переметнись. Не знаю, почему офицеры тоже за мной кувыркнулись. Как раз в сей момент в тот окоп, откуда мы выскочили, мины посыпались. И полосою фашистский самолет с борта там же простреливает. А мы втроём живы остались!...
Мне будто кто шептал, что опасно на одном месте оставаться. Я снова, значит, перескочил в соседний окоп, и офицеры послушно за мной последовали... Лётчик вернулся, с другого борта обстрелял из пулемёта окопы, откуда мы сбежали. А мы снова целёхонькие! Так что Бог меня покудова бережёт.
Потом командир всё спрашивал:
- Чего это ты по окопам бегал
А я у него спрашиваю:
- А вы-то за мною зачем увязались
- Ты-то откуда знал, что из того окопа тикать надо Что ли, немец предупредил - съехидничал офицер.
- Не немец, товарищ командир, а ангел нашептал. - Хотя и сам ответа не знал.. Вот и говорю тебе, брат, что сам Бог меня хранил.
- Это называется интуиция - объяснил младшему брату Алексей.
- Ха, интуиция... - усмехнулся пухлыми губами зенитчик. - Знаю я эту интуицию. У нас командир 3-го орудия, грек, тоже так говорил. Он только что из училища, лейтенантик. Мы молодых "котелками" звали. Как только этому "котелку" была возможность в налёты авиации или при артобстреле где-то отсидеться, он сразу прятался в туалете. Его туда, якобы, интуиция спасаться звала... Говорили, что он панически боялся бомбёжки, но скрывал это от всех. Как говорится, окопная болезнь. А мы, Лёнь, предполагали, что его от страха просто проносило, - усмехнулся Семён и замолчал. Потом грустно добавил:
- Такое бывает только на войне, брат: именно в этом безопасном убежище греку всю задницу как бритвой снесло... Вот те и интуиция...
- Интересно, на чём он теперь сидеть будет - спросил скривившийся от боли в раненой ноге Алексей.
- А ни на чём, - тоже скривился от жара и боли Семён. А может, и от воспоминаний.. - В госпиталь, куда его доставили, снаряд бабахнул... Нет теперя у нас нашего Тёркина...- Семён тяжело вздохнул
После лечения братья разными дорогами пошли на Берлин добивать врага и добывать Победу.
И дошли! И добили врага! И Победу добыли! Я горжусь своими родными дядями за их трудный, опасный ратный труд и благодарю за завоёванный мир!
На снимке: братья Семён и Алексей Бондаренко в 70-х гг.
| proza_ru/texts/2014/05/201405101901.txt |
Ложь к чему нужна она
Как минимум ложь бывает часто выгодна.
Вы говорите не правду, что бы внушить кому-то, ложное восприятие какой-то части действительности, что бы получить выгоду от не правильных действий или выводов которые произведёт этот некто получив неправильную картинку действительности.
Но если ложь не несёт никакую прямую выгоду
Есть косвенная выгода, которая возможна в будущем от предполагаемой цепочки событий в которых будет мягкая коррекция от внедрённого ложного куска действительности.
Но если и косвенной выгоды не просматривается
Это ложь, от мнимой выгоды, которую внушает себе лгун.
Например, кто-то говорит о самом себе в лучшем свете чем он есть, при том, что зачастую те кому предоставляется эта неверная характеристика, совершенно равнодушны к любой информации которую услышат.
Но самому дезинформатору важно то, что он пытается исказить и когда он врёт, он просто сублимирует свои комплексы и те собственные недостатки или поступки которые так мучают его, в новую лже-историю своей жизни выдуманной без этих неприятных страниц.
Или это комплекс перед кем-то и тогда эта ложь в попытке принизить этого кого-то перед знающим его, всё из-за того же внутреннего болезненного восприятия того о ком лгут.
Остановимся на последнем варианте лжи.
Потому, что именно он и выливается в то, что называется наветом, а подхваченный навет становится сплетней.
Потому, что у многих людей есть потребность обмениваться каким-то новостями несущими экстраординарную негативную информацию о ком-то.
И вот рождённый кем-то, злобно закомплексованным, навет, подхваченный, готовой мгновенно возрадоваться негативной информацией о ком-то серой массой носителей, с большой скоростью разносится по обществу.
А у общества свой закон восприятия информации, поговорка "нет дыма без огня" очень хорошо характеризует его.
Так человек может быть оболган целым обществом, по личной прихоти одного злобного закомплексованного индивидуума удачно воспользовавшимся законом восприятия информации обществом и наличием всегда готовых распространять негативную информацию особей в нём.
Вот от этого и возникает понятие греха-злословия.
Ведь все грехи которые есть в человеческой морали это выделенные, присущие людям законы поведения и технические механизмы, увеличивать негатив и злобность в обществе и повышать его деструктивность, а значит приближать к хаосу и апогею не контролируемого эгоизма, в любых, самых низких проявлениях, в нём.
Казалось, что проще договорится не распространять негативную информацию попусту в обществе.
Однако это не возможно, а невозможное к исправлению путём всеобщего договора в обществе, исправляется только личным контролем каждого.
Вот к каждому и обращается мораль с предупреждением, в какой области нужно быть готовым применить личный контроль с целью не допущения участия в негативном процессе, это понятие-табу и называется грехом.
О одном таком грехе я и попытался напомнить вам, читающие сей опус.
Ведь грех это, довольно чётко сформулированное обществом и выдержавшее проверку временем, понятие о негативно влияющем поведение членов общества на само общество.
| proza_ru/texts/2014/10/201410272333.txt |
Смятенны дни.
А мы средь них смиренны --
и хоть опалены, но озаренным светом вдохновенны.
Смятенны вешних вод теченья, -
но и они находят русла.
Развязываются пояса, смыкая берега
и чёрное на голубом
прокладывает след, впечатывая нежно.
Мне непонятно и смятенно,
но обнимаю крепко.
Смятенно и небрежно,
пронзают ласточки собою небосвод.
Сей росчерк - чёрное на голубом
Смятенность выше и небес, и наших сил,
и отвлечённых слов,
слетающих к земле -- голубки сизые на чёрном,
а чёрное на голубом.
// 01.06.2017
| proza_ru/texts/2017/06/201706021043.txt |
Из цикла "Дорожные разговоры"
Знакомство попутчиков и обустройство в купе закончилось, проводник принес чай и каждый занялся своим делом. Виктор, на вид самый молодой, разгадывал кроссворд, время от времени советуясь с остальными. Процесс шел довольно быстро, и даже я подсказал несколько слов. Николай Петрович, так представился благообразный старичок, проявил серьезную эрудицию. Меньше всех участвовал в этом дорожном интеллектуальном развлечении Иван, мужчина лет сорока, ехавший на вахту.
- Афера, мошенничество в грандиозных масштабах, шесть букв, - сказал Виктор, и в купе наступила тишина. В это момент у меня зазвонил телефон. Видимо поезд вошел в зону действия сотовой связи, и я вышел в коридор, чтобы не мешать попутчикам своим разговором. Когда вернулся, разгадка еще не была найдена, и я сумел блеснуть своими знаниями.
- Панама, так называли, и порой до сих пор называют, большое или грандиозное мошенничество.
- Не-е... Панама -- это государство в Южной Америке, - уверенно возразил Виктор, - это я знаю, хотя шесть букв подходят...
- Точно, - поддержал его Иван, - там еще Панамский канал есть...
- Вот-вот, именно при строительстве этого канала во Франции, которая сооружала этот канал в конце 19-го века, было такое надувательство мелких акционеров, такой размах коррупции среди депутатов и крупных государственных чиновников, что "панама" стала словом нарицательным. К 1887 году 1,5 млрд франков "Всеобщей компании межокеанского канала" - а именно так называлась инженерно-строительная фирма - были уже растрачены, главным образом, на подкуп газет, раздувавших ажиотаж среди публики и подталкивавших ее на покупку акций. Однако больше всего взяток досталось депутатам французского парламента. При этом только третья часть финансовых средств была израсходована на производство работ. В пересчете на доллары к 1888 году на строительство канала было истрачено 300 миллионов долларов - и это было почти в 2 раза больше, чем предполагалось. Угадайте с трех раз -- какой объем работ был фактически выполнен
- Половина - неуверенно предположил Иван.
- Только треть, только одна треть работ была выполнена, - уверенно заявил я. - В декабре 1888 года компания прекратила платежи, и вскоре работы были остановлены, 800 тысяч мелких акционеров потеряли свои деньги. Вот тогда-то слово "панама" и стало синонимов грандиозного мошенничества.
- Точно! Подходит "панама" и по вертикали четвертая буква "а" вписывается, - радостно подтвердил Виктор.
- А Вы-то откуда такие подробности знаете - удивился Николай Иванович -- и даты и суммы во франках и долларах помните.
- В молодости у меня память хорошей была. На первом курсе в институте преподаватель по какому-то поводу рассказал об этой криминальной истории, а я, заинтересовавшись, потом еще почитал кое-что. Вот и запомнил.
- У нас своих "панам" после 91-го года хватало, - пробурчал Иван, - вспомните: МММ, "Хопер-Инвест", "Русский дом Селенга", "Народный автомобиль" Березовского... тьфу, всех мошенников уже и не вспомнить... Всем они на акции и вклады обещали бешеные деньги, а народ-дурак и поверил, что "в миг обогатится", кто-то последние деньги принес...
- А кто-то еще и кредиты взял под залог квартир и крыши над головой лишился, - подержал его Николай Иванович и тяжело вздохнул, - и все, чтобы приобрести "эти вечные ценности"...
Виктор непонимающе посмотрел на Ивана и Николая Петровича - видимо ему "по молодости лет" эти названия ничего не говорили. А я почему-то вспомнил про другие ценности и улыбнулся.
- Вы не согласны со мной, - вскинулся Николай Петрович, - может были из тех, кто народ дурил по телевизору и в газетах
- Нет-нет, что Вы! Я, конечно, сам не пострадал в этих "играх"... А вот теща на Новый 1994 год прикупила пачку "ценных бумажек" в "Хопер-инвест"... еле уговорил ее остановиться, и не все деньги туда вбухивать. А улыбнулся я по другому случаю. Если желаете -- расскажу.
Иван и Виктор заинтересованно поддержали разговор, и только Николай Петрович все еще подозрительно смотрел на меня. Видимо его опыт неудачных инвестиций породил недоброжелательно отношение к мошенникам.
- Как-то читал книгу "Жизнь Ренуара"... был такой французский художник-экспрессионист, - я поспешил сделать это уточнение, чтобы попутчики, не дай Бог, не заподозрили Ренуара в финансовых аферах. -- Так вот он, идеализируя былые времена, тосковал, что больше нет принцев-покровителей искусства. И добавлял: "Теперь мы не картину вешаем на стену, а ценность... Почему бы не выставить тогда на обозрение акцию Суэцкого канала"
- И чё В чем тут прикол и фишка -- спросил Виктор.
- Действительно, что тут может вызвать улыбку - поддержал его Николай Петрович.
- Понимаете, лет 30, а может и больше, до начала ХХ века работы импрессионистов никто не покупал. Художники порой реально -- без всякого преувеличения - голодали, Практически их работы можно было приобрести за гроши. А теперь их живопись "бьет ценовые рекорды" на мировых аукционах. Несколько лет назад картина Ренуара "Бал в Мулен де ла Галетт" была продана за 78 миллионов долларов. Никакие акции никогда не возрастали в цене настолько, чтобы сравниться с картинами больших художников. Вот истинные ценности!
- Да где же взять миллионы долларов, чтобы покупать такие картины Будь у меня миллионы, я бы вообще ничего не делал, и никаких акций бы не окупал, - как-то уныло произнес Иван.
- Точняк, - захохотал Виктор, - на хрена миллионы на картины тратить, когда можно жить припеваючи, водочку хлебаючи...
- Я не про деньги "на хлеб и пиво" говорю. Понятно, что большие деньги вкладывают в искусство как альтернативные инвестиции, те, у кого бытовые проблемы решены и есть свободные финансовые средства. Но еще раз напомню -- у тех же импрессионистов, да впрочем, и у других художников, до того как они стали признанными и знаменитыми, картины и рисунки покупали очень дешево! И уже ближайшие наследники дальновидных коллекционеров импрессионизма получили колоссальную выгоду. Если бы наши люди двадцать лет назад хотя бы на десятую часть тех средств, что они потеряли в "МММ", "Хопре", "Селенге" и прочих финансовых пирамидах, купили картины современных и еще неизвестных художников, то сегодня, как минимум, эти картины украшали бы их квартиры, дачи, офисы, а как максимум -- можно было бы их продать, сделать дорогим подарком...
- Ну, это еще надо угадать, кто станет знаменитым художником, - протянул Иван...
- А какие акции, может быть, принесут, выгоду -- разве не надо угадывать -- усмехнувшись, спросил я.
-- А "прыгающие" курсы валют загадок не задают -- поддержал меня Николай Петрович и уточнил -- Вы сами покупали картины
- Да, у меня неплохая -- для частного лица -- коллекция акварели. Но я все же не про это хотел сказать. Ренуар был прав -- акция, повешенная на стену - в отличие от картины - не украшение жилица. А дом без картины -- хижина. И не важно, сколько этажей в этой хижине... Нужен разумный подход в любых инвестициях. В 93-м, у меня случайно образовался больший доход, чем я планировал -- так уж сложилась рыночная ситуация. И на весь "излишек" я купил картины у курганских художников, "свежее масло"... Так эти работы до сих хранятся у меня и детей... А художников уж нет...
- А можно применять к этим... как Вы сказали "альтернативным инвестициям" подход венчурных инвесторов -- спросил Иван. -- Я читал, что из 10 венчурных проектов 8 или 9 приносят убытки и только 1 или 2 компенсируют все затраты и дают прибыль. Наверное, по закону больших чисел из десяти начинающих художников кто-то один должен стать знаменитым
Поездное радио объявило, что поезд прибывает на станцию Тобольск, и мои попутчики зашевелись. Разговор угасал сам собой, и только Виктор хотел последнее слово оставить за собой:
- А я все-таки, как будут денежки, лучше в банк схожу да доллары куплю -- как-то оно надежнее всяких там картинок...
- Давай-давай, - усмехнулся Николай Петрович, - особенно когда курс растет... сначала за покупку банку заплатишь, потом -- за продажу... Банк свое не упустит... на таких вот как ты и зарабатывают...
Он помолчал, а потом, повернувшись ко мне, уточнил: "Дом без картины -- это хижина". Так А ведь хорошо сказано...
| proza_ru/texts/2015/07/201507111702.txt |
В обычном дачном посёлке, имя которым легион, где граждане летом трудолюбиво выращивают продукты питания из области флоры , а иногда и фауны, была и у меня небольшая избушка , а садик с огородом и цветниками были местом моего добровольного летнего рабства. Также в посёлке были и дачи моих нескольких приятелей, тоже художников и мы, порой, оторвавшись от сельскохозяйственной рутины, проводили время вместе. Нас, художников, во всём мировом пространстве связывает какой-то вид родственных уз. Художник Витёк любил писать натюрморты маслом с не то полными не то с пустыми бутылками в крошечной, но светлой мансарде, которую мы окрестили голубятней, а Витьку Вяхирем. У Маши, ткущей гобелены и макраме, была внешность богоматери, знакомой по ликам икон. Но в отличие от божьей матери у неё были невероятно широкие зад и бёдра, где могли поместиться не один младенец, а целая группа. Миша и Аделаида, скульпторы, выращивали всевозможные овощи, зачастую редкие, а в сарае стареньком, гордо именуемым студией, ютившимся на задах огорода, творчески создавали произведения крупной и мелкой пластики из мрамора, дерева и других всяких подходящих материалов.
Но как-то в летний, погожий день в моём дворике, пригретое солнышком и мирно дремлющее, вдруг покосилось и рухнуло от старости нужное для всех удобство во дворе, куда даже цари и президенты ходят пешком. Два местных поселковых умельца, которых я нашла путём перекрёстного допроса соседей, соорудили новую уборную за пару дней возле куста жасмина, бурно цветущего в те дни. В стенках нужника слева и справа умельцы прорезали два сердечка для вентиляции, а в двери сделали застеклённое окошко , которое по мoей просьбе украсили по периметру обрезками серебристого багета с лепниной, оставшегося от окантовки моих картин. Уборную я выкрасила в серебряный цвет , а крышу увенчала икебана из корявых, сухих веток. Загляденье, а не сортир ! Не стыдно и гостям предложить пройтиться туда по естественному зову природы.
Как раз на следующий день гость и приехал, правда не лично ко мне, а к нам, друзьям- художникам. Гость был Паша, скульптор и у него была персональная особенность : он всегда был в тёмном костюме-тройке, белой рубашке и, что главное, на шее Паши непременно красовался повязанный галстук, который многие мужчины считают удавкой для их неприкосновенной свободы. Правда не знаю, не знаю спал ли Паша в галстуке. Мы все сообща решили поджарить шашлык вскладчину на берегу озера, поселковой достопримечательности, расположенного неподалёку. В эмалированное ведро сложили нашу добычу, изъятую из недр наших холодильников : пoлметра колбасы, солёные огурцы, морковка, лук, сало, также выловленные Машей куски курицы из супа, сваренного ею накануне. Всё ассорти, нанизанное аккуратно на шампуры, благоухало под лучами лучезарного солнца, тонущего в озере. Дымок гриля заманчиво вился штопором вверх и лягушки oзёрные завистливо надрывались от кваканья в камышах. Вяхирь, поняв, что у нас, кроме кваса, ничего нет из напитков и не будет, сбегал к себе на дачу и вернулся, просветлённый.
Шашлык был на славу и после ужина нас всех, кроме Паши, потянуло купаться в тёплой водичке озера. Он ни в какую не соглашался купаться, так и сидел в полном параде, пока мы плескались. Но неожиданно Паша, не раздеваясь, не раззуваясь, медленно вошёл в воду по горло. Экстрим ! Одежду экстремала сушили по частям. В огородных просторах Вяхиря на флагшток вместо вымпела торжественно вздёрнули рубаху Паши, а его обмотали простынёй на манер тоги римлянина. У Миши и Аделаиды на бородатое, брутальное чучело напялили пиджак, а в Машином дворе штаны Паши повисли на частоколe, где сушились на кольях трёхлитровые банки рачительной хозяйки. В моей вотчине на бельевой верёвке повесили ботинки, связанные шнурками и галстук на прищепке. Паше на голову надели венок из сельдерея и он стал уж совсем похожим на античного римлянина. Чаёвничали под зарождавшимся призрачным полумесяцем и светленькими звёздочками в моём дворике, а нашему римлянину вдруг приспичило и, сидя в новеньком, окрашенном серебряной краской нужнике, он вдруг запел : " Кто может сравниться с Матильдой моей ..." Арии сменялись романсами и мы, художники, подпевали...Вечер был чудесный. С тех пор, когда наступает жасминовая пора я нет-нет да озираюсь на уборную в объятиях жасмина. Правда и время сейчас не то, прежнее, и дача, где я копаюсь в цветах-огороде, другая и даже страна, где живу, совсем иная, но, кажется, из уборной , где рядом благоухает жасмин, иногда слышу тихие мелодии и арии с романсами...Но может море так шумит...А Паша после сольного концерта в моей серебряной уборной стал брать уроки пения у профессиональных певцов и, судя по слухам, научился очень грамотно и хорошо петь. Теперь он Павел Николаевич и если поёт, то перед почтенной публикой, на площадке, а не в сортире.
| proza_ru/texts/2015/03/20150324108.txt |
В поисках Ленни -- психологический триллер
-------------------------------------------
Иначе Ленни тут завтра может стать "не своим" и он задумался с чего бы это Когда он терся его не замечали, как пропал -- понадобился Может он играл какую там теневую роль среди гуляк И что не думал Ленни, в финале ему пришли на ум только девки, ибо их стрельбу глазками в его адрес он не мог не замечать, хоть они тут же глаза отводили в сторону. Выходит он там типа "публичного бабника", и тут интерес к нему аристократки Риммы, тоже стал ему что-то подсказывать в том же направлении. Может он тоже как-то заводит девок своим таинством А открытым он был быть не научен. Римма -- риммой, а со своими портовыми заводилами считаться надо. Ленни не думал, что только одним своим присутствием поднимает дух любой компании, азарт и интересы. Да и с бунгало его никто не торопил. Ленни тоже был не лох. И выждав пару суток появился у бара, а потом сделал рандеву по всем знакомым заведениям и почувствовал что-то не то То есть все как обычно, но словно он сам дух и нюх знакомой среды потерял. Что-то было тут не так по духу Или может прошла его чувствительность с антуражем и живыми душами Нет вроде И Ленни решил не торопиться и попытаться постепенно разобраться в сей атмосфере настроения гуляк, применяя свою избитую тактику "невидимки". Но через пару часов, гуляние поднялось по духу и сомнения у Ленни улетучились. Наверное он из-за перерыва потерял то привычное восприятие толпы. Теперь Ленни ходил на свои вояжи не каждый вечер, иногда уделяя внимание и бунгало Риммы. И решил с бунгало особо не затягивать, а по части присмотра, так это можно будет наведаться потом на часок и -- свободен. Все-таки обстоятельства стали его немного торопить, а ему это было противопоказано для настроя. Тут приболела мать и он был вынужден ее навещать в районной клинике. Как он прочувствовал, мать не изменилась за последние годы, все так же видно грезила миром роскоши в женском плане. Отец конечно был им недоволен и не скрывал этого, потому Ленни их дома почти не навещал. Да и под старость многие становятся ворчливыми, и его отец был тут не исключение. И еще у Ленни начались какие-то провалы в транс задумчивости, когда он кружась в какой компашке по вечерам, мог прислониться к стене и впасть в задумчивое забытье и когда приходил в себя, то толком не помнил о чем он вообще думал. А за это время он терял дух обстановки и связь с оной. Осадок от дум оставался на душе не радужный. Возможно его ждали впереди тяжкие испытания. Так же порой он мог дома взять в руки журнал и провалиться в транс забытья, от каких-то непонятных мыслей. Так было и этим малость прохладным вечерком у окошка с журналом, его вывело из транса то, что в его двери застучали.
-- "Привет винни-пух!", - он ее сразу не узнал, это была Адель-Аделина, что его так называла в ранние годы школы, - "К тебе можно на пару слов побалакать", и Ленни подвинулся перед ней, - "Проходи";
-- "Да, я вижу ты устроился тут скромно. Впрочем ты и в школе был не вундеркиндом", - сказала она проходя по комнате и осматриваясь. Ленни как был с журналом, сунул его под мышку, и прислонился к стене прохладно осматривая гостью. Она была одета кожа и шелк и крутила на пальцах брелок на цепочке, по ней сразу чувствовался дух крутой компашки в которой она крутилась, да и по мине она этого не скрывала, кривя тонкие губя и по походке, как король в приюте для бомжей.
-- "И чем вини-пух обязан такому визиту, такой персоны Считай, что я со школы ни менялся", - спросил Ленни без интереса и она повернулась на него и уставилась, словно такого чуда-юда еще в жизни не видала, и осмотрев его с такой же кривой миной, усмехнулась и махнула лапкой, - "Считай что я тоже не изменилась. Тебя что устраивает такая житуха Да уж, не фонтан";
-- "Если и ты со школы ни менялась, то знаешь наши отношения. Так и что там по визиту", - не проявил эмоций Ленни, скучно смотря в пол и она пройдя, взяла стул и села против него у окна, - "Что Детские обиды Бедный винни-пух, не думала, что тебе всю жизнь этим испорчу. Знала бы...";
Но Ленни не реагировал как обычно, оставаясь в стороне и Аделина не видя реакции смолкла и потом, -
-- "Ты что на деле дуешься на меня Ишь какой деловой, может я хочу как раз поговорить по душам";
-- "Я просто знаю, что девица, это прежде толпа эмоций, и уж тебя постольку-поскольку знаю. Если ты пришла мне делать одолжение, то мягко говоря ошиблась дверью. Какая тут еще душа", - просто констатировал факт Ленни, смотря безучастно мимо нее в окно. Аделаида хмыкнула, -
-- "Ишь гордый какой! Ему подачек идите ли не надо, сам себе нос вытереть может... Ладно расслабься, я собственно не за себя напросилась на этот визит. Мне с тобой лично и на деле говорить не о чем. Просто есть так скажем немало заинтересованных лиц, чтобы ты почаще толкался вечерами у наших компашек. И так, как скажем, эти лица обладают тут у нас немалым авторитетом";
-- "Ну, и Я уже в курсе, мне тут один фазан средней руки намекал довольно явно о том. То меня не замечали, то всем понадобился. Ты можешь сказать без всех сих прибамбасов, что там вы решили", - Ленни было видно не торопил гостью на выход, но и лясы точить впустую настроен не был.
-- "Ух ты, фазан средней руки, занятно ты глаголешь И что это за фазан таков Может он тебе чего не то брякнул Может он чего свое вымораживал Ты что сам вот по всему тому думаешь", - не пошла на уступки амбициям Аделина, и чувствовалось, что он ее зацепил своим холодком. Но Ленни толком не умел общаться с девицами, хоть их часто замечал и слушал, и не стал менять тона, -
-- "Я ничего не думаю, я не гадалка, кому там что понадобилось. Герой боевиков или амуров";
-- "Да уж герой, и скромность вижу тебя не красит. Ну коль я пришла, дело более касаемо девичьих сердец. Раз ты сам шевелить мозгами ни желаешь... Хм, а тебя тут считаю своим парнем! Вот и я понять силюсь, что в тебе такого нашли... Ну ладно, меня послали сказать так и скажу. Короче, тебе хотят даже поддержку сделать и может такую, что свой портовый док оставить сможешь...", - Аделина, говорила не хотя, как бы отрывисто или отрывками, ибо видно блажила прийти к нему эдакой благодетельницей к нищему и хромому. Но о Ленни, что горох о стену, ни тепло ни холодно, -
-- "Порт оставить Эка ты загнула, это хоть какая стабильная работа. Значит решили меня типа эдакого уличного балаганного шута сделать, только в теневом амплуа, и за то мне, с каждого гуся по центу. Я ведь с того и не стал ходить прежде, что ажиотаж дурной, героя из меня тут раздули. Ты сама не видишь, что я простой дальше некуда и мне этого голливуда и даром не надо";
-- "Хм... знаешь а это очень даже хорошо, что девчонки не знают каков ты индюк, а блажат о тебе. Короче, ты со всеми или сам по себе. Если со всеми -- то свой парень, иначе сам должен понимать...", - и Аделина резко встала, едва не откинув стул от себя в сторону и буквально маршируя, вышла вон....
Каждый день Ленни после работы садился в порту на автобус что шел к центру города, потом до вокзала, и одну остановку на загородной электричке и плюс десять минут ходу пешком и он в бунгало. Утром тоже самое, но в обратном порядке. Дома он не появлялся, да и там брать было толком нечего, кроме журналов, он барахлом не обживался. Он не выводил Аделину из себя, но она тогда психанула капитально и сбила в нем все какие-то внутренние настройки. Осталось с полмесяца до получки в порту, тут Римма накинет какую копейку за бунгало, и он уедет. Надо менять обстановку, его время в порту прошло и начиная с того наезда бугая -- его карту открыли и сбили всю масть и теперь он не мог войти в норму и настроить себя. Свой это одно, но делать одолжения, он не ишак и не обязанный перед портовыми. Девки и вообще туман и эмоции, да и он не бабник какой. Его дело -- сторона, а не теневой герой...
-- "Устроился тут, балдеешь на дармовщину, дизайнер", - немного брезгливо морща физию выдал Рудольф и бросил на стол пакет, как подачку собаке, - "На вот тебе от хозяйки. Чего смотришь Не нравится мне твоя физия и все. Поговорил бы я с тобой по душам, ромео, да пока не досуг";
Ленни так же без всяких эмоций, встал прошелся до буфета и бросил запасные ключи от бунгало на стол рядом с пакетом, давая этим все понять, и подхватив свою куртку, пошел на выход. К черту все, он не собака и раз и в своем порту он всем обязан, и тут на него тявкают, то надо уезжать. Он поговорил на работе со своим сменщиком Куртом и тот сказал, что у него есть свободная комната на короткое время, это не проблема. Короче перекантуется там до получки и вперед. Коль стал не мил, адью...
-- "Рудольф Ментли, вы свободны! Расчет получите у консьержа! Я вас больше не знаю!", - никогда не видел Руди такого жесткого и холодного, отчасти презрительного взора от мисс Риммы, она только вернулась со светской встречи и одета была тоже шикарно, что усиливало ее образ и дух гордой аристократки. Этот пронзительный взор и ледяная интонация говорили за себя все, никакого объяснения за что и про что, он не получит. Да и у аристократии и не принято объяснятся перед прислугой.
| proza_ru/texts/2015/09/201509032604.txt |
Осень вступила в свою последнюю, самую холодную и мрачную стадию. Уже наступил ноябрь, уже сдуло порывистым ветром все листья в парках, совсем недавно отгремел День народного единства, а завтра коммунисты будут справлять, словно большую нужду годовщину Октябрьской революции. Темнело очень рано, и я возвращался домой в кромешных сумерках. К тому же с освещённостью были проблемы: многие фонарные столбы не светили. То ли разбиты фонари, то ли провода перерезаны. Может, это заговор накануне выборов главы городской администрации Наверное, политические оппоненты постарались опорочить репутацию нашего мэра таким способом.
Сегодня я совсем не устал, потому, что успел сделать всё, что запланировал, хотя слегка продрог. Погода оставляла желать лучшего: было холодно, сыро, промозгло. Правда, к вечеру дождь кончился, но зато теперь ледяной северный ветер сбивал буквально с ног. Не знаю, сколько там метров в секунду он дул - но местами это напоминало настоящий ураган. Я торопился - ужинать хотелось, чайку горячего выпить. Заскочил в магазин, купил полкило сырного крекера к чаю. И приближаюсь к дому. Сквозь тьму прорисовываются освещённые электричеством жёлтые окна моей хрущёвки. Обхожу несколько тачек, припаркованных вплотную к подъезду. Весь двор заставлен дешёвыми "приорами", "калинами", "шансами", "ланосами" и "логанами". Обратил внимание на старый 968-й запорожец - он стоял слева от тротуара, ведущего к моему подъезду. Раньше я его здесь никогда не видел. Значит, это сегодня его пригнали сюда. Неужели кто-то ездит на такой помойке Ни одной приличной тачки. Хотя по логике, денег у жильцов хрущёвки на приличную тачку в принципе быть не может. И вряд ли когда-нибудь они появятся.
Захожу в свой подъезд, недовольно посматривая на все стоящие вокруг автомобили. "Напокупали себе тазов, жлобы. Нищета и безысходность. Хоть бы кто-нибудь удивил -- приехал бы сюда на Роллс-Ройсе или хотя бы на Бентли. Но чувствую, не дождаться мне этого. Унылость и вечная серость царит здесь", - думаю я, и настроение слегка портится. В подъезде было светло - значит, лампочку ещё не успели вывернуть. Светло и тепло. Воняло кошачьей мочой и экскрементами. Едва подойдя к двери, я услышал знакомые голоса наверху. У окна на лестничной площадке я увидел четыре фигуры. На подоконнике, свесив ноги над батареей, сидел "Думыч". Это местный юродивый, 36-ти лет от роду. Небольшая борода и жидкие усики не придают солидности его эксцентричному внешнему виду. Он выше среднего роста, худощав и постоянно улыбается. У него отсутствует несколько передних зубов, а оставшиеся съедены кариесом и имеют тёмно-коричневый оттенок. Этот парень - любитель экстремального тяжёлого металла, мечтающий стать барабанщиком в какой-нибудь супер-группе. Иногда он упражнялся дома, стучал по картонным коробкам, стульям и кастрюлям, донимая тем самым своего отца, "ветерана рок-н-ролла".Прозвали Рому "Думычем" не потому, что он любил много думать, а из-за того, что когда-то давно он лезвием вырезал у себя на левой руке надпись "DOOM METAL", украсив её нацарапанной пентаграммой у локтя. С тех пор и закрепилось за ним погоняло. Впрочем, надписи эти в виде еле заметных шрамов до сих пор сохранились, и при ярком свете можно разглядеть их, если Рома одет в рубашку с коротким рукавом или футболку. "Это путь левой руки или Лефт хэнд паф" - отвечал обычно Думыч, если кто-то из незнакомых спрашивал по поводу происхождения этих странных порезов. Ещё одна отличительная черта Ромы: улыбка не сходит с его блаженного лица, он постоянно улыбается и говорит, прищурившись и посмеиваясь. "Я такой насмешливый и весёлый, потому что слушаю много мрачной тяжёлой музыки. А в редкие минуты, когда я не загружен ею - отдыхаю и расслабляюсь, вот потому и лыбу давлю", - так он объяснял свою особенность. Толя по кличке Алкаш, бывший мелкий уголовник, отмотавший срок за вымогательство. Он жил напротив меня на одном и том же этаже. Лицо его было серое как асфальт, с небольшим оттенком желтизны. Жуткие мешки под глазами. Белки глаз пожелтевшие, хриплый прокуренный голос. Я не знал, сколько ему лет - но думаю, что где-то лет 40-45, не больше. Просто он выглядел так херово, что мог бы в фильмах про зомби сниматься у Джорджа Ромеро. Каждое утро он вставал в семь часов и понуро брёл, нацепив свою пыльную кожаную кепку, к автобусной остановке Проспект Алконавтов - там он встречался со своей бригадой, и они усиленно побирались, приставая ко всем прохожим. Знакомые, бывшие приятели или просто доверчивые безотказные простаки добавляли им на бухло: кто десятку, кто пятак. К полудню компании удавалось наскрести на несколько полторашек "Виноградного Дня" и на бутылочку "Ржаной", самой дешёвой водки в наших магазинах. И до ночи они бухали -- так проходил каждый их день. Вообще, удивительно, что Алкаш до сих пор жив - казалось, что его некая сверхъестественная сила удерживает на этой земле, не даёт ему так просто сгинуть, как миллионам его собратьев. Пил Алкаш всегда без закуски. Возле почтовых ящиков стоял Коля-охранник, 32 лет, высокий блондин, но не в жёлтом ботинке, а в обыкновенных военных берцах, которые выдают охранникам. Брат Коляна, кстати, уже много лет сидел в тюрьме за убийство. Любитель зрелых опустившихся женщин, бомжих, алкашек, старых дешёвых проституток - он их водил к себе домой, накачивал спиртным и драл, не стесняясь родителей, которые всё это видели, но поскольку тоже были любителями Зелёного Змия, не возражали против увлечений сына. На самом деле, Колян любил всех женщин, он был бабником неприхотливым. Просто молодые красивые и стройные девушки ему не давали, потому что он был нищебродом и скучным ограниченным типом. И он вынужден был довольствоваться потаскухами бальзаковского возраста или невзрачными целлюлитными толстухами.
- С работы Устал Как дела - Алкаш протянул мне свою шершавую как наждачная бумага руку.
- Да. Не очень. Нормально, - ответил я.
- Самое главное, чтоб нормально было. Это не твоя там тачка у подъезда стоит
- Какая
-Какая... Двоюродная! "Запорожец" не твой
- Да нет вроде. Зачем он мне
- На работу, чтоб пешком не ходить, - Алкаш многозначительно поднял вверх указательный палец.
Теперь Ромка Думыч подходит, обнимает меня:
- Здорово, чувак! Метал рулез! Май Дайинг Брайд! Криэйтор! Септик Флэш! Роттинг Крайст! Целтик Фрост! Батори! Ну, ты как, метал по-прежнему уважаешь Я, кстати, дум, дэт, блэк, грайнд слушаю, индастриал и еби-эм ещё. Ты слышал когда-нибудь еби-эм О, это такая музыка, они там злее, чем в блэке одеваются, такие киборги, такие вампиры конкретные. Короче, готика полная. Мы в системе, чувак, мы с тобой в системе, ты прикинь, бля!
-Вы чё, фээсбэшники, чтоб в системе быть - Алкаш недоверчиво взглянул на "Думыча" - Это ведь только ФСБ-шники вместе с ментами в системе.
- Толь, ты не поймёшь. Мы метал слушаем, а, значит, мы в системе. Понял Хард, хэви, трэш, дум, спид, грайнд, дэт, блэк и всё такое. Понимаешь Короче, тебе, Толь, не въехать.
- Да ну вас на х*й! Ром, мне не надо понимать -- я лучше шансончик врублю: Бутырку, Мишу Круга, Катю Огонёк, Лесоповальчик - вот это за*бись! Там хоть для души послухать можно, а у вас - не музыка, а х*й знает что. Карканье и рычание сплошное. Хотя с другой стороны - чего хотите, то и слушайте.
Алкаш закурил, достав из пачки сигарету. Он затянулся "Золотой Явой", затем его пробрал кашель. Он откашлялся и произнёс, вздыхая:
- Эх, время нынче тяжёлое настало. Мне бы ваши заботы. Жена тут как-то по телевизору выступление Зюганова слушала. И я сделал для себя такой вывод, что коммунисты хотят возродить совок. Они в натуре хотят возобновить политическую репрессию. А на х*й нам нужна политическая репрессия, когда я и так уже отсидел четыре года. На х*й нас преследовать, когда мы и так уже как в загоне живём. Трясёмся и переживаем со всякой х*йни, в натуре! Водку продают только строго до девяти. В общественный транспорт со спиртным нельзя -- заметут. В парке даже прогуляться с пивом в руках нельзя -- штрафанут! В пьяном виде за руль нельзя, даже если кваса хлебнул, -- прав лишают! Суки! Мусора уже ваще ох*ели! Беспредел и произвол творят. Чинят, козлы, беззаконие! Пидоры! Я тут как-то по улице шёл с "Полторашкой" в руке -- так меня средь бела дня под белы рученьки легавые схватили -- и в кутузку. Жена потом приходила, вызволяла меня из обезьянника, штраф заплатила. Хожу теперь по городу и на шухере постоянно -- а вдруг заметят, что у меня бухло в руке. В каждом случайном прохожем мусора вижу. Всюду следят за мной как будто. Никому нельзя верить. Все, кто не пьёт, - подозрительные элементы. Мне даже мерещится порой, что многие наши граждане повязаны с ментурой и докладывают ей, кто сколько выпил. Я даже пьянеть уже разучился. Пью водяру, пью портвейн, "Вэдэху" - ничего не берёт. Зашугали так, что жить уже неохота. Всякое желание, мрази, отбили на х*й! Мне бы нае*ениться до потери пульса -- я был бы рад, но не получается. Разучился хмелеть, ёпты. Как раньше хорошо было, в девяностые! Идёшь после работы, зашёл в ларёк, купил бутылочку пива или портвишку, откупорил -- и никто тебя не трогает. И такая гармония вокруг. А ты шагаешь уверенной походкой и неспеша посасываешь "Клинское" или "Три топора", - в серых опустошённых глазах Алкаша читалась неизъяснимая грусть и обречённость.
- Ну, вот ты и дососался до того, что скоро под штукатурку полезешь, прячась от этих мусорских рож, - Вася понимал страдания пьяниц, поскольку сам любил выпить.
- Не всё так плохо, мужики! Зато щас много бухла качественного появилось. На любой вкус. Широкий ассортимент алкоголя почти в любом супермаркете. Бери -- не хочу. Лишь бы лавэ было, - Колян был настроен оптимистически в отношении современной эпохи.
- Да, ты прав. Бормотухи нет, как раньше. А то раньше все водкой палёной травились. Как вспомнишь, сколько товарищей моих умерло от спирта "Рояла" - это потери даже больше, чем за все годы войны.
- Мы с батей покупали "Роял" и разбавляли его водой. Делали водку, ликёры, настойки по своему вкусу -- от 20% до 70%. Вроде обошлось -- костлявая нас к себе не прибрала, - Ромка постучал по подоконнику три раза.
- Много жизней унёс спирт "Роял". Поистине роковое для нас пойло. Всех вовек не сосчитаешь. Светлая память всем, кто ушёл от нас, - Алкаш снял с себя кепку, чтобы почтить память миллионов павших от Зелёного Змия.
- А вы в курсе, что его из древесины гнали Он на самом деле митиловый был - Колян решил просветить мужиков.
- Нам тогда всё равно было, что пить. Пили всё, что горело. Пили всё, что текло. Мы себя совсем не жалели, - Алкаш стал задумчивым и сентиментальным.
- Это точно. И чего я только в своей жизни не пил, - Вася начал перечислять всё, что он пробовал, - Масло машинное не пробовали А я пробовал. Ацетон пил, политуру пил, денатурат, стеклоочиститель, тосол, керосин, бензин пил и даже дизельное топливо, "Дэтэху" глотал -- это всё в конце 80-х было популярно.
- А тормозную жидкость пил - Коля не поверил Васе.
- И тормозуху тоже пил.
- И как тебе
- Не впечатлило. Я больше по антифризу заморачивался -- вот это реально крутая штука. Он такой яркий, красного или жёлтого цвета обычно. Как сироп или как микстура приятный. А дихлофос раньше, бывало, возьмёшь - это целая эпопея. Если он в баллончиках -- то гвоздём проткнёшь и в стакан выльешь. Благодать! Освежитель воздуха, дезодорант, краска для волос, гель для рук, -- всё это я отнимал у сестры и употреблял внутрь. Я опустошал все запасы бытовой химии у нас дома.
- Я, конечно, не настолько продвинут по сравнению с Васей. Тройной одеколон пил, было дело. "Шипр". А духи "Ландыш серебристый", "Красная Москва" - у матери тырил. Ну, ещё боярышником иногда в аптеке затаривался -- это не считается, потому что полезно для здоровья, - Алкаш даже поник как-то и насупился, понимая, что в этой компании он потерял статус самого прожжённого и безбашенного пьянчуги. Он уже лишился пальмы первенства по количеству выпитого суррогата, и поэтому беспокоился, как бы эта тройка отчаянных парней не перепила его. Ему стало жалко свою "Ржаную", и было, видно, что ему очень неуютно среди нас. Он хотел как можно скорее удалиться отсюда. Я был, конечно, не в счёт и меня даже всерьёз никто не рассматривал как потенциального собутыльника, поскольку у меня на лбу было написано, что я не соглашусь пить ни под каким предлогом.
Алкаш вздохнул и поспешил нас покинуть:
- Пойду я, пожалуй, мужики. Короче, Вась, с днём Рождения тебя ещё раз, всего тебе! Будь здоров, не болей, не грусти. Желаю тебе, чтоб ты нашёл, как это там говорится, свой жизненный путь. Короче, чтоб ты нашёл самого себя. Вот так! - Алкаш налил "Ржаной" каждому по рюмке на посошок и молниеносно опустошил свою рюмку, занюхивая куском чёрного хлеба.
- Ладно. Толь, спасибо за тост. Ну, что я могу вам сказать Я между прочим свой собственный путь уже нашёл. И причём уже давно. Я уже много-много лет иду своим путём. Только никто об этом не догадывается. И вы об этом даже не подозреваете. Ромка, быть может, только знает - да и то, я думаю, вряд ли он когда-нибудь поймёт, насколько тяжело даётся этот путь, насколько трудно по нему идти. Но тем не менее, - Вася выпил свою порцию водки. Выдохнув, он продолжил: - Но тем не менее, я иду своим путём и никуда не сворачиваю. И не останавливаюсь. И таким образом меня ничто никогда не остановит, потому что я иду своим путём. И что ты, Толь, мне тут говоришь, что у меня нет своего жизненного пути. Да у меня побольше, чем у тебя, его. У меня его больше, чем у вас всех, вместе взятых. Ни у кого нет такого сложного жизненного пути, как у меня. Вот ты сидел - ну и что с того Это что ли жизненный путь Ни х*я это не жизненный путь. Жизненный путь - это когда ты идёшь вперёд, а никто вокруг тебя не знает, куда ты идёшь. И ты тоже не знаешь. Не знаешь, чем каждый твой шаг может закончится, бл*дь. Как по минному полю идёшь, бл*дь! Повсюду сплошная неизвестность -- куда ни плюнь! Ты когда бабки отнимал у фраеров -- ты знал, что тебя ждёт тюрьма и лагерь. И это никакой ни х*я не жизненный путь. Это пое*ень. А я вот не знаю, что меня ждёт. Но я готов ко всему.
- Ну тебе, Вась, наверно, виднее, раз ты такой борзый, бл*дь. Я тебя всего лишь поздравил с днём рождения. А ты взбеленился как в жопу ужаленный и мозги е*ёшь. Ладно, мужики, пошёл я. Не слушайте Васю, по синьке и не такое можно сказать. Всем пока! - Алкаш не стал ввязываться в драку, подчиняясь внезапно проснувшемуся инстинкту самосохранения.
- Э, водку то не забирай. Нам оставь. У Васи же день рождения! 37 лет стукнуло - достиг зрелости, а ты жмёшься. Нехорошо. - Думыч попытался задержать уход Алкаша, взяв его за руку телогрейки.
- Я уже поделился с вами. Налил каждому. Х*ли вам ещё надо
- Толь, не будь жлобом. Выпей ещё с нами.
- Бл*дь, не могу. Меня там в соседней пятиэтажке шмара ждёт одна. Отпусти, бля, - Алкаш рывком освободил рукав телогрейки от чужих пальцев.
- Чё за шмара Тамара - поинтересовался Колян.
- Да так, давалка одна. Ты её не знаешь.
- А ты её зови сюда в подъезд, познакомимся и побазарим! - засмеялись Коля и Думыч.
- Вы ох*ели что ли Она ваши телеги слушать даже не станет. Ваш базар не для её скудного ума. Я берёгу её психику. Лёгкое поведение как единственный светлый луч в этом тёмном царстве. С ней вообще лучше ни о чём не говорить. Её словарный запас ещё беднее, чем у меня. Хлопнул стопарик - и сразу приступил к действию, - Алкаш несколько раз ударил кулаком по своей ладони, показав, что нужно делать с такими опустившимися женщинами, как его подруга.
- Ты лучше жену свою побереги, а то она из-за тебя нервничает. Сколько ты ей нервов попортил: она тебя выгоняет чуть ли не каждый день, а ты в дверь ломишься в 3 часа ночи, стучишь, спать не даёшь никому, а когда она впускает тебя - ты деньги все у неё отбираешь и скандалы закатываешь. Ты, небось, вещи уже из дома выносишь и на бухло обмениваешь
- Ха, нашёлся нравоучитель, бля! Сам то, ёпта, когда перестанешь на шее у сеструхи сидеть Трутень домашний, бля! А корове моей полезно будет понервничать - может, хоть похудеет и стройной станет!
- Как только она похудеет и стройной станет, она сразу бросит тебя и уйдёт к другому, к богатому и непьющему. - сострил Дум.
- Ага, или на панель пойдёт сразу - чуркам давать.
- Да кому она на х*й нужна Ей же 40 лет. И она жирная как свинина. Отработанный материал.
- Интересно, а кто отработал Ты что ли У неё же,кроме тебя вроде бы и не было никого.
- Да был у неё мужик какой-то до меня. Сама мне рассказывала, бля, что забеременела даже от него. Случайно.
- Что-то не верится. Ты же первый и единственный мужик у неё. Она тебя любит, потому и терпит тебя, алкаша и уголовника такого. А ты ей нервы трепешь.
- Ладно, не х*й мне тыкать. Как мне, что мне. Сам разберусь. Всё, я пошёл. Тьфу, бл*дь, в день рождения чуть не поссорились. Чего греха таить: ты что ли, Вась, такой примерный Ты что ли такой весь правильный
- А что разве нет
- Ну да! У тебя то баб не было никогда. Точно! Ты, наверно, по парням, как это говорится, специфицируешься. Небось, педритесь тайком с Ромкой, а В жопу друг друга долбите. То-то я смотрю, он к тебе так часто в гости ходит. Бл*дь, как я раньше то не догадывался об этом. Петушки, ха-ха! Всё, пошёл я от вас скорей. Фу! - Алкаш покинул пиршество, прихватив с собой бутылку водки и пол-буханки "Дарницкого", быстро спустившись по ступенькам вниз. У него было очень брезгливое выражение лица, когда он выходил из подъезда.
- Вот, сука, даже хлебушек забрал! - досадно произнёс Думыч, сжав кулаки. Вась, может, догоним его У него же пол-бутылки ещё осталось. А вот давай догоним его, что он сделает Он же слабак, у него уже печень посажена, у него уже цирроз - ведь это ясно. Он ничего не сможет сделать. Мы его припугнём маленько, а Он же испугается, а Давай я его догоню, верну сюда, а ты его маленько запугаешь своим фирменным гипнозом. Мы то парни с тобой не робкого десятка. И нас ни что не остановит. Да, Вась. А то вот товарищ посторонний может подумать о нас нехорошее. Он нас оскорбил же ведь. Ты не верь то, что Алкаш спьяну буровил. - Думыч подмигнул мне. - Он просто быдло, гопник, мразь. Его словам верить нельзя, потому что этот гондон от цирроза скоро сгниёт.
- Да пусть он идёт на х*й! И насрать мне на то, что он мой сосед, в одном подъезде с ним живём. Пусть свою бормотуху "Ржаную" в жопу себе засунет. На х*й вы вообще упыря этого пригласили - Вася возмущался так, что его было слышно на всех этажах.
- Да никто егоне приглашал - он сам пришёл! И водку, между прочим, принёс свою собственную! А вы его прогнали сдуру!
- Он же её и забрал с собой, жлоб! А мы, как лузеры последние, теперь без бухла.
- Бля, выпить бы где ещё взять - жалобно посмотрел на всех Ромка Думыч, и тут его тревога многократно усилилась.
- У тебя выпить нет Ах да, я вспомнил, что ты не пьёшь. бл*дь, уже пол-десятого. Водку уже не продадут. Пойдём хоть пива купим, - Коля-охранник посмотрел на часы и предложил сходить в магазин.
- Ладно, надо тогда идти одеваться потеплее, а то на улице задубеешь. Посидите пока у меня минут десять, я вам музон включу, - Вася пригласил нас к себе в комнату. Мы осторожно прошли внутрь квартиры. Сбоку бросилась в глаза старенькая обшарпанная кухня со старым советским холодильником типа "Свияга", который был обклеен сверху донизу всякими выцветшими наклейками и стикерами из 90-х. В раковине - гора немытой посуды.
- Ща я угощу вас курицей гриль. Сестра в духовке приготовила. - Вася открыл крышку старого духового шкафа, покрытого толстым слоем застарелого высохшего жира и достал оттуда железную миску, в которой лежало несколько обглоданных крыльев от окорочков, вид у "курицы" был крайне неаппетитный, поэтому, никто, кроме Думыча, не стал её есть. Вечно голодный Думыч с этой миской в руках неуклюже грохнулся на Васину раскладушку, так что раскладушка, покрытая грязным зассатым и зассаленным матрасом, смачно хрустнула и зазвенела под его задницей. И принялся поглощать угощение, глядя на экран 40-дюймового жидкокристаллического монитора. Вася тем временем пытался найти в "закачках" концерт "Криэйтора".
- Чего-то не могу найти Криэйтор, ладно, х*й с ним, с Криэйтором, поставлю вам Артрозити - тоже вполне ох*енная группа. Немцы тоже вроде, бля.
- Тевтонский метал. Это тевтонский метал. Фореве! - давясь курицей, выкрикнул Думыч и правый кулак вскинул вверх, напоминая лидера немецких коммунистов Эрнаста Тельмана. Даже несколько мелких кусочков курицы вывалились у него из рта прямо на пол.
- Тише ты, бля, не у себя дома. Куда соришь мне тут. Ща пылесосить будешь.
-Ха, рассмешил. Чего пылесосить У тебя тут даже и ковра то нету - старый галимый дощатый пол. Ладно, не серчай, Вась, подбиру и съем. Пол надеюсь хоть мыл
- Пол сестра моет, так что не боись: бактерий нет. Только злые духи иногда ползают. - Вася успокоил Думыча, который подбирал у себя под ногами остатки курицы и тут же отправлял их в рот.
- Криэйтор! Давай Криэйтор! Кома оф Соулс! - злобно прорычал чавкающий Думыч.
- Не могу. Не знаю, куда засунул. Или стёр я его, бл*дь. Х*й с ним. На вот "Артрозити" послушай. Тоже банда ничё так. - Вася нажал на кнопку мыши, чтобы воспроизвести запись концерта. Перед глазами у всех на огромном мониторе появилась сцена с чрезвычайно волосатыми брутальными мужиками, которые на удивление играли довольно лёгкую и мелодичную музыку. Рядом с музыкантами танцевали стройные стриптизёрши.
- Зацени тёлочек, - облизнулся Коля-охранник, - высший сорт, это не то, что шлюхи на подтанцовках у Коррозии, которые за бутылку водки и за ведро картошки раздеваются. Хотя я сам предпочитаю женщин в теле и постарше. Чем старше - тем круче.
- Ты герантофил просто, Коль. Старух стрёмных привык е*ать. Тебе к таким чувихам не суждено даже ближе, чем на сто метров, подходить, - съязвил Вася. Но Коля не обиделся. Его вообще обидеть практически невозможно. Он всегда на позитиве, хоть и вечно сонный.
- Да ладно вам! Х*ли вы всё: женщины, женщины. Вот мы с Васей без баб живём - и нормально. Мы просто в системе уже. Нас не сломить. Нам бабы уже не нужны - они нам не интересны и не тянет даже к ним. Мы убили всех шалав раз и навсегда в себе. Нам духовная пища нужна, где нет никакой е*ли, а всё просто, как в детстве. Верно же, Вась - Думыч подмигнул Васе. Вася о чём-то задумался, потом даже замер, через минуту неожиданно сказал:
- А вот о женщинах, кстати. Щас я вам поставлю женщину, и это такая женщина, что вам мало не покажется, - и он начал смотреть трек-лист своих концертных записей.
- А вот она, нашёл, - и он поставил нам "Блондинку Ксю". Сразу же послышалась матерная лирика из уст экстравагантной блондинистой вокалистки.
- Вот это я понимаю, русский женский рок, - одобрил видео Колян.
- А что это за стиль, панк-рок или альтернатива - спросил я.
- Это х*й проссышь, что за стиль. Похоже на гранж, - ответил Вася мне.
* * * * * * *
Необычный у меня сосед по лестничной площадке. Зовут его Вася, ему сегодня исполнилось 37 лет. Он никогда нигде не работал. Живёт со своей старшей сестрой и племянником в одной квартире. Они его подкармливают, по крайней мере не оставляют голодным. В его комнате крайне аскетическая обстановка. Из мебели у него -- только ржавая раскладушка, прикрытая грязным матрацем, старая деревянная табуретка и ЖК-экран с монитором в 40 с лишним дюймов на стене. И больше ничего. Когда-то были у Васи многочисленные видео- и аудио-кассеты, но с тех пор, как появился интернет, он решил избавиться от своей мультимедийной библиотеки: распродал по объявлению через интернет все свои кассеты, диски, винилы и прочее. Даже спортивный инвентарь продал, когда понял после нескольких безуспешных упражнений, что качком ему не стать из-за наличия пивного живота. В 30 с небольшим лет Вася уже облысел, как Ленин. Даже непонятно, из-за чего: может, радиация повлияла, хотя в Чернобыле Вася ни разу не был. Он вообще нигде, кроме Подмосковья, не был. Так уж повелось с самого начала: был невыездным за пределы своей области. Даже границы своего родного района он пересекал крайне редко. Вы спросите у меня про кассеты. А как же кассеты Ведь их в 90-е годы надо было активно искать. Я отвечу: так он их покупал с рук у своих знакомых и в местном городском киоске. А также много кассет он попросту отжал у других: брал посмотреть и не отдавал, когда приходили за ними, он просто не реагировал на звонок и просил сестру не открывать дверь. Возле его двери сохранилась одна красноречивая надпись из тех времён: "Если не вернёшь кассету, получишь по е*алу" Адресована она была Васе. Написал её, видимо, один из васиных знакомых после безуспешных попыток вернуть себе кассету. Были ещё более угрожающие надписи, но их давно стёрли либо сам Вася, либо его сестра. Вася был небольшого роста: по крайней мере среди своей тусовки он был самым приземистым. И самым плотным. Он не был жирдяем, но килограмм 90 весил. С каждым годом всё сильнее выпячивалось его пузо. Сестра заботилась об этом - она чуть ли не каждый день с работы приносила двухлитровую баклажку дешёвого "Очаковского" пива. И вместе с Васей его охотно выпивала. Была она такая же полная, как и младший брат. Именно по этой причине она жила без мужа и одна воспитывала сына - 15-летнего подростка Артёма, который вымахал уже на голову выше Васи и его сестры вместе взятых. Вася периодически терроризировал Артёма и его друзей, поэтому Артём старался не появляться дома, чтоб не попадаться на глаза ненормального Васи: Артём часто ночевал у друзей и вообще неизвестно где. Мать оправдывала его бродяжничество: пусть сын болтается где попало, может, раньше станет самостоятельным и начнёт обеспечивать себя. Когда Вася выпьет, он тут же превращается в монстра: начинает очень тяжело дышать, глаза становятся стеклянными, бешеными, нечеловеческими.
Мы завершили просмотр видеоклипов и прослушивание несколько рок-групп. Вася вырубил свой компьютер, и монитор погас. Мы ждали его в коридоре одетые, и собирались идти в магазин за пивом. Время было уже пол-десятого. Он, накинув чёрную куртку из кожзаменителя и напялив ботинки, побрёл в нашу сторону. Он подошёл ко мне вплотную и, уставившись безумным взглядом в одну точку, сказал тихим загробным голосом:
- Ты знаешь, кто я Я на самом деле -- Бог. Это правда. Я давно это уже понял. Потому что я избрал свой путь, по которому я уже много лет иду. И никуда не сворачиваю. И это мой путь, который привёл меня в мой мир. Я его придумал, это я его построил. Значит, всё, что вы видите -- это всё моя работа, я за это ответственный, такова моя доля. За грехи людей расплачиваться приходится мне. Я взвалил на себя всё это и сделал весь мир своим собственным. И теперь вы живёте по моей программе, и теперь вы все -- мои рабы. Я знаю, что вы думаете, я знаю, что вы делаете, я всё знаю. От меня ничего не скроете. Я всюду присутствую, я как воздух, которым вы дышите. От меня вы никуда не денетесь -- я повсюду, я вездесущ, -- говорит он очень выразительно, медленно, тяжело, проговаривая отчетливо каждое слово, делая паузы между предложениями. Видать и вправду выражает собственную позицию. И всматривается тебе прямо в лицо. Выражение его физиономии становится таким злобным, таким свирепым, что можно подумать, как будто он задумал кого-то убить самым жестоким способом.
- Возьми мою руку. Что ты чувствуешь -- он протягивает мне свою руку. Он любит этот приём, повторяет его всем без исключения. -- Что ты чувствуешь, скажи. Что ты чувствуешь Что ты видишь, отвечай Ты чувствуешь холод. Ты видишь ледяные горы, скалы, айсберги. Это твой мир. На возьми и живи теперь в своём мире. Отныне это твой мир. Ты будешь жить в нём. Я тебе передал свою энергию и направил тебя на путь истинный, чтобы ты обрёл свой мир, который раньше был моим миром. Я твой Бог.
- Вась, ты как сектант! Тебе надо секту создавать, тоталитарную и деструктивную! - сказал я. Но Вася мне ничего не ответил. Он был угрюм и напряжён.
Потом, когда мы вышли из коридора в подъезд, Вася преградил мне дорогу. А я хотел свернуть, чтоб от них отделаться, в особенности - от Васи. Надоел мне уже этот неадекватный "неформал"! Я направился к своей двери и, звеня связкой ключей, приготовился её уже открывать. Вася встал передо мной сплошной стеной и мешает мне попасть в собственную квартиру. Заслонил собой мою дверь - и ни с места.
- Вась, мне домой пора. Пока!
- Не пущу. Удели нам немного времени.
- Зачем
- Я хочу, чтоб ты остался и уделил нам немного времени.
- Много - это сколько
- Минут тридцать- сорок. Я хочу, чтоб ты прогулялся с нами до магаза за пивом.
- Это долго. Давай в следующий раз.
- Следующего раза - не будет.
- Давай завтра лучше с вами прогуляюсь.
- Нет.
- Если не пойдёшь с нами сегодня, то завтра ты заболеешь и будешь очень плохо себя чувствовать, послезавтра - ещё хуже, у тебя откажут почки и печень, и на следующий день - ты умрёшь, - Вася зловеще посмотрел на меня, и глаза его засверкали огнями ненависти.
- Ну ладно. Уговорил. Пойду с вами. Только на 30 минут - не больше, - мне пришлось составить им компанию.
Мы вывалились из подъезда на улицу -- пошли за пивом. Ветер по-прежнему обдавал холодом лицо и пытался сбить с ног. Вася заговорил уже по другому:
- Нет. Я не Бог. На самом деле я -- дьявол. И вас нет больше. И ничего здесь вокруг нет. Всё, что ты видишь -- это ложь. Все эти дома, люди, фонари -- всего этого не существует, это обман, иллюзия. Ты во власти иллюзии. Ничего нет и не может быть. Больше никогда ничего этого не будет, понимаешь Все эти звёзды, всё это небо -- всё это бессмысленно, их тоже нет. И никогда не было. Когда я умру, ты поймёшь это. Потому что я несу в себе отрицание всего этого мира, я сопротивляюсь каждому атому этого ё*аного мира. Я делаю каждый шаг -- против и иду всё дальше и дальше. И всё: больше ничего нет, только я один. Я есть Бог. Это я всё создал. Первые люди размножились без моего разрешения, им никто этого не позволял. Они нарушили и они были наказаны. И люди сами виноваты в том, что так много страданий и боли, так много смертей. Они сами размножились -- а этого делать было нельзя, никто этого не разрешал, они сами себя уничтожили. Адам и Ева наплодили всякой бесполезной х*йни. Это из-за них появились хачи, негры, чума, рабство,все ущербные религии мира, капитализм, фашизм, нацизм, коммунизм и прочая пое*ень! Если б не их е*учий запретный плод, ничего бы этого не было. Они были же, бл*дь, совершенны, они были божественны, они были идеальны. Ну зачем им понадобилось плодить своё искажение Они обезобразили себя в своём потомстве. Щас бы они были до сих пор живы, и всё было бы прекрасно, все были бы счастливы, всё было б ништяк, зае*ись! Почему они виноваты Каины всякие родились из-за них, после них. Уроды, которые убивали и пожирали друг друга. Это людоеды, недостойные существования! Мне, бл*дь, приходится теперь из-за этой досадной ошибки Адама и Евы вычёркивать всё их потомство из истории и из жизни, потому что в результате их отвратительного кровосмешения родились преступные психи, выродки, вы****ки, больные, уроды, дауны, нищие, слабаки, вся прочая мразь. Им не надо было плодить эту ху*ню!
Аааааааааааааа! - Вася страшно заорал, глаза его загорелись и закатились, - это страшно себе представить! Они же, бл*дь, обладали сверхъестественной неописуемой красотой, они были умны, талантливы, справедливы, правильны, грациозны, они были идеальны и всё умели и всё знали! Это е*учий змей соблазнил их, отравил их ядовитым яблоком! Нашпиговал свой запретный плод героином, кокаином, ЛСД, спиртом и прочей х*йнёй и подсунул Еве. А она съела с Адамом и ох*ела! Они съели вдвоём его и кризанулись! У них началась шиза, и после этого стали они плодить всякую шваль, от которой войны и кровавые разборки пошли. Всех этих уродов и монстров, которых мы видим сейчас. Я призван задушить этого змея, совратившего первых людей. Я все его плоды должен стереть в порошок. Я должен остановить время раз и навсегда, и вернуть всех в первобытное состояние. Я вас спасу от первородного греха, исцелю! Я отменю различие между реальностью и небытием, между прошлым и будущим, между мёртвыми и живыми, между жизнью и смертью, между правдой и ложью, между силой и бессилием. Вы всё сможете - я вас научу. Я разрушу все видимые и невидимые границы. Я заставлю всех быть здоровыми и успешными. Но для этого я должен их всех - он показал рукой на вездесущие пятиэтажки, - Я должен их всех, этих козлов-обывателей, отправить в ад, где всё станет бессмысленным -- и эти дома, и эти звёзды, и эти люди, и эти деревья, ведь ничего, кроме меня не существует. Ничего не останется от человека: в пустоту уйдут его мечты и желания. Эти звёзды -- они станут ненужными и погаснут, эта земля -- она станет бесполезной. И ты её не увидишь. Когда я умру, ты поймёшь это -- потому что ты тоже сразу умрёшь, -- и глаза его ещё сильнее расширились -- он почему-то совсем не моргал. Я не видел, чтобы он хоть раз моргнул. Глаза его были неподвижными, застывшими.
После длительной высокопарной речи последовало зловещее молчание - Вася перезагружался, глаза его даже закатились вовсе, а голову он опустил вниз. То ли он выдохся, то ли, наоборот, наполнился чудовищной энергией.Лично мне стало не по себе от такого спича, да и жесты Васины оставляли крайне гнетущее впечатление. Тут тишину нарушил Колян:
- Как же не существует Ну ты, Вась, загнул. Бля, а как же мы Ведь мы живые, ведь мы щас рядом с тобой стоим, тебя слушаем, твой бред.
Вася, кажется, пришёл в себя, и покачав головой и протерев глаза, ответил:
- Это не бред во-первых, а моя философия, которую я сам разработал. Более того -- это моя религия, которую я сам придумал. А во вторых, вы мне ещё докажите, что вы существуете. А может вы -- это моя галлюцинация, вы -- это часть меня. Он скажем -- моя правая нога, а он -- левая. А ты, Коль, предположим, -- вообще мой х*й! Вы мои части тела, мои органы, и всё тут. Вы докажите, что существуете.
- Всё, бл*дь, Васю понесло. Я у него детородный орган уже, понимаешь. Бл*дь, это ж надо так. Пи*дец, ты, Вася, грузишь! Давай тебя ущипну что ли щас Или давай я тебя толкну что ли Щекотки боишься Давай обоссым тебя -- ведь нас же не существует, а есть только ты. Значит, получится, что ты сам себя обоссал. Верно, ведь и без обид.
- Ну ладно, харэ болтать, братаны. Вы же вроде пива хотели, так чего не покупаете Время уже почти десять. Идите быстрее, а то не успеете купить, магазин закроется. А то разболтались тут на высокие материи.
Мы уже подошли к магазину, возле которого стояли две девчонки лет по 13-14. Колян выходит из магазина, держит пару бутылок "Арсенального" и пакет чипсов "Экстрелла". И подходит к девчонкам:
- Девчонки, привет. Как дела Девчонки! Идите сюда. Куда вы побежали, трусихи Мы вас чипсами угостим. У нас чипсы есть. Будете
- Ссыкухи, селёдки недозревшие, -- Колян презрительно крикнул им вслед.
Колян наивно кричал вслед убегавшим испуганным девчонкам, предлагая им чипсы. Те испарились за несколько секунд, и мы даже не успели, отследить, в каком направлении они умчались.
- Девчонки. Идите сюда. -- кто-то передразнил Коляна блеющим голосом в темноте и добавил:
- Мудак, чего клеишься к школьницам. Не видишь что ли, они школьницы
Мы подошли поближе к таинственной фигуре. Интересно, кто это Коляна так передразнил. Узнать надо. И узнали. Это был наш общий знакомый Ефрем. Он же Лёха, мой старый друган. Я его помнил ещё по школе, которую вместе с ним прогуливал.
- На х*й они тебе нужны Они же малолетки! - повторил Ефрем.
- Вот именно: на х*й они мне нужны! - рассмеялся Колян и распечатал пакет чипсов, делясь ими с Думычем и Васей.
- О, здорово! Сколько лет, сколько зим! -я подхожу к Ефрему и жму его руку. А он меня похлопывает по плечу. Ефрем изменился за 10 лет. Стал намного выше ростом. Нос у него всё такой же приплюснутый. Раньше он стригся коротко, а теперь - длинная блондинистая чёлка закрывает правый глаз. На нём белые потёртые джинсы, серая куртка-ветровка с капюшоном. На ногах - стоптанные чёрно-белые кроссовки на тонкой подошве. Шнурки раздолбайски развязаны.
- У тебя шнурок развязался, - я делаю замечание.
- А по х*ю! Я как Гагарин - завтра сразу в Космос полечу, только в свой собственный, внутренний, - шутливо произнёс Ефрем, но никто не прислушался к его загадочной фразе.
У Ефрема под ногами стояла трёхлитровая баклажка пива "Багбир".
Вася, Рома и Колян окружают его со всех сторон. И смотрят на баклажку, облизываясь и пуская слюни.
- О, ни х*я, у тебя здесь пивас! Ефрем, надо делиться. Дай глотнуть, -- Вася подощёл к Лёхе вплотную и упёрся своим бешеным взглядом прямо в него. На Лёху Ефа он смотрел так же, как 10 минут назад на меня, когда говорил, что он -- Бог.
- Дай глотнуть, я тебе говорю! Урюк, дай мне хлебнуть немного пива.
- У вас своё вон "Арсенальное" есть. Вы не ох*ели
- Я тебя предупреждаю, сука.
- А что ты мне взамен дашь -- Лёха сопротивляется, упрямец.
- Мы с Думычем угостим тебя настойкой. У него дома "Карелия" есть целая, запечатанная.
И Думыч начал уверять Ефа:
- Да, правда, у меня есть. Дома. Я вынесу, налью вам всем. Пойдём ко мне в подъезд. Ты же помнишь, где я живу -- Думыч засмеялся, показывая свои редкие коричневые зубы. Они были кривыми и наползали друг на друга, напоминая жаренный арахис в сахаре.
- Ну ладно, пойдём. Мне бы где ещё переночевать. Мне бы эту е*баную ночь где-нибудь перекантоваться -- и тогда я буду самый богатый человек на Земле, ха-ха-ха-ха, - Лёха громко засмеялся. Чему он радовался, осталось для нас загадкой.
- А чё такое -- удивился Думыч, - У тебя же, Ефрем, хата была. Которая тебе от бабки досталась. Выперли тебя оттуда что ли Ты же сдавал одну комнату какому-то челу. Квартирант выгнал Скажи, что выгнал из своего же дома. Как пить дать, выгнал, -- Думыч.
- Какая тебе х*й разница, Ром В общем, пацаны, не буду объяснять. Это вас ни х*я не касается. Просто мне надо затаиться где-нибудь.
- Пошли ко мне, Ефрем. Так и быть, ладно, угощу я тебя "Карелией", а ты нас пивасом. Помнишь где я живу Пятый этаж. Всё там же с батей.
- Ты с батей до сих пор живёшь Бля, он всё ещё жив Вот он красавчег, монстр просто! Как он поживает, здоровье у него как
- А чё ему будет, он ещё меня переживёт и перепьёт сто раз. Железный старик. Это тебе не хухры-мухры. У него своя комната, у меня своя -- отдельная, жрём и готовим себе тоже по отдельности, каждый сам себе, что любит. Всё как положено. Ладно, пошли... Нальём мы тебе "Карелии", а ты нам -- пивка.
А у Лёхи пиво было лучше, дороже, чем "Арсенальное". Вот потому они и прилипли к нему.
- Отдай нам своё пиво, Ефрем. На х*й оно тебе Ты же наркушник!
- Отъ*ись, Рома! Это пиво не моё, говорю же тебе. Для друга купил.
- А ты ваще пиво-то пьёшь - спросил Вася у Ефрема.
- Да так изредка. Я больше "Отвёрточку" с "Чёрным русским" предпочитаю.
- "Ягуар" не любишь
- "Ягу" В пи*ду это говно, разведённое водой. Я чё, по-твоему, на говнаря похож
- На говнаря не знаю, а вот на говнюка ты вполне тянешь. Потому что пиво зажал, как жид последний.
Рома не переставал засыпать Ефрема каверзными вопросами:
- Ефрем, а правда, что ты бабку свою отравил серной кислотой, чтоб домом её завладеть
- Ты с дуба что ль рухнул Какой серной кислотой Она покончила с собой. Выпила уксусную кислоту. Это был суицид. Менты приезжали. Даже они пришли к таким выводам. У них даже улик против меня никаких не нашлось. Я чист как белый лист перед законом. И невинен как дитя.
- Ха, во Ефрем заливает! А, правда, Ефрем, твой отец твою мамку убил, ударив топором по голове и сам потом повесился
- Ром, отъе*ись! Никто никого не убивал. Мать сама умерла. Отец не повесился, а просто вены вскрыл себе по "белке", - Ефрем раздражённо пытался уйти от этих надоедливых вопросов.
- Крутяк! Вот это я понимаю! Депрессив энд суисайдл. Нормальная тема. А, правда, что твоего брата нашли мёртвым в лесу Не ты его случайно зарезал
- Ты в своём уме На х*й мне надо было его убивать Он сам кого хочешь мог порезать. Он же беспредельщиком был. Он даже в тюрьме сидел за тяжкое нанесение вреда здоровью. Он своего друга до полусмерти покалечил. Братан мой вообще дураком был отмороженным и психом ненормальным, у него даже белый билет имелся. Просто он по пьяни вые*нулся на кого-то. Его пырнули ножом, скрутили, кинули в багажник и вывезли за город. Я здесь ваще ни при чём. Я сам об этом узнал, только когда его нашли мёртвым.
- А правда, что ты друга своего закадычного Антошку Глухова чуть ли не под колёса электрички толкнул. Говорят, вы с ним прицепились к вагону сзади, когда поезд тронулся. И на полной скорости ты разжал его руки, и он разбился об рельсы.
- Нет, моей вины здесь нет. Я его с самого начала отговаривал от этой затеи. А он упрямый ни в какую. Говорит, давай зачикенимся. Ну мы с ним решили адреналинчику испытать. Пристроились сзади вагона. Электричка тронулась. И когда она уже быстро поехала, это было где-то между Ведёрском и Хлюпино, у него вдруг лицо как-то странно побледнело, губы затряслись и руки стали ослабевать. Я забеспокоился. Переживаю, вдруг не доедем. Я отвернулся на секунду или глаза закрыл. Потом снова смотрю -- а его нет со мной рядом. Исчез. Я обернулся -- а он там уже позади лежит на рельсах. Потом выяснилось, что у него сердце остановилось от страха. У него врождённый порок сердца был. Вот оно и не выдержало такого экстрима.
- Но к тебе же менты опять приезжали
- Приезжали, они всех допрашивали, кто был с Антошкой знаком. Меня они поначалу подозревали, но потом отпустили. Когда они узнали, что у друга моего больное сердце было, они даже извинились за беспокойство. Да и родители Антошки меня ни в чём не обвиняли. Если бы я был виновником гибели, меня бы посадили и я бы щас с вами ни х*я не гулял здесь. На зоне бы чалился.
- Это пи*дец, трагедия на трагедии! Ты -- просто человек-катастрофа какой-то! У тебя х*ёвая карма. С тобой лучше не связываться, Ефрем! Но пива ты нам сегодня всё равно нальёшь! - сказал Колян.
Ромка не унимался, выпытывая у Лёхи всё новые и новые подробности:
- А правда, что твой дядя нацист и носит усы как у Гитлера А ещё он ездит на мотоцикле, сбивая кошек и собак. Его даже прав лишили водительских, а он всё равно бухой рассекает по городу по ночам.
- Вот это чистая правда! Ты прям в точку попал! Он не только кошек и собак сбивает, он ещё и старух пожилых несколько раз давил. У него условка есть.
- Крутой у тебя дядя. Байкер, бля! Какой у него мотоцикл хоть
- "Урал" с коляской.
- Блин, я думал он уже на немецком мотике гоняет. Херово, - огорчился я.
- Денег нет на немецкий.
- А правда, Ефрем, что твоя сестра -- проститутка и по ночам она голосует на трассе в мини-юбке в поиске клиентов - Ромка задал очередной вопрос.
- Нет, Ром! Заткнись уже! Зае*ал своими вопросами тупыми! Сеструха моя вышла замуж за приличного богатого мужчину, который старше её на 20 лет. У него есть джип и троёхкомнатная квартира в Москве. Понятно
- А перед этим же у неё был другой муж Славка его вроде звали. Что с ним Говорят, она замочила его. Она ему подсыпала что-то в бухло, он выпил и окочурился.
- Говорят, что х*й доят! Это всё пи*дёж и провокация! Первый муж сестры Славка от цирроза печени умер. Он бухал не по-детски и не выходил из запоев. А в детстве он, кстати, ваще клей нюхал.
- Ну и что с того Я тоже нюхал. И нормально себя чувствую. Даже жив до сих пор. - Значит, ты -- мутант. Повесь себе медаль на грудь, а лучше на лбу клеймо выжги, чтоб тебя опознавали такие же отморозки, - ответил Васе уставший от всех Ефрем.
Ефрему сошла с рук эта дерзость, так как Вася в это время перезагружался и уже был погружён в свой собственный мир. Он перестал слушать наши разговоры, концентрируясь на самом себе.
- Ефрем, а правда, что ты пидорас - ехидно спросил Рома, прищурясь, - Я слышал, тебя пидорасом многие считают. Якобы ты сожительствуешь с парнями-геями и отдаёшься им за бабло.
- Отстань, бл*дь! Хули дое*ался, - Ефрем уже начинал немного нервничать, - Я нормальный перец. Я женщин люблю. Мне нравятся тёлки. Я на дискотеки в ночные клубы хожу, чтобы с молодыми тёлками потусить, под рэйв оттянуться, подрыгаться. Я не против их пощипать и потискать, если они пьяные или обдолбанные.
- И какие тебе нравятся - полюбопытствовал Колян.
- Молодые и длинноногие. Где-то в диапазоне от 18 до 30 лет. Ростом не ниже 175 сантиметров.
- Губа у тебя не дура, я смотрю. Ты прям эстет.
- А почему тогда ходят слухи о твоих отклонениях
- Все пи*дят. У меня недоброжелателей до х*я. Они обо мне сплетни грязные распускают. Но мне насрать на них. Я свободен как птица в небесах.
- О, Ефрем! Ни х*я какой занос, - Рома рассмеялся, - ты Кипелыча процитировал! Значит, не всё ещё в тебе потеряна -- ещё есть надежда исправить тебя. Глядишь, и снова в наши ряды вольёшься.
- Ни х*я это не Кипелыч. Я тебя огорчу -- это Шнур поёт. Я его процитировал.
- Не гони. Это песня Кипелова, - Думыча не так просто было сбить с толку.
Думыч доел пакет чипсов "Экстрелла" и швырнул его за деревянный забор частной территории.Теперь он подошёл ко мне и спросил:
- Женёк, а ты, что вправду тусовался с Ефремом раньше
- Ну да. Года два я с ним тусил. Вместе школу прогуливали, на электричке катались, костры жгли и тому подобное.
- Обалдеть! Вот это новость! Выходит, ты таким же хулиганом и распи*дяем был
- Выходит - да, - сделал я для себя неожиданный вывод.
Ефрем услышал это и замолвил за меня словечко:
- Да. Женёк, конечно, был тоже распи*дяем и хулиганом. Но он, бл*дь, был хулиганом с фантазией. Не то что вы! Это он щас такой тихий и скромный, а тогда он давал стране угля.
- Да брось ты! Я всегда был одинаковым!
- Не всегда! Ты был, Жендос, другим раньше - попроще и повеселее.
Переходя через дорогу, мы с Ефремом отстали от ушедших далеко вперёд Коляна, Думыча и Васи. Лёха удивлённо произнёс тихим голосом:
- Я ох*еваю, Женёк! Как тебя с ними угораздило связаться Ты чего с ними ходишь Они ж такие мудаки! Я с этими е*анатами сам тусовался раньше. Бля, у них такие тараканы в башке сидят -- ты о*уеешь!
- Да я уже это давно понял. Просто решил с ними прогуляться до магазина. Они меня уговорили пройтись до магаза. Я крекер ходил покупать в палатку. Возвращаюсь домой. Только дверь открываю, а тут Вася в подъезде стоит, подходит ко мне и говорит: "удели нам немного времени. Мы хотим с тобой сегодня пообщаться". В-общем вынудили они меня составить им на полчаса компанию. Пришлось согласиться.
Мы догнали трёх попутчиков, когда они уже подходили к шоссе, по которому из Подмосковья возвращались в столицу несущиеся на полной скорости автомобили. Поскольку светофор был далеко, я не торопился пересечь автостраду. Именно в этом месте много раз машины сбивали насмерть алкашей, идущих на ту сторону трассы. Они шли за алкоголем в магазин. Несколько венков болталось на фонарных столбах, стоящих на обочине дороги. Когда-то здесь пострадал и Колян-охранник. Колян увидев знакомое до боли место, вспомнил о несчастном случае, который с ним произошёл по его же вине:
- Лет пять назад я попал под колёса мчавшейся иномарки. Шёл за вином по просьбе своей очередной бабы. Я тогда мутил с челночницей -- она на рынке носками и нижним бельём торговала. Шмотками меня завалила -- до сих пор её носки и трусники семейные у меня пачками хранятся. Звали её Марья. Она была молдаванкой. Было ей в то время лет 45, а мне 27, но не в этом суть. Тёте очень захотелось сухого вина, и она отправила меня в магазин, щедро вручила мне тысячную купюру. А движение было очень напряжённым. Машины гнали как бешеные. Вечер пятницы. Все выезжали из Москвы на дачу -- стояла ранняя осень, сентябрь. Спелые яблоки, тыквы, капуста, сливы, грибы и ягоды. Надо же всё это собирать! Все рвались, короче, на огороды и в лес. Я перебежал шоссе и заскочил в магазин. Когда ещё, думаю, выпадет такой шанс винца нахаляву выжрать Я взял в магазе две бутылки вина "Алиготе", и радостный выбежал из магазина и тут на меня машина наехала. Я угодил прямо под колеса автомобиля. На меня наехала "Бэха". У меня всё сразу померкло в глазах. Вино, конечно же, разбилось и пролилось на асфальт. И я больше ничего не помню, что дальше было. Очнулся я в больнице, в операционной. С сотрясением мозга и с многочисленными переломами. Хорошо, хоть ласты не склеил. Зато я познакомился с новой дамой. За рулём той тачки сидела женщина лет сорока пяти - видно, что баба насосала на БМВ, и деньжата у неё водились хорошие. Такая чикса бальзаковского типа, на Шерон Стоун немного похожая - только маленько потолще. Она несколько раз навещала меня потом в больнице. К моему счастью, она была разведённая и я пообещал ей, если поправлюсь и встану на ноги, то стану её хахалем, ё*барем и всё такое. Она дала мне свой адрес. Когда я выздоровел через полгода, я к ней забурился в Москву с цветами и с эим злополучным сухим вином. У меня даже получилось переспать с ней. И это был незабываемый секс. Какая мебель у неё в доме была ох*енная, какая кровать широченная! Какие одеяла и подушки роскошное! Какое бельё у неё было классное! Какой прикид чудный! Чулочки ажурные, пояски, пеньюары, корсеты! Не то, что моя молдаванка жирная надевала на себя -- говно дешёвое беспонтовое, какие-то балахоны из мешковины! Но после того, как я в первый и единственный раз переспал с этой госпожой, она меня отшила, поскольку узнала, что я нищеброд, работающий простым охранником. Она мне так и сказала: "Всё, отныне я перед тобой ни в чём не виновата, и ты забудь меня, мальчик, чао бамбино сорри!" После этого я стеснялся ей звонить, и мы с ней больше не виделись.
- А куда та баба делась, которая тебя в магазин посылала
- А с той я всё ещё продолжал встречаться, но после дамы с "Бэхой", я как-то охладел к Марье. И она постепенно поняла, что она мне уже надоела. Отношения наши с ней вконец испортились. Я её упрекал в том, что она плохо и неэротично одевается. И как-то раз я ей сказал, что у неё бочковая талия, целлюлитные ляжки, сиськи обвисшие -- и вообще смотреть не на что. Она разрыдалась, обиделась и ушла от меня на х*й! С тех пор больше не знаюсь с ней.
- Прикольно.
Проезжавшие машины всё мелькали и мелькали у нас перед глазами, и мы никак не могли выбрать подходящий момент, чтобы перейти дорогу.
- Бл*дь надо было через светофор идти! Щас здесь за*бёшься ждать, пока все машины проедут! До ночи теперь простоим, - сказал Колька, - я не хочу, чтоб меня второй раз сбили.
- Херня! - Рома устал ждать и решил идти напролом, не боясь прущих ему навстречу тачек, - Прорвёмся.
- Куда ты пошёл, идиот - крикнул ему Колян.
- Идите за мной! Чё вы ссыте - Рома, обернувшись к нам, подозвал нас зазывающим жестом. Его чуть не сбило машиной. Вместо того, чтобы по-быстрому перебежать на ту сторону шоссе, он с гордым видом медленно шагал вперёд, бросая вызов всем тачкам, которые вынуждены были его пропустить. Буквально в трёх метрах от него тормозит первая тачка, затем вторая, третья.
Мы ему кричим:
- Вот ты, Ром, камикадзе. Тебе жить надоело, болван Захотел, чтоб тебя задавили
- Ничего. Водила объедет, если захочет. Или притормозит.Машин бояться - в магаз не ходить.
- А если не остановится, то собьёт ведь
- А не остановится -- его же проблемы. Перед судом отвечать будет и на зону пойдёт. Его по судам затаскают, и посадят на много лет.
- Да за тебя ему ничего не будет. Отпустят за отсутствием состава преступления. Если он тебя задавит, ему, может, даже благодарность за это объявят и орденом наградят от имени правительства, - Вася попытался едко пошутить.
- Бля, ну ты сказанул! Ну хорошо - тогда, значит, на том свете страшный суд будет, и водилу зажарят на сковородке за то, что меня погубил, - Ромка услышал и, несмотря на опасность реально попасть под колёса, сохранял завидный оптимизм и бодрость духа.
Мы наблюдаем, как Рома медленно пересекает широкое шоссе, подняв свои руки вверх, как сдающийся в плен солдат. Машины с двух сторон резко тормозят, свистя тормозами, и громко сигналят на разные лады. Одна легковушка даже вписалась в зад другой, и послышался глухой звук удара и звон передних разбившихся фар. Случилась мелкая авария, и образовалась локальная пробка из-за Ромкиной дерзкой вылазки.
- Придурки обдолбанные! Укурки е*банутые! Ох*ели совсем Жить надоело - послышались выкрики из приоткрытых окон и дверей остановившихся автомобилей.
Мы воспользовавшись замешательством на дороге, побежали вслед за отчаянным Думычем. На скопление тачек мы уже не обращали внимание. Главной проблемой было -- попасть на ту сторону как можно быстрее, где наш ждала пятиэтажная хрущёвка, в которой Ефрему была обещана долгожданная "Карелия", ради которой он, казалось, готов был даже пожертвовать драгоценным пивом.
Когда мы пришли в подъезд Ромки Думыча, то забрались сразу же на 5-й этаж. Дух перестройки и лихих девяностых бродил всё ещё по этому зловещему подъезду. Его не красили уже лет тридцать. Стены его покрывали многочисленные разноцветные надписи, сделанные баллончиками, перманентными маркерами, простыми карандашами, углём, губной помадой -- всеми подручными средствами, способными оставлять после себя след. В основном это были названия зарубежных и отечественных рок-групп, а также названия музыкальных направлений. Я обратил внимание на сделанные разными маркерами надписи Black Metal, Hard Rock, Heavy Metal. Слева улыбалась смешная рожица с выколотыми и зашитыми глазами, сверху над ней было написано крупными буквами "L.S.D." Также бросились в глаза нарисованные кем-то разнообразные черепа, пентаграммы и тетраграммы, звёзды Давида, свастики, перевёрнутые кресты. Неизвестный художник оставил после себя внушительные изображения демонов, вампиров, монстров, инопланетян-гуманоидов, рептилий, крыс, змей. Много попадалось мужских половых органов с колючими яйцами, похожими на репейник. Иногда здесь встречались изображения некрасивых голых женщин зачастую с оторванной головой -- как правило, они были с раздвинутыми ногами и засовывали себе во влагалище бутылки, фаллоимитаторы и даже католические кресты. На стене можно было прочесть даже непристойные стихи типа "Ебите баб на свежем сене, с приветом к вам Сергей Есенин", "Выпей баночку мочи и желудок полечи", "Съешь скорей полтонны кала, чтоб душа твоя летала". Запомнились выполненные чёрным баллончиком большие надписи-слоганы на английском: "Welcome to Hell" и "Seek And Destroy" - это были названия песен металлических групп. Здесь можно было даже прочитать мелким шрифтом написанные целые тексты некоторых песен "Металлики" и "Арии". Вот же люди! Не поленились переписать из буклетов сотни слов. Между четвёртым и пятым этажом вполстены красовался старательно нарисованный логотип дэт-металлической группы "Obituary", от которого ответвлялись кривые красные линии, которые, по замыслу рисовальщика, должны были имитировать кровоподтёки. Было видно, что надписи некоторые были сделаны очень давно -- ещё в начале 90-х. Потолок был весь в чёрных пятнах. Это следы хулиганов, которые приклеивали горящие спички к потолку при помощи жвачки. Кто-то выжег зажигалкой своё имя или имя своей возлюбленной, кто-то был более прозаичным и нанёс слово из трёх букв. В подъезде сильно пахло подгоревшей картошкой. Мы встали у окна, на подоконнике стояла банка из-под рыбы, переполненная окурками. Я начал всматриваться в стекло окна -- оно было всё испещрено мелкими надписями. Кто-то много лет назад нацарапал на стекле гвоздём сотни названий рок и метал-исполнителей 80-х. Здесь упоминались даже такие малоизвестные коллективы как "Whiplash", "Laaz Rockit", "Sadus", "Voivod", "Slaughter", "Possessed", "Assassin", "Nuclear Assault", "Holy Moses", "Dark Angel", "Razor", "Pestilence", "Onslaught", "Kublai Khan", "Metal Church", "Living Dead". Рома пошёл к себе в квартиру за "Карелией". А мы его остались ждать в подъезде. Колян и Ефрем закурили, достав по сигарете из пачки "ЛД".
Вася не курил. Он обратился к Коляну:
- Раньше лет 10 назад герыч тут на втором этаже толкали. Кирюху "Цербера" помнишь Когда он ещё жив был, у него здесь точка была. И Федя Кондор с четвёртого этажа тоже с наркотой связан был. Начинал с плана, гашиша, потом эфедрин выпаривал, винт готовить умел в домашних условиях. Метадончиком промышлял. А ещё по поддельным рецептам он до хера барбитуратов доставал в аптеках. Ему их отпускали.
- Помню его, конечно. Жаль паренька. Если б не наркота, жив был бы ещё. Его в туалете на вокзале, кажется, нашли - от передоза откинулся. А ты, Вась, сам в этом деле замешан был
- Нет. Это без моего участия случилось. Я тогда избегал с тяжёлыми опийными препаратами сталкиваться. Я грибочками галлюциногенными барыжил -- вот это моя стихия! По осени я агитировал всяких подростков, школьников и прочую мелюзгу добывать мне эти грибы. Потому что мне самому это делать было стрёмно и лень. Я им показывал на картинке, какие надо брать и в каких местах: на лужайках, на полянах, на окраинах леса. Они для меня ходили за город, на поляны, и там собирали псилоцибины. Всё перерыли, всё прочесали. Как следопыты, как археологи. Они приносили их немерено. В день до тысячи грибов! Это 30 с лишним доз! Я им за каждую сотню давал по видеокассете. У меня было 2 видеомагнитофона, и я переписывал фильмы с одной кассеты на другую. Любые фильмы: боевики, триллеры, ужасы, комедии, порнуху, мультики. И всё это впаривал школоте. Одна видеокассета равнялась ста штукам. Аудиокассета -- тридцати грибочкам. Аудиокассеты я на музыкальном центре тоже переписывал. А один гриб я потом загонял любителям психоделики -- трансерам, габберам, рэйверам по 25 рэ за штуку. Посчитай: это получается, в среднем доза стоила рублей 600. Я продавал по несколько десятков доз в неделю! И никому не отстёгивал на лапу! Крыши у меня никакой не было! Я работал на самого себя. За тот год я обогатился. Домашний кинотеатр купил, музыкальный центр, тренажёр приобрёл -- правда, потом от него избавился, потому что он мне на х*й не нужен.
- Вась, в тебе, оказывается, коммерческая жилка была, да Ты таким предприимчивым оказался. Я даже и не предполагал, - Колян с гордостью смотрел на своего друга.
- Правда, это недолго продолжалось. Лавочку я свою потом быстро прикрыл. У нас в городе е*учий Госнаркоконтроль филиал свой открыл -- и всех за жопу схватили. Торчкам ваще житья не дают. Стало опасно этим заниматься, за это сажают сразу. А щас вообще срока немыслимые дают. Короче, гайки закрутили наглухо! Я завязал с этим. Мне стрёмно это возобновлять после 10-летнего перерыва. А раньше лафа была! Барыжь, сколько тебе влезет. Никто тебе не мешает. И клиенты расхватывают шустро товар.
- Бл*, Госнаркоконтроль -- мой злейший враг! - Лёха схватился за голову, - Он у меня столько друзей посадил, столько судеб покалечил! Все мои кенты щас: кто осуждён и на зоне уже, кто под следствием в изоляторе сидит. Один я остался. Но я везунчик. Мне фортуна постоянно улыбается. Я под грибочками, под спидами и под ЛСД сам не прочь оттянуться. И мариванной пыхаю иногда, растаманю маленько. Что в этом такого криминального Я что, преступник, убийца, у которого руки по локоть в крови Я никого не изнасиловал, никого не обманул. Просто я хочу расширить своё сознание, открыть для себя другие измерения. Что в этом плохого Все должны это попробовать, иначе наше е*анное общество навечно останется в таком заторможенном виде. Наш зачуханный народ всего боится. А если расширить всем поголовно сознание и открыть для каждого двери восприятия, как прекрасна была бы наша жизнь. Жаль, что никто в это не въезжает. Вон в Европе всё это разрешено. Там даже в аптеках Экстази, ЛСД и спиды продают. Всем желающим отпускают, в том числе и детям. Свободная цивилизация, ёпты! Не то, что у нас страна быдла, гопоты и ментов. Бля, хочу в Голландию свалить отсюда на х*й! Как только у меня появится много денег, я, не задумываюсь, меняю свой ссаный паспорт на загранник и съ*бываю отсюда за кордон, на Запад! Надоело отказывать себе в удовольствиях. Хочу наслаждаться по полной программе, потому что я молод и красив. Там, на Западе, хоть есть культура приёма ЛСД, там бары есть кислотные, Эйсид кафе. И притоны легализованы. Там всё легализовано.
- Даже браки между пидорасами. Их там даже священники благословляют в костёлах, - прервал Лёху Колян.
- Лёх, всё-таки ты и вправду пидорас, раз в Голландию рвёшься. Там же одни пидорасы. И наркушники. Нормальных парней там нету.
- Коль, ты что ль такой нормальный Зае*ись пример для подражания! Образец идеального парня! - Ефрем засмеялся, затянувшись ещё одной сигаретой, - Хотя я бы и в Индию слетал. В штат Гоа. Там тоже круто. Там такие рэйв-пати устраивают на побережье Индийского океана. Там гашиш курят все, даже столетние старухи и грудные дети. Вот где рай земной, земля обетованная. Вот туда мне надо.
- Гоу ин Гоа, - Коля сказал по английски: "иди в Гоа".
А Лёха ему в ответ:
- Хи ви гоу, оле, оле, оле!
Тем временем Вася продолжал делиться с Колей своими воспоминаниями:
- Для нормального трипа надо сожрать как минимум 20-25 грибов. Если новичок впервые их пробует, то его должно накрыть. А если чел -- психонавт со стажем, кислотник бывалый, то ему понадобится штук 40-50, если не больше, чтобы торкнуло как следует.
- Хм, интересно, - Колян слушал с удивлением. Вася продолжал откровенничать:
- У меня дома осенью и зимой эти грибы сушились на батарее. Сестра всё допытывалась, что это я такое сушу. Я ей как-то раз ответил: "опята". И она, дура, поверила и додумал суп грибной из них сварить. Налила в кастрюлю воды, насыпала вермишели, картошки порезала и глюкогены туда мои кинула -- в кипяток. А потом и говорит: "Вась, что-то суп какой-то странный, грибами совершенно не пахнет". Я ей ответил: "Не нравится -- не ешь". И сам выжрал весь этот суп, всю кастрюлю. Но трипа почему-то никакого не было. Только проблевался. Блевал дальше, чем видел! То ли она слишком много добавила, то ли она слишком долго варила -- в-общем эффекта никакого не было.
Наконец-то выходит из своей квартиры Рома Думыч и говорит:
- Пройдёмте, чуваки. Батя хочет всех вас видеть. Поздоровайтесь с ним.
Мы заходим в комнату бати. Полумрак, свет выключен. Он смотрит телевизор -- старый советский "Рубин" и ест из алюминиевой миски варёную картошку с тушёнкой.Она была подгоревшей -- это от неё так сильно пахло, что даже в подъезде на первом этаже можно было учуять. Пожилой человек ужинал, громко чавкая и уставившись на экран, в котором смазливые молодые полуголые певички танцевали и пели под фанеру. Шла передача "Фабрика звёзд". На Ромкином отце - грязная махровая пижама, которая, судя по многочисленным пятнам, служила ему в качестве кухонного полотенца: он вытирал посуду рукавами и смахивал крошки со стола. Он ещё и высмаркивался в эту пижаму. Ноги старика были босы -- и можно было разглядеть на его ногах чудовищные рифлёные жёлтые когти. Некоторые из них были обломаны, некоторые достигали двух сантиметров в длину. На его руках ногти были ещё длиннее, они уже потрескались и слоились. Удивлял также интерьер батиной комнаты: вместо обоев у него висели пожелтевшие вырезки из старых журналов "Ровесник" 80-х годов, постеры западных рок-музыкантов и рок-групп: Билли Айдол, Игги Поп, "Дорз", "Блэк Сэббэт", "Лед Зеппелин", "Дип Пёрпл", "Юрай Хип" и "Пинк Флойд". Многочисленные пачки из-под иностранных сигарет "Винстон", "Мальборо", "Лаки Страйк", "Кэмел", "Пал-Мал", "Салем" были наклеены на стену вместо кафельной плитки.
Осмотрев комнату, мы по очереди подходим к бате, чтобы поздороваться с ним и пожать его когтистую руку.
Первым подошёл Колян-охранник:
- Вечер добрый и приятного аппетита, бать!
- О, взаимно. Спасибо. Аппетит то у нас всегда приятный, особенно когда жрать нечего. С моей пенсией в 8 тыщ это неудивительно. Тушёнка соевая уже за счастье считается. Можешь, вы тоже поужинать хотите Могу поделиться. Коль, картошки с мясом хочешь
- Не, бать, спасибо! Неохота. Кушай сам.
- Ну и правильно, - дед продолжил трапезу. А Коля смотрел на его длиннющие ногти:
- Дед, чего ногти не стрижёшь
- А смысл - дед оторвался от ужина и поднял свои мутно-голубые глаза на Колю. - Так лучше, Коль. Удобнее. Книгу перелистать можно без проблем, не слюнявя её. Спину почесать лучше получается. И потом щас модно так. Эстетично и классно смотрится. Вон на молодых девок посмотришь, на их руки холёные -- обзавидуешься! Как-то тут в собес ходил насчёт пенсии узнать, а там молодая девка принимала в кабинете, сидела с такими длиннющими когтями, как у тигра или у пумы. Глядя на неё, я решил тоже не отставать и обзавестись тигриными когтями. А то у этой селёдки есть когти, а у меня нет -- обидно. Я их ещё и покрашу потом, краску надо купить. Я покрашу свои когти в чёрный цвет и буду как Элис Купер на всех страх наводить!
- Ты больше на Фредди Крюгера будешь похож! Эмаль купи себе, дед -- она долговечнее держится, - приколся Коля.
- Да, маникюр и педикюр себе сделаю клёвый, - размечтался пенсионер.
- Маникюр -- для маньяков, педикюр -- для педиков, - лениво поморщился Колян, - Кончай ты с этой нездоровой темой, старик. Вон на ногах какие когти у тебя выросли -- смотреть противно.
- А ты, Коль, не смотри -- отвернись. Это чтоб не подскальзываться на мокром полу, когда из джакузи вылезаешь. А то один раз, в прошлом году, вылезал я из-под душа, да так навернулся, что башкой ё*нулся об раковину. Сорвал её, расколол всю на части.
- Башку расколол - не понял Колян.
- Не-а. Раковину в ванной. Так до сих пор никто и не починил. Сантехника боюсь вызывать -- объегорит и обсчитает, да ещё и починит кое-как, через жопу. А Ромку просить -- бесполезно. У него руки под х*й заточены. Он только кочергу держать умеет. Но в целом сынок хороший, безобидный.
- Ладно, бать. С****ить надо раковину. - начал оправдываться сын, - Я тебе с работы новую скоро подгоню. Надо только момент подходящий выбрать. И незаметно вынести. В чёрном пакете из-под мусора. Или в картофельном мешке. И плитки я ещё хочу натырить до х*я.
- Ворюга ты, Ромик! Несун, рвач! Нехорошо красть, - покачал пальцем Колян. - Как тебя ещё не уволили до сих пор
- А кто у них ещё будет истопником в бане работать за такие копейки Разве что таджики или узбеки. А их нанимать опасно. Они заразу принесут в баню такую, что никакими средствами не выведешь: сифилис, чуму, трипак и прочее. Они же ослов и баранов ебут и не моются месяцами. Это мы, русские, в душ по несколько раз в день ходим. Посрали -- сразу в ванну, подрочили -- ещё раз под душ и так всё время.
- Я не знаю, в кого ты чистоплюй такой уродился - возмутился батя, - Я вот всю жизнь по пятницам только моюсь -- так заведено у всех моих дружков было. А ты каждый день по нескольку раз чупаскаешься в кипятке -- это же кожу содрать можно! Хорошо, хоть за воду не платим -- а то бы уж разорились к е*еней матере!
Мы, офигевая, слушали этот забавный разговор Деда, Думыча и Коляна и особо не торопились поприветствовать батю. Но вот разговор утих, и настал наш черёд приблизиться к "ветерану рок-н-ролла".
Лёха Ефрем подходит и жмёт ему руку:
- Здорово. Помнишь меня, дед
- О! Ты тот ещё змей! Здорово! Как тебя можно забыть Конечно, помню. Чего к Ромке больше в гости не приходишь
- Да так, времени просто нет. Некогда. А ты, дед, как сам-то поживаешь Как здоровье
- Видишь: жив. Я как всегда -- лучше всех! Всё пучком! -- дед довольно похлопал себя по животу, усваивая пищу.
-Так держать. - Ефрем панибратски положил руку на плечо старика.
- Ефрем, угости пивом Михалыча, - приказал Вася.
- Это у тебя пиво что ли в в этой канистре - дед посмотрел на трёхлитровую баклажку пива. - Ни хера себе в каких здоровенных сосудах стали пиво продавать!
- Дед, может, тебе пивка отлить в стакан - предложил хитрый Ефрем, заранее зная, что дед не пьёт пиво.
- Да ну к чёрту эти ссаки! Я уже лет тридцать эту ослиную мочу не пью. Ссать потом только с неё, а толку никакого.
Ефрем был очень доволен, когда услышал отрицательные отзывы о пиве из уст бывалого выпивохи. Он ни с кем не собирался делиться своим пивом.
Дед достал из-под стола наполовину выпитую бутылку дешёвого коньяка ёмкостью и налил себе полный стакан. Цветом коньяк напоминал крепко заваренный чёрный листовой чай:
- Я уж лучше коньячку жахну киновского. Глотнёшь - предложил он Ефрему, протянув бутылку, в которой оставалось миллилитров сто тёмной подозрительной жидкости. Ефрем с благодарностью принял из рук деда бутылку и за несколько секунд опустошил её, отхлебнув коньяк прямо из горла и вызвав тем самым зависть Васи, Коли и даже Ромы. И только я оставался равнодушным.
- Подфартило тебе, Леший! Хоть бы нам по глоточку оставил, - сделал замечание Колян.
- Чего тут оставлять Ты видел -- там всего две капли было, - огрызнулся жадный до спиртного Ефрем. Дед начал расхваливать дешёвый "киновский" коньяк:
- Коньяка долбанёшь -- и зубы не надо чистить! Все микробы в ротовой полости убиваются. Все дёсны дезинфицируются, и не надо ни к какому дантисту ходить. Коньяк и для сердца полезен -- от инфаркта предостерегает. А хули твоё пиво
- Да я сам-то пиво не очень. Я для товарища взял эту баклажку, чтоб он переночевать пустил, а то мне негде эту ночку скоротать.
- О, а ты у меня оставайся на ночь. Я тебе постелю на кухне, там магнитофон стоит -- можешь хоть всю ночь музыку слушать, - старик захотел продемонстрировать щедрость и гостеприимство.
- Не, дед. Спасибо, не надо. Я договорился уже с другими людьми. Они меня ждут.
- Ну как хочешь. Хозяин -- барин. Моё дело предложить.
Дед снова сделал несколько глотков из гранёного стакана и посоветовал:
- Если изо рта воняет и зубы болят -- пейте коньяк и не парьтесь!
- А что так сложно зубы почистить Что, зубную пасту так сложно купить - не соглашался Ефрем с советами Михалыча.
- Видишь ли, молодой человек, зубную пасту изобрели буржуи. Это развод для наивных дурачков, которые покупают эту говённую пасту. Они кричат на каждом углу: "надо чистить зубы, чтобы не было кариеса!" А глупый человек, он же лох-потребитель, подсаживается на эту бесполезную херню похлеще, чем на наркоту. Начинает и вечером перед сном, и утром, как только проснётся, и даже после еды драить этой дрянью свои зубы. И не замечает, как он становится полностью зависим от зубной пасты. И волнуется, если не успел вовремя почистить и прополаскать. Это же абсурд! И ведь покупают самую дорогую - "Колгейт" или "Блендамент" какой-нибудь. Нашего "Жемчуга" им уже недостаточно! Уже не втыкает!
- А чем же ты, дед, тогда зубы чистишь
- Ха! - усмехнулся пенсионер, - Я зубы не чищу принципиально. Не ведусь на эти жидовские уловки.
- А как же тебе удалось их сохранить до сих пор Или они у тебя вставные
- Нет. Свои, натуральные. Коньяк помогает. И для профилактики я раз в неделю их мылом натираю. Ты знаешь, как мыло хорошо устраняет ржавчину Попробуй воткнуть ржавую иголку в кусок мыла -- и на следующий день ржавчину как рукой снимет. Вся ржавчина и грязь сойдёт. Иголка будет как новая. Вот точно также мыло очищает и укрепляет зубы.
- Мыло - Ефрем недоумевал от услышанного.
- Да, простое хозяйственное мыло. А если туалетное -- то ещё лучше. Оно душистое и приятное на вкус. Взял кусок мыла, настругал его на тёрке, как морковь -- и в рот. Или ножом отковырял пару ломтиков -- и жуёшь потом перед сном, рассасываешь как леденец! Кстати, однажды я готовил на кухне ужин. Я жарил макароны, и вместо масла сливочного добавил кусок мыла. Я взял кусок "Глицеринового" мыла, пошинковал его ножиком, порезал ломтиками -- и на сковородку побросал, пока макароны жарились. И вы знаете, как вкусно получилось - пальчики оближешь! Такой неповторимый аромат был -- обалдеть можно!
- Фу! - с отвращением отшатнулся на один шаг от деда Лёха, - Не понимаю, бля, как ты можешь жевать эту гадость Это всё равно, что гудрон жевать.
- А мы в детстве часто жевали гудрон, когда жевачек не было, - подал свой голос Колян.
- Гудрон -- это ещё ерунда. Я свинец жевал, - начал вспоминать Рома, - На свалке мы с Васей находили выброшенные испорченные аккумуляторы. Я их вскрывал -- оттуда из аккумулятора доставал пластинки свинцовые. Потом мы их жевали, как "Орбит" или как "Дирол". А сейчас, говорят, что свинец вреден для здоровья, радиация в нём якобы содержится. Ничего подобного. Из него вон даже рыбаки грузила делают и на леску цепляют. Если б он был вреден, его бы запретили уже давно!
- Свинец для мозгов полезен. Особенно, если девять граммов принять в затылок или в лоб, хе-хе, - улыбнулся отец Ромика.
- А лучше в сердце. И никакой инфаркт не будет тебе грозить. Красота! - воскликнул Ефрем.
- Ещё мы в детстве электролит из батареек выдавливали. Раньше батарейки такие здоровые были - "Крона" назывались. Как дотронешься до них языком -- так сразу приятно становится. Кайф!
- Ты бы ещё провода оголённые попробовал бы в рот вставить, - засмеялся Ефрем.
Дед пил коньяк из гранёного стакана и закусывал подгоревшей картошкой, когда я попался ему на глаза.
- А его помнишь -- Рома представляет меня деду. Я подхожу к нему и тоже пожимаю руку и говорю, слегка передразнивая:
- Рок-н-Ролл. Форева!
Дед сразу же отрывисто и громко выкрикивает:
- Рок-н-Ролл! Эврибади комон! Грин Ривэр! Еллоу Субмарин! Джон Леннон жив! Джим Моррисон жив! Дженис Джаплин! Роллинг Стоунз! Грэйтфул Дэд! Элис Купер! Ви а зэ чемпионс! Брейк он труф ту зе озер сайт, -- и складывает обе руки в рокерскую "козу". -- Ах ты, змей! -- улыбается мне дед. -- Тебя я тоже помню, ты из соседнего дома. Кажись, Васин сосед. Верно
- Ну да. Я из того дома напротив.
- Чё у тебя руки такие холодные Из холодильника достал
- Нет, - засмеялся я, - Там на улице холодно. Ветер сильный. Замёрз немного.
- Коньячку е*анёшь
- Нет. Спасибо, я не пью. - отказался я от предложения.
- Серьёзно что ли Ишь ты, - дед покачал головой.
- Да, бать. Это Женёк. Он у нас не бухает, - подтвердил Ромик.
- Ах, вот оно что! Опасный человек перед нами! Это непростой парень! Он своего не упустит. Смотрите поосторожнее с ним, - дед начал сомневаться в моей искренности.
- Да брось ты! Он свой в доску чел. Он металл, рок слушает. И групп знает не меньше, чем ты, - Думыч пытался вызвать батино доверие ко мне.
- Ну, раз не пьёшь -- не буду уговаривать. Нам больше достанется, - батя смирился с моей трезвостью.
Следом за мной вошёл в комнату Вася:
- Здоров, дед. Ну чё, ужинаешь
- Ага, Вась. Приветствую. Слышал, у тебя сегодня праздник
- Ну да. Типа день рождения.
- И ты, значит, виновник торжества
- Да какое торжество: денег у нас ни х*я нет, да и в магазинах теперь после девяти ничего крепче пива не купишь.
- Вот суки! Законы приняли -- всё против человека, бл*дь! Гниды е*учие, - дед сжал вилку и резким движением руки показал, с какой лёгкостью бы он выколол глаза автору этих антиалкогольных законов.
- Ой, бать, и не говори, - зевнул Вася, - Вот к тебе пришли, выручай. Думыч сказал, что у тебя настойка есть. Поделись, дед. Пропадаем, волнуемся.
- Ну, хорошо. Как лучшего дружка ромкиного я тебя поздравлю. Угощу в честь твоих именин, -- и батя пошёл к шкафу, выдвинул ящик, достал ключ, открыл им дверцу шкафа, оттуда он достал целую поллитровую бутылку настойки тёмно-бордового цвета.
- О, ни хера себе, дед! Ну, ты даёшь! У тебя здесь как в баре! Надо будет почаще к тебе приходить! - обрадовался увиденному Ефрем.
- Ради дружбы ничего не жалко, даже вот этой настойки. Нате, держите, угощаю, сорванцы! - он протянул бутылку "Карелии" Васе. Окинув именинника с ног до головы слегка поблёкшим взглядом, экстравагантный старик спросил:
- И сколько же это, Вась, тебе стукнуло
- Тридцать семь, - коротко отрезал Вася.
- Ты с какого, получается, года С семись пятого
- Нет, с семьдесят четвёртого.
- О, совсем уже взрослый мужик! Почти как мой Ромка -- он, правда, на годик помоложе тебя -- он с семись пятого. Но для меня вы всё равно ещё салаги, молокососы зелёные. Янг пипл, - дед решил козырнуть углублённым знанием английского языка.
- Давай что ли ё*ну стакан коньяку за тебя, Вась. Долгая лета и крепкое здоровье тебе, - и дед допил остатки коньяка в несколько глотков. Хрюкнув, он заел куском хлеба и картошкой. После этого он начал делиться с нами самыми нелепыми откровениями эротического содержания:
- Когда ты, Вась, родился, я в этот момент, наверно, порол ромкину мамку, ныне покойную. Чтобы зачать Ромку, я в течение восемнадцати часов без перерыва натягивал свою жену, я её трахал во все отверстия до тех пор, пока х*й не иссяк и не сломался. Даже покурить некогда было. Вот как я делал Ромку, чтобы произвести его на свет божий. Это была адская работа! Не обошлось без групповухи. Когда я совсем выдохся, меня заменяли мои лучшие дружки. Я приглашал в свой дом хиппарей с окрестностей, и они присоединялись к свальному греху, облепляя как похотливые кобели мою бабу со всех сторон. А я совсем не ревновал, наоборот, был счастлив, что поделился с ними, ублажил их. Жена моя Стэлла была на всех одна, как гладильная доска в студенческом общежитии! Это называется секс-коммуна! Мы такие оргии устраивали, обалдеть можно! Мы голыми по квартире ходили и приставая друг к другу, членами трясли -- никакой одежды мы не признавали. Все по очереди оплодотворяли мою жену. Перед этим мы выпили 12 бутылок "Солнцедара", пять бутылок "Кубанской", до хера литров портвейна и выкурили семь коробков анаши. Когда мне говорят про непорочное зачатие, я отвечаю, что под анашёй и галоперидолом никаких пороков не бывает: всё совершается непорочно, бескорыстно и от чистого сердца, как и требуется господу нашему -- заступнику невидимому.
Рома слегка занервничал и попытался заткнуть рот своему отцу:
- Бать, ты чего за ахинею несёшь Ты меня же один делал, никого из посторонних не было -- это ты сочиняешь. Ты переспал с мамкой, и с первого раза я у вас получился.
- Враньё, с первого раза дети никогда не получаются! - дед отставил миску с ужином и приподнялся над столом, чтобы договорить самое важное:
- Я от тебя скрывал эту информацию. Боялся, что ты перенервничаешь и не вынесешь этой правды -- выбросишься из окна сразу или на бельевой верёвке удавишься. Я порол твою мать вместе со своими дружками, жарил её целый день. Я кончил 10 раз тогда! И дружки извергались по полной программе. Вы даже представить себе не можете, каким я быком-осеменителем был! Сейчас никто из молодёжи не трахается так, как еблись мы в 70-е! Щас все хилые импотенты. И вопросы пола никого уже не интересуют. У меня же в то время стояк был постоянный. Я от самого себя даже возбуждался. А когда в автобусах или метро ездил в час пик, то оргазмы схватывал, если видел, что поблизости жмётся смачная чикса.
- Бля, ну ты, бать, ваще супермен! Дон Жуан и Казанова в одном флаконе! - Колян восхищённо выразил комплимент.
- А в пятидесятых я был битником, - продолжил свои воспоминания дед, - а затем стилягой. Мы были фарцовщиками, барыжили джинсами, шмотками, заграничными пластинками, которые тогда было негде достать. Мы нелегально даже валютой спекулировали, выменивали её у иностранцев -- у негров в основном. Их тогда много, как и щас, в Москву приезжало. Тогда очень строго за это могли наказать -- вплоть до расстрела. Но меня не посадили -- обошлось. Потом в конце 60-х началось движение хиппи, когда модно было волосатыми ходить. И я тоже сделался хиппи. Я отпустил длиннющий хаер до жопы! И так ходил с распущенными патлами повсюду. Я когда срать на очко садился, у меня волосы в говно окунались и пачкались. Потом мне подсказали, что их надо в косу заплетать, чтоб удобней было. И я с косами ходил. Где бы я ни появлялся, меня все за вождя индейского племени принимали.
- Во, как! Ну, ты нереально крут, дед! Нам до тебя говном плыть, - с лёгким разочарованием произнёс Колян.
- А потом я, значит, - батя вошёл в раж и никак не хотел прерывать своё хвастливое повествование, - а потом я познакомился с Ромкиной матерью, с той самой, которую я дрючил восемнадцать часов кряду. Она до этого была махровой конченной лесбиянкой, и мужики её вообще не возбуждали. За это её ханжеские бонзы упрятали в психушку. Они и слышать ничего не хотели о сексуальной революции и феминистках. А лесбиянство наказывалось так же строго, как и мужеложество. Статья такая в уголовном кодексе, помните Поскольку у меня были связи в партийных и комсомольских кругах, то я сумел договориться с ними. Я попросил их о том, чтобы они её освободили из дурдома. Я пообещал врачам, что женюсь на ней и вылечу навсегда от неправильной ориентации. И через несколько дней после того, как я поселил её у себя дома, она кардинально переменилась -- она с баб резко переметнулась на мужиков и стала самой ненасытной и развратной нимфоманкой. Она бросалась буквально на первого попавшегося мужика. Я её прятал дома, чтоб лишний раз не. Уж слишком неловко было перед посторонними и незнакомыми людьми. На банкеты, пьянки и массовые посиделки, где скапливалось много народу, её брать было опасно -- всё могло очень быстро вылиться в массовую оргию, поскольку она всех возбуждала и провоцировала мужчин, перед ними задирая юбку. Кстати, трусы она никогда не надевала -- это ещё одна отличительная черта, за что я её и любил. Слышишь, Ромка, твоя мамка всегда ходила без трусников!
Ромка даже покраснел от смущения. Ему не верилось, что батя всё это наяву рассказывает гостям. Тем временем, батя продолжал нас забавлять своими рассказами:
- Когда я с ней сошёлся, у неё был только первый размер груди, и я подумал -- это всё от лесбиянства. И я захотел исправить ей фигуру, чтоб она более женственной выглядела. Я её заставил жрать квашёную капусту и пить молоко со сметаной каждый день. На завтрак, на обед и на ужин. Говорю ей: "пока у тебя сиськи четвёртого размера не вырастут, я не перестану тебе изменять с другими бабами". И за несколько лет она такие сисяры наела, что не обхватишь! У неё такие дойки вымахали, что я сам даже ох*ел. Соски как кнопки от лифта были, блузку разрезали словно шипы! Я уверен: лишь бы было желание у человека -- и тогда всё приложится и всё получится. Из первого размера через несколько лет её сиськи превратились в убойные ядра даже не четвёртого, а седьмого размера! Вы не знаете, что такое сиськи седьмого размера. Ох, это такие снаряды, это такие дыни, что невозможно устоять, - дед сладострастно обрисовал пышные формы своей покойной супруги. - Тогда никакого силикона и в помине не было. Все тёлки были натуральные -- не то, что щас, пластмассовые куклы Барби, у которых даже губы гелием накачаны. То есть я особую диету разработал. Я ещё и диетолог! Я знаю, как бабам всего за несколько лет бюст в семь раз увеличить! И без всякой пластической мудистики! - и тут дед пустился в ещё более пикантные откровения, явно переступая границу допустимого:
- А вы знаете, ребятки, какой у меня член огромный был Двадцать восемь сантиметров в спокойном состоянии! А теперь представьте, какой длины он был, когда приподнимался - дед показал двумя руками примерный размер, словно рыболов, хвастающийся своей самой крупной пойманной рыбой. Он не переставал нас шокировать:
- Я им лампочки бил, орехи колол грецкие, гвозди забивал, доски на щепки ломал, я им орудовал как кувалдой. На спор и просто так, ради удовольствия.
- Вот это машина для любви! - Колян-охранник раскрыл рот от изумления.
- Не то слово, Коль! Девки от меня все в экстазе были. Да и мужики тоже. Но мужиков я быстро отшил -- тогда с гомосеками стрёмно было якшаться, сошлют ещё за полярный круг на урановые шахты. Меня самого только по юности, лет эдак до тридцати тянуло к своему полу, я мог позволить себе отсосать даже. А потом как рукой сняло. И я забыл навсегда, что такое педерастия. Это из-за того, Ром, что я с твоей мамкой познакомился. Отчаянная была женщина, в чём-то даже трагическая, потому и ушла так рано от нас. Но она успела всё, что только можно, поэтому мне её нисколько не жаль. Жалость унижает и уничтожает человека. Никого не надо жалеть, и тогда вас все будут любить. Поняли Намотайте себе на ус и живите, как вам хочется. Ни в чём себе не отказывайте. Жена меня отучила от голубизны, а я её -- от лесбиянства. Вот так мы друг другу и помогли. У неё мужиков, кроме меня, сотни были! Она превратилась в бесплатную шлюху. Если бы я её отдал в бордель, я бы в качестве сутенёра имел бы большие доходы и озолотился бы. Но я не стал этого делать, потому что у нас не было борделей, мы жили в совке. Я не ревновал к ней никого, кто с ней был, но она меня возбуждала всегда: и утром, и днём, и вечером, и ночью. 24 часа в сутки я хотел драть её - передок у меня всегда чесался. Я спать не мог. И работать тоже не мог. У меня всё из рук сыпалось, пока я с ней был. Потому что ничем, кроме ебли, мы не занимались. Хорошо, что друзья жратвой и выпивкой снабжали, а то мы бы так и загнулись. Я не давал ей отдыха, и она мне тоже. Я раздраконил ей дупло так, что туда бутыль из-под шампанского могла вместиться. И хотя я много ханки жрал, курил по две пачки в день и наркотой, случалось, баловался -- стояк меня мучил непрерывно, пока я с ней был рядом. И мне неудобно было ходить с такой огромной елдой. Я привязывал свой х*й к ноге верёвкой, чтоб он не порвал брюки. Это не так просто сделать, когда у тебя отросток с хобот от противогаза, болтается как пожарный шланг между ног и потом внезапно подпрыгивает от промелькнувшей молодой задницы поблизости. На улице или в метро. Я готов был сквозь землю провалиться, когда меня одолевал стояк. Я начинал вспоминать все группы, все страны, все города, которые я знал. И имена всех девушек, с которыми я был знаком. Но это не помогало, и стояк продолжался до тех пор, пока я не достигал оргазма, окучивая свою любимую чиксу. Мне всегда хотелось схватить кого-нибудь за жопу, поставить раком и засадить внутрь свой громадный инструмент. Вы не знаете, что это такое, а я это испытывал каждый день по несколько раз. И мне было этого всегда мало. Я был очень любвеобилен.Я не знал, как мне унять своего ненасытного зверя -- одно время даже отрубить хотел, но потом передумал. И тогда я решил на свет произвести тебя, Ромка.
Ромка, покрасневший и вспотевший, сжал свои кулаки. И дрожащими губами повысил голос, исподлобья смотря на рассказчика:
- Бать, чё ты говоришь Это ведь дикая неправда! Чё ты порешь Чё ты меня позоришь перед всеми Ты мне никогда этого не рассказывал раньше. Чё ты пацанам всё это толкаешь Чуваки, не слушайте его -- он не в себе немного! Крыша едет у папы!
Впервые мы увидели, как беззаботный Ромка нервничает. Ему явно неуютно здесь. Того гляди он выбежит и навсегда исчезнет из нашего поля зрения.
Мы уже задыхаемся от смеха. Батины россказни на нас подействовали как веселящий газ. Лёха отвернулся. Он уже не мог сдерживаться, чтоб не заржать. Сам я в этот момент опустил голову вниз, сымитировав полное непонимание всего услышанного. Я представил себя глухонемым, слепым и несуществующим.
Колян, слушая весёлые истории, думал про себя: "Мне бы такой болт -- у меня отбоя от тёлок бы не было! Все бы мне на шею вешались! Везёт же старику, если это правда".
- Пи*дабол ты, дед! Не бывает таких х*ёв! У меня всего пятнадцать сантиметров! - не сдержался Коля. И обратился тут же к Думычу: - Ром, у него чего, и вправду такой х*й огромный
- Не знаю я! Чего пристал Он мне его никогда не показывал, и мылись мы всегда с ним отдельно.
- Значит, пи*дёж это всё, что он рассказал
- Конечно, пи*дёж! Ничему не верьте! - Ромка схватился за голову.
Дед тем временем махнул рукой на сына. Мол, не встревай, дай дорассказать твоим друзьям всё, что томится в преисполненной больными фантазиями голове:
- Молчи, Ромка. Я раньше скрывал, потому что боялся за твою незрелую психику. А сегодня решил рассказать правду. И хочу, чтобы все слышали. В этом нет ничего зазорного, на дворе уже 21-й век. Вас ничего не должно возмущать! И вы ничего не должны стесняться. Ведь всё естественное -- на самом деле прекрасно и небезобразно. И Васе я думаю, будет очень интересно всё это узнать в свой день рождения. Правда, Вась
Вася Богодьявол, держа в руках бутылку настойки, изменился в лице. На его физиономии читалось такое отвращение, будто он съел кусок дерьма.
- Мне будет интересно узнать Как ты свою жену по рукам пускал Это естесственно для тебя и небезобразно Или про х*й твой гигантский -- бля, мне так интересно было, что просто пи*дец! Ну ты му*дак! Дед, ты хоть понимаешь, что ты сейчас нам сказал Ты вообще из ума выжил Ты спятил что ли
Дед опять сел за стол. И как-то обмяк. Вася на него начал напирать:
- Бл*дь, старый, как же так Я не могу понять, как такое возможно Я и не знал, что у тебя такие отклонения. Ты вот мне скажи, ты сам с какого года
- С тридцать девятого, - не без гордости признался дед, - я ровесник Второй мировой войны!
- Сколько тебе, дед Семьдесят два уже - Вася наклонился над столом, пытаясь вплотную приблизиться к деду, чтобы заглянуть ему прямо в глаза.
- Ну предположим. Семьдесят два. Но ты меня не списывай с борта -- я ещё вполне пригоден к жизни. Я бывший спортсмен и мастер спорта. Я ветеран рок-н-ролла.
Вася продолжал атаковать деда:
- Как же так Вот тебе уже 72 года, ты ровесник войны, мастер спорта, ветеран рок-н-ролла, а такую х*йню несёшь, что аж уши вянут и зрачки краснеют. Ты такую пошлятину нам здесь говоришь, что за тебя стыдно не только твоему сыну, но и всем нам. У тебя ваще совесть есть
- Какая такая весть Не слышал никакой вести. Я думал, вам интересно будет. А чего я такого сказал - батя, чуть виновато озираясь по сторонам, начал заискивать перед Васей.
- У тебя нет совести! У тебя нет души! У тебя нет сердца! Ты старый маразматик! Как ты смог дожить до преклонного возраста и остаться при этом таким безнадёжным долбо*бом, с примитивным набором ценностей Ты думал, я тебе завидовать начну, слушая твои дешёвые истории Мне всё равно, мне насрать на то, чем ты занимался и какой х*й у тебя был!
- Истории у меня недешёвые, Вась. Они мне стоили карьеры. И судьбы моей, - попытался пресечь дьявольский напор Васиного гнева престарелый аморалист. Но Вася был неумолим:
- Я тебя презираю, падаль у*бищная! И мне блевать охота, глядя на тебя. Ты до сих пор не понял, что такое жизнь! Ты до сих пор, старый идиот, так и не понял ни х*я в этом мире! Мудак ты замшелый, не гореть даже, а гнить тебе в аду придётся -- медленно и мучительно разлагаться. Ты вообще ничего не осознал. Тяжёлый случай, твоя судьба -- это недоразумение, - Вася оторвался от отца и повернулся в сторону сына:
- Ром, не повезло тебе с отцом. Сочувствую тебе. Лучше совсем не рождаться, чем с таким у*банком в родстве состоять. Я на твоём месте удавился бы ещё в материнской утробе на собственной пуповине, чем вот так опозориться перед всеми из-за непутёвого папы.
- Да не гони, Вась! Ты чё, всерьёз это принял Батя же шутит так, - Рома попытался загладить вину отца.
Мы уже с Ефремом едва сдерживаемся, чтоб не лопнуть от смеха.
Тут батя Ромки вдруг отрывисто заорал на Васю:
- Что ты сказал, бл*дь Молчать, щенок! Сперматозоид убогий! Отпрыск ущербный! Перхоть подзалупная! Х*ета из под ногтей! Когда ты у отца у своего полоумного в яйцах болтался, я уже вовсю опытным мужиком был, которого все боялись и уважали. Я уже был в авторитете, когда ты, лысый череп, под стол пешком ходил! Научись уважать старших, чтобы они не говорили! Гандонина ты штопаная! - отец поднялся из-за стола и подошёл к Васе, крича на него так, что изо рта повыскакивали брызги слюны, которые попали в лица всем нам: - Ты что себе позволяешь, салабон недоделанный, бл*дь! Ветерану рок н ролла вздумал перечить! Ты кого критикуешь Ты кого упрекаешь Я тебе бутыль "Карелии" подарил, а ты, скотина неблагодарная, осаживаешь старика! Ты хоть знаешь, с кем я был знаком Я всех рок-идолов знаю лично. Я Макаревича вот таким вот шибздиком помню, - он отмерил ладонью полтора метра от пола, чтоб описать рост известного музыканта в 60-х, - когда он ещё только начинал, он ко мне в гримёрку забегал, я в ДК имени Горбушкина осветителем работал. Я всех знал тогдашних кумиров. И с Юрой Антоновым мы вместе бухали за кулисами! Я со всеми вокально-инструментальными ансамблями был на одной ноге, мы вместе сотрудничали и с Песнярами, и с Добрыми Молодцами, и с Синей Птицей, и с Араксом, и с Поющими сердцами, ё* твою мать! И с Цветами и с Самоцветами, и с Дубами Колдунами я тусовался. А ещё с Землянами вместе что-то мутили. Я Стаса Намина помню, когда он ещё был никем, о нём никто ещё не знал в 60-х. А ты мне тут рот затыкаешь, обсосок! Я Гарика Сукачёва лично знаю! Понял Бригада Эс! Неприкасаемые! Гребенщикову я помогал гитару настраивать! Аквариум, слышишь! Это всё со мной связано! Я им всем помогал и заступался за них, защищал их от домогательств КГБ! С Костей Кинчевым пару раз пересекался, он меня коньяком угощал в 80-х! Алиса! Я с ним выпил по рюмашке. Для тебя это хоть что-то значит
- Да мне по х*й! Хоть с самим Исусом Христом! - Вася уже готовился схватить обнаглевшего старца за ворот пижамы, чтобы наконец прекратить его абсурдные фантазии. Но батя продолжал гнуть свою линию, уже немного задыхаясь от своих многочисленных слов:
- Да у меня, бля, сотни и тысячи виниловых и платиновых дисков! У меня все записи зарубежных исполнителей! Я размножал их, переписывал и пускал по рукам всей Москвы. По всему Союзу гуляли мои записи, мои граммпластинки все слушали и передавали друг другу! У меня была домашняя подпольная студия звукозаписи! У меня был свой собственный лейбл. Ко мне музыканты ходили альбомы делать, не веришь Бл*дь, как мне вам, сосункам, объяснить, как херово было в эпоху тотального дефицита! Вы только по названиям знаете эти группы, а я держал в руках их подлинные диски, которые мне из-за бугра поставляли. Слышишь, сопляк
- Всё, заткнись, дед! Хватит орать! - Вася уже прокручивал в голове мысль о том, как он будет душить Ромкиного отца. Терпения уже почти не оставалось.
Но батя всё равно продолжал в своём духе:
- Да я -- мастер спорта заслуженный! Я был инструктором по водоплаванию в бассейне Москва в 80-х годах! После этого, правда, его потом спустили и на его месте храм христа спасителя возвели, но я здесь ни при чём. Строили, со мной не посоветовавшись. А бассейн был ох*енный! Люди даже зимой в нём плавали! Я переплывал всю Москва-реку вдоль и поперёк, весь канал имени Москвы я изучил! Я любил зимой в проруби купаться: залезал в одну, а из другой через сто метров выныривал, отпугивая всех рыбаков, пингвинов и водолазов. Ты плохо меня знаешь, парень. Вернее, ты вообще меня не знаешь! Никто из вас меня не знает! Потому что вы шибздики и пи*дюки малосольные! Высерки и вы****ки! Вася мне говорит, что я не понимаю ничего в жизни! Ха! Да я 144 раза под музыку Роллинг Стоунз на одном кулаке отжимался! Давай, Вась, я тебе поставлю Мика Джаггера -- и х*й ты сможешь столько отжаться! Ты даже десяти раз, бьюсь об заклад, не отожмёшься! У тебя мышцы как тухлый кефир. В 37 лет ты уже развалюха!
- Заткни свой е*альник! Бесишь уже, х*йло!Мне твои отжимания на х*й не нужны! Гордись теперь до гроба тем, что ты отжимался. У меня задачи более глобальные и существенные. Со спортом они никак не связаны. Наоборот, спорт им даже враждебен.
- Вот то-то и оно! - поймал Васю на слове пожилой "мастер спорта". - Тебе это не надо. Ты слишком наглый и уверенный в себе, хотя если разобраться, то ты -- никто. Ноуфинг! Ничтожество и полный ноль. Ноль без палочки! Пустышка! Выродок! Дегенерат! Ноуфинг! Но-у-финг! - дед протяжно повторил английское слово, обозначающее "ничто", чтобы лишний раз продемонстрировать своё интеллектуальное превосходство чуть было не разоружившемуся оппоненту.
- Ты чё, дед, оборзел Повтори ещё раз, старый козёл! - Вася поставил бутылку "Карелии" на стол, поскольку она мешалась. А ударять ею по голове старика было крайне непрактично -- целых поллитра алкогольного напитка представлялись ему драгоценностью, которую надлежало беречь как зеницу ока. А деда можно огреть и табуреткой, и миской из-под картошки. Вася присматривался даже к телевизору, не исключая возможности надеть ящик на голову пожилого вольнодумца.
- Фак Ю, Вася! Сак май дик, сак май эггс энд кисс май эсс! - оборзевший дед показал нехитрую комбинацию, вытянув вперёд средний палец перед Васиной физиономией.
Вася грубо оттолкнул руку, показыващую "фак".
- Бля, за свои слова ответишь! Мне насрать на то, что тебе 72 года. Щас миску эту тебе на голову надену! - Вася указал взглядом на алюминиевую миску с едой.
- Выродок! Дегенерат! - выкрикивал как попугай батя, не боясь о последствиях.
Вася схватил деда за грудки и тряханул так, что пижама затрещала по швам. Рома кинулся спасать отца от расправы:
- Харэ, Вась! Не трогай батьку! Отпусти его!
Он с трудом оттащил разгневанного и наполненного жаждой мести гостя, стремясь его успокоить.
- Забудь, Вась. Он не со зла ведь! Пропусти мимо ушей всё! Пойдём лучше в подъезд, а батю оставим в покое. Он нам дал бутылку -- что ещё надо для счастья
Вася перестал кипятиться и отпустил Ромкиного отца. Молча они уходили из этой странной квартиры, обклеенной постерами и пачками сигарет. Вася невозмутимо прижимал к груди бутылку "Карелии". Колян шёл бледный и подавленный. Завидовал, наверное, прошлым сексуальным подвигам старика. Мы же с Ефремом продолжали незаметно посмеиваться. Ефрем не расставался со своей пятилитровой баклажкой "Багбира", а я в куртке прятал целлофановый пакет с сырным крекером. Батя хрипло кричал нам вслед, сотрясая воздух костлявыми кулаками:
- Катитесь отсюда, бл*дь! Проваливайте из моего дома, недоноски! Гады! Забирайте свою "Карелию" вместе с Васей и пи*дуйте отсюда на х*й! Не хочу вас больше видеть! Я к вам с открытым сердцем, поделиться захотел, а он меня за грудки схватил, падла лысая! Говно е*аное! Замахнуться так на старика! Ничего святого! Ирод! И ты, Ромка, уматывай из моей квартиры -- ишь ты привёл мне в дом х*й знает кого! Эта образина мне ещё высказывать будет, тварь! Скатертью дорожка, подонки!
Дверь за нами захлопнулась и мы услышали за спиной скрежет проворачиваемого в замке ключа. Это батя спешил запереться изнутри, чтобы больше его никто не навещал.
- М-да, - вздохнул Коля, - батя явно не в духе сегодня. Чего-то на него нашло такое, непонятное. Может, с ума сошёл уже
- Доживи до его лет, я посмотрю на тебя. Наговорил он, конечно, много лишнего. Даже я никогда раньше от него такой ерунды не слышал. Вы извините, что он нас выгнал. Но ты, Вась, сам виноват -- зачем полез к нему Мог бы уступить ему и с чем-то согласиться
- С чем С клеветой и оскорблениями в свой адрес Не дождёшься. Я никому никогда не уступаю. Я без компромиссов. Война до последнего вздоха.
- Вот из-за твоего поведения батя теперь не пустит меня домой ночевать, - немного взгрустнул Думыч.
- Как ты с ним ваще живёшь Я бы его убил давно за такие слова. Подсыпал бы ему яда крысиного в еду, - Вася не мог спокойно говорить об отце своего друга.
- Да перестань ты! Он вроде нормальный в повседневной жизни. По крайней мере, когда мы с ним одни. Это просто он на публику играет: когда к нему приходят гости, он резко менятся, становится пошлым и начинает вздорные вещи нести. Но сегодня он явно перегнул палочку -- даже я не ожидал от него такой ереси.
- Переплюнул он всех нас и превзошёл самого себя, - Коля никак не мог забыть описание "сексуальных подвигов" деда.
Я уже перестал смеяться, исчезла улыбка и с лица Ефрема.
Как теперь ты, Ром, домой попадёшь Отец тебя, наверное, больше не пустит, - отходил от смеха Ефрем, фальшиво изображая на своём лице сочувствие Думычу.
- А я через соседей на балкон заберусь и перелезу к себе. У меня как раз в комнате выход на балкон есть.
- А они тебя пустят
- Надеюсь, что да. Я так уже много раз делал: через их балкон залезал к себе. Когда батя в жопу пьяный напивался и отрубался -- я не мог попасть в квартиру. Звонил, звонил -- а он не открывает. Ну я к соседям шёл. Они вроде ничего против меня не имеют. Им только не нравится, что по выходным у меня музыка громко играет. Я "Пантеру" и "Май Дайинг Брайд" на всю катушку включаю. А ещё "Аморфис" на моём музыкальном центре так грохочет, что стёкла звенят и штукатурка с потолка падает.
- А чего, дубликат ключа сделать не судьба - спросил Вася.
- Да делал я уже несколько раз. Теряю я по пьяни эти ключи. Потом найти не могу. У меня на всех штанах карманы дырявые, и вываливается всё, даже монетки пятикопеечные.
- Ну ты зашей тогда в трусы на всякий пожарный. - схохмил Ефрем.
- Теперь да. Надо что-то думать. Надо что-то менять в своей жизни, - задумался слегка расстроенный Думыч.
| proza_ru/texts/2013/08/20130813216.txt |
Once upon a time there lived a man with a big Soul. A lot of feelings lived there, and the most strong of them was Happiness. Happiness had two neighbours - Pride and Fear.
One day Love came into the Soul. She brought a present for every feeling. She gave a Cause for Pride - now the man was proud of having Love inside.
She gave Calm for Fear - now the man was persuaded that he can't lose Love...
But Happiness got the best present from Love. It has been very dark in the Soul earlier, without Love, so she gave Happiness a bright candle. That candle spreaded Warmth, Confidence, Tenderness, Joy and Trust all over the Soul.
As time went by, Pride and Fear got bored with their gifts. Fear to lose Love turned into Fear to fight for it. Pride of having Love grew into Pride that didn't allow to forget, forgive and return. Only Happiness was enjoying the candle more and more every day. And Pride and Fear got jealous...
Fear whispered to Happiness: "Are you sure you are ready for that Ready to handle all the hardship Ready to fight for Love" - and Happiness, feeling the Fear, began to doubt...
Pride shouted into Happiness's ear:" How can you be so attached to Love! Leave it in the past and never turn back! You can exist on you own!!" - Happiness doubted more and more...And blew out the candle...
Darkness covered the Soul again. Warmth, Confidence, Joy and Trust vanished into thin air. Fear hid Love, and Pride hugged Happiness so tight that it couldn't move...
But a tiny blinking sparkle, Hope, is trying endlessly to fight Fear, lull Pride, wake Happiness and find Love - the only one who can light that candle again.
| proza_ru/texts/2010/04/20100430815.txt |
Как и многие люди на нашей планете Илья ранним утром в понедельник собирался на работу. Спешил, так как немного проспал. Смотрел как всегда фильм до позднего вечера. Приняв душ, он посмотрел на себя в зеркало. Ему опять показалось, что у него появилась новая родинка. Красно-коричневая. Это стало его навязчивой идеей. Давно. Уже весь интернет обшарил с этим вопросом. На форуме писали, что они могут быть предвестником рака.
- Неужели я начинаю потихоньку сходить с ума, - сказал вслух мужчина сам себе и внимательно вглядывался в отражение. -- Нужно просто об этом перестать думать. Вообще не думать. ВООБЩЕ.
Немного постояв на месте, он пошёл в спальню и взял цифровой фотоаппарат. Большим пальцем щёлкнул ВКЛ. Несколько раз сфотографировал себя в зеркале. Спереди и спину. И бока. Потом быстро оделся, взял кожаный портфель, ключи и пошёл на работу. На следующее утро он проделал это ещё раз. И так каждый день. Через неделю он взял провод и скинул через него фотографии на компьютер. Посмотрел сразу первую и последнюю. Внимательно сравнивал. Увеличивал масштаб изображения колёсиком мышки.
На своём теле, а в частности спине, он увидел чётко написанное заглавными буквами слово "ДЕБИЛ", выделенное многочисленными появившимися родинками разных оттенков, но почти одинаковыми по размеру. Мгновение ступора. Человек всем телом дёрнулся в конвульсии, так испугался, что упал со стула и зацепил ногами провода компа. Монитор со щелчком потух. Глаза округлились. Вены на шее напряглись, а рот издал какой-то первобытный утробный звук "э-э-э". Илью даже немного вырвало прямо на пол глазуньей с беконом и томатным соком. Шатаясь, молодой мужчина подошёл к столу, взял телефон и с третьего раза трясущимися пальцами набрал номер больницы, который он месяц назад специально вырезал и наклеил "скотчем" на уровне глаз вместе с другими важными номерами телефонов. Испуганным голосом сказал:
- Эт-то.... Это больница М-м-можно сроч-чно з-з-записаться на приём к доктору
- К участковому Конечно. Есть время сегодня на вечер и через двадцать пять минут, успеете -- ответил приятный женский голос.
- Я б-б-буду...
Парень взял ключи. Бегом подбежал к машине. Задом выехал с парковочного кармана и нажал педаль газа. Колёса издали характерный визг.
Сидя в кабинете у врача, Илья явно нервничал. Руки тряслись как у заядлого алкаша.
- Так что у вас случилось -- спросил заинтересованно доктор. -- Какие жалобы
- Доктор, я даже не знаю с чего начать, на моём теле стали появляться много родинок.... Очень много родинок.... Очень.
- Понятно, но это абсолютно нормально. С каждым годом у человека могут появляться как новые родинки, так и исчезать старые. Снимите майку, пожалуйста.
Илья разделся до пояса, а врач взял какие-то другие очки и с важным видом одел на нос.
- В каком месте вы заметили их появление
Парень не выдержал и сорвался на крик, больше похожий на истерику, показывая рукою на свою спину круговыми движениями.
- Доктор!!! Вы что реально ничего не видите Посмотрите сколько их! ВСЯ СПИНА, СУКА, В НИХ!
Врач долго смотрел на спину пациента, успокаивая его, но большого или необычного появления родинок в упор не видел. Он уже начал думать, что, скорее всего, с головой у молодого человека явно что-то не то. Тяжело выдохнул:
- Я сожалею, но ничего не вижу.
- Но они были!!! Чёрт побели, были!!! На спине!!! Я их сфотографировал! Сфотографировал, понимаете Из них даже слово было сложено: "ДЕБИЛ".
- Молодой человек! Не выражайтесь в медицинском учреждении.... Я буду вынужден вызвать охрану.
- Да не на вас я! Из родинок было составлено слово ДЕБИЛ!!!
Доктор в этот момент понял ещё больше и предложил Илье номерок хорошего психиатра. Парень заботу не оценил и начал орать ещё сильнее.
- Я СРАЗУ, КАК ПРИДУ ДОМОЙ, СРАЗУ. ВЫШЛЮ. ВАМ. ЭТИ. ЧЕРТОВЫ. ВОНЮЧИЕ. ФОТОГРАФИИ.
- Хорошо, только прошу вас не пользоваться фотошопом, - спокойно и очень тихо сказал доктор, протягивая визитную карточку с указанием электронного адреса.
Илья её резко взял и быстро вышел, сильно хлопнув дверью так, что немного посыпалась штукатурка. Он пулей вылетел из больницы. На секунду он успокоился и подумал, как глупо он выглядел со стороны. Может это ему действительно показалось Или приснилось Может он реально обычный ДЕБИЛ, который принял свой сон за реальность. За углом увидел кофейню. Он вошёл и заказал кофе с молоком. Когда его принесли, парень немного отпил и сразу пошёл в туалет. Встал напротив зеркала. Разделся до пояса. И ничего. Никаких родинок или слов. ВООБЩЕ НИЧЕГО. Илья был в шоке. Допил кофе и поехал домой.
В квартире сразу же нажал кнопку запуска компьютера. Начал опять смотреть фотки, которые хотел отправить на электронку врача. К его удивлению на них была сфотографирована его обычная белая спина, так долго не знавшая отпускного солнца возле моря, без каких либо проблем. Из-за обиды и непонимания ситуации он громко сказал слово на букву "б".
"Но я..., я же видел! Как такое может быть, б...."
Парень немного успокоился. Со временем стал это воспринимать как что-то странное, но уже прошедшее. Начал ходить на работу, как и раньше. Несколько недель действительно ничего не было. А потом -- опять. В одно утро он зашёл в спальню, где тоже висело зеркало. Боковым зрением, посмотрев на него, он что-то заметил. Остановился. Сфокусировал глаза. На спине, до самого бока, было написано родинками "ПРИВЕТ, ТВАРЬ".
- А-а-а! -- закричал Илья во всё горло с ужасной гримасой на лице. -- А-а-а!
Парень начал раздирать кожу до крови. Всё сильнее и сильнее расчёсывая. Сначала взял пластиковую дебетовую карточку, на которую получал зарплату, чесался ей. Потом нашёл на столе ножницы и стал соскабливать с себя кожу, на которой маленькими многочисленными полосами сразу начали виднеться красные царапины и порезы. Но и этого ему показалось мало. Он подбежал к ящику и вытащил оттуда большой гвоздь. Комната покрывалась прыснувшими подтёками крови. Илья в одних трусах выбежал на улицу. Начал тереться об угол дома спиной.
Жильцы были в шоке и вызвали полицию. Бабушки возле подъезда сразу сделали вывод, что Илья "был всегда наркоманом, просто они этого не замечали, так как он успешно маскировался под хорошего соседа". Парня скрутили три человека и повезли в больницу в смирительной рубашке. Он всё время орал. Не переставая. Букву "А" в разных тональностях. Смотрел большими глазами на прохожих, полицейских и врачей, которые его "принимали".
Молодой человек очнулся в больнице. В палате, где лежало ещё 5 человек. Почти все они спали, и только один игрался в телефон в какую-то тупую игру с мультяшным звуком. Ужасно болела голова. Илья лежал с открытыми глазами и смотрел в белый потолок, всё его тело было покрыто бинтами. Потом, через некоторое время, подошла женщина в белом халате.
- Здравствуйте, вы уже проснулись Как себя чувствуете
- М-м-м. М! Ч! А-п-т!
Язык не слушался. Рот издавал только невнятные звуки.
- Хорошо, отдыхайте, я позже к вам ещё подойду, - врачиха погладила его по плечу и потрогала лоб на температуру.
В декольте, в ложбинках груди докторши, он увидел фразу из родинок: "СДОХНИ".
Парень опять начал орать, мычать и выть, сильно-сильно, как сумасшедшая мумия из какого-то американского фантастического фильма. Из последних сил встал с кушетки. Девушка в белом халате пыталась его остановить. Окно разбилось. Илья прыгнул вниз. Человек в бинтах и осколках ещё долго лежал на асфальте под неприятным осенним дождём...
| proza_ru/texts/2014/10/20141023325.txt |
эпилог.....
Мне всегда говорили,что для того,чтобы написать книгу одного таланта мало, а уж писать фантастику-это вообще дано единицам.
...может быть есть в этих словах своя логика и смысл,но мне кажется, для того чтобы описывать проиcходящее вокруг и немного приврать-это и есть настоящая фантастика...
В.корчагин 20.09 2013
20.09 2013
- ДЕД, а расскажи мне правду ,а ДЕДА.
-Правду ну ты внучек и придумал слово.
- Ну говорят же все, что правда-это самое важное,что нужно говорить только правду,нас так в образователе наставляют!
-А знаешь что ,Витя, а ,давай ка я тебе расскажу лучше сказку,про славную армию доблестных гвардейцев "ИКЕА".
-Ух ты. я люблю гвардейцев.Они ходят в таких наноботовых комбезах.У них на поясе висят два биотолкателя с каждой стороны. А еще они даже в огонь идти не боятся,и если "гразные" попытаются подойти хоть на сто тыщщ километров,то гвардейцы их всех своими наноизлучателями порализуют их,их...их.... и потом из биотолкателей так этих"грязных"!!! Да деда
-Ну ты ,Витька горазд выдумывать страшилки.Я тебе расскажу про самого первого гвардейца.Слушай внимательно и ничего не забудь.
Давным давно,как ты ,Витька, там сказал, сто тыщмиллионов лет назад,вся наша планета была покрыта непроходимыми лесами.
-Деда,не понятная твоя сказка с самого начала!
-И что тебе не понятно Ты,Витенька спрашивай,а я тебе буду рассказывать.Хорошо
-Да всё непонятно,вот что такое леса
-Лес внучек,это большое колличество деревьев хаотично стоящих в близи друг-друга на обширной территории.
-Деда,а кто строил эти леса Наноботы
-Какие наноботы,а нет конечно,тогда и наноботов еще никаких не было о них даже и не знал никто.
-Да-а-а совсем давно,как это наноботов не было .Нy, тогда, что это за леса такие я даже такого слова не слышал.Деда,а может другую правду расскажи,как ты с "грязными"толкался!
-Витя не торопись,я тебе всё обьясню,ты только спрашивай,когда тебе будет что-нибудь непонятно.
-Деда,а как это обширные,это как территория нашего биосинтезатора
-Витенька,лес-это территория гораздо больше,чем вся наша система"номер ОДИН",а может и больше. Я слышал,что лесами и океанами была покрыта вся наша планета.
-Что такое океаны
-Океан,внучек,это огро-о-о-о-мный такой бассейн,созданный природой, без конца и края,и в этом бассейне плавают разные биологические существа.
-Какие такие существа,люди что ли Зачем они там плавают И что еще за размер такой Без конца и края Вот по системе когда пойдешь гулять,то везде есть конец купола, а дальше мертвый пепел.Да ну, дед,правильно ,ты, сказал,что сказка это всё твоя.Ну вот смотри,ты,сказал,что много деревьев.Откуда они взялись эти деревья,да еще и много
-Деревья в то далекое время росли из земли.
-Из какой земли из пепла что ли
-Ну сто тыщщ мильёнов лет назад вместо пепла была земля.
-Ну ладно,лес кругом,понятно,дальше что
-В лесу пели птицы,водились дикие звери.
-Ну прям как в "грязных зонах",тока вместо птичек,там у всех "грязных" счетчики пищат и от этого они все дикие.
-Кто тебе такого нарассказывал
-Ну я слышал,как один наставник рассказывал другому,когда они там были...
-Где были В "грязных зонах"
-Ну, дед,ты, обещал сказку свою рассказать.
-Да ,тебе, она не интересна совсем,тебе интереснее уши развешивать и слушать туповатых наставников,которые неизвестно чем занимаются в этих"грязных зонах",а затем приходят в образователь и рассказывают моему внуку всякий бред!!!
-Да они это не мне рассказывали,я только краешком уха услышал.
-Ладно,слушай дальше.Люди тогда были еще очень дикими,жили в пещерах.
-Что такое пещера
-Пещера ,Витенька,это такая дырка в скале,ну это как ваши спальные боксы ,со спальными капсулами,только в пещере никаких капсул нет,но зато есть огонь,вода,еда. Еще пещера служила укрытием от хищных зверей.
-Что такое скала И зачем там дыркаА откуда у людей всё было,и зачем им огонь,вода,еда Что у людей пищевых пакетов что ли не было
-Нет конечно,не было никаких пищевых пакетов,это же сказка!!! Огонь людям нужен был чтобы греться и готовить пищу.
-Что такое пища Это пищевые пакеты Зачем их готовить,они же готовые уже,полько открой и выпей.
-Ну,ты Витя,заладил со своими пакетами. Не было пакетов,а пищей для людей было всё что жило вокруг пещер и в дремучих лесах. Всевозможные белковые формы жизни:насекомые,птицы,звери,рыба ну и много растений,которые люди тоже употребляли в пищу.
-Опять ничего не понятно,но ты,дед,рассказывай,становится интересно.Люди без наноботов с дремучими лесами насекомыми,животными,океанами птицамии пещерами. Прикольно,наверное в твоей сказке КУПОЛ был бо-о-о-льшу-у-ущий!!!,чтобы в нем всё это поместилось!!!
-В моей сказке нет никакого КУПОЛА,тогда на земле было очень много кислорода и не нужно было скрываться от радиации и пепла под КУПОЛОМ. Люди дышали кислородом,который производили деревья и вcя растительность на планете.
-Что такое растительность
-Это деревья,кустарники,трава,цветы,луга,леса и поля.Все живые формы жизни,которые растут из земли,держась в ней своими корнями.Вот ,Витя,ты знаешь сколько климотов у КУПОЛА,под которым мы живем
-Ну конечно знаю,весна,лето и осень!!!
-Так вот,внучек,в моей сказке было еще одно время года,самое тяжелое для людей и называлось это время- ЗИМА!
-А как это- ЗИМА
ЗИМА!!! Очень холодное и голодное время года,когда температура на земле опускалась, иногда, ниже -40 градусов. Все реки замерзали,вся природа засыпала на это время.Животные обрaстали более пушистым мехом,а некоторые из особей,которые не могли выжить в такой холод, ложились в зимнюю спячку и просыпались только весной,когда природа,прогреваемая теплеющим весенним солнцем снова оживала. С неба начинал идти дождь и ,очнувщиеся от зимней спячки деревья,с жадностью впитывали влагу,которая ,благодаря дождю пропитывала оттаявшую землю.Вся растительность земли распускалась зеленой листвой.Было много разных красивых цветов. Леса наполнялись пением птиц,а животные готовились к спариванию и весь огромный лес начинал жить новой жизнью.
-Что такое дожди
-Дождь,это когда с неба на землю как из гигантского душа льется вода.
-Ух ты,а окуда там в верху так много воды Кто ее туда накачал и зачем потом поливает землю
Природа всё устроила так,чтобы на земле под голубым небом и под ярким солнцем могли вместе существовать и люди и животные и растения. Четыре времени года поочередно сменяли друг друга.Лето,осень,зима и весна. Hа моей сказочной планете раньше было много кислорода,люди свободно им дышали,они обходились без всяких наноботов.В лесах текли реки из которых можно было пить чистую воду.В лесах было очень много дикой еды,одна рoсла на разных деревьях и кустарниках,в реках и морях было много рыбы и других морских животных В лесах водилось много диких животных и всевозможмых птиц ,которых можно было употреблять в пищу.Люди охотились на животных в лесах,ловили рыбy в реках и морях,собирали ягоды и грибы,ловили птиц.
-Ну точно сказка. Никаких биосинтезаторов,никаких синтезаторов кислорода, вода вообще в лесу течет,сама,никто ее не льет,и никто за нее не отдыхает.Вот это, дед, классная сказка,но тока она какая-то неинтересная,а чем люди развлекались,кто им всё делал,как они детей делали,кто их ДНК контролировал
-Всё дело в том Витя,что герои моей сказки были очень сильными,очень здоровыми,очень ловкими и смелыми.Потаму что им ежедневно приходилось сталкиваться с настоящей природой!
-С какой природой,ДЕД,ты уже сто раз сказал это слово"природа"!Eй что все за кислород и воду отдыхали
-Нет ,внучек,природой называлось всё то,что находилось вокруг человека.Леса,моря,всевозможные трудности,связанные с изменением погодных условий,дикие звери.Люди охотились на диких животных,но и сами были настоящим биологическим кормом для всех хищников,которые питались другими животными в том числе и людьми ,потаму что люди для хищников были вкуснейшей добычей с ,соленой на вкус кровью, в которой нет никаких ДНК мутаций.
-Да ну,все "ЧИСТЫЕ"
-Да внучек вся человечесская расса была когда-то "ЧИСТАЯ".
Деревья,что были лесом, производили кислород,когда забирали окислившийся от жизнедеятельности человека и животных углекислый газ.Моря и океаны тоже давали нашей планете кислород.
-Ну вообще,дед,запредельно!!! Почему,ты,мне раньше таких сказок не рассказывал
-Потаму что,Витенька, сказка,она тем и сказка,что всё в ней сплошная выдумка!!!Hо ведь,тебе интересно же что было дальшеНочью люди обычно спали в пещерах,а днем охотились на животных или ловили рыбу в реках и озерах.Так люди ,договорившись с природой,жили,рожали здоровых и сильных детей,которые вскармливались материнским грудным молоком.Продолжалось так до тех пор,пока ночью с неба не упала звезда. Она упала в самую дремучую часть темного леса,туда,где обитали только самые сильные и свирепые лесные хищники-убийцы. Никто из обитателей человеческого стада,так тогда называли людей,за-то,что они пытались жить вместе друг с другом и очень часто мужским особям приходилось охотиться вместе,чтобы перезимовать холодную зиму, не помнит сколько времени прошло с того момента,когда упала звезда,но когда в ночное небо из сердца чащи вырвался тончайший огненный виброзвук,это услышали все. Огонь разгорался всё сильнее и сильнее,звери,неуспевшие спастись бегством,заживо поджаривались среди охваченных огнем пылающих деревьев и кустарников.Люди всё побросали и побежали вверх в горы,в надежде,что огонь не сможет перекинуться через скалы.Дети боялись и от этого громко плакали,от треска костра ,орущих животных,кричащих детей в воздухе стоял такой сильный шум,что никто никого толком не мог понять.И только спустя несколько часов сильный дождь,ливший как из ведра, залил весь полыхающий огнем лес,кое где огонь еще продолжал бушевать,пожирая огромными языками пламени всё-то,что когда-то называлось дремучим лесом.Люди вернулись к своим пещерам и обнаружили,что огонь не повредил ничего внутри жилища,только шкуры,закрывавшие вход ,поджарились и стали похожи на черные куски обгоревшей и кое-где всё еще дымящейся шерсти неопределенной формы.Заживо поджарившиеся и обуглившиеся от огня животные,не успевшие спастись бегством,валялись по вему выгоревшему черному лесу.В воздухе стоял смрад, состоящий из дыма,запаха горелой плоти и пепла. Некоторые животные были еще живые,они пытались встать на ноги,но все попытки заканчивались очередным падением и криком страшнейшей боли. Стон умирающих животных и птиц висел над выжженной, когда-то темно-зеленой, чащей.Весь,когда-то темный и дремучий лес ,выгоревший в диаметре cтo метров был похож на огромную черную дыру среди зеленой чащи. Шло время и люди стали замечать,что между пещерaми и выгоревшей чащей как бы начинают проходить тропинки и всё больше и больше желающих хотят заглянуть в выгоревшую часть лесной чащи,узнать,как там,что там,или Ну ты ВИДЕЛ Самое странное в этой зоне было то,что все,кто туда приходил, наблюдали,как красиво взмывает в воздух и медленно оседает черная и мягкая сажа-пепел,когда с силой ударишь но по ней ногой,обмотанной в крепкую звериную кожу.. Эта сажа-пепел оседала на всех шкурах, в волосах, в носу,в ушах,сажа лезла в рот,когда дети бегали по ней и начинали кидаться ей друг в друга.Выгоревшая поляна находилась в нескольких сотнях шагов от пещер обитания людей и добраться до нее можно было лишь солнечным днем,когда все хищники,прячась по своим логовам,высыпались перед ночной охотой. Пришедшая, вслед за летом, осень напомнила о себе холодными вертами и сильными ливнями,иногда не прекращающимися целую неделю.В такую погоду все обитатели пещер ,наглухо завесив шкурами вход в жилище и расставив множество всевозможных ловушек для непрошенных гостей, занимались изготовлением дубин и копий для охоты.Дождь,просачиваясь во всевозможные норы и овраги,тем самым выгонял хищников на охоту и днем. Саблезыбые тигры,волки,медведи,которые обитали в лесной чаще,были частыми непрошенными гостями. Они ,незаметно подкравшись и выследив вышедшего из пещеры человека, нападали обычно сзади и прокусывали жертве голову. Рeдко кому удавалось выжить после такой встречи с хищниками,потаму что человек не успевал даже издать и звука перед тем,как умереть. И когда человек не возвращался долгое время,все уже знали,что он стал обедом.
Зима в тот год выдалась очень холодной. Земля,вся назквозь промокшая от осенних проливных ливней превратила место пожара в перемешанную с сажей и пеплом землей в большую черную жижу.Мороз под -20 градусов,сковал льдом все реки и озера. Земля стала твердой,как камень и покрылась скользкой ледяной коркой. Черная,когда-то мягкая грязево-пепельная,огромная лужа, в диаметре сто метров,превратилась в замерзшую огромную черую каплю.Ледяной ветер не позволял ,выпадающему снегу,ложиться на поверхность отпалированного черного льда. Кое где,чудом сохранившиеся огромные сосны были засыпаны на уровне 2-х метров рыхлым снегом. Снег доставал до слегка обгорелых нижних веток вековых деревьев-великанов. И вот как-то раз морозным солнечным днем,надев теплые лисьи унты на ноги и взяв с собой снегоходы(переплетенные между собой гибкие притья лозы, которые позволяли идти по снегу не проваливаясь в снежные сугробы,которые были больше роста десятилетнего ребенка), несколько детей побежали посмотреть на такое красивое замерзшее черное чудо. Дорога предстояла трудная,но пятеро смельчаков,взяв с собой в поход побольше сушеного мяса и различных сушеных кореньев и ягод,отправились в лесную чащу. Солнце только появилось из-за горного хребта и начало свой короткий низкий бег по прозрачному морозному небу. Самому старшему было пятнадцать,а самому младшему десять лет. Лист,так звали самого маленького участника похода,был крепким мальчиком и был взят в команду только за-то,что он смог один справиться с огромным волком,который хотел сожрать его. А случилось следущее.
Ветер дул в сторону леса и, сидя под кустом и распрастраняя едкий запах поноса,Лист учуял носом запах звериной шерсти перемешенной с запахом собственных испражнений.Резко вскочив на ноги и схватившись двумя руками за тяжелую дубовую дубину,маленький дристун развернулся и увидел большого серого волка,прячущегося в ближайшем кустарнике и оскалившего звериную морду.Все случилось мгновенно,но в глазах ребенка это выглядело так медленно,что он успел детально рассмотреть происходящее. Лист размахнулся и со всей силы махнул своим грозным оружием на встречу летящему в прыжке хищнику. Раскрытая пасть с оскаленными острыми зубами со всего лету встретилась с тяжелой дубиной. От такого удара мальчик не смог удержать оружие и оно выпало из его рук. Туша волка упала на Листа и от страха мальчишка потерял сознание.Очнулся он от смеха собравшихся вокруг мальчишек,которые стояли и рассмартивали раздробленную окровавленную голову волка с выбитыми клыками,которые были воткнуты в дубину и лежали неподалеку от хищника.
-Лист,ты весь воняешь!!!
-Ты, обосрался от страха или от грибов
-Смотри,какого волка ты убил!!!!!
-Ну ,ты,Лист настоящий охотник,с одного удара убить такую зверюгу!!!
-Вставай "убийца волков".
Так было дано прозвище маленькому и отважному мальчику,который в одиночку не испугался дать отпор волку-людоеду.
Камень,был самым старшим,ему было уже пятнадцать и у него был собственный острый каменный нож,торчавший из-за пояса.Своё прозвище он получил давно,еще в детстве,когда взрослые охотники учили детей бросать камни точно в цель. На скале, около пещер,углем была нарисована морда саблезубого тигра и все дети,набрав камней,которые валялись под ногами, пытались кидать их точно в открытую пасть нарисованного людоеда. Камень оказался самым метким и быстрым,за несколько бросков он три раза попал прям в центр пасти тигра.Это было очень полезное занятие,потаму что пасть у живого зверя была очень большой и перед атакой тигр обычно прыгал на жертву и пытался прокусить голову или шею. Увернуться или убежать от хищника было невозможно,а вот прямым попаданием камня в пасть можно было сбить разьяренное животное с толку и, пока тигр справлялся с попавшим в горло камнем,выиграть несколько драгоценных секунд,чтобы убежать подальше или найти укрытие.
Остальные трое были неразлучными друзьями. Крик,Смех и Мех. Свои прозвища они получили давно и уже мало кто помнил за что. У каждого исследователя в руках была длинная двухметровая крепкая палка заточенная с одного конца,все были со снегоступами на ногах и в теплых звериных шкурах. При быстрой ходьбе, по засыпанному снегом лесу,становилось жарко,и развязав пояса,наши смельчаки ,спустя несколько сотен шагов,подошли к краю черной лужи.Все помнили,как они бегали в этой пыли несколько месяцев назад,а теперь перед ними простиралась блестящая, идеально гладкая, замерзшая черная лужа.Кто-то подошел поближе и ударил о край лужи палкой.Палка издала звук замерзшего на морозе дерева,но с каким-то звонким отзвуком и все услушали,как долгая звуковая волна повисла над всей черной замерзшей поляной.Всем пятерым понравился этот звук и каждый старался ударить своей палкой как можно сильнее по поверхности блестящего черного "зеркала",чтобы звук, издаваемый после отскока, висел в воздухе как можно дольше. Дети почувствовали,что чем сильнее они бьют палкой по льду,тем сильнее в тело входит вибрация отскока и от этого с организмом происходят видоизменения,вернее в сознании происходит волновой удар,сердце начинает усиленно стучать,человек погружается в состояние транса и как бы видит себя со стороны,выйдя из тела,как из куклы.Все потеряли счет времени и очнулись только тогда ,когда начало темнеть.Вот так вот, настучавшись до усталости и, переломав все палки от сильных ударов,участники шоу поняли,что они очень проголодались и обессилели, а домой идти сил уже совсем нет.Да и путь этот совсем не близкий. Еще по дороге к поляне дети заметили несколько медвежьих берлог. Медведи обычно укладывались в зимнюю спячку,устроив себе лежбище среди корней упавших деревьев. Несколько таких деревьев как раз были по пути к дому,и никто не хотел проверять есть ли медведи ,спящие под этими деревьями.Разбудить, посреди зимы, спящего медведя ничего ,кроме смерти, не сулило. И еще на снегу отчетливо выделялись следы лап саблезубух тигров.Правда следы эти были двухдневными и не походили на следы охотящегося зверя,но тем не менее рисковать своей жизнью никто не собирался. Тогда самый старший,Камень, сказал,что надо собрать все поломанные палки и щепки,пока еще не совсем стемнело и сесть в центре замерзшей лужи,развести маленький огонь и досидеть так до утра,а чтобы огонь не смог погаснуть было решено собрать по окресностям всевозможные уцелевшие сучья и высохшие ветки . Снега было много и особого труда не составляло ,зайдя немного назад в лес и добравшись до нижних и сухих веток сосен,наломать сухих веток пока не стемнело.Так и сделали,натaскали палок ,сухих веток,сваленных маленьких деревьев,всё что могло бы пригодиться для того,чтобы бросить в костер,если будет очень холодно или станет темно и дикие звери ,которые охотятся ночью,внезапно почуют запах вкуснейшего ужина. От такой мысли все участники ночного приближающегося кошмара были готовы зубами валить сухие деревья,лишь бы дотащить затем его в центр черной лужи.И вот солнце закатилось за гору и в небе медленно,одна за одной начинали зажигаться звезды. Все дети знали,что таким вот тихим морозным вечером,всё живое на планете с замиранием в сердце следит,за движением вечности от заката в самое сердце королевы ночи .Ровно в полночь небо, с широкооткрытыми звездными черными дырами,показывало самые потаенные свои места вселенной. Длинный волчий вой заставил всех задуматься об огне. Пользоваться кремнями могли все,но это когда в пещере сухой,когда под руками сухая трава,или листья,или щепка-тогда всё просто.Высекай искру и раздувай,когда трава от искры начнет медленно тлеть,и маленький уголек будет делиться и разбегаться по травинке в разные стороны,а тебе придется только правильно раздувать. А тут, на голом черном льду,с кучей полусырых веток и сухих бревен, есть только щепки от наших сломанных от ударов палок. Я вызвался разводить огонь. Tоварищи помогли мне собрать все до одной мельчайшие щепочки. Аккуратно постучав каменной рукояткой ножа по щепкам и превратив их в расплющенные ,я разделил расщепленное дерево на еще мелкие тоненькие полоски.Уложив полученные деревянные полоски на левой ладони и накрый правой я начал тереть ладони друг о друга,запутывая и делая из полосок деревянный мягкий шнурок.
Кто-то уже не дождавшись и проявив инициативу, колотил кремни ,пытаясь высеченой искрой поджечь сооруженную кучу из сухих палок и веток.
Положив скомканный и немного взлахмоченный шнурок,который у меня получился ,на льдину,я взял самые мелкие щепки и стал строить маленький шалашек над сложенным в колечко шнурком,и так от маленькой щепки к большой получилaсь приличнaя , в меру сухая, горка. Я надеялся несколькими ударами подряд высечь как можно больше искр,чтобы мой шалаш начал тлеть изнутри.Для этого на том месте шалаша,куда по моему мнению должа была полететь высеченная искра,было специально оставленное мной отверстие.Дрова побольше я подтащил поближе,потаму что в случае хорошей попытки огонь загорится сразу очень быстро.Еще я заметил,что щепки из которых я строил шалашек были мемного скользкими что ли,я еще подумал,что это частицы лужи,которые во время ударов налипали на палки и растаяли, и я боялся,что мокрые щепки не разгорятся...Я вытащил из под полы медвежьей шкуры сухие кремни,низко наклонился над моим шалашиком и распахнул при этом полы шкуры которые ,свесились по бокам словно крылья. Еле дыша я размахнулся и что есть силы,точно рассчитаным движением, нанес удар в то самое место,где ,как я себе представлял,рождалось волшебство. Камни встретились горячо. Огненно-красная, длинная искра,словно комета, внезапно родившаяся из темноты,разорвав оковы ночи с треском вылетела из под кремния и влетела прям в сердце моего шалашика.На несколько секунд всё вернулось на места:и ночь,и страх ,но спустя мгновение,ярко огненный хлопок взорвал обьятья звездной ночи. Я еле успел отодвинуться от языков пламени,пытавшихся поцеловать меня своим обжигающим поцелуем,и одновременно с этим я почувствовал,как виброзвуковая волна пронзила мое тело. Все сразу ахнули в один голос и заметили,что огонь разгоравшийся всё сильнее и сильнее начинат петь странную песню. Ну вот такая внучек история!
-Класс,деда,а когда же начнется про гвардейца "ИКЕА".Представляешь,ты,мне всё это рассказываешь,а я всю твою историю прямо живьем представил,все эти твои леса,поля,звери,мне даже казалось,что именно я чиркнул кремние или как, ты, его там назвал,я даже почувствовал этот запах! Деда представляешь! Вот это да,а ты продолжение мне рассажи!!! а деда,пообещай,что расскажешь!!!
-Обязательно расскажу,но в другой раз,вон смотри у тебя красный горит,щас опять пищать начнет,давай ложись спи.И Дед вышел из моей капсулы.
-Ну,что Витя,готов слушать продолжение моей сказки
-Какой сказки,которую ты мне еще ребенком рассказывал
-Ну да,я же тебе обещал,что до конца расскажу.
-Дед,мне уже пятнадцать,я уже не ребенок.
-Виктор,то что я тебе сейчас расскажу будет очень интересно.
-Ну прям заинтриговал,ну давалй рассказывай,я помню,что детей настигла ночь ,когда они пошли к "черной луже",которая замерзла холодной зимой.Потом они развели костер,чтобы греться и отпугивать животных.
- Ну а дальше было следущее:
Звук,исходящий от быстроразгорающегося огня, своей мелодией заворожил всех детей. После длительной паузы все расселись вокруг костра и ,немного успокоившись от страхов и осмелев,кто-то вдруг вспомнил,а что подумают родители,когда до самой поздней ночи исследователи лесных пожаров не вернутся домой в пещеры.Переглянувшись между собой и немного подумав все единогласно решили,что просидеть всю ночь на большой выжженной лесной поляне около горящего и жаркого костра будет гораздо безопаснее для всех,вместо того,чтобы на ночь глядя идти сквозь дремучую чащу,даже по прохоженной тропинке. Даже из пещеры ночью никто из охотников не отважиться ходить,если только не летом,но летом это же другие ночи. Сейчас зимой в лесу за каждым деревом будет казаться саблезубый тигр или медведь,но самое страшное,что эти животные-убийцы на самом деле и обитают в окрестностях того самого места,где темная безлунная ночь настигла врасплох наших любителей приключений. Оставалось только сидеть и ждать наступления утра, или родители захотят пойти искать своих невернувшихся чад. Решили,что никакой вахты не будет,что никто спать не ляжет,а все по очереди будут рассказывать разные истории и чем эти истории страшней,тем будет интереснее слушать.
-Ух,ты!!! Деда,а что там дальше было
-Дальше...,а ты,Витя, не боишся всяких разных приведений или оживших монстров
-Да,ты че ,Деда, мне уже 15-ть,я же почти совершеннолетний,а ,ты,всё думаешь,что я ребенок!!! У нас в обтазователе такое можно услышать,что если ночью представить перед сном,то не заснешь всю ночь,а счетчик будет оранжевый целый день или пока два дневных пакета не проглотишь!!!
-Ну и кто у вас там такой мастер на рассказы страшилки
-Ну,Дед,ну рассказывай дальше,что там было,я тебе про образователь потом расскажу.Сначала закончи твою сказку,так интересно,что с ними станет ночью в лесу Как будто я сам около этого костра сижу.Деда,а какой он этот костерКак он горит И почему дети очень переживают за этот огонь Что он им такого дает Я так понял,что он греет, и светится,потаму что все друг-дгруга видят ,и еще всем тепло,значит он греет. Хорошо нам сейчас,ни каких тебе лесов,никаких шкур,никаких диких животных.Главное,чтобы наноботы исправно в синтезаторах трудились да пакеты паковали для кислородообмена.Ну что там дальше,Дед
-Ну слушай внучек,но только если станет страшно стазу скажи
-Да,да рассказывай!
Самую страшную историю рассказал Камень.
История о смерти...
-Очнись!!! ИК!!! Слышишь!! Это не честно...
ЕА стояла в двух шагах от пропасти в нерешительности. Это была самая любимая ее игра,ее и ее брата. Прячась и убегая друг от друга брат и сестра играли в интересную игру под названием "догони и сьешь меня ". Девочка тринадцати лет завернутая в щкуру из козла с испачканным в жиру миленьким личиком и косматыми перепутанными рыжими волосами,глаза у девченки были василькового цвета и на чумазом личике сияли двумя блестящими озерцами и мальчик того же возраста,только в шкуре волка и в волосах у него была замотана обглоданная косточка одного из утренних сусликов,которых папа,слегка поджарив на палке ,принес на завтрак.Лицо мальшишки сияло в утреннем солнце,а на нем,так же как и у сеструхи, виднелись жирные следы от вкусного завтрака.
Папа,взяв свою огромную и тяжелую дубину пошел по соседним пещерам собирать людей,чтобы всем вместе идти в лес на другую сторону обрыва и осмотреть силки и охотничью яму.Мама оставалась в пещере и занималась ежедневными делами.
Один из игравших изображал страшное животное,которое гоняется за добычей и пытается сьесть ее. На этот раз девочке выпал шанс стать саблезубой" тигрицей- хищницей",которая выследила свою добычу и,загнав в угол, уже собиралась вонзить свои острые клыки сабли в мягкую шею жертвы и попробовать в очередной раз этот соленый вкус крови,который так вкусен и который так легко доступен. Медленные,неповоротливые,слабые людишки,которые служили обычным кормом для хищников -людоедов.Такой вот жертвой на сегодня являлся мальчик.Он,уже "загнанный в угол" "хищницей" ,собирался "прыгнуть в пропасть",он подошел к самому краю обрыва,наклонился и посмотрел вниз.Узенькая полоска горной реки еле виднелась с такой высоты.До другого края было метров пятнадцать, и перейти на рдугую сторону пропасти можно было лишь по огромной сосне,росшей когда-то на самом краю обрыва, но со временем ,из за сильных ветров с севера,ствол этой огромной сосны с каждым следующим сильным ураганом,наклонялся всё ниже и ниже и в конце-концов корни не удержали натиск очередного весеннего ветра. Огромное дерево повалилось на другую сторону пропасти, став своего рода соединяющим мостом. С одной стороны было удобно переходить через пропасть и охотиться днем,но вот ночью около дерева выставлялись посты,потаму что стаи волков и саблезубые тигры были частыми гостями и не раз ,проскочив мимо копий и ограждающих деревянных решетек заостренных на концах ,разрывали на части и сьедали ночных охранников. ИК стоял в нескольких шагах от огромных корней дерева,которые торчали из земли прямо вверх и были эти корни перепутаны в непролазное сплетение.Земля,когда-то застрявшая в корнях, вымылась дождем и выдулась ветром. Что-то большое и лохматое притаилось в этих корневых сплетениях. Мальчик решил прикинуться мертвым и упал замертво. Сестра подбежала к упавшему брату и скрестив на груди руки повелительным тоном приказала:
-ИК! всё,хватит притворяться. Я даже тебя и коготком не тронула!!!
-ЕА,...говори тише,там в корнях дерева какое-то животное прячется,посмотри сама,только оборачивайся медленно.
Девочка медленно повернула голову в сторону дерева-моста и стала вглядываться туда,куда указал взгляд испуганного брата. Она прислушалась и до ее ушей донесся скуляший звук. ЕА повернулась всем телом,вынула из-за пояса каменный обоюдоострый нож ,с обмотанной кожей рукояткой,и крепко сжала его в правой руке. Выставив перед собой своё нехитрое оружие и немного присев маленькая рыжая "хищница"начала медленно красться на звук. Подойдя немного поближе ЕА увидела,как блеснули два красных глаза. Такие глаза были только у самых свирепых саблезубых тигров,а если животное было еще и ранено,то жизнь обоих детей была в опасности.
-ИК,там кажется раненый тигр прячется... сказала,вернувшись к брату ЕА.
-Что делать будем
-Я не знаю,может быть попробуем медленно уйти,а когда папа с остальными вернуться пусть они его убьют,пока эта зверюга кого-нибудь не сьела...
Два напуганных ребенка смотрели друг на друга и их сердца начинали все сильнее и сильнее биться от страха.И вдруг раздался громкий звериный рык,который отозвался эхом на дгугой стороне обрыва.С трудом протискиваясь сквозь корневую корзину огромный трех метровый тигр,оскалив свои острые клыки,медленно ступая и прихрамывая на переднюю лапу,которая была в крови и опухшая,вылез из своего временного логова и стал принюхиваться,вертя своей огромной страшной мордой во все стороны.Такую рану можно было получить только пытаясь перепрыгнуть через заостренные края деревянной решетки и, не сумев этого сделать, зацепиться и пораниться. Заслоняя собой сестру,ИК принял боевую стойку.Он знал,что убегать уже поздно. Раненые тигры может быть не так быстры,но такому достаточно будет одного прыжка,чтобы догнать жертву.
-EA,беги что есть силы в пещеру!!!
-А,ты
-Если мы побежим вдвоем,он сьест нас обоих,а так я его задержу.
-ИК!!!! Он тебя сьест!!! И не будет за мной бежать!
Девченка стояла и из её огромных глаз текли слезы.Oнa несколько раз виделa,как такие тигры откусывают головы здоровым охотникам.Онa зналa,что больше никогда не увидит своего брата.Резко развернувшись ,EA побежалa что есть силы.Онa бежалa и слышалa лишь свист ветра в ушах и стук собственного сердца.
Тринадцатилетний подросток с каменным ножем в одной руке и с острой деревянной палкой в другой медленно пятилась назад и подойдя к самому краю обрыва закричал:
-Ну что хромая киса,поиграем в "сьешь меня"
Грозно рыча,тигр прохромал несколько метров и остановился в нескольких человеческих шагах от мальчишки.Он уже давно почувствовал запах адреналина,который выбрасывался в кровь одного человеческого существа,но вот от убегающего человека пахло чистой кровью,и этот запах перемешивался с запахом пота и человеческой мочи. Посмотрев на грозно кричащего мальчишку,саблезубый тигр разразил округу злобным рыком и на трех лапах побежал за девочкой,которая смогла убежать только на несколько сотен шагов.
ЕА выбилась из сил,ей казалось,что она убежала уже достаточно далеко и если тигр растирзал и сьел ИКа,то он не станет дальше бежать.Девочка перешла на быструю ходьбу,до пещер оставалось несколько сотен шагов до реки,а затем немного в горы.Пронизывающая шею боль,хруст перемалывающихся на звериных зубах шейных позвонков,запах звериной пасти,толчки крови из пробитой шейной артерии и последня мысль умирающей ЕИ."сегодня первый день луны".
ИК не верил своим глазам. Он видел,как быстро убежал тигр,как в несколько прыжков он догнал сестру и что было дальше,он боялся себе даже представить. Огромный зверь возвращался неся свою добычу в зубах. Перекусив позвоночник в талии, по краям пасти свисало тело ЕИ,ее шкура была пропитана кровью. Голова с рыжей наполовину и наполовину перемешаннойс кровью косматой шевелюрой болталась на прокусанной и пережеваной коже ,всё что осталось от когда-до красивой гладкой шеи девочки.Тигр остановился,выпустил тело из пасти.Всё ,что осталось от когда-то красивой и молодой ЕИ,кровавым месивом лежало на каменном плато и напоминало сломанную резиновую игрушку залитую кетчупом с выпученным одним глазом,мутно смотрящим в небо.
Обезумевший от такого зрелиша,от такой страшной смерти сестры, ИК бросился на тигра,но он не успел ничего сделать,потаму что был отброшен на несколько шагов мощной лапой с острыми когтями. Когда он пришел в себя он понял,что его левая нога была сломана в колене. Посмотрев по сторонам Мальчик увидел то,что осталось от сестры. Разодранная грудная клетка была выедена.Кровавые ребра торчали между кусков разорванного мяса и кожи.Оторванная голова ЕИ лежала в кровавой луже,рот у нее был перекошен вместе с раздробленной нижней челюстью.Тигра уже не было,скорее всего он перешел через дерево и скрылся в чаще.ИК кричал так громко ,что эхо от его крика спугнуло птиц с деревьев.
-Е-Е-А-А-А-А-А-А!!! Е-Е-А-А-А-А-А!!! НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!! НЕТ ЕА...................НЕТ,НЕТ,НЕТ.
Сколько времени прошло неизвестно,ИКа нашли, вернувшиеся из леса, охотники.Отец посмотрел на останки дочери,на сына без сознания, с ногой вывернутой в обратную сторону.Он встал на колени,слезы текли из его глаз,опершись на здоровенную дубину и сжав зубы изо всей силы, отец поднял голову к небу и закричал в перемешку с горьким плачем:
- ИК,ЕА, Я, ИН, КЛЯНУСЬ ОТОМСТИТЬ ПРОКЛЯТОЙ ПРИРОДЕ ЗА СВОИХ ДЕТЕЙ. Я БУДУ УНИЧТОЖЕТЬ ПРОКЛЯТЫЙ ЛЕС,КОТОРЫЙ ПРЯЧЕТ В СВОИХ ДРЕМУЧИХ ЧАЩАХ ЗВЕРЕЙ-ЛЮДОЕДОВ.Я БУДУ УБИВАТь С ОСОБОЙ ЖЕСТОКОСТЬЮ САБЛЕЗУБЫХ ТИГРОВ,А ИХ ШКУАМИ УСТЕЛЮ СВОЮ ПЕЩЕРУ. И ОТНЫНЕ ВСЕ ДЕТИ РОЖДЕННЫЕ ОТ МЕНЯ И ОТ МОИХ ДЕТЕЙ БУДУТ МСТИТЬ ЗА,ВАС ,ИК И ЕА!!! Все,кто желает вместе со мной сражаться потив природы за благополучие наших детей и семей можете присоединиться к моей гвардии,а назову я ее в честь моих любимых ИКа и ЕИ. "Гвардия ИКЕА",а все,кто будет со мной уничтожать злую и беспощадную природу отныне будут называться ГВАРДЕЙЦАМИ ИКЕА ! ! !
-Да-а-а-а!!! Во страшилка! Ну,ты,дед и сочинитель! Я теперь точно не усну!!!
-Уснешь и тебе приснится твоя собственная сказка,которую ты мне потом расскажешь.Договорились
-Ну если ты так уверен,что мне что-нибудь подобное присниться может...
| proza_ru/texts/2013/10/201310291306.txt |
Знакомлю вас с кастой ублюдков, которые превращают самый лучший вид спорта в ****ый цирк. На этот раз речь пойдет о по-настоящему не заменимом куске дерьма из ЦСКА. Даже далекие от футбола люди , слышали что в ЦСКА на воротах стоит Акинфеев (Акинжопов в девичестве).Косорукий вратаришко является логичным завершением отсутствующей армейской защиты из слепых Игнашевичей и хромых Березуцких. Но есть в ЦСКА еще один говнарь. который просится в мою рубрику. Зовут его Сергей Чепчугов. Он запасной вратарь. Запасной вратарь в футболе это как вторая пачка презервативов на выпускном. Возьми на всякий случай, но думаю до нее дело не дойдет. Играть не умеет (иначе его бы не взяли в стан коней) и у этого говнаря, пожалуй одна из лучших жизней во всем нашем болоте, именуемом российский футбол. Этот Чепчугов всю жизнь просидел на лавке запасных , последний раз играл несколько игр подряд в 2013 году. Всего за ЦСКА он сыграл 26 игр и пропустил 31 мяч. Ахуенный вратарь . В сборную тянет. За последние 4 года он выходил играть за ЦСКА 1 раз, а в основном просто сидит на скамейке, смотрит футбол с ахуенного ракурса и получает примерно 670 000 евро в год. Это ориентировачно 41 миллион рублей в год. Это почти 3,400 000 рублей в месяц или 113 000 рублей в сутки. Кроме того, эта бочка с говном ни разу не поднимая жопу со скамейки умудрилась 3 раза стать чемпионом РФии по футболу, несколько раз занять второе место в чемпионате, выиграть кубок и массу прочих ништяков. Вот такой вот ****ец.
| proza_ru/texts/2017/03/201703011421.txt |
Глава 24. Неожиданное наследство.
В конце марта, когда Мария приехала за очередной получкой (ей давно был оформлен отпуск по уходу за детьми на три года), обнаружила в почтовом ящике повестку из военкомата. Там требовали придти в военкомат под страхом сопровождения милицией. Однако в военкомате, когда она туда пришла, извинились, сказав, что других бланков просто не было.
Ей вручили объёмистый пакет из Министерства Обороны. Дрожащими руками она вскрыла его и обнаружила бумаги. Ей помогли разобраться военкоматовские работники. Там нашлась похоронка на какого-то неизвестного ей мужчину, бумаги на наследование. Все документы были оформлены именно на неё, другого мнения не было. Но она такого человека не знала. Когда, наконец, дело дошло до фотографий, оказалось, что это тот самый мужчина, который навязывался ей в братья в госпитале. Но какое отношение она к нему имеет В пакете обнаружились документы по поискам потерявшейся перед войной сестры мужчины. Огромная пачка писем почти во все детские дома страны. Одной из примет потерявшейся сестрички была родинка на затылке в волосистой части головы в форме лилии. Но никто и никогда ей не говорил, что у неё есть такая родинка. Кто-то из женщин предложил проверить. Оказалось есть! Ей передали все бумаги и рассказали куда и как обращаться с ними.
Вернулась в город Мария в полной растерянности. Попросила ещё раз проверить домочадцев наличие родинки. Вдруг вспомнили про генетический анализ. Лена долго вспоминала, где он может быть. А на другой день после её дежурства она принесла его. Оказалось, что его приклеили в карточку "брата", а её сдали в архив. Достать её оттуда было проблемно, ведь архив считался секретным. Но для Лены такие препятствия не существовали. Анализ тоже подтверждал родство Марии.
Стали тщательно изучать бумаги. "Брат" оказался похороненным "за пределами Советского Союза". Место не уточнялось. За выполненное задание ему была назначена медаль, которую можно было получить наследникам. У этого брата кроме Марии не оказалось никаких родственников. В последнем письме, видимо написанным до отправки его за границу, он умолял Марию взять на воспитание его дочь, а значит, её племянницу. Ведь у неё теперь не было вообще никого из родных.
Когда стали разбираться с наследием, то оказалось, что Марии достаётся двухкомнатная квартира в старом районе Кирова, дача в дачном кооперативе "Чистое небо" и гараж в каком-то спецкооперативе. Тут же были бумаги на пользование трофейным автомобилем Форд, который был передан в неисправном состоянии. Он предназначался для обслуживания дочери дважды Героя Вьетнама. Разбирались довольно долго, но так до конца и не дошли. Лена взяла на себя оформление наследства. Как и в посёлке, у неё здесь появилось огромное количество связей. Однажды хвастаясь, она показала целую охапку удостоверений внештатного сотрудника самых разных ведомств. Тут оказались даже корочки внештатного сотрудника КГБ. Так что ей и карты в руки. Сергею этими делами заниматься было просто некогда. А Мария в них почти ничего не понимала.
Через пару дней Лена уже повела Марию смотреть квартиру. Она оказалась довольно большой в "сталинских домах" где-то на Филейке. Квартира им обеим не понравилась. Кроме того, что она была какая-то сумрачная, ещё находилась далеко от магазинов и остановок транспорта. Да и район был самым старым, с такими же старыми домами. Лена предложила поискать обмен, на что согласились все домашние.
Ещё через день Сергей пришёл с новостью, что их семье дают комнату в общежитии завода. Теперь Мария пошла смотреть уже с мужем. Ей не только комната не понравилась, но и само общежитие. В нём почти не осталось работников завода, а потому оно было запущено до предела. Полупьяный комендант долго не мог понять, что этой паре требуется. А когда понял, показал комнату со свалкой внутри. Чего там только не было! Похоже, что её давно уже никто не использовал. От комнаты пришлось отказаться. Когда Лене рассказали про общежитие, она даже расплакалась.
-- Чем я вам не угодила Разве вам с нами плохо Или мы вам не нравимся Что хотите делайте, но я не хочу жить отдельно от вас. Мне с вами так хорошо, как никогда! Даже ни о каком замужестве думать не хочется!
-- Вот потому и не хотим тебе мешать.
-- Ты думаешь, я твоим Сергеем пользуюсь Думаешь, что могу его увести Да он так тебя любит, что даже умрёт вместе с тобой! Если который раз что и случится, то всё только в вашу же пользу. Машка! Ну, скажи, что тебе здесь не хватает Я всё сделаю, чтобы вам было хорошо рядом с нами. Я уж и обмен присмотрела. Квартиру по наследству и эту квартиру мы можем обменять на пятикомнатную квартиру в соседнем доме. Просто, не успела ещё рассказать вам об этом.
Едва успокоили её. И в самом деле, ей без Марии будет довольно трудно. Сейчас и Лёнька под присмотром, и сготовлено всегда поесть, и постирано, и убрано. А с поведением Лены, конечно, всё будет запущено. Некогда ей будет убираться. А если бросить таксовать, то жить придётся очень скромно. Да и Марии как-то спокойнее, когда подруга совсем рядом. Сколько раз она уже выручала
Тут же дали согласие на обмен.
Квартира оказалась во вставке между домами. Её строили специально для работников обкома и облисполкома. Квартиры там были довольно большими и достаточно удобными. Пара, которая хотела разойтись, хотели уехать друг от друга подальше. Такой размен их устраивал. Через неделю Лена уже подогнала машину для перевозки имущества. Договорились, что мебель останется на месте, ведь она подогнана под квартиры. Тем более, что ничего особо ценного ни у тех, ни у этих не было. Так что перевезли имущество на одном грузовике. Да и перевозка вся была с одного конца дома на другой.
Пять комнат! Мария даже представить не могла, как их использовать. А Лена сразу же распределила, куда и что. Самая светлая комната предназначалась для игровой малышам, а самая тёплая для их спален. Лена с Лёнькой поселятся в небольшой комнате, которая раньше была спальней. А Мария с Сергеем займут другую такую же по соседству. Только по лениному плану никак не получался кабинет для Сергея. В конечном итоге решили для этой цели использовать огромную кладовку. Все их вещи спокойно расположились в шкафах и шифоньерах, поэтому в кладовку, кроме пылесоса, ставить было нечего. А большая комната предназначалась для гостиной, в которой они будут собираться в праздники и торжества. Марии план понравился, но Сергей стал настаивать, что его кабинет должен быть общим и для Лёньки. Он ведь тоже учится!
На том и порешили.
Чтобы как-то изменить кладовку, Лена наняла рабочих, которые сделали довольно большое и красивое окно в игровую. Кладовка сразу перестала быть таковой. В ней стало светло и уютно.
На новоселье пришли не только бывшие соседи, но и директор завода с женой, приехали родители Сергея, заведующий отделения банка с начальницей Марии. Пришли ещё несколько таксистов, с которыми подружилась Лена, студенты-однокурсники Сергея сразу с двух курсов, сотрудники КБ и, конечно, Николай Николаевич с Ираидой. Бывшие соседи, особенно Николай Николаевич, сокрушались, что теперь так запросто в домашних тапочках в гости каждый вечер приходить не получится. Особенно в этом нуждался Николай Николаевич. Да и Ира любила часами возиться с малышами. Чувствовался неудовлетворённый материнский инстинкт.
Праздник прошёл на высоте. Он был не хуже свадьбы. Тем более, что студенты теперь не торопились на сессию. А от молодёжи всегда веселья много больше, чем от старшего поколения. Были и перепои среди таксистов. Но их быстро увезли друзья, чтобы не испортить праздник. Повеселились так, что на другой день у многих болели ноги от пляски и животы от хохота. Приходившие поскандалить из-за шума соседи так и оставались на празднике. И как-то ни у кого не возникало желания выделяться своим положением или высоким рангом. Даже директор завода сплясал такую цыганочку с Марией, что его жена только удивлённо качала головой, не подозревая о талантах мужа.
Директор завода, кажется, влюбился в Марию. Где бы она ни оказалась, всегда видела его восхищённый взгляд. Но никаких движений к ней не замечалось.
Через пару дней к ним вдруг пришли связисты и стали протягивать телефонный провод. Когда установили телефон, Мария спросила, сколько надо заплатить, но рабочие сказали, что это телефон служебный. Если директор узнает, что они хоть что-то взяли у хозяев, их выгонят с работы. А работа пока им нравится. С трудом женщина уговорила их хоть чай выпить. Рабочие были достаточно скромными и лишь попробовали те варенья, которыми заставила стол Мария.
| proza_ru/texts/2014/02/201402221503.txt |
Рим был наполнен шумом, гулом и гамом, как это было всегда в вечном Городе. Однако теперь для треволнений были основательные причины: готовился парфянский поход, и армия Красса подходила к городским воротам
-Удачи, удачи, - кричали тысячи голосов.
Однако дорогу войскам преградил народный трибун Атей и стал умолять военачальника не предпринимать ничего против воли комиций .
Красс сказал: Вот мои комиции, - и показал рукой на свой меч.
Тогда Атей, будто одержимый фуриями, стал изрекать древние страшные проклятия времен этрусков, проклятия, грозившие смертью.
Полубезумного, его оттащили от ворот, но эту сцену римляне запомнили надолго.
Красс в первый раз за всю свою жизнь почувствовал холод в груди. Точно заводное существо, он прошел через городские ворота, и в эту минуту значки его легионов упали на землю.
Более неблагоприятное предзнаменование трудно было придумать.
***
Через некоторое время армия Красса прибыла в Брундизий. Погода была неблагоприятной для похода, но Красс, точно обуреваемый каким-то демоном, вел и вел войско вперед к границам Парфии. В одном из легионов проходил воинскую службу его сын - тот самый юный поклонник Цицерона. Он прибыл от Цезаря из Галлии во главе тысячи отборных всадников.
Ценою больших усилий Крассу удалось навести мост через Евфрат и перейти эту бурную реку. Затем он занялся грабежом месопотамских городов. Здесь он и встретил первых парфян: посланников царя Арсака. Они пожелали узнать у Красса, по своему ли почину или по воле римского народа он пришел в земли парфян, у которых с Римом был заключен мирный договор.
Если Красс пришел грабить парфян по собственному желанию, то они из уважения к его сединам простят ему этот проступок, когда он развернет свои войска обратно на Рим.
- Но горе тебе, Красс, если тебя послал Рим, грозно проговорил посол, тогда война будет жестокой, кровавой.
Красс хвастливо ответил, что даст ответ в Селевкии. Тогда посол повернул вверх свою ладонь и сказал: "Скорее на этой ладони вырастут волосы, чем ты доберешься до Селевкии".
Война началась.
| proza_ru/texts/2010/08/20100817304.txt |
Старик сидел, прислонившись спиной к огромному стволу древней ели, гораздо более древней чем он сам, но куда как более здоровой и сильной. Старик был из племени тайнов, малой частички из огромной семьи народа дене.
Заботливые сыновья по обе руки за деревом насыпали валы снега, чтобы стосковавшийся по теплу ветер не смел красть то малое, чем делился со стариком, шипящий и потрескивающий костерок в небольшом вытопленном углублении в снегу у скрещенных его ног. Сыновья поступили правильно. Вокруг голод, стужа, а он стал слишком слаб. Его родные уже далеко, очень далеко. Он мысленно желал им доброго пути и не осуждал за это одиночество в ожидании последнего вздоха.
Время от времени Коскуш вставал с груды елового лапника, наваленного прямо на снег, брал очередное поленце из кучи дров , садился на своё последнее пристанище и только тогда аккуратно клал промёрзшее дерево в огонь и с улыбкой смотрел на кипящие капельки воды, выступающие на полопавшейся от мороза коре.
Перед его глазами неслись прожитые годы, виденные им люди. В его памяти вставало время, когда он был молодым и сильным. Время, когда он мог охотится на зверя, идти по лесу несколько дней без остановки. Время, когда он любил женщину, когда женщина любила его. Сейчас, сидя у своего последнего костра, замерзающий, с трудом делающий пару шагов он был счастлив. Он прожил прекрасную жизнь. Он видел много великих поступков. Он воспитал хороших сыновей. Его жизнь была интересна, но и ей когда-нибудь было суждено достичь края звёздной реки. Старик не винил ни своё племя, ни сыновей. Таков великий порядок: его время пришло, он больше ничего не может дать племени, а сберечь от конца нужно молодых и здоровых.
Конечно, лучше было бы уходить не от болезней и бессилия, а на охоте или в бою. Ну что же. Конец не выбирают. Просто пришло время. Так уж получилось, что ворон уберёг его и он дожил до древних лет. Он стал слишком большой обузой для племени в эту морозную и голодную зиму накануне дальнего перехода. Сыновья любили его и в тайне от племени оставили ему кожаный мешочек с пригоршней сушёного мяса, которого ему хватит на несколько дней, если не быть слишком расточительным, да старую глиняную миску, собрав в которую снег, старик держал над костром, согревая заодно и озябшие руки.
Только одно беспокоило Коскуша. Он боялся, что последние его дни, когда он наслаждался своими воспоминаниями, могут украсть волки. Звери побоялись бы в иное время подходить к огню. Но голод, голод делает всех безумными и зверя и человека. Он слышал, как они ходят вокруг костра в темноте, скоро, совсем скоро, они разорвут его, если до того с ним не совладает стужа. Он не злился на волков, не ругал их. Он просто хотел ещё раз дотянуться в топях памяти до самых светлых, самых радостных дней. Вспомнить давно забытое, ещё раз пережить главное.
"Идут" - подумал старик, услышав где-то справа в темноте аккуратное поскрипывание снега. Его поразило с каким спокойствием родилась эта мысль и как чист был его разум, когда пришло осознание конца. Старик вздохнул и повернулся в сторону подползавших из тьмы хищников.
Чернота наконец колыхнулась, но из неё в бледное пятнышко света вышел не зверь, а человек. Высокий молодой путник, белый, в странных сапогах, как будто из свалявшейся шерсти, с большим мешком за спиной и пристёгнутым к нему чудного вида карабином.
Сбросив свою ношу на снег, путник поклонился, присел напротив через костёр, стянул зубами кожаные рукавицы, отороченные мехом и стал греть над огнём ладони, сжимая и разжимая побелевшие пальцы. Он смотрел на старика молча улыбаясь, верно раздумывая на каком языке объясняться, понял старик. Созерцание прошлого, бессилие, холод, предстоящий конец, волки -- всё куда-то ушло, испарилось. Стариком всецело властвовали удивление и интерес.
- Когда-то давно я был вождём своего племени и довольно сносно выучил язык белого человека. Что же привело тебя в такую глушь в тёмные дни На много дней пути вокруг нет ни одного поселения белых, зверь ушёл, а зима, как видно, решила убить всё, что не умерло от голода.
- Мой путь лежит к Великой Горе. Я иду к ней давно, но сильно задержался. И я благодарен своему пути, что он вывел меня к твоему костру, отец. Позволь мне немного отдохнуть и разделить с тобой тепло и угостить ужином в знак благодарности. Однако где же твоё племя Или ты пришёл сюда говорить с духами и просить стадо лосей для изголодавшихся сородичей
- Моему уху чудно слышать речь белого, так похожую на слова сыновей севера.
- Удивлён проницательность твоей. Так быстрее мы станем понимать друг друга всецело. Так беседа наша будет честнее.
- Садись у костра, отдохни до рассвета и трогайся в путь. Моё племя ушло на восход две ночи назад и не обременённый тяжёлой поклажей, детьми и женщинами ты в дневной переход сумеешь нагнать их. Вождь, мой сын, будет рад получить сильного мужчину в помощь при дальнем переходе, а ты получишь место для ночлега на стоянках и защиту о холода.
Коскуш боялся и не знал боялся отчего, что путник начнёт выспрашивать как получилось, что его, немощного старика оставили замерзать в лесу на съедение волкам. Он слышал, что на земле белых старики до последних дней живут под заботой своих детей. Это, верно, потому, что жизнь их слишком сыта и ни голод, ни стужа там не ведомы.
Но странник ничего не стал выспрашивать, только внимательно с улыбкой поглядел на старика, сидя на корточках и принялся доставать из заплечного мешка посуду из тонкого железа и завёрнутое в ткань промёрзшее мясо.
- В той земле откуда я, почти не едят жаренного. Мясо, коренья или плоды там заставляют страдать, томиться. Я угощу тебя. Пусть мы поедим не так скоро, но зато приготовленная в закрытой посуде на малом жару похлёбка придаст сил тебе как никакое иное лакомство. А мне станет напоминанием о доме.
Там в лесу я оставил свои сани с поклажей. Я только лишь приволоку их сюда, и мы немного обустроим твою стоянку. Думаю, это самое лучшее место, чтобы дождаться погоды и пойти к горе весной.
Старик не успевал осознать быстрых решений молодого гостя. Встрепенувшись он крикнул ему вслед:
- Будь осторожен вокруг костра кружат волки. Удивляюсь как они не напали на тебя.
- А кто ты думаешь рассказал мне о тебе -- засмеялся путник, тая в темноте.
| proza_ru/texts/2017/01/20170112102.txt |
Проснувшись я оказался на обеденном столе. Осознав это, я готов был, вышибить себе мозги от недоумения, потому что казалось, что мое сознание включилось только сейчас. Словно все происходившее со мной две минуты назад было неосознанным, и черт его знает, что там происходило -- что заставило, тогда меня, оказаться на столе с едой. Хотел ли я этим кого-нибудь насмешить или напугать, и стоит ли считать того -- мною, после внезапного рождения, пусть не меня, а моего осознанного сознания. Оказывается, что я уже как пол минуты "умираю" - значит, что неосознанно я "умирал" гораздо дольше.
Мое тело смертельно затекло, я представил, что оно окажется атрофированным, и будет глупо лежать на столе с едой -- умирать от обезвоживания.
Подул сквозняк, такой, что пробирал до костей -- инстинктивно знакомый, но как и все -- неописуемый, особенно для первого осознанного сквозняка. Я только сейчас почувствовал, что лежу в одних трусах. Перед моим лицом, стоял хрустальный графин, весь заляпанный пальцами, и в засохших потеках вина. Неизвестное холодное блюдо дает о себе знать, когда я попадаю туда носками. Всевозможные стаканы и соусницы, опорожненные салатницы, и ненормальное количество грязных тарелочек, громоздили мистические архипелаги. Буд-то кто-то ел здесь в течении года, каждый раз из новой посуды.
Кто-то в доме засеменил босыми ногами по скрипящим половицам -- в абсолютном безмолвии, это слышалось буд-то ходят где-то возле меня. Но все же я не могу решиться: убираться мне со стола, или дожидаться своего "часа". Как бы я не старался я все не мог найти окончательного ответа -- чего плохого в том, что я лежу в трусах на столе с едой. Однако все мое нутро, так и норовит удрать с этого стола, "куда-нибудь в небытие, как можно дальше, и не оглядываясь". Но все же я не решился, и остался там же, в той же позе, словно зная свою участь -- сделал это нарочно.
Вскоре раздался звенящий женский голос -- где-то за пределами этого зала:
- Ярик, ты идешь с нами кушать
Меня слегка передернуло, хотя я знал, что рано или поздно кто-нибудь заговорит. Остается только ждать -- будит ли нелепым мое положение, или все уже было задумано. Ведь я мог быть для этих людей кем угодно. Я даже не знаю, каковы мои намерения, находиться тут. Надеюсь что я просто много подзабыл, и вскоре все узнаю.
Слезть со стола было очень не просто. Кисешка-самоубийца, будто способствуя своей смерти, встала на край стола -- однако, загремев об пол, осталась целой. Проследив падение кисешки, мне вдруг показалось, что его не было -- громогласный резкий шум, столь быстро оборвавшийся словно и не существовавший вовсе. Был ли он запретным, или был нормальным, и как все уместным. Случившееся с кисешкой было чудачеством, и мне захотелось повторить, но вот послышались многообещающие шаги, и мне пришлось забраться под стол. В комнату проследовала женщина с босыми ногами -- удивительно, какая она закаленная -- ни сквозняк, ни стол, похоже ее не удивляют -- значит, на нем все так и должно быть -- может это она, ела здесь в течении года. Женщина звенела посудой -- видно что-то переставляла, или хотела унести. Шаги в доме продолжались -- видать она была не одна. Под столом я увидел скомканные брюки.
- Ярик! -- зов женщины продолжился.
Она кричит -- думая, что я где то в другой комнате, а не под столом -- значит, я не должен был здесь проснуться. Я не понимаю -- спокойствия этой босой женщины, начинающее меня просто убивать. Что будет, если я выберусь из под стола -- напугаю ли этим всех до смерти, или еще хуже отлично впишусь в их восприятие и стану уместным.
В любом случае -- поскольку я не знаю здешней морали, следуя из того, что мне было холодно, мне пришлось спуститься со стола и надеть эти брюки.
Раз уж я решил что-то делать, то нужно было не медлить, а то дождусь момента, когда из под стола будет не вылезти. Заметив, что босые ноги женщины уходят, я -- посмотрел ей в след, и увидел ее голой, (если конечно у нее ничего не было на голове). Мне отбило всякое предвкушение встречи, и наконец самой развязки. Я даже забыл ее совершенно бытовой голос, который сам по себе доказывал увиденное -- невозможным. И как вообще, он может быть присущ обычному голому телу. У этого голоса нет обычного голого тела, в голосе нет ни намека на обнаженное тело -- этот образ с ним не совместим. Казалось физически не возможно увидеть женщину с самоуверенным, материнским тоном -- абсолютно голой, какие бы предубеждения не заставили ее быть голой, то непременно этот тон должен исчезнуть. Теперь уже была не важна вся безвестность осознанная мной, интриговало только почему босоногая женщина -- голая. Может они, разновидность каннибалов, только очень тупых, которых не интересует еда надо мной, а заброшенные штаны под столом, не чьи-нибудь отцовские брюки, или гамаши любовника, а память старой веры обществу. Теперь есть повод считать их кем угодно. Наверно проблема в том, что я уроженец другого общества, опыт которого говорит мне, что плохо и хорошо, здесь же принято "быть" голым, и не убирать со стола, все остальное же, осталось прежним.
Выбравшись из-под стола, я натянул брюки и примял волосы вонючим плевком, затем, сев за стол, думая, что так меня будет видно по пояс и не стоит беспокоиться за брюки.
Вскоре босая женщина вернулась и подметила мое появление. Сейчас полость рта кишела жизнью, которая мешала мне говорить, и поэтому пришлось через силу улыбнуться и кивнуть головкой.
- Где твоя футболка -- как-то не уместно спросила женщина.
Полагаю, что обстановка не та, чтоб доказывать факты, которым не мешало бы оказаться ложью. Однако что же ей ответить: -- потерял, постирал, не знаю.
- Щас одену, - буркнул я.
Я ужасно боялся -- каких либо вопросов этой женщины, словно шпион в тылу, не знающий языка вражеской семьи. Причем отличный ход сделать меня шпионом, я абсолютно неприступен для контр разведки. Мне обеспечено полное замешательство, от любой чуши босой женщины. Она будит спрашивать меня про футболку, про брюки, на что мои тупые нервы будут отвечать ей -- дергая моими конечностями и согревая мне мозг красными ушами. Хоть это и бесполезно, но какие бы вопросы она не задала -- ответы скорее нужно спрашивать у нее самой.
Насколько я помню стол, он -- похоже, таким же и остался, возможно, обновился новыми мисками или она разлила суп в старые. К счастью, ни чего не спросив, босая женщина, зашагало прочь, а вернувшись -- с ней зашли еще двое людей подобных ей. Однако с ними был еще малец, шедший сзади. Двое подошли ко мне, и я даже не понял, что они собираются делать, они буд-то опешили, может узнав вдруг что они голые, или я просто сел на чье-то место, нарушая чью-то ежедневную идиллию. В любом случаи, я этого не узнаю. Двое взрослых мужчины, по очереди протянули мне руки. Осмыслив этот жест, и не сообразив с начало -- чего хочет от меня первая рука, я -- осуществил акт приветствия. Малыш, же -- куда-то в воздух, сказал, просто -- здрасте. Но ответа, он, от меня не получил, да и видимо этого, не кто не требовал. Я ожидал, что хотя бы, кто-нибудь поднимет взгляд, однако не одного признака -- что это кто-то заметил. По видимому, ему редко когда отвечают, и к этому все привыкли.
Все троя сели напротив меня, женщина продолжала патрулировать наш стол. Я старался ни на кого не смотреть, стараясь забыть -- как они выглядят. Но на самом деле получалось совсем на оборот -- следуя "парадоксу бревна", мой взгляд постоянно останавливался на самом катализаторе волнения. Врятли я решусь -- пожертвовать своими штанами, чтобы дать им возможность прикрыться. Может если они заметят единственные штаны, то сами сорвут их с меня.
Неуместный суп -- елся с трудом, но куда труднее, чем в подобных застольях с чужой семьей. Неизбежная и наверно обязательная, корявая неудобуха, от мнимых анализирующих взглядов. Какая все же нелепость -- этот подсознательный напряг пристальных взоров. И не важно, что окружающие люди тут не причем, это не укротимое чувство "не ловко" -- мало знать, что возбудил его -- я, и могу убить, если захочу. Но мне все равно будет казаться, что на меня не просто смотрят и следят за моими движениями, а словно еще чувствуют и ощущают мой процесс пищеварения, как не легко дается горячий бульон, дрожь в коленках, а так же читают мои мысли. Не ужели эти люди -- голые, потому что, каким то образом избавились от предрассудков и отвращений
Такая ситуация как горький перец во рту, который и секунды не удержать во рту -- все вокруг вынуждает броситься наутек -- круша любые препятствия, словно найдя бесконечную веревочную лестницу спасения, уходящую в синее небо. Я хочу снова нырнуть под стол, лишь бы прервать эту ужасную трапезу, но к сожалению под столом меня ждет куда более нелепая картина.
Этот их ребенок, похоже был не знаком с запомнившимся мне обществом -- его воспитание это выдавало. Он был слишком похож на остальных взрослых, и не выделялся как другое поколение. Мне было бы легче перестав я как ребенок, беспокоится о своих манерах, однако, это неминуемый комплекс ученика своего общества. Отчего неизбежно мое равнодушие к невероятному осознанному "рождению".
Прозвенев в последний раз ложками, троица, заспешила встать из-за стола; гуськом засеменив прочь -- голожопые, словно беззащитные в холокост евреи. За ними же, как-то тоже не заметно скрылась босая женщина, канув в пучину неизвестного помещения.
Я продолжал сидеть на стуле, розовые "аборигены" еще не раз бурча мелькали в проеме, но хлопнув где-то дверью, наконец, вовсе заглохли.
Блаженное одиночество, ненадолго облегчило, мое восприятие -- ошарашенное безрассудным бытием. Но вскоре, вылезла настораживающая мысль, о том, что увиденная картина не ограничится какой-нибудь следующей уродской выходкой, правящего здесь абсурда. От этой мысли -- одиночество стало мистическим. Я был уверен, что одиночество, в такой обстановке, не сулит ничего "аномального", но теперь глухое затишье, предвещало что угодно.
Эта семья, и стол -- похоже были "не нормальными" только для меня, и виновно в этом -- моя осознанность. Неужели эти люди, просто глупые животные -- обнаженные, безличные дикари. Задумавшись, о том, что им вечно холодно -- они бы наверно как древние троглодиты -- догадались бы надеть одежду, потратив на это многие поколения. Хотя бы ту одежду, что у них валяется под столом. Осознав себя, я отделил себя -- от этого мира абсурда, который, бог знает, каким еще безумием красен. На который я теперь, могу смотреть со стороны и возмущаться... Но, нет -- это не возможно! Ведь тогда, я -- как и они, не знал бы примера иного бытия, и мне также бы казалось все уместным. Вряд ли я пойму причину этого абсурда, вот так сидя на месте -- что не предполагай, все кажется как-то наивно и не серьезно. Все-таки, то что эти люди, были без одежды, было слишком не к месту, из- за чего рушатся все мои догадки. "Большинством, нагота -- была не признанна, а значит, это мне показалось, и они не были голыми, и не были одетыми -- они были уместными, и абсолютно нормальными". А что же, все-таки здесь, будет не таким Что для этих людей, могло бы быть -- противоестественным И главное, общепризнанно неуместным. Для этого я должен выйти за рамки привычного, что бы увидеть подтверждение какого-нибудь запрета; увидеть грань -- знак стоп, что -- "ага, здесь это -- табу". Чтобы хотя бы знать, что здесь нельзя или, что здесь опасно -- это будет мне хорошей опорой для анализа и адаптации в этом зале. Еще раньше, для этого можно было взять какую-нибудь вилку или нож, и воткнуть ее мальцу в глаз, и проследить потом за остальными членами семьи, остались ли в них прежние родительские чувства. Мне почему-то показалось, что они, как на зло, не дернутся с места, а только поморщатся от визгов ребенка; тогда это будет тупик моим доводом, и полный крах всем моим отпечатавшимся ценностям общества. От такого можно сойти с ума, поскольку безумие абсурда на столько ужасно, что даже такая -- смерть дитя, за обеденным столом, не прервет родителям трапезу. Сделать такое за столом будет, опасно, еще и потому, что я могу узреть такую вот истину; так что -- не лучше ли ничего такого не делать... Мне все-таки, не помешало бы знать, как босая женщина прореагировала, на то, что я лежал на столе; я только сейчас понимаю как это важно было проверить. Такие тесты можно фантазировать много, но, на другую выходку -- как не со столом, я вряд ли бы сейчас решился.
Я все еще сидел на стуле; интересно -- кто-нибудь знает, нужно ли мне сейчас с него вставать, и что-нибудь делать, или я имею право -- просидеть на нем пока не умру от обезвоживания. С одной стороны, беспричинное безделье, от которого я именно так и кончу, с другой же -- абсолютная свобода действий "новой" жизни... Внезапно забряцал звонок -- тряхнувший меня словно разряд тока; и если это чье-то вмешательство, решившие спугнуть мою насевшую апатию, то тогда оно прозвучало как раз вовремя. Звонок был прерывистый, но явно частый, в паузах оставалось гудящее эхо, и словно оседала пыль от последнего звонка, а длительная тишина, сделала его невыносимым, отчего интервал казался гораздо дольше. Перепугавшись, я не понимал, что происходит -- звонок был на столько требовательный, что я не находил себе места; казалось он объявлял бомбовый удар. Наконец я не выдержал и бросился искать источник звука, но он был слишком громкий, чтобы можно было его найти. Подбежав было к двери, я вдруг понял, что звонок исходил за моей спиной; и в недоумении оглянувшись -- увидел груду коробок из гафра-картона -- за тем стулом, где я сидел. Переместившись туда, и окунув руки в пучину коробок, я натолкнулся на пыльный телефон -- надрывающийся мистическим звонком. "Интересно" -- подумал я, "каков шанс, что мне сейчас позвонит какой-нибудь мнимый бог, и спросит -- где твоя футболка". Аккуратно сняв трубку, я начал прислушиваться, -- оттуда пытался кричать охрипший женский голос:
- Ярик!
- Ало! - перепугано гаркнул я ей в ответ, приложив двойную силу ломающимся голосом от внезапного страха.
- Ты что, все еще там! -- вопрошающе взвыла неизвестная женщина.
Это был тупиковый вопрос, с какой стороны не подходи. Предчувствие, того, что я делаю что-то не так -- подтверждалось, и винил я в этом снова какую-ту несущественную осознанность, которую она в своем состоянии ни за что не поймет. И от безвыходности, поскольку я не имел не о чем понятия, мне осталось только тупо повторить банальную реплику:
- Ало...
Это словечко напомнило мне, детскую игру в радистов, где всем нечего сказать, кроме заевшего -- "прием, прием".
- Ярик! - докучала женщина, смущавшая своей сумасшедшей неугомонностью.
Хоть эта женщина чем-то и обеспокоена -- было все же ясно, что она знает, что мне нужно делать.
- Я прошу вас, скажите. Что я на самом деле должен делать
- А! -- невозмутимость женщины, резко оборвалась. - Да, как ты!... Можешь... - оборвала она -- не сумев выразить свое возмущение, и бросив затем трубку. Я вынужден был сделать тоже самое. И вдруг, подсознание выдвинуло серию дежавю, связанную с этим моментом. Телефонный аппарат, выглядел печально -- брошенный кем-то в свалке пустых коробок, в надежде забыть, все неприятности, исходящие из его трубки; подобные тем, что только прозвучали. Видать владельцы этого имущества, уже не раз убедились, в том что, по нему ничего хорошего, им не говорят. Вот они и завалили аппарат, коробками из гафра-картона.
Я подошел к окну: широкий, белый как снег -- подоконник, скромно располагал незнакомой пачкой сигарет и спичками. И как раз, мое очнувшиеся ото сна сознание -- оказывается не загладило в неподвластном ему организме, такую мелочь, как -- пристрастие. Атмосфера была не знакомой, да еще и напряженной -- от нее не мешало бы отвлечься, что само собой повод -- возродить вредную привычку. Я совсем забыл о вероятности запрета курения в этом помещении, но приободрился, вспомнив -- что мне необходимы какие-нибудь шалости, для того чтобы тестировать эту реальность. Вынув белую трубочку, я закурил. Было знакомое чувство боязни -- съеживающие тело мурашками, и подпитаное сквозняком с форточки -- это чувство подкрадывающегося, неизбежного понятия "НАДО!"; состояние предчувствия, с характерными ей -- какими-то химическими реакциями в животе. Словно весь организм боится в месте со мной, и отсчитывает время до наступления неизбежного момента. Все-таки жаль, что атмосфера ни чуть не романтическая, ведь именно в ней я люблю курить, думая, что только такая обстановка достойна, чтобы тратить на нее здоровье.
За окном был какой-то невероятный серый туман, такой будто окна затянуты с обратной стороны пленкой. Такое явление было досадным, поскольку я привык смотреть на мир за окном, обычно радуясь, когда этому миру, достается от ненастной погоды. Но сейчас, если даже дом -- был бы завален снаружи трупами, то я все равно бы этого не увидел, из-за такого тумана. Снова забряцал телефонный агрегат, и мне пришлось выкинуть окурок в форточку, проследив как он бут-то упал в пух -- тут же пропав в дымке тумана. Вернувшись к картонной куче и сняв трубку телефона, я услышал оттуда, нависающий, неинтересный голос:
- Авто-оповеститель погодных условий, - монотонно представился голос, - девять сорок три, погода таже...
После чего голос отключился, запикав в место себя гудками.
Однотонные стены зала начали надоедать. И я наконец додумался бросить это помещение, и по возможности, больше в него не возвращаться. Направившись к выходу, я подумал, что выйти из него, в этой жизни мне не удастся, казалось, что ни стены, не дверь не дадут мне просто так от них избавиться. Сумасшедшая ирреальность, будет творит со мной все, что ей вздумается, лишь бы не дать даже выглянуть за дверь. Не знаю так ли выглядит фобия клаустрофобика -- остаться одному умирать, в каком-то помещении.
Выйдя в коридор, я понял, что это было не так и сложно. Левая его часть, была еще мистической -- там было темно и туда не хотелось смотреть, правая же часть на оборот, слепила светом, идущим из какого-то дальнего окна. По стене коридора, шел ряд закрытых дверей, расположенный от меня, а напротив стояла стандартная одиночная койка, накрытая белым с вырезом пододеяльником, с выглядывающим мохнатым одеялом, и торчащей подушкой в форме пирамидки. И бут-то мне вкололи наркоз, отчего тело валилось с ног, на кровать что передо мной. Хотелось только спать. И все в миг перестало интересовать меня. Забыл я этот противоречивый коридор, забыл то, что может, заснув, я вдруг лишусь человеческого сознания -- которое может первый раз в жизни самостоятельно мыслило, и так выдохлось, что сейчас, вот-вот отключится. Что если это какое-то магическое действо, чары которого почти иссякли, и мое сознание станет "деревянным". Оно возродится на прежний уровень животного -- сплошь инстинкты и безмозглая глухомань, и ни как это не остановить, мои силы иссякли, и я беспомощно рухну на кровать и во сне неизбежно превращусь в тупорылое пушечное мясо. А за время длившегося, бесценного заклинания -- дарующее сознание, я успел покурить, отведать супику, и поговорить по телефону с авто-оповестителем погодных условий.
Не сопротивляясь воле тела, я завалился на кровать, и свернулся под одеялом, от прохладного белья. Уткнув лицо в стену отделанную лакированной фанерой, и почуяв запах самого помещения -- какой-то свежий воздух, но совсем не домашний, словно на проходной. Ощущение было, что здесь может кто-то ходить, а может в темноте, или из-за яркого света я кого-то не разглядел, и сейчас здесь тоже могут быть люди. А я нагло залез при всех в кровать, в каком-то общественном месте, и не важно для чего и кому вынесли эту койку в коридор. Лежа в кровати мне привиделись озабоченные люди, старательно обходящие мое мешающееся в проходе ложе, задевая спинки локтями и фыркая от возмущения, смотря с завистью на то, чего им пришлось лишиться сегодня утром.
Глухопердящая вечность сочла наверно, что правильнее будет выпустить меня из своей "мертвой" хватки, и тем самым вручить меня на растерзание в лапы чокнутым людям.
Водя над подушкой сонной головой, я не мог сообразить, что меня будит. Чьи-то тревожные возгласы безжалостно растерзали мне сон. Мне почему-то сразу показалось, что им всем от меня, что-то надо, ибо они были озабочены чем-то, что их в месте объединяло. Я подозреваю, что эти люди, которых я не вижу, потому что лежу к ним спиной -- похоже знают, кому и зачем вынесли сюда эту койку. Однако они не стукались локтями о спинку, не фыркали, и не хотели лечь на мое место -- надо мной надсмехались, чертовски усердно, словно пытались этим поднять меня с койки. Разум умыло ледяное чувство стыда, особенно глупо вышло, что ведение предсказывало мне явление народа в коридоре. Я не знаю, сколько они еще планируют ржать, в любом случае, в наглую продолжить спать уже не получится.
Поэтапно поднимаясь, отделавшись сначала от покрывало, окатив тем самым пропотевшие брюки холодным воздухом. Я подумал, как все эти гогочущие глупые индюки, беспомощно зависят от моего промаха, который они может заметили, на который я плюнул -- забравшись под одеяло в залежавшихся брюках и носках, почему-то липких от чего-то. Я спустил ноги с кровати, случайно бросив взор на источник высмеивания, и отнюдь не ожидал увидеть, что до этого их смех был абсолютно непричастен ко мне, ибо только что навлек на себя их рассеянное от уссыкона внимание. Ну и теперь увидевшись наконец с ними, у меня как-то сам собой отвалился рот. Хавальник я свой конечно же не контролировал, однако сразу понял, что оценят его от души, но почему то, ни я, ни моя разинутая амбразура, существенно не повлияли на их статичный смех. Странные пришельцы в судорогах своего счастья, с виду походили на группу облученных радиацией. Они крючились в лучах света из дальнего окна -- корча пунцовые рожи хватались за животы, так словно их пучило или они сейчас высрут собственные кишки -- нравилось им это или нет, для меня оставалось тайной. Они словно увлекшиеся каким-то диким танцем, жутко корявым, и чертовски грязным, толи это какой-то чумовой обряд, включающий в себя их сложнейшую гадостную мимику. Они были в одежде, но я вдруг подумал, что они выглядели бы куда иначе, если были бы голыми, я б тогда возомнил, что они: "простые как боги", и в отличие от неформальной семейки, они избавились еще и от всяких глупых манер, и предрассудков и теперь просто разгуливают -- бесстыдно и бескорыстно смеясь по ушедшим в прошлое коммуналкам. Но они были в "людской" одежде, означающей духовную грязь и хрен пойми чего желающий корыстный нрав.
Мой отвисший рот, выдавал всю мою глупость на тот момент, но даже видя своими глазами творившийся здесь абсурдный срам, мне все равно за себя, было первый раз в жизни осознанно стыдно.
Дурость, что они источали, может должна меня как-то привлечь, призвать меня в их веселую компанию, или может организацию, или у них намечается групповуха и для композиции, им не хватает еще одного типа. А может они меня убьют ...Некоторые умудрялись пучить глаза, так словно они выдавливают из себя образ бешеного берсеркера, или обжоры каннибала. ...Поскольку я недавно спал, уместно было бы считать происходящее сном. Но, к сожалению, каждая красная рожа, отупевшая от жажды крови, конечно же была явью. Авось убьют, чертяги Несмотря на то, что те, кто был из них пониже, были девушки, делали они все то же, что и их парни, даже копируя их кривляния, что этим девушкам за это было обещано, из-за чего они так лояльно старались внешне походить на парней -- оставалось только гадать. Я все еще прибывал в полу сознании, и потому туго соображал, чтоб полноценно оценить эту мысль об опасности. И к тому же, совсем забыл, что незнакомцы вполне могут меня знать, и от этого "индюки" безусловно в праве полагать, что я их одобряю, и весьма обрадован их присутствием, от чего они так бескорыстно демонстрируют то как они умеют эмоционально смеяться. И вероятно, что я тоже знаком с пришельцами, а сейчас, я в жизни не вспомню, как какую рожу звать. Я уверен, что по закону подлости, даже если они сами захотят, то не смогут помочь мне разобраться в этом чертовом абсурде как-то существенней или полезней, кроме того, что они умеют вот так чудно смеяться (по крайне мере в этой "жизни"). Да абсурдом, будет только начать спрашивать их об этом, ведь для этого им нужно будет доходчиво объяснить, что они с моей точки зрения сами до жопы абсурдны. И что же послужило причиной, а хотя впрочем, мне это уже не интересно. Их оптимизм пах фальшивым преувеличением, и мне кажется, что все продолжали ломать комедию, лишь потому, что какой-то идиот делал это серьезно. Я продолжал смотреть на людей, не отводя глаз и не закрывая рот, и таков я остался пока в итоге, на конец пришельцы окончательно не замолкли. Ибо они наконец измотались и убедились, что я буду неустанно предан своему одеревенелому, скованному образу, который сам же и сковался от стыда и вопросов, и будет равнодушен к каким либо изменениям в пространстве, и уж тем более не будет с ними беспричинно смеяться, потому что мне не до смеха. И весельчаки "разбившись в крах" об мою "флегматичную реакцию", побрели стайкой молодых озабоченных зверей занимать площадь зала, бросив меня как устарелый, и не нужный повод для смеха.
Ушли. Теперь можно было протереть глаза, закрыть рот и заглянуть, что творилось в зале. Ощущение складывалось буд-то они там уже давно сидят. Зал тут же оживился деятельными людьми -- завязавшими между собой игривые диалоги; парируют никому не нужными монологами. Ужасный, запущенный столик -- пополнился набором стеклянных запечатанных сосудов, и шуршащими пакетами, напичканными пакетиками по меньше. Скрипучие стулья -- люди, почему-то решили растащить по всей комнате, восседая на некоторых подвое, друг на друге, в то время как половина стульев пустовали. В распахнутой оконной раме теснилось трое курящих. Этот народ с радостью сыпал харчьками и пеплом в "расплывчатое лицо тумана" за окном -- и если кто-то из них плевал в грязно-серую гущу, то непременно следом плевали и остальные. Для них это, похоже было забавой, и туман, молча глотал все, что ему не кинь.
Всеядный зловещий туманище -- уничтожал людские отбросы, попавшие в его вездесущий желудок -- переваривая их где-то в глубине своего существа. Этот мертвый туман -- от ныне вечен, печально означающий уже случившийся конец света. Жуткий мрачный туман, буд-то какая-то клоака, занявшая все воздушное пространство планеты -- карательной пеленой мести. Словно вся природа, от возмущения породила разум, якобы сказавший "человеку" - "если он не может мной любоваться, то я лишу его зрения". Разумная природа -- собрав в кучу все "производственные испражнения", которыми неблагодарный человек, когда-либо ее одарял, и на которые он нарочно обменивал ее -- беззащитную и святую красоту. И накопив все это где-то в своем измотанном чреве -- природа, "обоссала" города человеческие, его же влажным химическим ядом, спермой неугомонных насильников. Испражнившись на него мерзкой бесконечной трупной кашей человеческих войн, всеми кровавыми речушками, которые человек когда-либо проливал, превратились в топкую кровавую грязь под ногами безразлично смеющегося человека. Вот наверно из-за этого тумана люд окончательно и спятил, не перестав при этом смеяться. Отсюда просто нужно было уйти -- хотя бы снова в коридор.
Обычный коридор -- показался мне, чуть ли не другим измерением, после того как я вышел из зала. Это измерение было куда молчаливее и называлось -- коридор. Коридор был куда интересней и притягательней чем вся та любвеобильная компания в зале. Теперь я знаю куда линять, чтобы на какое-то время отречься от этой бессмысленной молодежи. Здесь была необъяснимая успокаивающая неизбежность -- мол, чтобы не случилось в чреве этого коридора, ему от этого ни куда не деться, чтобы не произошло, в его приятных деревянных панелях, он это невозмутимо вытерпит и впитает в себя всю энергию абсурдных эмоций. "Типа, говоря мне, что невозможно избежать неизбежного, так что, постарайся жить как жил, только разберись сначала, что к чему".
Коридор располагал интересным контрастом светотени. Буд-то, весь вселенский негатив, свернувшись, образовал густой адский помет, заваливший пол коридора, так что там невидно ни хрена. А удаляющая от меня ветвь коридора, была благословлена желтоватым светилом в далеке, окрашивая деревянные панели приятным оттенком, оно несомненно указывало о расположении там сферического рая. Эти библейские двойственности, вытягивали между собой этот чертов коридор, образуя единство и борьбу противоположности. -- Я не дурак, и не чокнутый -- понятно, что там вдалеке горит всего лишь непогашенная лампа. Просто, здешнему парадоксу -- можно выдумывать любой фантастический смысл. И поскольку объяснение может быть любое какое захочешь, то гадать над объяенением можно было долго и с наслаждением, тем более потому, что ни одно не вызывало противоречий.
Я поковылял по коридору в поисках открытых дверей. Тянувшийся ряд дверищ -- стеганных черным дерматином, был негостеприимно заперт. И лишь последняя дверца, скрывавшаяся в мистическом лучезаре, раскрылась передо мной, предоставив мне проход в голую кухню. Голую, не в смысле пустую, а какую-ту не обжитую, скучную, населенную громоздкой человеческой техникой. Гладкий бронированный как сейф холодильник -- монстр, с промерзшими отсеками, и к тому же наверняка пустыми. Высоко под потолком, пугающе провис, металлический рукав, вентиляционной трубы -- облезлый ржавой шелухой. Ступив за порог, я угодил в лужицу, но углядев их множество по всюду, тут же откинул мысль о дикой случайности. Мощный железный стол, располагавший одинокой хлебницей, и там же стоял, радующий глаз -- карликовый телевизор. Просто не вероятно было здесь увидеть такой подарок судьбы. Достав скрывавшийся под столом табурет -- избитый "в кровь" отбивным молотком, я не медлив уселся, подтянув телевизорик к морде,и в предвкушении включил его. С этого экрана, стеклянная дикторша, хладнокровно продиктовала различные ужасные происшествия, выдавая их одно за другим, не снижая тона. Словно сама же этого насмотрелась, пришла, ни какая, в студию, и все мне это отбарабанивает. В точности, как тот бесполезный авто-оповеститель метеоролог, так же холодно и безжизненно, как-то беспощадно объявляя официальным языком всякую чушь.
"Здесь теперь что Все так удручающе говорят, неужто то самое понятие "НАДО" -- сделало зомби из них на работе". После каждого описания, лупоглазой дикторши, какой-нибудь заварухи, ее сменяла тошнотворная громоздкая морда, тщательно старавшая пересказать сказанное лупоглазой.
"Как-то раз случился пожар, и в нем погибло много людей, и в принципе, все бы ничего, вот только как оказалось, там столько дерьма навалилось, помимо этого пожара". Почти сразу же, как только объявили где, и когда это случилось, тут же показали чье-то любительское видео, про тех, кто пришел в то утро на работу в офис - где случилось непредвиденное возгорание. "Озверелый" рабочий коллектив, скрючившихся перепуганных мартышек, цеплялся, карабкался на транспарант -- вывешенный на доме. Какой-то коренастенький дядька в пиджачке, ерзал на раскаленном подоконнике, охваченный густым дымом и невыносимым жаром -- валившим из окна. Женщина стриженная под каре, "шустрая как крыса -- спасающаяся от потопа", ухватилась за ленту лозунга -- нижелая делить ее со своими коллегами. Вот и коренастый дядька спрыгнул -- не вытерпев неудобств на подоконнике, полетев между стеной и лозунгом -- качнув слегка женщину -- стриженную под каре, наверно задев ее за ногу.
Чуть левее, на том же этаже, была картина не менее драматичная. Молодая девушка -- жалко висела на карнизе -- какая-нибудь там "секретарша Лена", которую видят, то есть когда-то видели ее родные (потому что запись, скорее старая), видели и панически визжали в экран телевизора -- "это моя лена! Лена!!! Леноч-ка..." А "Леночка" - беспомощная, зачахшая офисная селедка. Здесь не работают ее обворожительность и шарм, здесь, чтобы выжить ей, оказывается надо было качать всю жизнь руки, что б висеть потом как обезьяна. А эти ее тоненькие ручки -- изнеженные кремом и парализующим труд маникюром, абсолютно не внушали доверия. Да еще какой-то поджаренный старик, в дымящемся пиджаке, вскарабкался по Лениной спине, и как жук навозник вцепился в ее элегантную ногу -- составив ей компанию снизу.
Такая вот получилась с этим пожаром -- крайность, которая может загубить, казалось бы, наиболее невредимый и выживаемый в культурном обществе -- тип людей. Людей неприкосновенных для неудачников, спасаемых только корыстно, притягивающих всякую шваль, то есть таких вот цивильных, длинноногих "Лен".
Любительское видео сменила какая-то казенная физиономия -- дающая интервью, и сообщив мне ряд оплошностей, усугубляющих положение до предела. Выяснилось, -- что во время этого возгорания, вместо положенной эвакуации, людям, находящимся внутри здания, было потребовано не покидать помещений и оставаться на своих рабочих местах. Сделано это было, во избежание всеобщей паники. Тем, кто все же пытался спастись, путь преградили запертые решетки, расположенные на двух служебных лестницах -- единственным не закрытым выходом, на том этаже, была третья лестница -- являющаяся очагом возгорания - случившего в груде мусорных бумаг и коробок, причина которому была халатность и неумелое обращение с огнем. Кроме этого, здание всегда находилось в аварийном состоянии, не говоря уже о противопожарной системе, из-за чего пламя там распространилось чуть ли не за двадцать секунд. А на огнетушители фирме оказывается никогда не хватало бюджета. Так же пожарные долго не могли приступить к тушению пожара, потому что подъезд к этому дому был заставлен припаркованными к зданию иномарками, не позволявшим подъехать пожарным машинам. И за неимением хозяев этих иномарок, пожарным и подоспевшим на помощь прохожим, пришлось расталкивать припаркованные машины вручную.
"Пожар -- он вроде штука обыденная -- ну задохнулся там кто-то, ну сгорел там где-то заживо -- все равно это не увидеть -- кто и как сгорают заживо. Казалось бы любой сумасшедший с автоматом, ворвавшийся к вам в квартиру, даст меньше шансов на спасение, и будет куда страшнее -- чем, пожар. Можно ведь выше подняться, (конечно если не у тебя горит), или простыни связать, и выпрыгнуть от туда нахрен. А тут это так показали, что подумаешь -- "по мне так милее пуля психа, чем кончить как они".
Камера переключилась с казенной физиономии на обычного свидетеля ударившего одного из пожарных -- матерясь от злости он объяснил это тем что пожарник выйдя из кабины, ели стоял на ногах, и причем оказалось он единственный в бригаде, кто знал как работает пожарная лестница.
Репортаж снова перешел на показ любительского видео, снимавшего все туже Лену. Но уже без своего пожилого спутника, недавно покинувшего невзначай Леныну ногу, так и не утянувшего "секретаршу" собой на тот свет. (Неужели этот дымящийся старичок решил сам расстаться с ее ногой чтоб, не угробить в месте с собой девчонку.) Наша героиня совсем выбилась из сил -- она, повесила голову, при этом наверно зажмурившись от дикой ломки в верхних конечностях. И чтобы хоть как-то облегчить свои муки, она уперла ногу в боковую стену -- но не думаю, что это ей сильно поможет.
Эго, этой несчастной цыпы, сейчас сравнимо с жизнью муравья. Смысл ее угасающей жизни заключается сейчас в том, чтобы понят, наконец, ценность и неповторимость ее существования. Но к несчастью ей сейчас не до того, (не до того было всю ее жизнь, не до того ей и сейчас). Ее сознание отупело от стресса, а ее утонченные чувства одеревенели и превратились в звериные инстинкты, озабоченные самосохранением.
"Все геройство поклонников этой девушки, выражается теперь только в лице бухого пожарного -- который думает сейчас где бы ему догнаться. Общество алкашей в стране, оказываются недостойно всякого существования -- после такого случая, однако в любой другой случай, этого никто бы не заметил и назвал бы -- нормальным.
Молодая девушка отпустила руки и полетела в низ. Отправившись по направлению к своим коллегам. Зрители, завидев это -- ахнули наверно в один голос, буд-то все сорвались в месте с ней. Объектив любительской камеры, понесся за ней, запечатлевая ее парирующее тело. Ее зареванные родные, фиксируя взглядом, число промелькнувших окон -- с каждым пролетевшим этажом, позади нее, ощущали ее обреченность на себе. "Видя ее, изящно вытянувшуюся в полете фигуру, я буд-то тоже падал вместе с Леной, где-то рядом.
И шваркнулся о заснеженную бетонную крышу гастронома, расположенного на цокольном этаже -- подняв в воздух, белоснежную прощальную пыль.
По ящику, далее следовали какие-то еще чумовые новости, но я их уже как бы не улавливал, и осознав это я выключил его. "Те люди, в офисе -- не могли выжить, потому что уровень общественной совести и ответственности был слишком низким" - уверил я себя, таким вот выводом.
Посидев недолго не шевелясь, и прекратив это как только у меня булькнуло в животе, я залез лапой в хлебницу, обнаружив в ней вчерашний батон. С хрустом разломав его пополам, проследовав затем до умывальника, и наполнив плавающий в раковине стакан тамошней мутной водицей, похожей на туман за окном. Только вот после -- испив этой дряни -- понял, что по неопытности сделал какую-то глупость.
Скучная, и такая громоздкая была эта кухня, что мне ничего не оставалось, как снова вернуться в зал. И так, идя по направлению звенящих звуков -- взрывающихся смехом индюков, я вдруг подумал, что я, не буду кончать самоубийством столько -- сколько смогу, а потом же я наверно последую примеру, показанному мне по новостям, и подожгу ту кучу коробок в зале из гафро-картона. Пусть сгорят все эти безмозглые индюки-алкаши. За одно свихнувшемуся Авто-оповестителю, из этой кучи, больше не придется, докучать людям напоминанием, о том, что погода все еще та же, тем более что она наверно всегда такая, и продлится вечно.
Остановившись на пороге, наблюдая за тем, что творится в зале, я решил что хорошо, что эти люди равнодушны ко мне -- я не знаю, чтобы делал, если они бы начали меня уговаривать что-то сделать -- как та босоногая женщина. Боже, и какой же все-таки бред, со мной случился, который заставил, тогда меня, оказаться на столе с едой. Какой-то необъяснимый абсурд, уродует быт всех этих туземцев -- то лишая их одежды, то в беспамятстве оставляет полуголым на столе, при этом, не объясняя причину своим выходкам. Это делает, озлобленная природа, и ее абсурдный независимый разум, издеваясь над принципами человеческого общества. Полагаю, что разум, действующий от имени всякого разодранного на шкуры животного, решил напомнить человеку о том, что одежда нужна ему лишь для двух вещей, и дематериализовал все шмотки в этом доме, кроме тех брюк, что сейчас на мне. А каково было мое наказание я все еще не пойму, и было ли оно наказанием -- надеюсь, что я просто многое подзабыл, и вскоре все узнаю.
Я прошагал до открытого настежь окна, у которого все также теснились курильщики -- лениво высасывающие в себя серый дым. На подоконнике я обнаружил мою утрешнею пачку сигарет, но, не догадавшись раньше, что она окажется пустая, я раскрыв пачку, уставился в ее дно, осмысляя свою ошибку. Вдруг, кто-то рядом, молча протянул мне сигарету, даже не глядя в лицо -- удивившись такой проницательности, но промолчав, я выхватил ее и закурил.
Я полагаю, что серая пелена за окном, и есть каратель, ничего другого быть не может. Накрыв людей "грязной шапкой" тумана -- заточив тем самым их в своих же каменных склепах. Природный карательный монстр - заглядывая и пристально наблюдая в каждую щель, окно или форточку, постоянно напоминает в своем лице, о нависающей смертельной угрозе. Зловещий туман - не желающей пока входить в жилища, но намеривающийся замариновать оставшихся людей до смерти -- проклятиями и уродливой порчей. Поэтому, эти люди -- безнадежно обреченные на неминуемую гибель, либо окончательно свихнулись, либо просто смирились с туманом, который может, убил их близких, и которого им самим не избежать. Черт, хорошо, что при других обстоятельствах я не решился воткнуть вилку в глаз ребенку, ведь остальные тогда бы действительно не прореагировали на это.
Может находясь здесь я что-то упускаю, или пропускаю... Внезапно зазвенел телефон, однако ленивая молодежь не реагировала на него, и поскольку он здорово докучал, мне пришлось оставить сигарету на окне и подойти. У меня было какое-то смутное предчувствие о том, что это будет какая-нибудь очередная оголтелая женщина.
В трубке говорил все тот же хладнокровный и бестолковый метеоролог:
-- Авто-оповеститель погодных изменений, - интригующе прогудел голос, -- одиннадцать сорок, все проясняется...
Он всегда был краток, но мне этого достаточно, поскольку я похоже знаю, что это значит -- это значит что наконец-то наступит погода. А эта безразличная прогнившая молодежь -- пожалеют, что не соизволили подойти и еще раз поговорить со старым, нудным метеорологом. Они, ничего от меня не узнает, к тому же они вполне счастливы и самодостаточны.
Чтобы сделать следующий шаг, мне нужно было найти еще одну дверь. И тут была большая проблема, потому что без помощи компании дураков, мне было не обойтись. Спросить у них то что мне нужно, казалось немыслимым, ибо глядя на них я был уверен, что они промолчат. Нервничая от жуткой мысли, о том, что мне придется делать, если меня не воспримут и проигнорируют как авто-оповеститель. На это просто необходимо было решиться, и я второпях сформулировал свой вопрос:
-- Где выход! -- нервозно заорал я, будто желая выйти по нужде.
Затем, застыв на месте и затаив дыхание, весь во внимании ждал ответа. И с каждой секундой -- я терял надежду его услышать -- убеждаясь в том, что был прав насчет них. От разочарования у меня снова сам собой отвалился рот, как вдруг какой-то парень стоявший у окна направился ко мне. И я, с облегчением засеменил за ним, будто ребенок, жаждущий подарка. Парень завел меня в темную часть коридора, где как оказалось, и был выход. И кажись, перед тем как открыть дверь, он мне даже улыбнулся, но мне уже было наплевать на него, что б он там ни сделал. Как вдруг парень схватил меня за руку и сказал:
- Ярик, тебя к телефону!
- Да, да сейчас, подойду, - заныл я в страхе, подумав, что он может меня не отпустит и насильно заставит говорить по телефону.
Парень ушел. Однако я понял, что такие два новых события были для меня в равной степени интересны, и поэтому мне надо было сделать выбор...
- Почему ты так долго идешь! -- спросила женщина, звонившая раньше.
Я до сих пор не пойму, зачем эта чокнутая, звонит сюда со своими глупыми вопросами. Неужто ей тоже не охота было подходить к телефону, и она также не знает, что сказал ей метеоролог. Не вытерпев, я сорвался на эту женщину:
- Прекратите сюда звонить!
Как ни странно -- в зале, по этому поводу народ взорвался смехом.
- Там с тобой, что еще кто-то есть -- услышав ржачь, сердито спросила женщина.
- Возможно, что даже я здесь не один, но ведь доказать вам возможность их присутствия я ведь тоже не смогу.
В зале снова раздался взрыв смеха, и теперь все уже молча прислушивались к нашему разговору.
- Да ты там уже совсем с ума сошел. Немедленно иди домой, слышишь
- Послушайте! -- взвыл я, от абсурдной нервотрепки -- Пожалуйста, поверьте мне, я абсолютно ничего не знаю...Я даже не знаю кто вы!
В зале, как и в трубке воцарилась мертвая тишина, похоже я сам того не ожидав, наконец-то сразил абсурдную реальность чем-то из ряда вон выходящим. Женщина шмыгнула носом, а потом через какое-то время и вовсе бросила трубку. Видать ее это сильно задело.
Тоже опустив трубку, оглядев весь зал, я понял, что мне лучше отсюда уйти...
0 Посвящается самоубийцам.
| proza_ru/texts/2006/10/20061028402.txt |
Нигора любила бывать у бабушки, где ей позволяли почти всё. В кишлаке все знали друг друга и за детей, играющих на улицах почти до темна, никто из взрослых не волновался.
В этот вечер странно- тревожное чувство охватывало пожилую женщину.
Не к добру ! С чего бы это, -думала она. У сына всё хорошо. Он большой начальник. Со снохой тоже поладили, нашли общий язык. Вот прислала на лето Нигорочку, усладу её сердца.
Женщина сложила пожаренные пирожки на блюдо и прикрыла его чистой салфеткой. Заглянув в комнату, где стоял телевизор, она увидела, что внучка слишком близко сидит у экрана.
Шла детская передача и девочка специально ради неё прибежала с улицы пораньше.
-Нигорочка, иди на диван, детка! Не сиди так близко у телевизора, а то глазки испортишь,- нежно обратилась к внучке бабушка.
Девочка послушно пересела с маленькой табуретки на уютный диван. Бабушка удовлетворённо улыбнулась и чмокнув ребёнка в щёчку, вышла из комнаты.
Жара уступила место прохладе и женщина открыла двери и окна, чтобы впустить свежий ветерок в дом.
В гостиной комнате что-то глухо стукнуло. Не иначе кошка пришла с улицы.
Спустя несколько секунд женщина услышала испуганный крик девочки.
Поспешно забежав в комнату она увидела, как на коленях девочки извивается, громко шипя, серая змея.
Кошка- змеелов принесла в дом свою добычу-песчаную эфу, ядовитую змею, и прыгнула с ней на колени к ребёнку.
Это был уже не первый случай, когда она приносила в дом змей. Но тогда змеи были мертвы.
Женщина стояла парализованная от ужаса увиденного.
Девочка испуганная омерзительным гадом, пыталась ручкой сбросить змею с колен.
-Не шевелись, Нигорочка, убери свои руки,- истошно закричала бабушка.
В это время голова змеи коснулась руки девочки и та зашлась в страшном крике.
На запястье появились две кровавые точки от укуса эфы.
Женщина, схватив ребёнка и иступленно голося, выбежала на улицу.
- Помогите! Змея укусила девочку! Ой-ой, что же будет-
Сосед, у которого была машина довёз их до фельдшерского здравпункта, но внутри помещения никого не было.
Фельдшер совмещал свою профессиональную деятельность с работой по дому, а потому, практически не сидел на своём рабочем месте.
Всякие слухи по кишлаку распространяются очень быстро.
Через несколько минут медработник забежал в здравпункт.
Он открыл аптечку с противоядием от укусов змей.
-Какая хоть змея была апа Галия-быстро спросил он.
-Не знаю, серая. Сантиметров 40-50 была. А на голове белый крест,-истерично ответила женщина.
-Эфа! Как назло у меня только есть сыворотка против укуса кобры. А надо бы против эфы. Я попробую ввести её ребенку. И везите внучку в город, в детскую больницу,-проговорил фельдшер.
В дороге состояние ребёнка резко ухудшилось. Начались судороги. Появились пятна, кровоподтёки на тельце девочки.
Шофёр выжимал из машины все, на что она была способна, но прошло два часа пока добрались до детской больницы. А время неумолимо работало на токсин яда, который уже циркулировал в крови несчастного ребёнка.
Два дня боролись врачи за жизнь девочки. Все многочисленные родственники ребёнка находились неусыпно на территории больницы, чтобы достать любое лекарство.
По линии санавиации были привезены специалисты токсикологи. Достали даже сыворотку крови больного перенесшего укус эфы.
И, наконец, чудо! Ребёнок открыл глаза и попросил пить. С этого момента девочка пошла на поправку
| proza_ru/texts/2010/09/20100905702.txt |
Как избавиться от безденежья, для этого, необходимо человеку обратиться за консультацией к специалисту, по той причине, что у каждого человека могут быть свои конкретные причины безденежья. Устранив именно те причины, которые влияют на нехватку денег, можно помочь конкретному человеку.
После проведенной работы необходима настройка человека на определенные эгрегореальные каналы, только после этого будут устранены проблемы и в жизни человека произойдут реальные изменения в денежных вопросах.
Мы же поговорим об общих причинах, часто встречающихся в жизни. Избавлению от безденежья способствует изменение отношения к деньгам. Понимание законов и правил взаимодействия с уникальной энергией финансов.
Ко мне обратилась женщина, у нее разрушился успешный бизнес, приносящий приличные доходы. Людмила считает, что причина ее неудач в зависти, кто-то навел порчу (порча - внедрение негативной псипрограммы в энергоинформационное поле человека). Да есть подобные практики, но в данном случае причиной проблем оказалась она сама.
Так случилось в жизни, что основным источником доходов в семье стал именно ее бизнес. Дети еще учились в школе, муж остался без работы, и никак не мог устроиться на работу. Запланированную поездку на отдых пришлось отменить, покупку новой машины и ремонт тоже отменили.
Эта ситуация вызвала огорчение, доходы сократились а затраты нет. И со временем устав от того, что себя надо во всем ограничивать, Людмила поступила очень некорректно по отношению к денежной энергии. Она в запале (плохом настроении), сказала отвратительную фразу, что она не рада никаким доходам, все равно приходится экономить, и эти деньги ей не приносят радости, одни только разочарования и бесполезность, и ей не нужны деньги.
Так как она не может позволить себе желанной поездки на море, не может купить новую машину и т.д. Доходы от бизнеса стали резко падать, муж устроился на работу, но материальное положение не улучшилось, начались серьезные проблемы с бизнесом.
Причина ее проблем в том, что она проявила не уважение к деньгам, по сути, отказалась от них. Денежная энергия, имея материальное воплощение, относится к психическим явлениям, и верите вы в это или нет, но именно обидчивость денежной энергии захлопнула канал поступления денег.
В данном случае был нарушен поток получения денег из эгрегора денег, произошел обрыв связи, человек как бы становится, не видим эгрегору денег, и выбывает из системы получения (снабжения) финансов.
После проведенной работы и устранения причин, все проблемы у Людмилы устранены. полностью восстановлен бизнес, доходы растут. Куплена новая машина, сделан прекрасный ремонт и исполнено желание отдохнуть на море. Восстановлены все необходимые событийные каналы и восстановлена связь с необходимыми для успеха и счастливой жизни эгрегориальными системами.
Деньги это энергия, и эта энергия не возникает из ничего, она может переходить из одного состояния в другое. Необходимо знать, как создавать эту энергию, привлекать, усиливать и преумножать. Денежная энергия имеет свои правила безопасности, не терпит неуважения, пренебрежительного отношения к деньгам, отказа от них.
Будьте осторожны не отдавайте свою денежную энергию, свою денежную удачу другим. Ко мне обратился человек, ранее с финансами все было прекрасно, но началось что-то не понятное, то задержки выплат, то срываются сделки, по непонятным причинам, и это стало Галину настораживать.
Во время работы выяснилась причина проблем. Несколько месяцев назад, она покупала черемшу у дедушки, стоящим возле магазина. Было прохладно, время вечернее, и ей стало, как то жаль этого человека, и она купила вместо одного пучка черемши, пять, (забрав весь "товар"). Протягивая деньги, она вместе с энергией денег и свою денежную удачу отдала, свою жизненную энергию. Поэтому начались проблемы. Если не устранить эти проблемы это может в далтнейшем привести к потери бизнеса, обнищанию и могут начаться проблемы со здоровьем, т.е. начнут разрушаться все сферы жизнедеятельности человека.
Люди не желают понимать того, что мы живем в энергоинформационном пространстве, и все что нас окружает, и мы сами являемся энергоструктурой (энергией). Сам факт покупки черемши не повлиял никак на дела Галины, но вот эмоции усиленные денежной энергией, при передачи денег, как раз и создали канал утечки денежной энергии, денежной удачи. После проведенной работы устранены все проблемы. В данном случае бдительность Галины и умение анализировать избавили Галину от более серьезных проблем и потери бизнеса.
Необходимо твердо верить, твердо знать, что все в наших руках, и счастье, и богатство, и счастливая жизнь.
Помните всегда и повсюду, знайте всегда и повсюду. подтверждайте всегда и повсюду: Я все могу! Я все смею!
Помните всегда и повсюду, знайте всегда и повсюду. подтверждайте всегда и повсюду: Я есть Могучая Сила!
Помните всегда и повсюду, знайте всегда и повсюду. подтверждайте всегда и повсюду: Я самый счастливый и благополучный человек!
Помните всегда и повсюду, знайте всегда и повсюду. подтверждайте всегда и повсюду:
Мои желания всегда исполняются и приносят мне радость!
Помните всегда и повсюду, знайте всегда и повсюду. подтверждайте всегда и повсюду: Мои желания всегда исполняются и приносят мне счастье!
Помните всегда и повсюду, знайте всегда и повсюду. подтверждайте всегда и повсюду: Мои желания всегда исполняются и приносят мне богатство!
Помните всегда и повсюду, знайте всегда и повсюду. подтверждайте всегда и повсюду: Мои желания всегда исполняются и приносят мне достаток!
Помните всегда и повсюду, знайте всегда и повсюду. подтверждайте всегда и повсюду: Мои желания всегда исполняются и приносят мне крепкое здоровье!
Помните всегда и повсюду, знайте всегда и повсюду. подтверждайте всегда и повсюду: Мои желания всегда исполняются и приносят мне красоту и очарование!
Помните всегда и повсюду, знайте всегда и повсюду. подтверждайте всегда и повсюду: Мои желания всегда исполняются и приносят мне удачу!
Помните всегда и повсюду, знайте всегда и повсюду. подтверждайте всегда и повсюду: Мои желания всегда исполняются и приносят мне успех!
Помните всегда и повсюду, знайте всегда и повсюду. подтверждайте всегда и повсюду: Мои желания всегда исполняются и приносят мне комфортные условия жизни!
Помните всегда и повсюду, знайте всегда и повсюду. подтверждайте всегда и повсюду: Мои желания всегда исполняются и приносят мне долголетие!
| proza_ru/texts/2015/09/201509092733.txt |
Решили мы как-то с друзьями шалаш построить.Натаскали веток и начали работать.Построили два шалаша,чтобы если с первым что то случится, был на запас второй.Принесли одеяла,чтобы в шалашах помягче было и устроили пикник. Расстелили коврик и достали корзину.В ней были и пироги, и молоко, и творог,и котлеты.Наелись мы вдоволь,а потом мальчик Саша придумал что в шалаше у нас будет секретный штаб,под названием "Веселые ребята".Я сразу согласилась и все меня тоже поддержали.Но было одно условие,никому про штаб не рассказывать.
Вечерело.Нам пора было собираться,мы попрощались и разошлись по домам.И так каждый день собирались мы на собрание штаба,чтобы услышать много нового и интересного.
| proza_ru/texts/2017/05/20170506150.txt |
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
1.Витя, дачник
2.Вера, его жена
3.Мартыныч, их сосед
Раннее утро. Мартыныч с собакой Тяпкой проходит мимо дачи Вити и Веры. Витя с женой сидят на крыльце дачи с посеревшими лицами.
МАРТЫНЫЧ: Доброе утро, Витя! Доброе утро, Вера!
ВИТЯ: Да какое там доброе, Мартыныч! Так ее растак...
МАРТЫНЫЧ: Уж не заболели вы
ВЕРА: Заболеешь тут! Уже неделю не можем заснуть. То соловьи, то кукушки, то жаворонки, то ласточки и разные прочие певчие... Не дают спать! Чтоб они провалились! Мы уж решили дачу продавать.
МАРТЫНЫЧ: Да, дела. Вы где работаете
ВИТЯ: На машиностроительном заводе. Механическими ножницами стальные листы рубим.
ВЕРА (мечтательно): В цехе мы с Витей и познакомились. Прямо под ножницами. Мы с ним оба с детства мечтали сталь рубить.
МАРТЫНЫЧ: Понятно. (Окинув взором территорию, замечает большого игрушечного синего медведя.) А это что такое
ВИТЯ: Медведь.
МАРТЫНЫЧ: А почему синий
ВЕРА: Для красоты. На клумбу хотели посадить.
МАРТЫНЫЧ (обрадованно): Тогда вот что. Дачу вам продавать не надо. Сделайте из медведя чучело. Привяжите на длинный шест. К лапе привяжите связку из жестяных банок. Штук десять. А к другой лапе длинную тряпку. Закрепите чучело на самом верху крыши. А ветра у нас хватает. И все у вас наладится.
На другое утро Мартыныч услышал грохот. Увидел на Витиной крыше громыхающего банками и размахивающего тряпками синего медведя. Медведь заглушал певчих птах своими более приятными для хозяев дома звуками. Грохот, принятый дачниками за военные учения в Кураковском полку, был слышен далеко окрест. Довольный и веселый Витя подошел к Мартынычу.
ВИТЯ: Спасибо, Мартыныч! Выручил! Наконец-то выспались. Только теперь по-настоящему я полюбил певчих пташек!
Конец
| proza_ru/texts/2009/02/200902041905.txt |
Как известно, 2015-й объявлялся нашим Президентом Годом Литературы. Президентский посыл был понятен: активизация писательства, популяризация чтения и пропаганда всего, с этими двумя задачами связанного. С другой стороны, непонятны средства, которыми должен был реализовываться этот посыл. Действительно, КТО должен был, так сказать, претворять его в жизнь Министерство культуры У него прочих забот хватает. Министерство образования Тоже самое (один ЕГЭ чего стОит!). Можно было бы напрячь, скажем, самих писателей, но это при "эсэсэре" существовало "единое и нерушимое Министерство литературы" - Союз Советских писателей, а сегодня таких, с позволения сказать, "союзных министерств" - более тридцати. А у семи нянек известно какое бывает дитя... И чтобы разбавить всю эту "мутную лирику" КОНКРЕТНЫМИ примерами, вот вам констатация лишь двух нагляднейших фактов: число библиотек и домов культуры в России в 2014 году сократилось на 340 и более чем на 1 тыс. соответственно. Об этом сообщается на сайте Счетной палаты по итогам анализа расходования средств федерального бюджета, выделенных на проведение в РФ Года культуры в 2014 году.
; Так что же, Сергей Владимирович, с литературой ; спрашиваю моего традиционного собеседника, культуролога С.В. Коновалова.
; Ничего.
; Ничего в смысле "всё нормально" или ничего в смысле "ничего хорошего"
; Ничего в смысле "ничего неожиданного". Вы совершенно точно определили всю, так сказать, квинтэссенцию вопроса. Да, посыл был совершенно понятным и абсолютно позитивным -- но (и это вы, Алексей Николаевич, опять совершенно правильно подметили!) кто его должен был претворять в жизнь
; И кто же
; Те же семь нянек.
; То есть, писатели
; И вместе с ними названные вами министерства, прочие профильные ведомства, фонды, комитеты, советы, общественные организации, и т.д., и т. п... Претворили Конечно, нет. Почему Потому что. В своё время нарком тяжёлой промышленности Серго Орджоникидзе сказал замечательную фразу: "У каждой ошибки должны быть свои имя, отчество и фамилия". Если расширить цитату, то не только у каждой ошибки и у каждого просчёта, но и у каждой декларации должен быть КОНКРЕТНЫЙ ответственный. Когда этого конкретного нет -- толку ни от одного начинания, будь оно хоть трижды благородным, не будет.
; Предлагаю во всем виноватым назначить Интернет!
; Хорошо хоть, что не Чубайса... А насчёт Интернета ; очень ценное предложение. И на роль "во всём виноватого" он весьма подходит. Только вот какой лицемерный парадокс: все те "деятели пера", которые при одном лишь упоминании тех же литературных сайтов или литературных Интернет-журналов начинают презрительно фыркать и брезгливо надувать щёки, почему-то не гнушаются свои "гениальные" тексты в эти журналы предлагать и на этих сайтах выкладывать. А когда редакции этих литературных интернетовских журналов их тексты, что говорится, "заворачивают", то их авторскому обиженному пыхтению и "благородному" возмущению просто-таки нет границ. Дескать, да как же это так! МЕНЯ "завернули"! Меня! Члена союза, лауреата, дипломанта, делегата, медалиста, "грамотея" и прочее, и прочее, и прочее! Да как они посмели!
; А чего в такой реакции непонятного Конечно, обидно: и член союза, и лауреат, и дипломант, и медалек эти юбилейных у тебя "выше крыши" -- и вдруг, что говорится, "от винта"....
; Так пишите, чёрт бы вас всех побрал, так, чтобы вас редакции этих журналов не "заворачивали"! А изображать своё оскорблённое благородство пожалуйте на встречах с читателями или в прочих литературных салонах!
; М-д-а-а... Сильно вы, Сергей Владимирович, приложили господ сочинителей...
; Просто я очень не люблю лицемерия. И, соответственно, лицемеров. А их среди "непонятых" и тех, которых "сегодняшние не читают, но будут читать потомки" ; каждый первый.
; И всё-таки ; что впереди
; Да то же, что и было все эти посткоммунистические годы: государство -- отдельно, литература -- отдельно. И это ; НОРМАЛЬНО!
Январь, 2016 год
| proza_ru/texts/2016/02/20160222210.txt |
-- Хайсе бир -- официантка вытаращила глаза.
-- Я-а, -- подтвердил Петропавел. Изумленная официантка согрела пиво для сумасшедшего русского, и тот стал его прихлебывать, макая сосиску в горчицу...
Детство Петропавлика, милого, хоть и склонного к насилию мальчугана, прошло в небольшой коммуналке на две семьи, на верхнем, пятом, этаже дома. Выше был только чердак.
В соседних квартирах, рядом и ниже, детей учили музыке, и жизнь Петропавлика мирно текла под аккомпенемент фортепиано и скрипки. С младенчества мальчик слышал много отменной музыки, но особенно любил "Полет шмеля", приходил от него в возбуждение, напевал мелодию, махал руками -- "летал".
"Артист, -- одобрительно говорила мать. -- Ох, артист!" Сосед, бывший старообрядец Авель Каинович, относился к светской музыке неодобрительно. "Играйте, играйте, -- ворчал он на кухне. -- Пущай... Доиграетеся."
И действительно, ниже этажом доигрались. Папу посадили за растрату, мама стала водить в дом мужиков, и скрипочка умолкла. Зато фортепиано за стеной крепло: там летало не просто насекомое шмель, а мифическое существо валькирия. Подросшему Петропавлу она тоже нравилась.
А склонность к насилию выросла из детских страхов. Страхи были разные, мелкие и покрупнее. Страшен был сумасшедший Степа, со зверским выражением дрочивший свой член в подворотне и жестами предлагавший помочь ему в этом занятии. За это его постоянно в кровь избивали пьяницы, которым подворотня тоже нравилась: рядом с оцинкованными мусорниками стояла чугунная, с загнутой спинкой, парковая скамейка, на которой так уютно было поддавать и культурно общаться. Степа ушел мастурбировать в другие подворотни, а потом и вовсе пропал. Говорят кто-то бритвой отхватил ему половой инструмент. Хорошее было время: тогда в парикмахерских еще брили опасными бритвами -- очень чисто.
Главный страх требует более пространного рассказа. У них на чердаке повесились. Тема ухода из жизни в разной степени, но затрагивает каждого, поэтому до приезда милиции все жильцы сочли своим долгом сходить на чердак и удостовериться: да -- произошло. Некто висел бесформенной тушкой, белье валялось на дощатом полу, покрытом с палец толщиной слоем черной городской пыли. Керамзитом полы на чердаках стали засыпать позднее.
Орудие самоубийства, веревка, была "им" срезана. Это особенно возмущало. Нет, чтобы отвязать, ведь чего проще. Этак веревок не напасешься. И потом, сколько раз говорилось дворнику, чтобы врезать замок и запирать чердак. Так нет же! Вот и случилось.
Жильцы судачили, мальчишки вертелись под ногами -- больные и те, кто сказавшись больным, не пошел в школу. У Петропавла была ангина -- настоящая. Он болел "по-честному" и потому чувствовал себя увереннее, чем прочие симулянты, пропускавшие контрольную. Но все равно было не по себе. Словно тот человек вышел из тела и незримо присутствовал среди обсуждавших событие жильцов.
Говорили, что самоубийца -- художник. Или даже поэт. И прописан в их доме. Но обитатели его видели впервые. Эксцентричное знакомство, неловкое знакомство. Почему он выбрал для ухода именно этот чердак Может, ему тут понравилось, и он решил остаться здесь душою навсегда
После этого случая замок моментально появился. Но повешенное на чердаке белье с той поры неизменно оказывалось на полу. Веревки каждый раз были отвязаны... Однажды тетка Лайма с первого этажа, повесив выстиранные простыни и наволочки, кряхтя, спускалась по лестнице с двумя пустыми тазами. И тут ее сбил с ног какой-то незнакомый дядька, мчащийся с охапкой мокрого белья. А ведь она только что заперла чердак. "Голубятник" еще крикнул: "Ложись!" Конечно, ее постирушки наверху не оказалось. Вот тогда в подъезде поселился страх.
Раньше, когда чердак не запирался, бродяги в сумерках деликатненько проскальзывали туда и утречком раненько сматывались. Ну, там полотенце изредка прихватят... но чтобы такой грабеж средь бела дня! Теперь жильцы пятого этажа слышали, как по запертому чердаку кто-то ходит -- то ночью, то днем, чего отродясь не бывало.
Проверить, чьи это шаги, обитатели дома стеснялись. Один лишь пенсионер Авель Каинович отважился, наконец, посмотреть. Уж очень громко там топало. Он взял топор, свечку (фонарика у него не было) и, несмотря на плач и уговоры супруги не ходить, пошел.
Двери на чердак были, конечно, заперты. Авель Каинович зажег свечку и долго прислушивался, зажав под мышкой топор и держа в другой руке ключ наготове. Ходящий по чердаку затаился, затих.
Квартира переживала за героя. Старый боец стоял и слушал, приложив ухо к двери, и готовился к, может, единственному в жизни подвигу. "Пусть только хрустнет." Тогда ключ в скважину и -- того... страшно представить! Но не хрустнуло. И герой не вошел.
Петропавлу он объяснил, что надо себя превозмочь, и тогда страх сам не выдержит и уйдет. "Сам уйдет, понял"
Иногда там снова ходило, но все реже и тише. И Авель Каинович больше судьбу не искушал. Зачем Раз уж отвело. Бравый пенсионер шинковал капусту на кухне и вспоминал свою готовность рубить нечто -- и сладкий холодок пробегал у него по спине. В войну, в заградотряде, стрелять по своим, срывая отступление, и то было не так страшно.
Теперь к месту будет объяснить странное имя мальчика. Назвали его не в честь святых, а в честь тоже дорогих русскому человеку людей: Петра Великого и Павлика Морозова. Обе исторические персоны вполне святы для нас -- и великий император, поставивший Россию на дыбы, и невинный ребенок, на заре советской власти сдуру настучавший на отца. Когда взрослый Петропавел крестился, то убедил себя, что все же назван в честь церковных Петра и Павла, ставших не менее значимыми для него, чем прежние тёзки.
В школе, где Петропавлик учился, была пионерская дружина имени героического мальчика. И пионервожатая Лида, на чьей груди красный галстук лежал почти горизонтально. Только кончик, что подлиннее, свешивался вниз. Лида любила детей и, рассказывая о том, как злые бородатые дядьки рубили топорами пионера и стреляли в него из обреза, словно защищая, частенько обнимала сразу несколько человек, не разбирая, мальчики они или девочки.
Петропавлику нравились эти объятия. У него твердела пипка и торчала в штанах, как карандаш. В вопросах пола чистый школьник еще не разбирался, но было приятно... Он опускал руку в карман, поправлял запутавшуюся в трусах неудобную штуку и млел возле лидиной роскоши.
Дома он время от времени доставал из шкафа старые рассыпающиеся тетради "Всемирной истории искусств", изданные дореволюционной "Нивой". Они остались от прежних жильцов -- потомственных белогвардейцев. Петропавлику нравилось разглядывать мировое искусство. Особенно полюбилась эпоха Возрождения с роскошными голыми Венерами и Данаями. Мальчик с волнением смотрел на этих толстух и ощущал непонятное томление в пипке. Он учился отличать Тинторетто от Тициана, и слово "шедевр" накрепко сплелось в его голове с представлением о женской наготе. Увы, почерпнутые из "Нивы" знания по искусству так никогда и не пригодились ему в практической жизни и тихо пылились на отведенной им полочке мозга.
Впрочем, пора снова вернуться к насилию. Впечатлившись словами Авеля Каиновича, мальчик приготовился к главному поединку детства -- со своим сном. Когда он накатывал, Петропавлик просыпался в ужасе и всегда с мокрыми трусами. Вот он, этот сон.
По пьяному шатучему лесу шел мимо Петропавлика маленький человечек с котомкой. Росту -- нормальному человеку по колено. Шел, ни на что не обращая внимания. Просто мимо. Смешной такой! Мальчик во сне захохотал, а человечек на него покосился и чуть вырос. И было в этом что-то необъяснимо нехорошее. А утром стало известно, что на чердаке повесились.
С тех пор стал сниться Петропавлику маленький человечек. И всегда не к добру. Он не сразу это понял. Раз, наутро после сна, дурачились с соседским Фимкой на лестнице, тот его толкнул -- и неудачно: Петропавлик грохнулся и сломал о перила зуб.
Перед тем, как из семьи ушел отец, человечек ходил во сне туда-сюда, туда-сюда. Мальчик весь извелся: только бы проклятый человечек его не заметил. И описался, конечно. А тот пьяный, с кривыми соснами лес, в котором обитал страх, он увидел гораздо позже, наяву, на песчаных дюнах Ниды, став к тому времени взрослым Петром Павловичем, или по-простому Палычем. Лес был точно тем, из сна. Человечка, правда, не было. И не хотелось, чтобы он был.
Наконец, сон снова пришел, как всегда, неожиданно. Человечек с котомкой был по-прежнему мал, но с виду чуть больше и крепче обычного. Он внезапно остановился и, глядя мимо Петропавлика, пошел прямо на него. Такого острого чувства опасности мальчик никогда раньше не испытывал. Мучительно хотелось убежать. Но он не мог пошевелиться.
"Маленький, -- соображал во сне Петропавлик. -- Дать ногой в лоб." Но ноги онемели и подкашивались. Не держали. Человечек торжествуя, с улыбочкой на мерзких губах, уже поглядывал исподлобья чуть ли не в глаза, приближался и вырастал. Может, повесившийся на их чердаке художник. Вон и клок чего-то белого торчит из котомки. Наверное, простынку прихватил с собой.
Тогда, не то икнув, не то пискнув, Петропавел принял что-то вроде боксерской стойки (в отличие от ног, руки плохо, но слушались) и уставился в иссиня-серое лицо человечка. Тот стал уже с него ростом. Больше! Выше! Все, сейчас убьет! Человек нехорошо осклабился, показав редкие зубы. И Петропавлик ударил его, замолотил кулаками в ужасе и ненависти. Скованность сразу отпустила его, мальчик бил вдруг обмякшего как тряпка человека, а тот становился меньше и меньше, словно из него выходил воздух. И пропал.
Петропавлик проснулся -- сухой! Конечно, он ничего не сказал скромному бойцу заградотряда, стрелявшему на войне по трусам и отступленцам, тем самым помогая им становиться героями. Авель Каинович сам увидел что-то новое в мальчишке и уважительно сказал: "Ну, ты это... закурим по одной". И впервые предложил ему папиросу.
Сон этот к Петропавлику никогда больше не возвращался. Но в характере появилась склонность не просто настоять на своем, утвердиться, а смять, сломать. Проявлялось это, правда, не по крупному, но регулярно. Впрочем, в детской жизни мелочей нет.
Много всякой шпаны училось в школе и жило вокруг. Конечно, и его время от времени поколачивали, но даже те, кто был посильнее, знали: если уж расставил ноги и в глазах что-то зажглось, лезть на рожон будет себе дороже. И тогда говорили: "Да ты че, Паха, на своих" Но и в этом разе, бывало схлопочут по морде.
Итак, страхи закончились, и жизнь расстелилась перед Петропавлом скатертью-самобранкой. Мать сошлась с добродушным латышом Джоном, который на деле был Янисом, работал на заводе ВЭФ и пел в хоре. И тщательно скрывал от своих, что у него русская баба.
Но народ у нас зоркий. И на Джона кто-то настучал в профком, когда там распределяли путевки в Болгарию. Неженатый инженер состоит "в связи" -- в начале 60-х это звучало зловеще, почти как приговор. "Но я ведь холостой!" -- "А у той женщины ребенок! Что он подумает" -- "И при этом, наш Янис, кажется, в партию собирается"
Кто-то из доброжелателей посоветовал Джону жениться -- тогда, мол, и путевку дадут на двоих. "На троих". -- "Нет, товарищ, мальчишке рано еще по заграницам."
Джон, взвесив все "за" и "против", женился. "За" было и потому, что он собрался заняться разведением цветов. Свояк, живущий в Огре, сказал, что дело выгодное, и звал в долю. А у матери Петропавлика крестьянские корни, от которых -- работящесть и прижимистость. Вкупе с самозабвенностью в постели выходил неплохой вариант.
-- Не пойму, чего твой-то от тебя ушел -- пытал Джон о бывшем муже.
-- Разлюбил, -- смущенно отвечала она.
Откуда ей было знать, что когда в торговой организации, где тот работал снабженцем, пересажали всю верхушку, новый начальник сказал мужу:
-- Ты, я вижу, товарищ честный и серьезный. Нравишься мне, хоть и рискуешь: ходишь по проволоке. Я-то через год-другой пойду наверх -- по партлинии. Хочешь со мной.. Но уговор: женишься на моей дочери... Ну и что, что женат! Разведем. Впрочем, если не хочешь, считай, что я тебе ничего не говорил. Но проволока может лопнуть.
Насчет проволоки была полная чушь, однако отец Петропавлика на всякий случай сделал вид, что сдрейфил. И женился. Действительно, вскоре они из Риги исчезли.
Самое интересное, что родители мальчика через энное количество лет снова сошлись. К тому времени их сын давно стал на ноги и уже знать не хотел своих непутевых предков.
Все сказанное выше, можно считать лирическим предисловием к самому важному на сей момент событию в жизни Петропавла, с которого началось повествование, а именно -- принятию внутрь горячего пива в кафе немецкого города Дрезден. Нет, важно еще не упустить нюанс, оказавший влияние на судьбу человека. После вечерней школы у паренька колом встал вопрос "Кем быть" Авель Каинович убедил мать, чтобы тому пойти учиться в политех.
-- Коммунальное хозяйство -- это ж золотое дно, -- здраво рассуждал старик. -- Шагай, брат в ногу с человечеством. Что-что, а срать и руки мыть оно будет всегда. И ты -- при деле.
Когда предприниматель постсоветской эпохи Петерпауль спутался с немцами и завел совместное дело по импорту сантехники, то по делам фирмы стал бывать в Германии. В этот раз его занесло мимоходом в Дрезден. Он пошлялся по мокрому стылому зимнему Цвингеру. Чтобы согреться, зашел в знаменитую галерею и -- батюшки! Какие люди! Здоровенные рубенсовские тетки с румяными жопами, пышные сабинянки, коих кидают на коней бравые римские мужики. Ну, здравствуйте, касатки! А Джорджониева Венера умаялась, лапочка, спит -- тсс, молчу. Старик Тинторетто чуть слезу не вышиб: кавалер в железе ссаживает таких знакомых, закованных в кандалы голых прелестниц в утлый челнок -- спасает. Привет, Арсиноюшка!
В очередной раз Петр, он же Павел, подивился малости грудей корпулентных в остальном венецианок. Вот времячко, силикон еще даже не был научной фантастикой. Впрочем, сюжет озадачивал не этим, а -- как им всем в этой лодочке поместиться. Некто теплый, добрый и тяжелый вдруг шевельнулся в его штанах, отозвавшись привычной истомой и напомнив о готовности, если что.
"Слушай, пацан, -- вдруг сказал сам себе Петропавел. -- А ты пошляк. Слабо посмотреть на искусство незамутненным чистым взором" Оказалось не слабо. И он с удовольствием посмотрел в глаза пинтуриккиевскому мальчику. Бонджорно! Полюбовался и слегка поклонился вполне одетой "Шоколаднице". Мойн!
И тут что-то потянуло его в другой конец здания, что-то недосмотренное. Мадонна с младенцем, мит кляйне Йоганн, вот что. Божий малыш, в отличие от прочих пухлых детишек, безмятежно развалившихся на других картинах, был обычного сложения и стоял на коленях у матери, надменной женщины с боттичеллиевски длинным подбородком и оттопыренной губой. Ножки он аккуратно подобрал вместе, как провинившиеся дети, и ручкой трогал недовольную чем-то мать за щеку. В глазах стояли тревога и немой вопрос -- про то, на что у человека нет ответа. "Это ж я", -- осенило короля унитазов. "Не ты, не ты, -- поправила память, нежный палач. -- Но похож. Вспомни-ка своего Мишутку, кляйне Михаэля."
Маленький средневековый Мишутка смотрел на маму и безмолвно о чем-то спрашивал, не раскрывая рта, одними глазами, как смотрят на взрослых малые дети и щенки, существованию которых мы не придаем значения. "Знаем мы ваши вопросы, -- кисло подумал Петропавел. -- Батькой интересуешься." И пошел прочь, искать, где попить горячего пивка. И конечно же нашел, за пределами, впрочем, галереи. Пить горячее пиво зимой его научил один из компаньонов.
Принимая внутрь согревающий напиток, Петропавел припомнил собственную мамашу с ее округлыми стертыми чертами лица. Она на образ богоматери не тянула, как, впрочем, и боттичеллиева донна.
Вспомнил он и покинутую пылкую казачку Марину. С ней ячейка общества не сложилась: баба решила, будто их сын Мишка -- ее частная собственность, а Петропавел, поучаствовав в процессе создания, может теперь постоять в сторонке. До рождения ребенка ее собственностью в некотором смысле был он сам. При его независимом, порой до вздорности, характере, было где-то даже приятно, что тобой правит любимая женщина, что кто-то имеет толику власти над тобой. Но когда эта толика захлестнула и слепо, уже не подчиняясь голосу рассудка, пошла в рост, то начались конфликты, переросшие в стойкую неприязнь.
Некоторые пары ради детей всю жизнь влачат СО-существование. Петропавел решил не влачить... Тем временем бастардик Мишутка успел стать прыщавым балбесом Майклом, затаившим на дне души обиду на бросившего их Питерпола. Может, вернуться к Мишке с его матерью, повторяя судьбу своих беспутных родителей Не хотелось загадывать. Пока и без Марины было неплохо. Формулируя иначе, без нее пока было лучше, чем с нею. Да, так.
Несколько раз он звонил прямо из-за стола своей интимной знакомой в Берлин -- аппетитной и аккуратной немочке за тридцать. Но по ее мобильнику отвечал голос неизвестного мужика.
-- Нет, пора с Сибилкой завязывать, -- вяло думал он, потягивая пиво.
В голову упрямо лезли мысли о том, какому знанию следует учить наследника Михаила (если не появится другой), чтобы он сумел управлять потоком унитазов, раковин, бачков, кранов и смесителей, дабы оный не оскудевал, при этом успевая продаваться. Нанять шайку, чтобы она под видом сектантов забиралась в квартиры и била унитазы С одной стороны, чушь, с другой -- не мешало бы каким-то образом активно влиять на систему бытового стока-слива. Стратегически-утопическая задача... И почему-то знание того, что Рембрандтом написана сотня автопортретов, никак не помогает в импорте сантехники.
Пия пиво, Педропабло рассуждал еще о многом. О том, к примеру, что он -- новый человек. И мы, вы, они -- тоже.
-- Мы, русские -- новые римляне, -- грезил он наяву. -- Мы похитим у сабинян, тевтонов, франков, галлов и лангобардов их женщин, их бизнес, их все. Русские мирно, без единого выстрела, похитят Европу, потом вместе с турками и арабами раздерут на части и обсосут ее бедные сладкие косточки. Какие сны тогда приснятся нашим петропавлам, борисоглебам, иван-да-марьям и прочим лешим вкупе с саладинами и зюлейками Кого мы станем бояться и кого побеждать Да не все ли равно.
Нет, не все! Со страхами в жизни Петропавла было давным-давно покончено. И тут ему вдруг почудилось, что без них жизнь стала куда как менее интересной. Что прикончив человечка во сне, он себя чего-то лишил. Многие искусственно возбуждают в себе страх, прыгая с парашютом или с моста, привязанные к резиновому жгуту за ноги. Ну, скакнешь, а на третий раз станет привычно и скучно. А если ощутить страх, добровольно расставаясь с жизнью Нет, лучше еще пожить. И потом -- грех. Подраться с какими-нибудь бандюганами, чтобы тебя изувечили Тоже неразумная плата за страх.
-- Оставим желание страха другим. Будем бесстрашно пить пиво, светлое и темное, холодное и горячее -- пока пьется. Будем крутить свой бизнес -- пока крутится и любить венер и данай всех цветов и оттенков -- пока любится... И Мишку пристроим к делу, -- окончательно решил он и развеселился от собственного великодушия.
Меж тем, из-за соседнего столика на Петропавла стали кидать взгляды две только что вошедшие и весьма аппетитные сабинянки, похищение которых вполне допускали его возможности -- финансовые и физические.
-- Ладно, бог с ними -- с писсуарами и с Мишкой, -- решил он, -- потом разберемся.
И приступил на чистом немецком к штурму крепостей, где всегда имелся наготове белый флаг о сдаче на милость победителя и парочка презервативов про запас.
-- Как дела -- обратился он к сабинянкам по-немецки.
-- Во козел, -- негромко сказала одна другой по-русски.
-- А он ничего.
Петропавел не изменился в лице. Дело принимало интересный оборот.
-- Петер! -- представился он одной.
-- Сабина.
-- Пауль! -- обратился он к другой.
-- Сабина, ха-ха!
-- О, цвай Сабина -- айн Петер-Пауль. Цвай фройляйн, цвай херрен, -- балагурил он.
Все трое шпарили по-немецки. Все трое предвкушали приключение...
* * *
В Дрездене нет "Сабинянок" И даже у Рубенса Что вы говорите Ай-яй-яй! Значит все это происходит в другом городе. Или в другой стране. Или на другой планете.
| proza_ru/texts/2007/01/20070117902.txt |
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
ЛЕТНИЙ НОВЫЙ ГОД
Прошло несколько дней, и недоверие хозяев к гостям растаяло без следа. Гномы из племени Речной Жемчужины оказались добрым и щедрым народом, и лесные обитатели с удовольствием воспользовались их гостеприимством, постепенно входя в жизнь деревни на берегу лесной речки.
Гостей приняли у себя дома Подберезовик и Липа, брат и сестра, самые уважаемые гномы в племени Речной Жемчужины. Храбрый и умелый рыболов и охотник, Подберезовик отличался еще и справедливостью, а Липку любили все, потому что она всегда возилась с малышами, посвящая их в лесные тайны.
Да, лесные гномы из племени Речной Жемчужины - добрый народ, хотя жизнь после огненной катастрофы и сделала их очень суровыми к чужакам, особенно к людям. Но они, как и моховые гномы, дружили с лесными зверушками -- белками, зайцами, лесными мышами, так что Молодой Мышь сразу нашел себе компанию сородичей, с которой и проводил все время, а маленький зайчик почти и не появлялся в деревне. Его тут же усыновили другие зайчихи, которые относились к сироте не менее нежно, чем к собственным детенышам.
И все же Березка и Боровик не переставали удивляться, как много различий может быть в обычаях разных племен. Моховые гномы не так уж и часто выбирались на Запруду, предпочитая собирать грибы и ягоды, лесные шишки для растопки, а также изготавливать мебель из дерева и поделки из бересты. Племя Речной Жемчужины проводила на воде большую часть суток -- рыбачило, купалась, строило лодки и испытывало их. Даже совсем маленькие гномы, как правило, уже умели связывать плот и кататься на нем, отталкиваясь шестом от дна. Мужчины же занимались тем, что сплавляли по реке бревна, женщины собирали из речного жемчуга чудесные украшения. Но сами на ярмарке гномы из этих мест почти никогда не появлялись, предпочитая меняться с теми, кто сам к ним приплыл и сумел завоевать доверие.
В Дремучем лесу моховые гномы любили уединение и не впускали к себе в дом, а тем более, в семейный круг никого, кроме близких друзей. Племя Речной Жемчужины, напротив, проводило на людях почти всю жизнь, собираясь каждый день в большой общинной избе. Там вязали сети под мелодичные песни, там часто сообща обедала вся рыболовная артель, там решались все споры, принимали гостей, там же обсуждали и принимали все важные решения. Лишь поздним вечером семьи расходились по домам.
В Дремучем лесу никто из гномьих семей не держал много птицы, предпочитая разводить и пасти коз, овец, свиней или некрупных молочных коров. Здесь же скот почти не держали, зато в каждом дворе, который обычно выходил к речке, прямо в воде огородили небольшой залив для водоплавающей птицы -- уток и гусей. Совсем малыши обычно пригоняли из на берег каждое утро, и это было первой обязанностью, которой учились дети.
- Снежинке бы очень понравился такой птичник, - сказала как-то Березка.
- Да, верно. Она ведь любила кормить наших кур и индюков, - ответил Боровик, подавив глубокий вздох. Ведь близнецы так давно не видели младшую сестренку.
- И все же здесь... мило. И необычно, - постаралась утешить его Березка.
- Это верно. Интересно, ведь местные жители -- такие же гномы, как и мы. Почему же они так часто поступают совсем не так, как мы -- высказал неожиданную мысль Боровик.
- Наверное, потому, что они живут немного иначе. А значит, им нужны другие обычаи, - подумав, ответила сестра.
Близнецы очень обрадовались, узнав, что племя Речной Жемчужины тоже отмечает главный летний праздник -- Коловорот.
*** *** ***
Подходил к концу июнь, месяц щедрый и теплый, и такой светлый, что дни кажутся бесконечными. Солнце почти не заходит за горизонт, лишь слегка прячась за верхушки сосен, продолжает лукаво выглядывать из-за горизонта, расцвечивая небо розовыми, фиолетовыми, пурпурными красками. В такое время года не бывает темноты, и все живое так и спешит расти, не теряя ни секунды. Леса и поля переливаются всеми оттенками зеленого цвета, от ярко-изумрудного до салатового, от темно-зеленого, почти черного, до зеленовато-синего или почти желтого.
У многих лесных обитателей, птиц, мышей или белочек, конец июня -- второй медовый месяц. Первые выводки уже окрепли, пора обзаводиться вторым поколением детенышей этого лета. И уже отцвели или отцветают деревья и кустарники, на ветвях завязались зеленые ягоды или плоды. Пройдет совсем немного времени, всего лишь пара недель, и они начнут желтеть, наливаться спелостью. Настанет время собирать малину, землянику, черную и красную смородину.
И так быстротечно это благодатное время, что кажется настоящим преступлением спать в самую короткую ночь года. Ведь совсем скоро, уже на днях, Солнце начнет обратный путь. В июле дни еще жарки и бесконечны, но кукушка уже отзвучит, и в ярко-зеленый ковер кто-то будто слегка бросит первые краски осени. Пожелтеют и покраснеют от жары первые листья, а в начале августа птенцы окрепнут, и на юг потянутся первые птичьи стаи. В сентябре день снова станет равен ночи, а затем начнет таять и таять, и над Дремучим Лесом поселится зимняя тьма.
Вот почему Коловорот Солнца считается в Дремучим Лесу вторым новым годом. Возможно, более важным, чем тот, первый, зимний. Ведь от щедрости солнечного лета зависит урожай, и именно на макушке лета начинается благодатная пора Плодоношения, когда нельзя терять ни одного часа, делая запасы к долгим холодным месяцам.
Те из лесных обитателей, кто спит всю зиму, часто спрашивают, какой он, Новый год. Гномы, белки, лесные мыши радостно рассказывают о зимних забавах -- катание с горки, снеговиках. Ежам, конечно, немного завидно, и в этом году они даже слегка обиделись.
- Вот что мы сделаем -- слепим снеговика из репейника! -- неожиданно предложил Подберезовик.
- Ты, наверное, очень талантлив, Подберезовик, - с восхищением сказала Березка.
Подберезовик раздулся от гордости и первым полез на высокий лист лопуха. А лепить из репейника оказалось еще легче, чем из самого подмокшего снега. Маленькие колючие шарики охотно сцепляются друг с другом, не теряя формы, и забавно наблюдать, как сначала появляются ножки, затем -- туловище, а уже после -- голова с круглыми, как у медведя, ушами.
Ежам и зайцам так понравилась эта забава, что они украсили фигурками из репейников вершину холма, где вечером всех ожидал торжественный костер.
*** *** ***
Едва спала жара, и трава стала влажной от выпавшей вечерней росы, как к вершине высокого холма потянулось все племя гномов Речной Жемчужины. Каждый нарядился в лучшую одежду, сшитую специально для этого случая, женщины несли корзинки с вкусными праздничными блюдами. Подберезовик лично разложил жаркий костер, и молодежь закружилась в бесконечном веселом хороводе:
Гори, гори ясно,
Чтобы не погасло.
Глянь на небо --
Птички летят,
Колокольчики звенят;
Диги-дон, диги-дон,
Убегай скорее вон!
Хоровод кружился все быстрее и быстрее, от жаркого костра в темное небо летели искры, и вот уже первая пара вырвалась из бесконечного круга и, чуть разбежавшись, перепрыгнула через огонь!
- Ах! -- невольно вырвалось у всех, и многие закричали от радости и зааплодировали. За первой парой настала очередь второй, затем третьей. Каждый старался прыгнуть повыше, ведь это означало, что травы и цветы долго не увянут, а урожай пшеницы будет богатым.
Когда же все немного устали, то набросились на угощение, под тихие, проникновенные песни, которые пела под гитару Липа:
На заре туманной юности
Всей душой любил я милую;
Был у ней в глазах небесный свет,
На лице горел любви огонь.
Что пред ней ты, утро майское,
Ты, дубрава-мать зеленая,
Степь-трава -- парча шелковая,
Заря-вечер, ночь-волшебница!
Хороши вы -- когда нет ее,
Когда с вами делишь грусть-тоску,
А при ней вас -- хоть бы не было;
С ней зима -- весна, ночь -- ясный день!
Подберезовик не сводил влюбленных глаз с Березки, как-то незаметно они оказались рядом и так, взявшись за руки, отправились купаться в прохладной, душистой воде, где лениво плескались русалки. Вода смыла и копоть от костра, и начавшую одолевать сонную усталость. Пришло время совершить главное -- собрать цветы и травы, чья волшебная сила в эту ночь велика, как никогда в году. А если же повезет, то найти волшебный цветок папоротника, способный исполнить все желания.
*** *** ***
Влюбленные вместе брели по тихим сумрачным полянам, уже тронутым первыми лучами зари. В руках трепетали влажные от росы букеты лечебных трав: пастушьей сумки, мать-и-мачехи, душицы и багульника. Но нигде в траве так и не мелькнул огненно-красный цветок, который блуждает, как огонек, и цветет только раз в году.
- Видимо, не суждено нам найти клад, - вздохнула Березка, - Во всяком случае, не в этом году.
- А что бы ты с ним сделала -- спросил Подберезовик,
- Я бы... я бы построила большой дом, такой, как у нас в Дремучем лесу, - мечтательно сказала Березка, - Помнишь, я тебе про него рассказывала Чтобы папа и мама как можно меньше переживали потерю. И купила бы всем подарки -- и родителям, и брату, и сестре Снежинке, и малышу Подсолнуху.
- Ты скучаешь по ним -- спросил Подберезовик.
- С тобой -- не очень, - призналась девушка, - А вот когда одна...
- А если... такой дом мы построим вместе -- робко предложил Подберезовк, - И он будет наш с тобой тоже... если ты выйдешь за меня замуж.
Березка замерла от радости, а затем ласково ответила:
- Спасибо тебе. Я согласна.
*** *** ***
Боровик накупался до гусиной кожи и сейчас отдыхал на берегу, глядя, как резвятся в хрустальной воде маленькие русалки. Совсем скоро, едва на землю обрушится полуденный июньский зной, они уйдут под воду и будут всплывать на поверхность все реже и реже, а после, в холода, и вовсе перестанут покидать подводные дворцы.
Моховой гном думал о том, что для Русалки все сложилось на редкость удачно. Ей повезло найти новую реку и новую семью, в которой девочке не будет одинокого, да и в знакомствах с лягушками и береговыми жителями не было недостатка. Теперь Русалка будет счастлива, здесь ей будет лучше, чем на родной Запруде.
Но на душе невольно скребли кошки при мысли о скорой разлуке, и постоянно вспоминались самые разные случаи, которые произошли еще дома, когда каждое лето они вместе играли, еще будучи маленькими и беспечными детьми, или во время долгого и трудного пути. Вспоминалась Русалочка на дереве в родном Дремучем Лесу, или Русалка в бочке, за углом их домика, или в карете, или на палубе корабля, поющая спасительную песню. Теперь в обратный путь они тронутся без верной подруги.
- Что ты сидишь такой грустный, Боровик -- ласково спросила, подплывая к берегу, Речная Русалка.
Боровик всхлипнул и отвернулся, Речная Русалка заметила, как он поспешно отвел глаза от своей подруги.
- Уж не влюбился ли ты, друг -- заметила она.
- Это все бесполезно, - вдруг, неожиданно для себя, признался Боровик, - Ведь моховой гном не может жениться на Русалке...
Речная Русалка выбралась на берег и прошептала на ухо Боровику:
- Открою тебе один секрет... Иногда Русалки все же выходят замуж за жителей суши. Но при одном условии -- как бы вы ни любили друг друга, Русалке надо иногда бывать и у себя дома, в подводном мире. Так что запомни -- нельзя сжигать русалочью кожу, которую она снимет после замужества. Если ты ее сожжешь или выбросишь, то больше не увидишь свою жену.
- Мне бы видеть ее дома хоть иногда, - не веря своему счастью, прошептал Боровик.
Речная Русалка тактично уплыла, а моховой гном все еще сидел на берегу и тихо-тихо повторял вслух:
- Русалка, милая, я люблю тебя... ты выйдешь за меня замуж Или нет... любимая, давай поженимся... ты согласна
- С удовольствием, милый! -- раздался знакомый голос. Русалочка дала согласие.
... Ну и ну! -- так и ахнул Молодой Мышь, узнав о предстоящей двойной свадьбе, - Вот что значит -- близнецы! Во всем одинаковые!
| proza_ru/texts/2012/11/201211121652.txt |
Прежде чем сделать добро человеку; последствия деяний сих прикинь! Не выльется ль во зло, тебе оно же
06.12.1987.
| proza_ru/texts/2015/01/201501102005.txt |
Александр Зимин Котовск
Пусть завидуют берёзы,
Пусть снежинкам дела нет.
Я несу букет мимозы,
А кому -- большой секрет.
И пускай, зима упряма.
И снежок горит огнем.
Я хочу поздравить маму
С самым лучшим, Женским днём!
| proza_ru/texts/2011/11/201111211117.txt |
"Если вы хотите знать,
что Господь Бог думает о деньгах,
посмотрите на лица тех, кому он их дает"
Берринг Морис
Дорогая ты где На Таити Не могла бы ты позвонить нашим секьюрити Я опять в нашем новом особняке заблудился. Да хотел пойти в оранжерею на 6 этаже, а навигатор оставил в кабинете на 2-ом. Почему лифтом не пользуюсь Так это твой эскулап порекомендовал мне больше ходить. Скажи охране, что я жду их в центре зала у фонтана с купидонами. Да, со средневековыми рыцарями в доспехах и гобеленами из Лувра. Нет, лифт я уже искал, все время прихожу к купидонам. Все устал, звони скорее!
Малышка, тебе понравились духи "Ночи Парижа"
Завтра же закажу две цистерны! Нет, в бассейн больше не буду выливать. Что, хватит десяти флаконов Но это же не мой масштаб.
Привет, мартышка, как ты Я тоже ничего. Рыбок новых купил. Симпатичные! Только Рыбка-молот не дружит с белой акулкой, по-научному Кархародон* и постоянно пугает аквалангистов, которые чистят аквариум.
Привет, пупсик! Представляешь, у нас теперь привратником служит мой преподаватель по сопромату. Помнишь, тот вампир, которого все боялись. Так приятно сознавать, что он согласен двери открывать за какие-то жалкие 20 тысяч евро в месяц, да еще все время норовит мне руки целовать.
А это ты Привет! Да, проблемы. Сын учится в закрытой школе в шестистах метрах от дома, ну того, в котором раньше был музей. Я его весь выкупил, нет, табличка пока прежняя, но скоро сменят. Пробки на улице постоянно. Надоело перекрывать движение. Думаю прорыть тоннель, проложить рельсы и пустить один поезд. Будет метро имени меня для одного VIP пассажира.
Это я, только что пообедал за 25 тысяч евро, уже полчаса выплевываю жемчуг и куски золота, напихали в салат столько, аж противно.
Горячее неплохое было -- нильский крокодил, фаршированный тихоокеанскими медузами, под соусом из ягод с острова Дуру-Дуру. Ты не знаешь где этот остров, я в интернете не нашел. Десерт -- торт "Жареное мороженое" с чику, дурианом, рамбутаном и гренадиллой - оставил официанту.
| proza_ru/texts/2010/03/20100320216.txt |
....К ТЕМЕ О ПАРАДОКСАХ РЕАЛЬНОСТИ...///сюрреализм...
Присказка о совершенно неправильной любви земной...
Перед тем как уважаемый читатель приступит к изучению формально богохульной сказки или же сказочной были...были..жили... о небесном блуде совершенно неправильной земной любви,..настоятельно/но не обязательно/ Вам рекомендую ознакомиться с присказкой о любовной зависимости...,а именно с нижеследующей статьей автором которого является психолог Марина Морозова.
Небесный блуд совершенно неправильной земной любви
Любовь-зависимость
Любовная зависимость - это "голод", "жажда" по "любимому". Она не имеет ничего общего с высоким, жизнеутверждающим чувством - настоящей любовью.
Зависимость - это комплекс негативных чувств, выражающихся в страдании по другому человеку, в желании контролировать каждый его шаг, "приобрести его в собственность". Любовная зависимость - это "голод", "жажда" по "любимому". Она не имеет ничего общего с высоким, жизнеутверждающим чувством - настоящей любовью.
По состоянию любовная зависимость напоминает алкогольную или наркотическую, но пути решения этих проблем абсолютно различны. Это чувство может быть взаимным и невзаимным, но в любом случае оно дурманит, как наркотик, как алкоголь, а любящий (точнее, зависимый) похож на наркомана или алкоголика. Он также не может без "любимого", как алкоголик без рюмки. Он чувствует и думает примерно то же, что чувствует и думает голодный о куске хлеба. Но, как правило, этот голод (любовная зависимость) затягивается на годы. И это - уже болезнь, которая не приносит НИЧЕГО, кроме боли и страданий, которые надо лечить, и как можно, быстрее! Иногда душевная боль ощущается и на физическом плане: ноет, колит сердце, скачет давление, появляются головные боли и "женские" ("мужские") болезни. На фоне хронического стресса возникают и другие заболевания.
"Помогите мне не любить. Когда его нет рядом, мне так плохо, у меня болит сердце, давит виски. Когда он уходит на работу, я влетаю в стресс, думаю о том, куда он пошел на самом деле, что он будет делать. Постоянно звоню ему на работу, проверяю, но проверки не помогают, я все равно не успокаиваюсь. Если его нет на работе - схожу с ума. Если он там, но не в духе, я гадаю, в чем моя вина. Если у него голос веселый, я ревную, почему на работе у него настроение лучше, чем со мной".
К сожалению, около 50% всех любовных историй - это истории любовной зависимости, которую люди принимают за настоящую любовь ("Я страдаю - значит люблю"). Бытующее мнение о том, что в подобные ситуации попадают только женщины, в корне не верно. Мужчины тоже попадают в любовную ловушку, (недаром существует понятие "роковая женщина"), просто они реже обращаются к специалистам.
Зависимый "застревает в страданиях", ему ничего не интересно в жизни, кроме "любимого", он ни о чем другом не может думать, ни о чем другом не может говорить (любой разговор сводится к "любимому": к тому, что с ним делать, как себя повести, что сказать, где он ходит, чем занимается).
Для зависимых людей любовь - это страдание. И страдание становится "лакмусовой бумагой" зависимости: "если я страдаю по этому человеку, значит, я его люблю, если не страдаю, значит, это - не любовь".
Главный критерий настоящей Любви: нам хорошо вместе, но любимый человек - еще не весь мой мир.
Главный критерий зависимости: на ранних этапах - нам хорошо вместе, но плохо друг без друга, на поздних этапах - и вместе плохо, и врозь плохо.
Любовная зависимость несет массу негативных эмоций: большую часть времени зависимого переполняют тревога, беспокойство, страхи, неуверенность, сомнения, ревность, зависть, злость, раздражение по отношению к "любимому". Позитивные, яркие эмоции кратковременны. Даже в самые счастливые минуты есть какое-то внутреннее напряжение и сомнения ("счастье - это только миг").
Признаки любовной зависимости - "я без него не могу жить", "он один может сделать меня счастливой". Зависимый цепляется за "любимого" как утопающий за соломинку ("Я умираю без него").
При любовной зависимости зависимый - подчиненный, а его "любимый" доминирует над ним. В результате зависимый всеми силами стремится заслужить любовь, угодить "любимому", унижаясь при этом. Он только дает, ничего не получая взамен. Он является инициатором совместных мероприятий, все прощает, "сглатывая" обиды.
Это состояние деструктивно (разрушительно), оно приводит к ухудшению настроения, стрессам, снижению самооценки и уровня энергопотенциала, различным заболеваниям, а зачастую - к самоубийству или несчастным случаям. Поскольку зависимый ни о чем другом, кроме "любимого" не может думать, полностью зациклен на нем, то у него ухудшаются дела на работе, финансовая ситуация.
Такие отношения могут длиться годами, при этом люди мучают и выматывают друг друга, так как им вместе плохо, а врозь еще хуже.
ЭТАПЫ ЛЮБОВНОЙ ЗАВИСИМОСТИ
Существует 3 этапа любовной зависимости:
На первом этапе отношения кажутся прекрасными, у обоих партнеров эйфория, буквально "крышу сносит". Часто любовная зависимость начинается как любовь с первого взгляда. Но эйфория достаточно быстро проходит.
На втором этапе отношения переходят в стадию игры "кошки-мышки". Один из партнеров охладевает, он начинает избегать встреч, обещает, но не приходит, не отвечает на звонки.
Его поведение становится загадочным и непредсказуемым (это как раз и есть тот "крючок", на который подсаживается зависимый).
Самое лучшее в этой ситуации - сразу прекратить отношения.
Если же отношения продолжаются, то между партнерами происходит жесткое распределение ролей: один становится манипулятором, другой - зависимым.
Основные же проблемы приходят на третьем этапе, когда реальные отношения практически прекратились, встречи редки или совсем "сходят на нет". В этой стадии зависимый переживает настоящую психологическую "ломку".
КАК СПАСТИ СЕБЯ ОТ ТАКОЙ "ЛЮБВИ"
Любому человеку трудно признать, что он впал в любовную зависимость, а уж самостоятельно справиться с такой ситуацией под силу единицам. Люди соглашаются с тем, что любовная зависимость, в принципе, существует. Но каждый думает, что лично его посетила исключительная, неземная, великая любовь.
Снять любовную зависимость самостоятельно сложно, на это уходят годы. Но если обратиться за помощью к специалисту (психологу или психотерапевту), то избавиться от этого состояния можно за несколько сеансов. Для выхода из зависимости используются психотехники, медитации, дыхательные упражнения (индивидуально или на специальном тренинге "Порог любви").
После этого необходимо пройти психологическую реабилитацию. Ведь у человека есть риск попасть в новую любовную или любую другую зависимость. Необходимо поднять самооценку, наполниться любовью к себе, "почистить перышки".
Важно помочь человеку найти точку опоры в себе самом, чтобы ему больше не пришлось искать "костыли" во внешних объектах, будь то "любимый" человек, бутылка вина или кусок торта.
Марина Морозова, психолог, руководитель Центра психологической поддержки бизнеса и семьи "5ДА!", автор и ведущий тренингов, член Международного союза журналистов.---------------------+++++++++++++++++.
Светлана Тотич
Небесный блуд совершенно неправильной земной любви...
СМЫТЫМ С ЛИЦА ЗЕМЛИ жертвам потопа божественной любви ПОСВЯЩАЕТСЯ.
Свинцово -стальное море ,редкой зыбью волн зловещет...
И люди в поизношенных холщовых одеяньях в паник бег сорвались прочь...
Одна лишь ты -немой глася свидетель зрелища сего... -
Нет страха больше... где любовь -ты Бога дочь..
Как море принесло его...- из горизонта дали ...-
И вопиющим гласом смерти так нещадно...
Рысью всадник ,не касаясь зыби...
-мерно и жестоко нагоняет жертвы страхом ...ОН...
В его руках корящий мертвый жившим меч...
И лик безлик по телу тленному остались лишь глазницы...
И капюшон и плащ и конь и меч окраски тлена с бронзой -
Хаки желто зеленой гнилью гад ...ну разве что ночью во страшном сне приснится...
И ночь и сон и сон и ночь- и уносили ветры водами весь тлен их прочь...
И был то сон,но срок прошел и все же -смыло побережье жертвы унеся ...-
Явлением о ангеле апокалипсиса ПОНЯТЕН ОН ,и тем совсем не сон...-
А неким смыслом в вере ,как потоп любви снисходит...вдруг-
Из жизнитока яви... вечной явью в мир ...сей ,
... явью божьей... -явью бытия...
И сказал ОН-идите и живите там,где дети сироты и дети их и их детей при живых родителях -... сироты.
Там уже взошла заря,что бы закатилось солнце на западе.
Там лето плодоносит к осени так прекрасно...,но что бы всё равно -зима холодом сокрыла жизнь...
Там Земля и плоды ее жизнию всяческой-что бы судом божием свыше смыла грязными потоками вода ангелом апокалипсиса... все живое...
Там возродился муками мрак ,страдания воссевая.
Там боли конца нет и не будет,ибо-ПОКА ЖИВО-все равно УМРЕТ ОТ БОЛИ же ДУШОЙ ВОЗВЕЩАЯ беспомощный КРИК о СМЕРТИ...
В боли измученные души потопом ранами истекли и упокоено смолкли,внимая гласу бесконечностью,когда сказал ОН-идите и живите там ,где вы сироты без меня...
Неким смыслом напоенная,... планета сирот брошенных в муки-все же верила , смыслом же уповая на будущее смысла...
Уходило нахлынувшее морем...
Еще многое было непознатым...
Сквозь неволи и сомненья...
Жизнью зрелых впечатлений...
Солнце теплое усталым пленом...
Погружалось в гладь и моря пену...
Охлаждался легким бризом вдох...
Как рожденный в теплом мира полдне,
Жить закатным мигом в ночь уже не мог.
Молит молча-охлади меня ночная гладь-
Солнца нет-поглажу моря всплески под луною-
Вижу,чувствую-еще живу тобою-
Пониманьем о небесном смысле лет,
И о страсти ,о любви земных затмений,
Говорит покой -о упокой терзанья душ...-
Жара жаркого о юности уж нет...-
...истончена строка,смиренный взор...
Не кори,ведь жизнь-сама немой ...не мой укор...
Твой ,иль мой-пустою бездной наказаний...
Бесприкорно,без укоров и прикрас-
Стихнет громкий и задорный юный глас...
Успокоив море свежим бризом ночи,
Зажигающим глаза-небес единый спас...
Что спасеньем в этом самопогруженьи...
Утонувшим ли в самом себе мечтаньем...
Глубоко,как глубоко и тихо плещет...
Ты простись безмолвно успокоив дух о двух...,
Иль опять ,опять...родись МЕЧТАНЬЕМ дух о двух -
...упрямец двух воззваний...
Из стихии водной омывая душу солнца красной раной,
Ранней зорькой иль пустым пустым обманом...
Упоенный кровью рваных лет-
Утром прожигает солнца СВЕТ беспечный...
Говорит-ты жрица совершенством вечным...
Мукой в теле в этом мире рождена...
Вечность в круговерти-верь не верь земным страстям...
Как в погоне страстно изнуренный жаждой зверь...
Тот что знает как свободна в знании высоком-даль...
По степи бескрайней вольной мирозданья ВОЛЬНОЙ ВО СВОБОДЕ волей...
Но оковами ловцов гоним гремит неупоенный ПЬЯНЫЙ волей вечный глас-
Ты спаси ...прости любовь-любовью вечной нас...
Любовь любовью вечной нас...
-Помилуйте...-она же юродивая...
Она зараза...-прокаженная блаженная зараза...
Вот точно так ее называл еще любящий муж,во сне бредя от мук сердечных-зараза...зараза...,отдай мое сердце ...отдай мое сердце зараза...
-Да...Прокаженная...искаженная зараза ,как микроб...микробы тоже нас очень ооочень любяаат.../подумала она ...в ответ... Вот если бы ты снял свои микроскопические очки...может и искаженной любви и заразы бы не было...
Но все же,услышав воочию от него вопиющие мысли о несносной заразе в ее чисто отображающем лице... ЕЙ В ПЕРВЫЙ МОМЕНТ ПРИШЛИ НА УМ совсем детские сказки страшилки про черную даму и скелета,которые поднимаясь из гроба неожиданно произносили-отдааай мое сеееердце! От чего юные трепетные детские сердца от неожиданности в ужасе вздрагивали...
Вспомнив это,она сдержала смех..,ибо осознавала реальную серьезность ситуацию пусть даже и на СОВЕРШЕННО противоположной стороне...
А именно ...вот этот страшный и ужасный развод ,который как смерть косой стучится уже очень взрослой реальностью вещей опасно надвигаясь на его далеко не взрослую голову и далеко не зрелую душу .
Да...трудно ему сейчас...и выдержит ли.../подумала она/
Боже...но мне же не нужно его сердце...и его боль...он же совсем своей -...не моей болезнью болеет...А я ...я-точно разносчик заразы...Эдакой заразы заразной любви...
Любви,страдания и боль несущей...
Распространитель и проводник сущей нечисти в этой СОВЕРШЕННОЙ и оскверняющей своим совершенством ...болезнетворной несносной для души и сердца небесной заразе...
Вот так природно и просто...как дождь с небес слезами лужами реками океанами цунами...
Как холодный снег ниспосланный ...как и вирус на убой любого мудреца или молодца-столь не однозначно одинаково с лица из СОВЕРШЕННО дубовых зарослей заколоченного в круговерти своей безысходной ...столь же СОВЕРШЕННОГО схоластического ларца...
Специалисты склоняются к тому,что большинство психических заболеваний/шизофрения в том числе.../все таки имеют вирусную этиологию...
Шизофрения это или открытый принцип от заколоченной в гробу клаустрофобии /завершенного внутри одной системы процесса/ -любовь земная...трудно разобраться и понять сразу... Но что это зараза смертных тел и зараза о божественных высотах-туда же жизнетворяще устремленная в борьбе за продолжение себя в мире /хоть и болью смертоносных ран вопиющая/,это СОВЕРШЕННО точно.
Или же точнее будет сказать-унизительным и униженным СОВЕРШЕНСТВОМ спустившегося высшего над нижним-бессовестная глумящаяся зараза+/крестики и нолики крестом судьбы...
Боже и за что про что мне такие несносные страдания-подумал истекая смертными ранами боец на поле боя и потерял сознание... сознание...Сознание,здравствуйте,я-шок.
И шок эйфорией или эйфория болью недосягаемых божественный высот-бог его там знает...
Но Бог полюбил ее СОВЕРШЕННО ...где то вне бренных тел...ее бренного тела...Как она любила ,чувствуя вышесказанное -как бога...На что же/вот уже почти/ убиенный на поле битвы в бреду шока ...или в предсмертных судорогах человек ,все же успел произнесть в догонку ей.../как беспощадному и жестокому врагу почему то покидающему поле битвы/...
-Я -не... Бог,ты слышишь...я человек-ты ошиблась...!
Момент прозрения.
И Бог его знает почему ,СОВЕРШЕННО не по своей воле она давно была его,то есть- божьей рабой...Просто каким то не совсем понятным смертному богом-ее полюбил сам Бог божественной вечной любовью...
И это было жестоооко,ох как это было страстями жестоооко ,особенно к тем ,кто сейчас лежа на поле битвы истекает кровью в боли,крича о вопиющем безобразии...-мол я не Бог СОВЕРШЕННО...
Или к примеру к тем ,кто в страхе бежит от несносной боли с поля брани ,осознав воочию ранами ближнего ,нечто СОВЕРШЕННО оскверняющее и неправильное по отношению к принципам высокой всеспасительной созидательной любви.
Она убегала от вопиющих оскверняющих криков,понимая несправедливость и конечно уже отчетливо начинала понимать,что тот,кто действительно полюбил ее,это есть на деле СОВЕРШЕННО спасительный Бог...
И тогда ,так же точно в очередной раз передохнув и придя в себя ,она думала ,а может это и не Бог вовсе...с чего я взяла что это Бог...
Нет...-скорее всего это неким богом/ в совершенство веруя... /все таки-СОВЕРШЕННЫЙ Бог...Или он не СОВЕРШЕННЫЙ вовсе...-СОВЕРШЕННЫЙ блуд какой то внекуда и неоткуда ...любовью к вышнему полюбил ее так подло и всезряче обличая сквернотины земные...что не видать ее душе ни где и ни с кем и никогда пристанища ...даже просто земного/ни какого нибудь там небесного/счастья...не маячит на этих земных горизонтах...
Вот так...поняла ...прозрела-н и к о г д а ...своей же или Богом ниспосланной слишком дальновидной зрячестью...или дальнозоркостью от чьих то слишком микроскопических очков дальновидностью в даль от всех и всегда убегающей -как вечной ...вечной перспективой во плоти ...Ибо только дурак может быть по настоящему счастлив ...или же не судите и несудимыми будете...
Но за что же тогда кара небесная суда божьего... ее муками...И все это гораздо...гораздо раньше было предрешено-...даже раньше ее появления на свет божий...
И по этому...понятное дело,куда бы в действительности она не бежала - по настоящему по сути,по душе она всегда принадлежит только ему единственному-Богу...
И именно этот неоспоримый фак..т,подсказывает ей факт ее очень...не простой реинкарнации ...ненормальной эдакой...эдакой жрицей приходится быть как в древней Месопотамии...
Она в детстве о древности земных обычаев конечно не подозревала...,но этот принцип своей жизни понимала еще тогда...И по этому,как СОВЕРШЕННО нормальный человек- молила Бога о пощаде...И таким образом она все таки сумела вымолить у него самую малость человеческого счастья счастьем земной любви и счастьем материнства...
Влюбленный же в нее абсолютно СОВЕРШЕННЫМ своим СОВЕРШЕНСТВОМ неземной любви-согласился ,но согласился на бартер ...По этому, с детства откровенно нашептывая ей +о несовершенстве земной мечты...и о том,что путь земной женщины или земляной или снежной бабы слишком тесен и не совершенен для нее...А ее ждут СОВЕРШЕННО великие дела...
Но она не сворачивала со своей земной мечты...Не сворачивала,пока сама жестокость этого естественного пути земного не дошла до СОВЕРШЕННОГО контраста +/двух линий/где путь сей посмеиваясь раскрытыми объятиями маячил ,указывая горизонтом те дали ,откуда она пришла ,оскверняя сегодняшним временным СОВЕРШЕННО-единую вечную суть ...
Ту суть, где ее вечно ,нескончаемо и верно ждет ее вечный и СОВЕРШЕННО в совершенстве бессмертный ...единственный и вечный и потому во истину возлюбленный... -столь достойный в своем первостепенном и неоспоримом сутевом смысле.
Что... что/Переспросил потерев как волшебную лампу Аладдин свою смертную голову смертный/,все так же продолжая очень глубоко вникать в бессмертную и по облику СОВЕРШЕННО отвратительную в уничижении человеческого существа фразу.Я СОВЕРШЕННО правильно понял Вас-Вы хотели сказать,что ни один смерд смердючий не достоин ее хотя бы потому ,что во истину любящий ее вообще не человек,а значится-Бог ...такой весь божественный и в заоблачных над земным бренном высотах ,любит ее некой совершенно бесконечной ,бессмертной любовью и в СОВЕРШЕННО бессмертном совершенстве духа...А возлюби ближнего своего как СОВЕРШЕНСТВО духа...
А не жирно будет..,дууухиии...И произнес эту фразу не Джин,а Бог,потому как...
Потому как пока они отстреливались на своем поле боя в Афганистане или в Чечне или где нибудь еще...А многие просто в страшном ,в приснившемся пророческом сне...,
...вторая их и более слабая половина уже безостановочно и без оглядки бежала в даль неведомых высот ,бежала за горизонт...,бежала в некуда...как будь то из неоткуда.../из за облачных божественных далей/ пришедшая в мир сей...
И чего она больше всего боялась,от того и бежала в страхе в этот момент...А больше всего на свете она боялась его смерти и потому она очень хотела домой -обратно...там где СОВЕРШЕННО нет смерти ...И вот уже СОВЕРШЕННО точно она всё начинала понимать,что...-
Это не время в годах,
И не расстоянье в километрах...
Это бездна вековая и пропасть в ступенях...
Ты не увидишь и не ответишь...
Я кричу,но не услышишь меня...
Может именно по этому,но ..-где то еще не совсем осознанно.., всегда ...когда они прощались,она медленно поглаживая проходила руками по его одежке,зрительно представляя,что покрывает его с ног до головы невидимой защитной броней+что бы уберечь его от смерти и несчастий...
Я так люблю тебя...я не смогу пережить твоей смерти...лучше бы я умерла раньше тебя.
Но не известно и не понятно кто из них все таки умер первым/или же попросту сдох на дистанции.../Тот кто слишком быстро бежал,или тот кто безнадежно опоздал...в погоне за синей птицей.
Хотя к примеру он -достоверно и убедительно/ и кому попало и всем подряд... /плакался в жилетку утверждая,что той,которая была раньше уже нет/мол скрылась за горизонтом.../ ее рядом не существует и по этому и тем самым...она его обидела и обманула...А она же со страшной болью осознавала,что как раз наоборот- ее любовь умерла не своей смертью,а убил ее- он собой собственноручно.
Она и он- без сомнения невыносимо страдали,а Бог всегда и неизменно был рядом с ней...и наверное с ним то же/про нее то я знаю точно/и успокаивая говорил ей- ей...ей...ты же просила меня защитить тебя от его физической смерти,утверждая сама ,что никогда ты НЕ переживешь этого...
ТЫ НЕ ПЕРЕЖИВЕШЬ И НЕ ДОЖИВЕШЬ ДО СМЕРТИ...По тому я решил,что действительно-не переживешь этого...и единственное ,что спасет тебя от этой душевной боли,это только смерть твоей любви к нему/к этому/...По истине все относительно...и познается мудро в сравнении...
И теперь ты не будешь убиваться в слезах,желая уйти из жизни ,просто потому что он умер ...но переживешь ли ты смерть своей любви к нему и будет ли твое страдание меньшим и менее мучительным от понимания тобой действительной истины...
И оооо-как мудро... вечно вечным и бессмертным в сути... совершенства ищет олицетворением знания сотворец мой...Но Земля,это не Рай...А он...-он СОВЕРШЕННО прав откровением моим через него же...женщина......-ты ошиблась...он не-Бог...
Плачь не плачь,болей,не болей...
Умирайте,страдайте,теряйте любовь и любимых...в вечном устремлении к неведомой любви...жизнью,а я -вот он...я тут-я Бог...я любовь...Найдете путь ко мне-будете стократно счастливы...
-И это что вообще...шизофрения или любовь небесная...
-Да называйте как хотите,но без нее не можете...и даже если и понимаете,что зараза это зараза земная с небес ниспосланная вечным из вечного пала камнем преткновения вечным извечным...
Когда кому то кажется что ему- кажется ,что сердце его превратилось в камень...-да ничего ему не кажется что ему кажется-он просто так говорит о камне нашем общем -о Земле и о земных истинах...
И какой такой камень и в чей небесный огород или в райский сад прибыло новое пополнение...
Ты же знаешь,Земля,что мы все тебя когда нибудь да покинем...А пока мы здесь на твоей каменной поверхности ,Земля, -имеем право ,а по сему и будем говорить о тебе и о твоих ,столь же близким и нам как и тебе любящая...наш камушек блудный ...в СОВЕРШЕННОЙ вселенной ...И говорить мы будем кто и как может говорить. Кто-то лжет себе...право имеет... кто -то другим-то же право имеет и не суди... А кто то даже понимает что лжет не только другим ,но и себе и тебе,ну а кому то и то и другое и третье СОВЕРШЕННО скучновато ...тоскливым богохулом на здесь...
Ведь само по себе высказывание-человек,это Бог,...это по меньшей мере богохульство...
Потому понятно,что речь идет просто о человеке,а вместе с тем -о нормальности человеческой...откровенно и честно не упуская тысячелетний факт существования потенциального/для человека/ богохульства.
Хула ли Богу и бессмертной божественной любви -сам человек всегда где-то не там блуждающий по сути существа своего/судить вам...кому судится.../в своей весьма смертной любви и в весьма смертной жизни ,все же завсегда уповая на бессмертную душу...Но думается ,что мысли его- человека ,потому и грешные порой богохульством,что он попросту и без прикрас -человек,а не Бог...
Стремится человек выше ,или нет,он все равно Богу не равен и равен ему никогда не будет ,пока он есть ни кто иной как человек и его же-(+)крест...
И потому вероятно-Бог снисходительно и разумно -человеку всегда прощает его человеческое или не человеческое несовершенство вместе с его богохульными мыслями и поступками...
Именно по этому ее,а вернее сказать-его смертные предки/где то в древние времена истории человечества.../,создали храмы божьи,да бы она могла стать достойнейшей из достойных под земными небесами реальной супружницей Бога...Но конечно не так как это принято на Земле,ибо...,ибо-Бог не человек и на Земле не живет даже если он и многожёнец...
И тут трезвый женский ум начинает серьезно задумываться о гаремах и о корне высочайшего смысла сего ветхозаветного мероприятия...Но Бог ей /богобоязненной /гласит с небес в ухо-
Неее ропщииии на Бога и не богохульствуй в божьем храме, жрица и монашка, ведь во плоти ///человеческой здравомыслящей ///человекоявленной плоти духа всевышнего не сыскааать...
Ошарашенная нонсенсом услышанного с небес,та которая бежала от смерти своего единственного любимого ,не удержалась и вскрикнула-
-Какая ложь...ложь...ложь...!/Возмущалось все ее живое женское существо и казалось ,что если бы даже сам Бог сейчас был бы рядом,она бы влепила ему нормальную очень естественную и очень здравомыслящую -за здравье рода людского на Земле женскую оплеуху.../Ну почему ты унижаешь мое женское и человеческое существо...,боже мой...Бог мой,прости меня,но ведь не должно быть так-видит Бог не должно...
Какое неимоверное лицемерие,Бог мой...!Ты же знаешь,что я по совершенству сути своей-буду все равно искать совершенства здесь,пока я здесь,ибо за тем я и здесь,что бы говорить о том о чем думаю и быть той,кто я есть по сути...
И я буду искать здесь совершенства и именно в человеке буду искать совершенства устремлений...
Потому что-я женщина,для того,что бы обожествить мужской лик достойно...своей верой в совершенство себя ,я смогу осуществить высокое и достойное на Земле...И нет тут ничего общего с ревностным высказыванием не сотвори себе кумира...потому как только любовь нужна человеку , только любовь дает человеку смысл...жить ,творить...или просто существовать в том или ином теле...
Но ведь если б я не была совершенной по сути своей разве бы ты любил.Разве бы ты любил меня вот так ,ревностно охраняя от таких низменных и недостойных и от моей личностной через суть земной человеческой истины....Так непреклонно и с высока унижая мою земную любовь-беспощадно ,как СОВЕРШЕННЫЙ снайпер постоянно отстреливая любимых мной,как своих личных соперников ...обрекая нас на муки.
Сколько мужчин в страхе и в ужасе агонии умирают и умирают на жестоких полях битвы+...И разве это любовь-божественная или земная...Ведь если честно -кругом одни войны,вдовы и сироты и девяносто процентов людей одиноки...
-Какой неимоверный контраст ты задаешь своими высокими мерками .Так ты же сама своей высокой сутью ...конечно через личностное проявление сама же и унижаешь их земную мужскую любовь.Откажись...Ну-откажись от своих норм и принципов несгибаемых...Что,лучше будет,думаешь...
-Я убиваю божественной любовь...Ведь я же всегда прощаю слабости и несовершенства...я только ищу согласия и понимания...Но преклониться перед низшим-позволить сгноить драгоценные живые ростки веры-конечно не дозволю никогда это выше меня самой...это даже не имеет страха физической смерти ...Это ты властвуешь надо мной...бессмертный...
Да,это конечно не способно уберечь меня от ошибок-просто спонсорский свыше любя по верхам аванс,кто имеет щедр потому что-кто имеет дает щедростью божественной любви...
Даже если и обернется это твоим -божественным негодованием и карой...Но я авансом этим укажу путь избранному в будущее...я просто слишком рано появилась в его жизни...я это его теория не осуществившаяся на практике земного ,но песочного фундамента...Я проект будущего совершенства...его реальная программа вечной жизни... нескончаемо убегающей перспективой горизонта...моей СОВЕРШЕННОЙ любовью к нему...
И даже в тот миг,когда ты Бог,как всегда скажешь,что мы с ним из разных миров и что он никогда вообще не сможет меня реально-по сути увидеть, даже парадоксом парадоксов -не смотря на то что мы будем с ним близки как никогда ... конечно же по мере твоей дозволенности...
И даже тогда,как всегда я все же не поняв жестокости этой ненужной боли- пойму то ,что могла понять своим человеческим ракурсом...и потому прощу-тебя и его потому что люблю вас обоих ...ибо другого -третьего вообще не дано и дано быть не может потому как не дозволено свыше...
И это похоже уже на - некое высокопарное божественное прелюбодеяние организованным групповым взаимопроникновением множества и множества миров... Как неизбежным самопоглощением в забытьи, предавая истинные истоки-брошенной божественной родины ...Брошенной эдаким сюрреализмом - пошлой ,пошлой,ирреальной ,ирреальной реальности о небесном ...Ибо- все таки богохульно в экстазе воспевая обоюдонаправленное устремление истиной любви Бога к человеку и простой человеческой любви к нему.Лучше от меньшего к большему-ведь богу хорошо там на небесах и он вечно блаженствует,а мы тут -уж как придется на терниях...И в основ по большей части -все таки страдаем.
Или может наоборот-это самолюбование и самоупоение в нарцисоидных тенденциях эгоцентриста,или полнейшая трансценденция ,почти наркоупоеннием этой божественной благодати блаженством манны небесной,которую ну ни с каким земным блаженством конечно никогда не сравнить и не сравнять.
И говоря об этом,достаточно ясно ,почему у монахов мира сего и остальной блаженной юродиво /прокаженной /счастливой братии о земном счастии вообще ни ни -ни нормальной здоровой семьей ,ни счастливых детей Земли...батюшка.И почему то по большинству даже и на горизонте не пахнет,хотя все так ясно-ясно как божий день...
Или же стоит все таки вспомнить тривиальное ...,как говорили некоторые любящие духовно амбициозные родители своим чадам во времена профилактических порок -бог терпел и нам велел.Или же -у попа была собака он ее любил,она съела кусок мяса,он ее убил...
Но мы же дети твои или жены-голова уже кругом...Ну как бы там ни было и как не назови...-мы тебя любим и прощаем эту твою жестокую и такую мучительную профилактическую порку ... твою от растления всяческого вечную извечную...любовь к себе...
И хотя нам еще не время окончательно душу богу отдать /в богохульстве естества своего приземленного и несовершенного/в фигуральном смысле,но мы уже по сути ,совсем не шуточно и вообще не фигурально ...не формально вот так ,провозглашая ирреальные райские истины...-успели воздвигнуть величайший монумент богу на Земле в виде вечного торжества плотской жизни на почти вечном -каменном постаменте планеты Земля.
И не тем ли самым-страшно двуличный мы народ...грешные...и во грехе рождены...не то что Иисус Христос и пророк твой Мухамед и остальные...
Мы живем плотью здесь,а мечты наших душ высокие и неосуществимые -бог знает где в дебрях Райских,а здесь мол не Рай и можно гадить...как в Аду-смерти плодя войнами и убийством детей собственноручно...
А вот без обычного нормального просто человеческого счастья...какой смысл...значит ли это,что мы просто ВЕРОЙ В СЕБЯ В БОГА-и в ирреальные на Земле ценности и просто обыденной своей сознательной активностью душ/принадлежащих тебе/воедино с тобой /как говорится/сотворим...некие /соответствующие актуализацией наших потребностей/ миры...принципы которых в этом мире вообще не усматриваются и днем с огнем и даже/при всем желании.../ и на горизонте не видно...и даже если очень постараться и в телескоп и в подзорную трубу...Ну разве не
А люди искусства,они вообще как проекторы...они же реально способны создавать и в общем то и создают голограммы,черпая в этом мире лишь необходимые поправки инспирируясь ,как к примеру тленная тля молоком для муравьев-бесконечным творением сюжетов и новых более органичных для восприятия относительно совершенных форм .
Тем самым как не странно...но факт-пытаясь максимально реально отобразить самое высокое и бессмертное творение реально ирреальным отображением некой заоблачной реальности в ирреальности ...-соединения миров и миропониманий.
А мудрые ханжи муравьи, продолжают говорить о коровах ,дающих молоко как о оторванных от реальности идеалистах...но от эксплуатации даже нереальности ,они и в своей и в чужой реальности ни за что не откажутся. И живительное молоко всегда с превеликим удовольствием поглощать будут ...даже если это суррогат буде некий совсем нереальный в нереальность -им открытый путь смертью указывающий .
Но за то каждый чертов черный муравей знает-как эту бедную тлю до сублимации окончательно довести .И собственноручно, не отходя от стойки -душу пьет и выпивает океаны слез+выпивает потоками и потопами божественной любви...А его жажду лечить пытаются,кодировать пытаются.Ну так налейте ему денатурат и конец этому безобразию в нашем пире среди чумы...А что если он и тут молчать не будем и в другое тело вселится... И потом опять и опять денатурированно кровь пить будет беспробудным сном неупоюнного наркозависимого сознания...
А вот мусульманские источники, говоря о приближении суда всевышнего ,упоминают,что -не только брат на брата,но и некоторые животные активно проявят неким чудом божественным дар речи...
Вот так к примеру жена мужу говорит-ты опять напился как свиньяА он бедняга молчит слова вымолвить не может...промолчал и после денатурата так и не пробудился в мире сем...
Схоронили его под душераздирающий плачь супруги...Но Бог услышал о ее страданиях по усопшему и на следующий же день вселил его вечную душу в тело самого интеллектуального животного-в тело свиньи...
Вот верный и достойный супруг ее... бьется пяточком в дверь/пятачками набитый.../...,она открывает,а он к ней с порога
-Хрю+хрю...и целоваться лезет...
Она бедная аж перепугалась...-тебе что надо Пятачок...
А ооон-чудо божье не человек ...и по сему молвит СОВЕРШЕННО человеческим голосом-
-Да+не свинья я ,я же -люблю тебя...
-Вот шовинисты распоясались в КОПЕЦ../подумала она и закрыла дверь...
-Копец мне.../подумал он.../...какая я свинья ...какой чертов вертел эта жизнь...
Нет-никогда не умолчит небесное молчание истиной...и даже в аду...
Не умолчит молчание...
Как будь то оттолкнувшись от берега...
Скользя по глади вечных вод-
Как жадный вдох и воля выдоха,
Во мне твоя мелодия-судьбой извечных нот...
И я рисую,размывая всплески...
Где смешано и да и нет и жизнь и тлен...
Какая разница-когда и кем и как мы были...
Все смыло,заливая морем уходящий след...
Но где то там...-не умолчит молчанье,
Оно как самый ясный и чистейший звук...
Поит собой уставшее сознанье...
Покоем серебристым без ребристых волн и мук...
Вздымаясь морем разбиваются столетья,
На череду барашков-рябью вечных вод...
Какое откровенное во мне себе признанье-
Как океан дождем питает моря сто дорог...
А одним прекрасным утром по радио сообщили,что надвигается циклон...который дождями слез грозится смыть с лица Земли всю мразь человеческую...
Наа коонец тооо...!/торжествовали все...
Но многие...на всякий случай...предусмотрительно мудро накинули непромокаемые одежки,а особо разумные и мудрые,даже прихватили зонты...
Многие же ,несколькими часами ранее не смотря на все еще солнечное и беспечное утро ,оказались как всегда немыми свидетелями странноватого на первый взгляд... но настороженно дальнозоркого и и предусмотрительного зрелища -...человек с зонтами в непромокаемом плаще...явно и недвусмысленно наводя на мысли,что тучи -над городом...
И все таки-все так же продолжало светить щедрое солнце...и какой то очень высокий светила...,который вообще никогда не слушал радио, на своем очень высоком балконе ,смотрел как всегда сверху вниз и щелкая семечками свою науку ,плевал сверху вниз шелухой на зонт прохожего и при том посмеивался...
-Что страшно ходить внизу под балконами ,где богочеловеки живут ...Правииильно...Плевать и начхать ...низкая- вся эта мрааазь человеческая...
-Боожее мой...Сумасшедшииий...В плащеее...с зонтом...-а на небе ни облачка...па-ра-но-ик...Ну посудите-как можно счастливо и спокойно жить в этом городе ,когда неадекватные и сумасшедшие просто свободно по улицам расхаживают... /произнесла дама на соседнем балконе...
-Да...А там у него на зонте случайно ничего не было написано./Спросил ее муж выходя на балкон...
-А что ...может ему там на зонтик кто и написал...Хи...Хи.../СОВЕРШЕННО приЗЕМЛЕННО примитивно и пошло пошутила дамочка...
-Да нет...,я не то имел в виду...
-А что ты имел в виду...
-Ну к примеру-...долой...
-Что долой...
-Да ну тебя...-всё...долой к чертовой матери вместе с тобой.../Произнес ее муж полицейский торопливо влезая в петлю своего галстука...
-Мееняяя...долооой...
-Ну ты же сама... сказала ...сама сказаалаа...сказалаа......кого долой.../робко и заикаяясь сказал он сам не понимая что сказал... и о чем неожиданного разоткровенничался...
-Ну чегооо ты...У меня сегодня так весело и солнечно на душе/ответила она не вникая особо в смысл его фразы.../а этот псих своим зонтиком все испортил...
-Да лааадушкиии...Я просто подумал,может это акция протеста и смута...может его приструнить надо,может он просто ненормальный смутьян,который боится ,что кирпич ему на голову упадет сверху -вот и мутит...тучи...над городом...И не зря наверняка боится.../опять опрометчиво ляпнул он...
Но зонт прохожего уже изрядно оброс всяческой внешней дрянью... ,всякой нечестью и шелухой околоземных наук и все такой же земной обыденностью ...И теперь он органично сливался с колоритом улиц и его явление СОВЕРШЕННО никого не настораживало и не удивляло на ...потому как каждый недвусмысленно подозревал ,что пожил этот зонт как и все они- в этом городе...и повидав на своем веку уже -предостаточно...предостаточно...
И наверное именно по этому-неожиданно,перед человеком с зонтом появилась огромная всепоглощающая мрачного цвета волна ,и захлебываясь в неописуемой грязной мути потока плевков ...он только и успел подумать,что надо было все таки брать спасательный круг,а не зонтик...
Те же ,к то в этот момент по счастливой случайности стояли на балконе,почти в унисон облегченно вздохнули...
-На конец то улицы помыли...а то уже мрачно на душе от этого грязного осеннего колорита...
И действительно-...сразу на улице стало удивительно свежо...,но многим омрачила день та трагическая неожиданность...,что улице и на стоянках не оказалось их личных автомобилей.
И сочувственной солидарности...-братьев по несчастью/разделивших отчаянье дружным сквернословием / каждому пострадавшему ,оказалось более чем предостаточно...И в том каждый с благоговением осознал справедливость...во всем и вся...
А особо сообразительный даже очень практично подметил,что к примеру ,если бы он ехал сейчас в автомобиле,он вообще бы не купил сегодняшнюю газету...И так как радио он вообще не слушает/ из за некоего своего высокого интеллектуального принципа /он бы и не узнал о том что...
"......в связи с тем ,что катастрофа огромных масштабов смыла с лица ...всех плохих людей /или их смыли ,или они смылись сами.../... теперь -они лица земного вообще больше не имеют и человеческой совести тоже...
И потому как официально - больше людей бессовестных и плохих, плодящих страдания на Земле нет ,значит и остальным хорошим.......///что имеете в виду -с хорошим имиджем ,с хорошим лицом или с под...лицом как скорлупа с яйцом-подлецом -подумал он...///................
+...........на Земле многострадальной больше делать нечего.../промолвил Бог последней фразой газеты ,так навсегда прикрыв его бренное тело богохульным же его разумом неугомонных вечномудрствующих уст...
+............ибо по божественно закономерной... счастливой случайности, в этот самый момент откуда ни возьмись появилась из за коварного поворота /несчастной человеческой судьбы /на совершенно огромной сверхсветовой скорости машина ,которая обычно моет улицы...
+............и переехала ведущего диалог с бренной газетой на пополам...На две половинки переехала .............Все должно быть в балансе и во взаимодополнении как инь и янь......... Всё пополам и всем пополам раз всё всем пополам.....ищите свои СОВЕРШЕННЫЕ половинки.............................На каждого наглеца довольно простоты...Божьему божье,Кесареву косорево...и под кого не КОСИ ВСЕ ОДНО -кесорево...Отделяем зерна науки от плевел....и пилюём...на завМаааАГ...на директор МАГАазииин...Ми с тобой увижяемые люди...Уважать надо себя...уважать надо мир...вот такие шкурки от семечек на чьем то бедном поношенном уходящем вдаль в некуда зонтике.../мой ученый друг богочеловек богочеловекоподобием................
-
А тем временем,хорошие люди,оставшиеся в живых,нескончаемо и нескончаемо благодарили небеса и восхваляли справедливость и мудрость Бога за спасение их драгоценных душ и тел ...Хотя ...хотя...хотя-еще и не завершив свое скорбное оплакивание ближних...
На следующий день,еще сочувствующим своим усопшим близким и потому вероятно еще оставшимся в живых душой людям-как то к примеру сам Бог прозорливо услышал тех ,кто неизвестно за что наверное молился или не известно за что страдал и потому СОВЕРШЕННО сильно пострадал и за тем самым уже вообще не молился,прозвучало глобальное оповещение,что послезавтра ожидается глобальный потоп,который затопит все материки и по этому - оставшихся в живых завтра срочно эвакуируют в Рай в сад небесный,ибо-...копец,потому как на острый КОНЕЦ наконец пора пришла собирать урожай...
И на день третий-Земля осиротела...
А на день четвертый-была она чиста и прекрасно невинна как никогда до...в здравии гармонии своей душевной+...И этим своим голубо-розовым сиянием она была почти абсолютно совершенна и самодостаточна...в своей первозданной ультрафиолетовой божественной неприкосновенности монашки ,как белоснежная невеста Бога...
И все же,не смотря на свою личную гармонию...-ей было очень одиноко без этих кишащих паразитов людей ...она ведь к ним так привыкла и уже не представляла своей жизни без терзаний служения другим...
Хотя...хотя...хотя она высвобождением уже совершенна и свободна ,она уже начинала понимать ,что в действительности ее настоящее служение ,это служение Богу и тем самым она является возлюбленной Бога,который заполоняющим Нептуном объял ее ,очищая и оживляя...оплодотворяя ее бескрайние долины поля холмы и горы.
И на день пятый-Бог знания,обнаружил,что Бог страсти и разрушения слепо и глухо ко всему божественному-скрывает по толщей воды свой корень...И было сказано неким Богом-небу небово,а Земле земное.И убил Бог страсти +в водах свои корни скрывающие ...
И на седьмой день-превратилась Земля без небесных вод любви в камень сердцем...
Одинокий камень сердцем убиенный,как вечный каменный монумент на бескрайних могилах своих былых обитателей...давно покинувших драгоценный камень свой своим сердцем ,душой и телом...
И неким небесным принципом -просто земным наказанием как дети изъятые из рук матери их -Земли неким высшим правосудием небес гласящим-ни камень...ни вода...ни корень плоти ни плоть корни под толщей смуты скрывающая-Я.
Говорят,что женщины не смелые,они -наглые...Наглые как этот просто камешек...Ну а как иначе...Ведь именно женщинам доверена ответственность за детей...При том что они знают,что не знаю в чьи руки по сути доверяют свою судьбу и что самое страшное-судьбу своих детей потенциальных сирот в том...Не знают...ибо так должно..,но все равно смело любят и верят в самое лучшее и прекрасное...
Что значит,если близкое становится вдруг чуждым явно..
И лик и взор ,как будь то-появился и исчез+
Смотрю-не вижу...не вижу...не вижу больше прежнего завтром...
Возможно впрямь не стало что то чудом из чудес...
И просто нет нас во своя тем прежним знаньем чувством...
То говорит из вечности о том что быстротечен миг-прости прощай...
Ловите прелести ниспосланные манной...
И понимайте что поймете невзначай...
Кто же поймет -предсказанное небом...
Хоть знатоков послание звучит почти с небес...
Когда исчезнут,те кто с вами жизнью рядом...
Как болью в жизни вечной поигрался мракобес...
И все же смелая...смелая...смелая...а богохульная лишь
Без чувства к человеку-веры ,знанья и любви...
Я звезды знаньем верой-соберу в охапку...
Целуя+ небесам за все воздам-мой бог и муж лови...
Пусть вечной жизни миг наш-вспышкой яркой-
Такою ж яркой как любовь моя хоть во своя,
...но лишь к тебе во мне...
Ты соберешь по звездочкам мои подарки как крупинки...
Тот бриллиант по истине собой себя следя свой путь ко мне...
И пусть не жалко сотен...тысяч... мига...века жизни час отчаянь...
Когда уйдешь и стертою строкой...,
Промолвит миг любви умывшийся печалью вешним вечным утром ...
Сгорев закатом о восходе лишь для нас с тобой...
Так унесем мгновения свои ,собою обозначив счастья жизни вечный миг...
И если нет любви -я знаю лишь затменье...
Промолвит хмурою усталостью закатных лет седой больной старик...
Так вспомнит миг своих признаний ...
Как страстью торопил часы неупоенный вдох хватая вольный крик...
Его святой любви воззванье ,останется лишь с ним одним -немой больной усталый дряхлый мой старик...
Тебе моё любви из прошлого о будущем признанье...
| proza_ru/texts/2009/02/20090224511.txt |
Как раз на период нашего пребывания в Хорватии проходил чемпионат Европы по футболу - это событие 1 для большинства народонаселения Евразии и мы как истинные болельщики расхаживали везде с российским флагом и дудками ! Катаясь на великах с флагами мы везде встречали восторженные взгляды и приветствия , хорваты вообще очень дружелюбно относятся к нам и не важно какой ты национальной принадлежности -- главное ты из России-матушки .
К первому матчу мы были готовы на все сто процентов , но испанцы устроили нам настоящую корриду и со счётом 4-1 - я грустный , но всё таки полный надежд возвращался в отель ... дружеские похлопывания по плечу нас не спасали ... над нами гордо реял российский триколор !
Ко второму субботнему матчу с греками я решил подготовиться более основательно -- заранее заказал столик в прибрежном ресторанчике и с нетерпением ожидал феерического вечера ... ведь греки были прошлыми чемпионами Европы , да и подгруппа у нас оказалась чемпионская в итоге . О чудо ! Наши выстояли и даже нагрели греков 1-0 ! Хорваты как малые дети радовались и отмечали нашу победу как свою ))) короче пиво , вино и ракия рекой за победу , кстати сборная Хорватии уверенней чем наша шагала вперёд из своей группы . Потом ещё была решающая встреча со сборной Швеции и радость в очередной раз заполнила весь курортный городок и в частности наш отель тоже )))
В целом поразило конечно отношение всех без исключения иностранцев к футбольному событию -- вот что значит понятие " Спорт объединяет ! " , все болели за всех и радовались чужим победам как своим . Немцы , итальянцы , англичане с удовольствием обсуждали с нами прошедшие матчи , а один англичанин напомнил мне что благодаря именно английской сборной наши прошли на ЕВРО ... но он абсолютно не злился за их же поражение на стадионе Лужники на отборочном периоде , зрелище которое я наблюдал вживую и к хорватам он относился очень уважительно - они же их окончательно тогда и выбили из турнира !
По приезду в столицу мы продолжили активно болеть за нашу сборную и было за что болеть ! Такого ажиотажа наша родина давно не видела наверное со времён великого советского строя . Из поездки в Хорватию мы привезли не только свои отдохнувшие и загоревшие тела , но и массу самых положительных эмоций и надежду посетить эту замечательную страну ещё раз и неоднократно .
P.S. Уважаемый читатель я уже давно готовил этот рассказ в более расширенной версии и хотел его связать напрямую с новым повествованием про ЕВРО 2012 ... но к сожалению что-то в голове остались одни нецензурные выражения и запал прошёл .
| proza_ru/texts/2012/06/201206191108.txt |
Так как мне часто задают вопрос,обучаю ли я тета-хилингу,эта тема стала очень актуальной в последнее время и я решила подробнее взглянуть на этот поток.
Сразу скажу,что моя методика совершенно другая,не путать ее с инициацией в любой другой канал.
Я помогаю соединиться человеку с его собственной связью с Источником,встать в его личный канал Я Есмь присутствия и в его силу.Человек начинает черпать знания,энергию и вдохновение напрямую от своего Божественного Я и Творца,вспоминает и активирует свои Инструменты Творения,то есть проявляет свои возможности творения своей Жизни.
Моя задача и мой интерес-пробуждать Творцов и Мастеров,реальных и настоящих.
Когда человек получает инициацию,посвящение,он всегда "подписывается" на -чей то канал связи с Истоком,получает божественную энергию через провайдера.Да,для кого-то это необходимые этапы пути и роста,а также личных уроков.
За вибрацией канала тета-хилинга я всегда ощущала искусственность,электрическое покалывание,когда настраивалась,эта вибрация не была мне приятна.
Недавно мы рассмотрели этот канал вплотную,так как пошла информация про связь с тета-хилингом,
когда мы рассматривали тему воздействия на сознание молодежи с помощью интернета и гаджетов.
Итак,та информация,которую мы получили,я решила ее выложить,а те,кто прочитают ее,сами возьмут свою ответственность за принятие решения.
Идет поток от Источника,В определенном месте,ближе к нашей СС,он попадает в серое решето,такое техническое приспособление,установленное некими ребятами из высокоинтеллектуальной цивилизации,которые в данный момент также присутствуют на Земле и наблюдают за ней.
Свет Источника проходит через это решето (сито),и идет дальше,почти неизмененным.Почти! Но-в него при прохождении сита вкладываются еще некие дополнительные коды.Эти коды-ментальные,они почти неуловимые,созданы этой высокотехничной цивилизацией,и умело вплетены в свет истока.Далее,этот свет идет уже по каналу тета-хилера (кто получает инициацию).
Свет воспринимается как истина,но практически неуловимые коды вплетаются в ментальное поле человека.Эти коды как бы переподключают истинное знание человека о своем живом свете на какую то искусственную реальность.Еще эти частицы собирают информацию о структуре души.
Я когда читала постулаты тета-хилинга,удивлялась что они обошли влияние и свет души как то,но особо не вникала,а здесь нам показали,что цивилизация,создавшая и запустившая на Земле Канал тета-хилинга,не имеет души,она скорее высокоинтеллектуальна.
Возможно,такое бывет,возможно,их первоначальный свет был искажен и утерян,во вселеной тких историй во множестве,не стоит пребывать в заблуждении что кругом только свет и любовь и эволюция.Очень разные пути развития выбирались..
Что мы еще увидели-через установленный канал тета-хилинга идет передача кодов души и ее частичек тем ребятам.В тао вознесения была информация,что возможна замена настоящего света и жизни искусственным,и теперь мы увидели один из способов это сделать.
Что это дает Возможность управления человеком.Такой человек уже не идет выше определенного уровня,и,если теряется свет души..здесь очень тонкая технология,как мы увидели,потому что люди стали тоньше чувствовать,но вы заметили как внезапно и быстро она пришла
Виденье Татьяны,еще одного солнечного мастера,с которой делали запрос:
-"Посев ( это в людей-проводников) и жатва - обратный отток энергии из сердечной чакры
Такой интеллектуально-сердечный обмен между сторонами,оттуда поток сверхразума..или сверхинтеллекта, а туда - сердечной энергии
А с точки зрения ВЯ это урок распознавания Истины..Истинной энергии Источника.
Урок-отличать ПОХОЖЕЕ от ИСТИННОГО.
И еще помню звенящее поле тета-хилеров... как будто звук работающей трансформаторной будки... в смягченном ...тонковибрационном варианте."
И,еще момент,этих ребят не интересуют все. Им не нужны не развитые или слабые,они выбирают самых лучших,молодых и полных сил.Им нужен яркий свет их души и сознаний,чтобы превратить потом это сияние в источник для себя.И,действительно,тех, кого я знаю-кто пошли в тета-хилинг,молодые и талантливые.
И,еще было такое слово-"посев",то что сейчас делает эта цивилизация среди молодого населения Земли.А потом,соответственно,будет "жатва",когда эгрегор наберет достаточную силу и мощь.
На вопрос,почему это позволено в таком масштабе,был ответ-во -первых,их выбор и необходимость пройти урок распознавания,а во-вторых-баланс.Баланс света и тьмы,который мы также поддерживаем своим присутствием на Земле.
Мы не можем вмешаться,ведь это личные опыты каждого,но мы можем дать информацию.
Итак,мои выводы о канале тета-хилинга,основанные на ясночувствовании (изначально) и полученной информации через наши световые каналы:
-подключение к "провайдеру",минуя свою собственную связь с Источником
-в обмен на подключение к каналу и собственно через этот канал идет перетекание энергии души к тем,кто засеял семена
-семена еще должны прорасти (то,что было добавлено в изначальный свет,принимаемое вместе с настройками).
И,конечно,данный канал дает бонусы и иллюзию силы на первоначальном этапе,как все эгрегоры.
Я посчитала нужным выложить эту информацию, она пришла ко мне видимо,для этого,а каждый кто прочитает,должен сам сделать свой выбор.Слушайте голос своей Души,пожалуйста...отойдите от электрических приборов,сетей,гаджетов-это все источники влияния на ваше сознание, идите на природу,к матери-земле,обратитесь к Творцу,к высшему Я с вопросом-какой ваш путь,что выбрать..какова истина Что говорит внутреннее чувство
Сантулиана.
| proza_ru/texts/2016/09/201609211221.txt |
"Надоели навязываемые в лоб чужие эмоции или -- извечно одни и те же -- искания. Как переливание "из пустого в порожнее": одни -- социально ориентированные - безумно хотят быть хорошими и клясть/убивать других -- "нехороших", - и горячо сострадать "своим", и холодно гнобить чужаков... Везде одна и та же человеческая комедия (она же -- трагедия, ибо конец предрешён и тоже не оригинален). Другие -- женщины, в основном - хотят того, что бесконечно и неустанно желают друг другу в цветастых открытках... И им не надоедает обсасывать это, как леденец на палочке, в виде "душевных" стихов, песен, фильмов, сериалов..."
"Обнаружила, что композиции, где слышны просто стук колёс , шум дождя и прибоя, лёт автомобиля по трассе под ритмичное мелькание придорожных столбов и огней или меланхоличные шаги молчаливого одинокого человека и т.д. -- всё это представляет собой намного более приемлемую энергетическую подпитку, и что во всём этом намного меньше возможности врать, ибо не за что -- "душевное" и "человечное" - спрятаться неумелому либо бездарному автору, если форма не красива, то её нечему вытащить, она просто не зацепит".
Анна Арбекова "Апология формы"
http://www.proza.ru/2012/02/25/1603
"По стаканчику, робята, давайте за дорогу без гвоздей!"
"Вечерний воздух села был напоен ароматами парного молока, жареной картошки с мангыром (полевой чеснок), дымком тлеющего аргала (кизяка). Во дворах мычала, блеяла, хрюкала разная скотина. Звякали дужки подойников. Голоса гуранок одинаково заботливо-строгие, осаживали нетерпеливых хрюшек, загоняли в хатоны бестолковых яманов и ворковали у вымени коров. В селе доили, поили и запирали на засов значимое в этих местах богатство".
"На подлоге, вполоборота к нему, стояла обнаженная Наташа. Запрокинув голову и закрыв глаза, она обсыхала в лучах поднимающегося из-за сопок солнца. Вовка перестал воспринимать окружающий мир. Он видел только нежно-белое, удивительных пропорций, тело, розовые пятачки сосков на тяжелых грудях и страшный багровый шрам, спускающийся от пупка вниз, в светлые кудряшки лона. Наташа не услышала, она почувствовала его присутствие. Секундное удивление сменилось гневом. Ее темно-синие глаза запылали, но Решетникова сковал столбняк. Он даже моргать не мог, не то, чтобы повернуться и уйти".
"К жажде, долго мучающей их, парни привыкли, вместо трехлитровых банок носили на участок пол - литровые бутылки воды. Это им хватало на десять часов работы. Больше пить было нельзя, иначе бросало в пот, с которым из тела выходило влаги больше, чем поступало, а мышцы при этом становились вялыми и хорошего удара кайлой или ломом не получалось. До этой премудрости они дошли через свой первый опыт горняка.
Тем временем тень от каменного колосса переползла на его восточную сторону".
"Уходящее на покой светило гасило палящий зной с сумасшедшего накала до жара прогорающего костра".
"Июль однообразной чередой дней уходил в прошлое".
Юрий Зорько "В даурских степях Соктуй -- Милозан"
http://www.proza.ru/2012/01/08/1645
"В европейской культурной жизни не было другого художника, вызвавшего поначалу столько непонимания и раздражения, затем буквально всеми обожествленного, а вскоре после смерти почти мгновенно преданного забвению.
Сегодня, интерес к личности и творчеству Бёклина вновь велик".
"В Италии Бёклин создает свои первые мифологические картины.
В них переплелись его впечатления от красочного, величавого итальянского пейзажа и восхищение перед античностью. Интересно, что Бёклин не подписывал своих полотен и предпочитал не давать им названий, их сочиняли чаще всего уже сами торговцы или галереи".
"Все эти картины Бёклин пишет с едва различимой гранью реальности и вымысла, передавая в них наслаждение жизнью, силу страсти или, наоборот, состояние тоски, одиночества.
В эти времена в искусстве Европы набирали силу два противоположных направления: импрессионизм, связанный с желанием приблизиться к правдивой передаче природы, и символизм -- с уходом в мир вымышленных грез. А. Бёклин был близок к символистам".
"В отличие от импрессионистов, воспевавших красоту мгновения: цветущие поля, завтрак на траве, девичью улыбку, купание на Сене, швейцарца влекло то, что скрывалось за деревьями, холмами, в воде: Пан, кентавры, тритоны и то, чем могла обернуться опасная улыбка красавицы-нимфы".
Койфман Валерий "Художник А. Бёклин. Незамеченный гений XIX века"
http://www.proza.ru/2009/12/22/1038
"Весь день накануне температура держалась около нуля. Ни тепло, ни холодно, а мерзко и липко. Гриппозное мутно-лиловое небо ежилось в ознобе и отхаркивало на опавшую листву игольчатую мокроту. Белое на золотом -- красиво. Но Эгон знал, что ночью, ближе к утру, выпадет настоящий снег -- глубокий, хрусткий, как свеженакрахмаленная простыня -- и заботливо укроет город вместе со всеми его обидами и грехами".
"- А подарки - наседала дотошная радиодива. - У вас принято дарить друг другу, вернее, враг врагу, - Эгону показалось, что она усмехнулась своей шутке, - маленькие предметы... Довольно необычная традиция.
- Через действие слова обретают плоть. Лучше подарить, чем, например, ударить.
- Наверное, такие дары приносят несчастье Как... - журналистка запнулась, подбирая слово. По интонации чувствовалось, что она озадачена, - ... амулеты, только наоборот.
- Несчастье - переспросил старик, озадаченный ничуть не меньше, но отнюдь не странной метафорой. - Кому Нет, что вы! Вовсе нет.
Они явно не понимали друг друга".
"Простишь, милая, - думал Эгон. - Жизнь такая длинная и подлая... А бывает и наоборот -- щедра до неприличия. И милости ее - как подарки в ночь непрощения. А контрольная -- это ерунда. Пара лет пройдет, и забудешь... А может быть, и нет".
Джон Маверик "Ночь непрощения"
http://www.proza.ru/2011/09/02/1419
"Фонарь возле подъезда, как глуховатый и близорукий ботаник, обиженно и непонимающе пялился в пространство. Снег залепил ему толстые линзы очков, чтобы он не подсматривал и потом не умничал".
"...зануд мне не надо. Я их начиталась за двадцать лет, пока библиотекарем работала в окружной гостинице... И зачем вы дядя Ваня водку пьете - очень театрально спросила дворничиха у собаки. - Вот и давеча с доктором напились... Ему то что Он поедет лечить своих холериков, сифилитиков... А у вас опять все сызнова... Будете бродить по дому и вопрошать у самого себя: - "Зачем живу... Для чего живу...""
Евгений Скачков "Собачий вальс в конце... февра-Ля"
http://www.proza.ru/2012/03/03/259
"Не имеет смысла заниматься объективными вещами. Объективность сама занимается нами. Следует придерживаться сферы субъективного. Парадоксальным образом, изменяя субъективное, изменяешь объективное, реальность. Субъективное, личный миф - тот канал, через который направляется, и которым управляется энергия жизни".
Владимир Каев " Астрология и личная история"
http://www.proza.ru/2012/04/25/881
"А душа, говорят, настолько широка у человека, насколько этому позволяет оболочка, в которой она обитает. Чем крупнее и габаритнее человечище, тем больше. А как же. Не зря ж утверждает молва -- в чем только душа держится. Это о ком Вот именно. Кому-то тщедушные параметры грудной клетки позволяют лишь к себе относиться с должным пиететом. А кому-то -- на всех хватает".
"Ей было сорок, а ему тридцать. Но выглядела она на тридцать, а он на пятьдесят. Как ни крути, неравный брак".
Леонид Блох "Третий не лишний. Гл. 1"
http://www.proza.ru/2012/04/04/1656
"Человек, если не принимать во внимание его физическое тело, покрыт незримой мембраной, отделяющей бесконечность внутреннего мира от бесконечности мира окружающего. Эта мембрана у всех разная и по толщине, и по свойствам. Главное её предназначение -- сохранение внутреннего мира субъекта, каким бы он ни был отвратительным или прекрасным.
Главное свойство этой незримой оболочки, состоящей из мусора знаний, религиозных и политических убеждений, предрассудков и прочей муры -- полное и двухстороннее искажение информации. Сложные фильтры мембраны пропускают внутрь лишь то, что способно питать именно это устройство: делец слышит биржевые сводки, ревнивец -- слухи о своей жене, пенсионер -- обещания правительства о повышении пенсии.
В результате никто и никого не понимает, не слышит и не видит".
Василий Тихоновец Политсан. "Продолжение 35"
http://www.proza.ru/2012/04/24/798
"А что скажете об экипаже перегоночного вертолёта, которому, однажды, буквально всучили и навязали передать любимой племяннице посылочку, а экипаж проявил при этом позорное малодушие и не смог отказать..."
"Девица проявила неслыханное радушие и гостеприимство. И карта-то, подлюка, легла так, что -- всё в масть! Только в чью Командир, как человек солидный и морально устойчивый, остался в гостинице "накрывать, резать под сорок пять" и дожидаться курьеров. Ведь быстро -- одна нога там, а другая... тоже там и осталась".
"Ребятки вовсе не хотели своего командира бросать... Но как-то не устояли перед красотулькой, приняли незатейливое, поначалу, предложение зайти попить чайку и рассказать всю подноготную про её тётушку и про житьё-бытье... Ненадолго, всего-то для проформы, чисто из вежливости...
Все трое встретились только на четвёртые сутки на одном из этажей женского общежития, совершенно одуревшие от бесконечных и беспорядочных "чаепитий" в разных комнатах, в разных женских компаниях, на разных кроватях и этажах..."
"...скромное чаепитие переросло в ужин-завтрак-обед... и так -- до бесконечности".
Владимир Теняев "10. Тесть-браконьер. Блудливая тема"
http://www.proza.ru/2010/12/22/445
"И котяра сейчас тут появился не спроста. На столе пирог с рыбой. Это ты мне в дорогу постряпала. Мы сидим два минуса, и млеем от запаха твоей заботы. Стыдно обоим. И я сам себе напоминаю этого кота. У меня дороги. У тебя - тревоги. У меня - охота. У тебя - забота. Надо остепениться. Но ни я, ни кот не переменимся. Понимаешь ты, штука какая. Ты вечный плюс. И если мы сменим заряд на положительный. Ты найдешь себе резко отрицательных кота и мужчину. Закон Кулона.
Физика, понимаешь Наука точная, с ней не поспоришь".
Сарацин Ал "Закон Кулона"
http://www.proza.ru/2009/07/26/76
"Не жди, что скажу я буду любить тебя вечно. Даже железо рассыпается. Давай жить днями.
Замечательная штука женская логика. Она, как угорь в плетёной корзине. Не ловила Нет Я ловил давно ещё в детстве. Так вот если в корзине есть хоть маленькое отверстие, угорь обязательно выскользнет.
Я тебя люблю. Мою логику ты называешь мужской и бронебойной. Прямой наводкой - в лоб. А хочется в душу.
Я люблю тебя - живую!
И понимай, как хочешь".
Сарацин Ал "Простой ответ на сложный вопрос"
http://www.proza.ru/2009/10/13/983
"Человек без памяти о своих предках - как дерево без корней. Как былинка на ветру. Кто ты, какого роду-племени Что ты знаешь о своих ближайших предках Не говоря уж о далёких. Какую память ты оставишь после себя на земле
Оказывается, так интересно составлять свою родословную! Жизнь каждой отдельной семьи отражает жизнь и историю всего народа. Не зря Анастасия говорит о важности Родовой книги. Здесь я показываю только фрагменты своего Родового дерева. В моей родословной 246 человек из 8 поколений. Самая ранняя дата - 1838 год - рождение моего прапрапрадеда.... И 576 фотографий, которые моя мама сохранила в самые тяжёлые годы войны, блокады, эвакуации... Как ей это удалось!!!"
verant "Моя родовая книга".
http://album.foto.ru/photos/88909/
Иллюстрация bleachis.sosbb.net
| proza_ru/texts/2012/05/20120512230.txt |
Для большинства, будет удивительным открытием узнать, что столицей Турции, является вовсе не город Анталия. Хотя спорить с обывателем себе дороже, думается мне, что благодаря мощнейшему природному упрямству, они всё же не поверят и будут до последнего сомневаться. Так вот, столицей, самого большого осколка, грандиозной Османской империи, является не Анталия, и даже не Стамбул, а как это, не неправдоподобно, Анкара. Это я, не с Астаной перепутал, как не странно. Но, так как, это личное дело правительства и верноподданных турецких граждан, да и не был я в Анкаре, не по делу, не проездом. Разговор пойдёт о городе, бывшим столицами разных империй и стран, обладающим, между прочим, несколькими именами и омываемый, сразу тремя морями.
Имперская столица.
Истамбул, по-турецки, Стамбул, без заглавной "и", в русской "транскрипции", Константинополь, как когда-то, в честь себя любимого, назвал этот город, римский император Константин.
Отношение турок-мусульман, к бывшей когда-то столице христианского мира, непредсказуемо трепетное. Из окна такси, направляющегося с окраины к центру, можно свободно, как-то обыденно, рассматривать, массивнейшие стены старого города-крепости. Впервые увидев, чуть подпорченную, когда-то осадой и штурмом, последнею опору Византийских императоров, у меня создаётся странное, нереальное ощущение, что я в составе турецкой оккупационной армии, вступаю в обескровленную и покорённую столицу Византии. Пять столетий спустя, тёмно-вишнёвый Фольксваген, с шашечками на крыше, в пробке, нет просто в хвосте колонны войска, входит в захваченный город. А ведь не пил и не курил, а так глючит, действительно, магическое место.
История о главном православном храме, не тронутом турками, поражает ещё сильнее, а ведь в те жестокие времена, ни кто не помышлял о веротерпимости и знать не желал о религиозной толерантности, куда там.
Напротив "Голубой мечети", окружённой площадями и фонтанами, в непроницаемой мистической тьме, заколочен, заброшен, забыт, как спящий гигант, в глубоком сне и забвение, стоит главный храм старого Константинополя, "Софийский" собор. Султан, решил не уничтожать христианскую церковь, гораздо важнее было не сломать, а построить, создать что-то более величественное и грандиозное, именно напротив, сохранённого, но покорённого "Софийского" собора, была выстроена потрясающая воображения "Голубая" мечеть.
Мечеть Султана Ахмеда.
Это первый исламский храм, который я увидел, во всей красе. Минимализм, даже аскетизм, внутреннего убранства мечети, меня оглушили. После золотой помпезности, обилия икон, утвари, расписного алтаря, стен, куполов, такой привычной обстановки православных приходов. Исламский храм, практически пуст. Огромное помещение мечети, высокий купол, массивные колоны по периметру, только усиливают ощущение свободного пространства. Над головой, грандиозных размеров и тяжести, чёрная металлическая гирлянда, где-то сбоку, около одной из широких, внушительных колон, небольшая трибуна для имама, на коротком участке, одной из стен (всего несколько метров), золотая роспись, скорее всего, цитаты из Корана, и всё, и больше, ни-че-го! Только ковёр под ногами, сшитый в одно, единое целое, из тысячи ковриков-ячеек и запах. Устойчивый, невыветриваемый запах мужских ног, не спасает, даже обязательное омовение, перед посещением мечети (недалеко от входа, живописная умывальня, с ножными ваннами).
Я был в "Голубой" мечети поздним мартовским вечером. Огромный храм был пуст. Только крестьянская семья, скромно топталась в углу. Старик в шляпе, в широких, национальных, юбкообразных штанах, с тихой женой и детишками, молча стояли и восхищённо оглядывались. В самом центре храма, калека-экскурсовод, из тех, какие всегда живут при церквях, что-то рассказывал, пожилой, англоязычной паре. Ещё, он демонстрировал акустические уловки, звонко щёлкал пальцами и считал вслух, пока звук, невидимой птичкой, пролетал под куполом и все, отдаляясь от центра, кружил, над случайными посетителями. Я считал вместе с ним и остановился на двадцати.
Я ещё немного постоял под куполом, обошёл тяжёлые колоны, полюбовался сказочной арабской вязью на стенах. Было холодно и почему-то тревожно. Казалось, что я в самом центре чужого, недружеского царства. Словно, я здесь нелегально, не законно, не по праву. Странное, сложное переживание, похожее на ностальгию.
* * *
Трамвай, как средство передвижения в мегаполисе, всегда "делает" всех, за счёт, своей рельсовой прямолинейности и надменным преимуществом, перед застревающими, как в плен попавшими в пробки, такси. Мне всегда нравилось вливаться в среду обывательской публики, и кочевать с горожанами по веткам метро и маршрутам автобусов, двигаясь вместе со всеми, ежедневными приливами и отливами, от окраин к центру и обратно. Все и всё в центр, к станкам, тромбирование транспортных артерий, потом затишье, полуденная нега, все ещё живы и целомудренны, стрелки часов слипаются как ресницы и вдруг, шквал, поток, стремящихся к домашним тапочкам и "дебилоидным" телевизорам, жителей окраин, чьи урчащие желудки, заглушают шум подходящих метропоездов. И я, чужеродная соринка в глазу трудящихся, чёртов хамелеон, пытающийся выглядеть, как замученный бумажным штормом, офисный планктон.
В Стамбуле, в трамвайчике, среди выжитых капитализмом работяг, доезжаю до конечной станции, станции пересадки, на берегу Босфора. Дальше, на другой берег, только паромом. Трехпалубные морские трамваи, отходят от пристани, каждые двадцать минут. На набережной, для бегущего пассажира, местный fast-food: Альпы фисташек, жареные каштаны, сладкие кренделя. На воде, на лодках жаровни, не обращая внимания на качку, шустрые черноусые повара, поджаривают мясо. Дым, от шипящей на гриле баранины, облаком нависает над толпой.
И хотя выглядело это очень красиво (это сейчас я о пароме), когда посадка заканчивалась, большое, тяжёлое судно, медленно отходит от пристани, потом степенно, не торопясь разворачивается, и сначала, состоящая из десятка огоньков, обозначающих контуры корпуса, удаляется в темень пролива и становится парочкой мигающих во мраке фонариков, я остался на этом берегу.
..мы все учились понемногу
чему-нибудь и как-нибудь..
Надо сказать, что мои визиты в Стамбул были совсем не познавтельно-развлекательными, как могло показаться. Я учиться, а точнее переучиваться туда прилетал, так вот. Руководство авиакомпании, почесав затылок, решило плюнуть на отечественный авиапром и перейти на авиаиномарки, что показалось им более перспективным и экономичным, особенно, что касается прожорливости стальных птиц, во времена, всё время дорожающего керосина. И для подготовки персонала, был выбран, Стамбульский учебный авиацентр.
Учебный центр, представлял собой трёхэтажный "кубик", стоящий недалеко от ВПП. На первом этаже слева, от полупрозрачной стойки ресепшен, раздевалка, справа тренажёрный зал. Где рядом с бассейном стоял, макет А-310, в полный рост, только без хвоста и крыльев. По выпущенным трапам, время от времени, стирая пятки, с криками и хохотом, скатывались бортпроводники, как детишки с новогодней горки. На втором этаже, исключительно, учебные аудитории. На крайнем, верхнем этаже столовая, с бесплатными и, наверное, по этому, безвкусными обедами, и кафе. Там, в клубах сигаретного дыма, на переменах, можно было испробовать турецкий чай, в стеклянных тюльпанчиках и обжигающий крепкий кофе, с медленно оседающей гущей. Обычная картина, стюардессы-турчанки, смолянисто черноволосые, подчёркнуто независимые, красивые, как наложницы гарема, сидят за столиками и потягивают горячие напитки, беседуют и обкуривают окружающих, с невероятно отстранённым, гордым видом. Нас, как дикарей неправоверных, они не замечают и надменно игнорируют, как впрочем, и диктует им турецкий этикет, по отношению, ко всем мужчинам вообще.
Несколько дней, несколько преподавателей, обучали нас, некоторым предметам. Это не просто, кстати, по пять-шесть часов в день, внимать англо-турецкий язык. Но ничего, уже к обеду первого дня привыкаешь. Помню в самом начале нашего обучения, такую тему, как обслуживание пассажиров, нам преподавала, хорошенькая турчанка-инструктор. Улыбчивая, смешливая, бегло и легко болтающая по-английски, в начале, она рассказала немного о себе. Забавно закатывая глаза, она изображала себя, таскающей тяжелые сумки с подарками и сувенирами, когда прилетала из интересных загранкомандировках. Не без гордости, кокетливо скромничая, она поведала, что отлетала в этой профессии девять лет (мы вежливо похлопали, раз напросилась) и что, как вы сами понимаете, за такой солидный срок, накопила опыта и премудростей, не одну багажную тележку. И готова с нами поделиться, да! (здесь слушатели, снова аплодируют, аплодируют). Потом, она сменила открытую, лучезарную улыбку, на более сдержанную, такую фирменную, с какой стюардесса должна встречать пассажиров и попросила не скромничать, рассказать каждому о себе, ну, в двух словах, где живёте, семейное положение, сколько лет работаете. А мы и не скромничали.
То, что мы рассказали, быстро стёрло дежурную улыбочку, с хорошенького личика турчанки. Начали мы, с простых, лёгких диагнозов. К примеру, меня зовут Оля, лет мне двадцать пять, не замужем, работаю в авиакомпании уже семь лет, мне нравится. Ого, хорошо, турчанка в восторге. Дальше круче, я - Коля, мне тридцать два года, мой стаж тринадцать лет, женат, дочери десять, работу свою люблю, с детства мечтал, двести раз подряд, произносить эту волшебную фразу: "Яблочный, апельсиновый, томатный сок, вода с газом, без газа, что будете пить", правда, сказка. Как только, после школы три года в морпехе отслужил, женился и сразу устроился работать стюардессой. What Турчанка не всё смогла понять, "морпех"(), What Вот сейчас будет вот. Самое-самое, у нас, конечно припасено в конце. Один из наших инструкторов, Клавдия, спокойно так добила, слабонервную турецкую коллегу. Зовут меня Клавдия, у меня двое детей, летаю ещё только двадцать лет. Как я отношусь к своей работе Да этой профессии, как таковой, чуть больше, чем моему трудовому стажу, я ещё подумаю, достойна ли она моей признательности, она мне очень многим обязана. Крепко призадумалась наша турчанка. Чему же новому, она может научить этих русских, если многие из них, кормили свои семьи "аэрофлотовскими" курочками, уже в те времена, когда её мама и папа, учили первоклашку, переходить дорогу на зелёный.
Надо сказать, что в конце нашего обучения, проводилось тестирование, из каждого предмета, выбиралось четыре-пять вопросов, с вариантами ответов. Результат один на всех, такое определение усвоения материала всей группой. Здесь, мы тоже не подвели триколор, почти стопроцентное попадание. Турецкие преподаватели были горды собой и нами. По русской традиции, надо обязательно "подмазать" окончание чего-либо, традиционные преподношения для учителей. Подарки обычно одинаковы, для всех и всегда. На третий год, один из турецких инструкторов, открывая очередную коробку с литровой бутылкой русской водки, со вздохом, признался: "Я так совсем сопьюсь с вами!".
Да, кстати, правильные ответы к тестам, мы получили, ещё в Москве. И когда проводился опрос, мы серьёзно изображали, как глубоко задумываемся над ответами, ищем и находим верные варианты, короче изображали муки творчества. Ни дать ни взять, провинциальный театр на гастролях. Но самое интересное, конечно же, происходило за стенами центра по подготовки авиаперсонала.
Женский вопрос.
Перед отлётом в Турцию, начальник московской службы бортпроводников, очень просил нас быть осторожными, в достаточно патриархальной исламской стране. На улицы выходить минимум втроём, не отпускать из поля зрения, без надобности молодёжь, не переоценивать свои возможности, при общении со спиртным. Короче, вернуться домой и при возможности живыми и здоровыми. Определённая доля разумного в словах ёжика (так, за глаза, звали москвичи своего начальника, толстенького, с короткими, "колючими" волосами, торчащими во все стороны) без сомнения были. Я сам был свидетелем, лёгкого безумия, которое охватывает турецких мужиков, при встречи с блондинками. Мы шли большой компанией по улицам Стамбула, одна из наших псевдоплатиновых красоток, метров на пятьдесят убежала вперёд. И вот, мы наблюдаем, как одна из проезжающих мимо машин, как-то резко притормаживает, коряво, неровно и даже опасно паркуется. Из неё, не закрыв за собой дверь, выскакивает черноголовый абориген и загипнотизировано-отстранённый, строго по направлению на цель-блондинку, начинает преследовать её. Пришёл в себя и начал соображать адекватно, он только тогда, когда увидел, что его "божество" не одиноко и вообще нас, "гостей столицы", больше. Между прочим, с этой белоголовой красоткой, скучать не приходилось.
Одним, уже достаточно поздним вечером, когда ещё купить пива по близости, да и во всём квартале, нельзя было и надеяться, мы собрались расходиться по номерам и укладываться спать. Пересчитав "цыплят", мы обнаружили пропажу того самого пергидрольного "чуда". В час ночи, её телефон молчал, ни в одном "нашем" номере её не было, ни в фое гостиницы, ни на этажах, ни даже вокруг отеля, никаких следов. Родственников или друзей в Стамбуле, странным образом, ни она и никто из нас не имел.
Мужиков в нашей группе было двое. Прикуривая одну за другой, мы прочесали пару кварталов вокруг гостиницы, прошлись всеми маршрутами, которые протоптали за прошедший день. На уже поздних, тёмных улицах не только нашей пропажи, вообщё не было ни души. Становилось очевидно, подруга пропала. В наши нетрезвые головы проникали жуткие фантазии, полные насилия и жестокости. Выкрыли как овцу, изнасиловали, полоснули по горлу и скинули обезображенное тело в канаву, или увезли в грязный бордель, многократно перепродали одни сутенёры другим, торгуясь, как за кусок свежего мяса. Я и В.(так коротенько назову второго сыщика), стоим у входа в отель и грустно курим.
"Это моя вина, я не углядел, это я виноват!", в отчаянье, вдруг заявляет В., и повторяет это снова и снова.
"Вот, те на", думаю я про себя, "Начинает сходить с ума". Или я не всё знаю, или от беготни по ночному Стамбулу, мутнеет сознание.
Около трёх ночи, мы решаем, что, увы, пришло время покаяния, ждать чего-то хорошего было поздно, и мы решаем отправиться к старшему группы. Вызывать полицию, обзванивать больницы, связываться с посольством России, это её полномочия. Мы ожидали рваных ран, осипших голосовых связок, но старшая, выслушав наш тревожный рассказ, почти не открывая заспанных глаз, пробурчала что-то в ответ, из чего можно было разобрать: "Никуда не денется, вернётся". Как в воду глядела. Это мы с В. не заметили, а все девчонки, ещё в первый день, обратили внимания на красавца-пианиста, играющего по вечерам, на первом этаже гостиницы. Вот и доигрался, увёл девушку, прямо из стойла, эх, джигит!
Первая клубника.
Не боюсь признаться, что я, как раз из тех чуваков, кто пропадает куда-то, когда все только накануне алкогольной эйфории, а возвращается, когда всем, по большому счёту всё равно. Поэтому, даже бесцельное бродяжничество по городу, приобретает для меня больше смысла и содержание, чем тестирование местного алкогольного рынка. Стамбул, очень подходящий город для прогулок, для таких как я. В начале марта, ранневесенний Стамбул, уже в полдень, благодаря тёплому солнышку, приятно подогрет. Может поэтому, клубника, горой рассыпанная на телеги, красная однобоко и светло-зеленая, если её перевернуть. И свежая рыба, что бы ни торопилась испортиться, засыпана в ящиках, тысячами кубиками белого льда, словно попала в "сети" ледника.
Рабочий день, около часа дня, я один на маленьком рыбном рынке, просто мимо прохожу. На самом деле, я иду к берегу моря, хочу подойти поближе к набережной, получше рассмотреть, морские яхты и катера стоящие в гавани. Продавцы на рыбном базаре, с надеждой поглядывают на меня, вырывают из "ледяного" плена слизьливых гигантов с открытыми ртами. Протягивают ко мне руки в резиновых перчатках, в них, мне что-то совсем неизвестное, как круглый мяч с острыми плавниками и мёртвыми, навыкате глазами, в которых страх, смерть и отчаянье. Спасибо, ну зачем мне свежая рыба, что мне с ней делать, таскать с собой пока не протухнет И вообще, я держу путь, на старый, крытый Стамбульский базар. И днём и под вечер, там всегда сумерки. Низкое здание, состоящие из длинных, нешироких галерей, в которых торгуют: фарфоровой посудой, поддельной стариной, коврами и ковриками, кальянами, бижутерией, сувенирной мелочью и ширпотребом. Я покупаю чайную пару, расписанную вручную незатейливыми сюжетами и два крошечных блюдца, на дне которых, раскручивающиеся дервиши. Иду дальше, мне оболтусу всё по кайфу, всё интересно.
Мусульманское кладбище. Крошечный погост, всего две-три сотки, скромные, каменные прямоугольные обелиски. Кроме спящих повсюду котов, никого. На памятниках, читается, что эти люди почили, в середине и в конце 19 века, ещё при султане, кстати. Стена к стене к некрополю, большая кальянная, с диванами и столиками. В центре стеклянный шкаф, где неисчислимое количество фруктовых табаков. Уголь для кальянов, хранится в широком комоде, с выдвижными ящиками. Курение кальяна, удовольствие послеобеденное, только ублажённый желудок позволит полностью расслабиться, предаться smoke-релаксакции, путём глубокого вдыхания, очищенного водой и воздухом, фруктового табака.
Турецкая кухня, благодаря масштабному десанту в Европу, всем хорошо известна. Вспоминаю, как знакомые "русские немцы" в Ганновере, когда советовали, где лучше всего быстро и дешево поесть, направляли в ближайший турецкий ресторан. А в Новосибирске, я знаю парочку местечек, где вам предложат и кебаб и кальян и турецкий попс, для погружения в восточную экзотику. Само собой, в Стамбуле, где выбор велик, десять долларов за блюдо, цена средняя, но если дорого, какого чёрта искать дешевле, на один "зелёный". Тем более что кебаб (люля-кебаб, по - персидски-жареное мясо) по всей Европе одинаков. Конечно, он готовится из разного мяса, есть кебаб из баранины, говядины или курицы, дело вкуса, но, как правило, перчёное о души мясо, после приготовления на гриле, подаётся в окружении, опять, же в силу пристрастий клиента, зелени, овощей, жареной картошки фри или риса. Всё это на большой тарелке, с соусом, и если, ты и в правду в Стамбуле, то обязательно с бутылкой Эфес Пилснер, оно там превосходное.
Хорошее пиво, и вообще обилие алкоголя, сыграло с турками, ту же злую шутку, что и со всеми слабохарактерными людьми во всём мире. Непривычно было встретить в парках Стамбула, напуганных, смущённых алкоголиков, прячущихся за жидкими кустиками и испуганно озираясь, передающих друг другу, пакеты с бутылками. Странно наблюдать за этими "нездешними" несчастными, именно в этой стране, в этом городе, где на каждом доме, несколько флагов с мусульманским полумесяцем. Где головы большинства женщин, в строгих, "глухих" платках и остроконечные минареты всюду, куда бы ты ни посмотрел. Но как говорят: "Ин шала!" А то, что из себя представляет Турция сегодня, со всем хорошим и плохим, заслуга Кемаля Ататюрка (Кемаль-совершенство, Ататюрк-отец всех турок), поэтому культ личности на лицо. Улицы, площади, памятники, столичный аэропорт, портреты отца народа, везде, где позволяет политический этикет.
Все, там были.
Анталия. Движемся на юг Турции, к местам скопления русских курортников, с конца 90-х и к середине нулевых. Такова ирония истории и закон турбизнеса, от многострадальных челноков, до вечно "молодых, вечно пьяных" туристов. А где они, там, чартеры. До кризисные времена, только из Москвы, ежедневно, только одной авиакомпанией, где я служу, уходит, и только в Анталию, три рейса. Это около тысячи человек. Если прибавить сюда, ещё десяток других авиаперевозчиков, приплюсовать рейсы из крупных российских городов, от Питера до Иркутска, если вспомнить, что туристов принимают, средиземноморские Бодрум и Кемер, статистика посещения российскими туристами турецких "здравниц", будет ошеломляющей. Разделяю и поддерживаю, желание россиян, со скромным доходами, простенько, но со вкусом, отдохнуть, во время своего отпуска, на турецком берегу. В Сочи, что ли поехать Проявить свою лояльность и квасной патриотизм Значить снова, вляпаться в никуда не исчезающие проблемы. Частный пансион, дорогой и по-советски коммунальный, гостиницы, те совсем трущобы (если нет, то стоимость, как у президентских люксов). Кафе и рестораны, пляжи и дискотеки, транспорт, продукты с такими калифорнийскими ценниками, что кажется, что они специально придуманы для арабских шейхов. Много ты видел на нашем славном юге, ну например отдыхающих немцев (в Турции, они кишмя кишат, я даже встречал евреев, у них у самих есть такое же средиземноморье) Привередливый, а иначе сказать уважающий себя европеец к нам, ни за что ни дёрнется (на олимпиаду, он приедет, конечно, но отдыхать не останется, дорого для него), платить за сомнительное удовольствие, под названием "Курорты Краснодарского края", не смешите меня.
Что же я могу рассказать об Анталии, нашим-то знатокам Анталии. Тем паче, что я знаю о ней, очень немногое. Отель "Sealife", на отшибе города, почти всегда чудесное, спокойное море через дорогу. Если двинуть в обратную от моря сторону, минут через десять, есть приятный во всех отношениях, местный ресторан "Kazan". Летом, но не чаще, одного-двух раз в сезон, удаётся предаться "морской жизни", на сутки, при большем везении на трое. Вечером, на набережной на пляже живая этно-музыка, у воды до поздней ночи, на остывающей гальке шумные компании, парочки и одиночки, короче, в разных сочетаниях, потребляют, разнокалиберной крепости напитки. Над всем побережьем города Анталия, всю ночь, на средней высоте, барражирует военный самолёт. Спокойный такой, вполне умильный отдых. И если утром, после завтрака, ты пошёл на пляж, и на выходе из гостиницы увидел, что всё вокруг заставлено похоронными венками, не сходи с ума, успокойся. Просто вечером, у бассейна, собирается гулять турецкая свадьба. А то, что праздничные, свадебные гирлянды, так похожи, на принятые у нас похоронные венки. Что ж, даже забавно, метафорично, как-то.
"Банановый клуб". Алания.
И в заключение "турецкой" темы, мой личный опыт, мой страховой случай, история турецких каникул, в местечке под названием Алания. В двухстах километрах восточнее Анталии, есть небольшой городок, уютная бухта, старинная башня на пристани, с десяток прогулочных яхт, и если бы, не без дела слоняющиеся туристы по улицам города, то центральным местом, этого захолустья, был бы автовокзал. Где транзитные пассажиры, штурмовали бы кафе и туалет, во время короткой остановки. Но, на радость туркам, живущим на южном побережье, есть на свете две такие страны, Германия и Россия. Климат у них, не ахти какой, а наличные достаются им, не в пример легче, чем остальным. И к тому же, они очень любят комфорт, вкусно поесть, попить и по-выкаблучиваться.
Ладно, хорош злорадствовать, тем более, что мы, я и Светик, прибыли в Аланию и заняли двухместный рум, на втором этаже, на второй линии от моря, отеля "Banana club", как раз для того, чтобы предаться, такому привычному для туриста, тюленьему времяпровождению. Жатва удовольствий стандартна. Всё, лентяи, включено! Весь день, праздник чревоугодия, круглые сутки, пьянство. Лежбище "морских коров" у бассейна, реже у моря. Аниматоры, для особо перезрелых пингвинов. Магазинчики при отеле, где как обычно: ракушки, магнитики, футболки с надписью (а как же - "Алания"), надувные круги. Жара, духота, скукотища. Дня через три, вырываемся из "проклятого" рая, прочёсываем город, базар, набережную. Ночью, удираем из клуба для "бананов", на прогулку на яхте (суда по заливу мечутся, как реактивные, по счастью, или случайности, избегая столкновений), или, как по старинке говорят "русскоговорящие", на дискотеку. И вот, как-то возвращаясь с ночного дансинга, моя любимая, на высоких каблуках, неудачно оступается и "ай-яяй", что-то с моим пальчиком!
Вот только после этого, наше путешествие, становиться полноценным. Всё в жизни движется от одной проблемы к другой. Отсутствие событий, неизменно ведёт к кризису жанра, то есть к бессмысленности, к пустоте, отстранённости. Решая, преодолевая трудности, мы мобилизуемся, реализуемся как личности, раскрываем свои возможности. Мы наконец-то, становимся внимательными, собранными, решительными, интересными. Несчастный случай, произошедший с нами, предал нашему пребыванию в Алании осмысленность, необходимость принимать решения, действовать, заполнило наше бездарно поруганное время. Это кажется смешным и глупым А вы хотя бы недельку потрудились бы ничего ни делать, медленно, как во сне, проползать от завтрака к обеду, от обеда к ужину, безрадостно напиваясь и засыпая на лежаке, через пару часов, как проснулись.
Страховой случай.
И тут, бац! Пальчик, у моей любимой сначала опухает, потом, от тёмно красного стремительно синеет и уже не ходить, не сидеть, не лежать, невозможно. Врач отеля, здоровенный детина, в потрясающе грязном, с запекшейся кровью, застиранном халате, вызывает скорую, и нас увозят в больницу. Надо сказать, что медицина в Турции, это в основном, частный бизнес. Поэтому госпиталь, где мы оказались, выглядел, образцово-показательным. Уже ресепшен и фое, придавили роскошью отделки, мощностью кондиционеров, белизной накрахмаленных одежд медперсонала. Двое в шортах, футболках и шлёпанцах, среди важных, дорогих докторов, с фонендоскопами на груди, выглядели бродягами. Битый час тормошили нашу несчастную медицинскую страховку и отказали. В помощи, нам просто отказали, go!, без виноватых улыбок и извинений. Света тихонько плакала, я начинал потихоньку "заводиться", в голову лезли славные образы Че Гевары, Робин Гуда, и почему-то, Эдуарда Лимонова. "Кровавый доктор" из отеля уехал, поэтому мне пришлось кого-то искать, договариваться, по-русски, это называется "выбивать" машину, что бы вернуться обратно.
Конечно, даже начинающему страховому агенту ясно, что повели себя не верно, даже глупо. Во-первых, необходимо было связаться с фирмой, с которой у нас был заключён договор (для таких идиотов как мы, в страховке, всё пошагово расписано), этим я и стал заниматься, как только мы вернулись в банановый клуб. Дозвонившись до столицы, ближе к вечеру, к нам подъехала скромная "помятая" тоётка. Дежурный врач, не стал тянуть время, и мы отправились подальше от города, вглубь страны, в провинцию. Через час пути, свернув с шоссе, остановились у одноэтажного домика, на окраине деревни.
В узком больничном коридорчике, очередь на приём к врачу. Крестьянин с маленьким ребёнком на руках, бабуля в чёрном (какая больничка без бабулей), женщина с девочкой-подростком. Спросить, кто последний Не смотря на не великие апартаменты сельского госпиталя, нас отводят в оборудованный всей необходимой медицинской техникой, смотровой кабинет, делают рентген, потом собирается небольшой консилиум, из всех работающих здесь врачей. Быр-быр-быр, а потом на добром английском, показывая и объясняя снимок, что перелома нет, накладывают повязку, выписывают обезболивающие, записывают свой телефон. Если будет сильно болеть, звоните, мы приедем. И действительно, на следующею ночь, уже под самое утро, пальчик разболелся невыносимо. Деревенский доктор, очень быстро появился в нашем номере, без каких-либо дополнительных объяснений, просто по одному звонку.
Р.S. Рядом с нашим номером была лестница, за ней калитка, за калиткой, уже улицы города. У этого, не центрального в гостиницу входа, обычно туристов поджидают таксисты. Пока ждут клиентов, как и все "бомбилы", во всех уголках мира, коротают ожидание, попивая кофе и чай, играют в нарды и покуривают. Чаще всего, мы выходили из отеля, именно здесь, игнорируя парадный, неудобный вход, до которого, нам тем более было далеко идти. И вот, когда мы со Светиком, тихонько выходили из чёрного входа, турки-водилы, поднимали головы от досок, улыбались, качали головами, и кто-нибудь из них, участливо смотря на хромающую Свету, неизменно говорил: "Заболела, заболела!".
| proza_ru/texts/2010/02/201002041018.txt |
Если палач остался жив, это не значит, что он победил.
| proza_ru/texts/2009/04/20090422633.txt |
Сколь противоречив наш разум вольный:
Ему достоинств правила известны,
Но он, порой, решает недостойно,
Поскольку, полагает это к месту.
Все знают,
Что пристало презирать,
А что - ценить,
Однако ж, к сожаленью,
Как мало стоит
Изволенье знать,
В сравненье
С применения уменьем.
| proza_ru/texts/2008/10/200810181439.txt |
Любое, самое бездарное прозаическое стихотворение довожу до классической
формы поэзии -- переписываю его прямоугольными куплетами. Качество углов
гарантирую. Ваш тупой угол не отличите от моего острого! При этом
авторский инфантилизм -- сохраняется!
| proza_ru/texts/2016/09/201609211616.txt |
ОСА - подразделение "Зарница"
Книга 1. Отблеск ночной молнии
Глава первая
Эпизод первый, часть первая
Через пять минут мерного храпа, Костя открыл глаза, потянулся на кровати, что была ему маловата, и решительным шагом направился к выходу. В конечном итоге, он был боец "ОСА", а значит, все сентиментальности и чувства надо запереть на замок до окончания задания. В комнату "ведущего" он входил с лицом, не выражающим никакие эмоции и холодным взглядом голубых глаз. Полная боевая готовность.
Савва в отличие от своих коллег по невидимому фронту жене звонить не стал. Он расстался с Зоей на этот раз не на минорной ноте. С его последней командировки прошел месяц и вот он снова сообщил Зое, что уезжает на неопределенный срок. Она восприняла это в штыки.
- Савва, может, ты все-таки расскажешь мне правду У тебя есть другая женщина Еще дети -- она чуть не плакала. Иногда у нее возникало желание уйти от него раз и навсегда. Избавиться от вечного ощущения ненужности. Но непонятная сила удерживала ее рядом. Савва не был похож на остальных мужчин, которых она знала. Несмотря на то, что он по контракту воевал в Чечне и убивал, он оставался нежным и ласковым. Он ни разу не крикнул не нее, не обозвал нехорошим словом, пальцем к ней не прикоснулся. Он молча выслушивал все ее недовольства, а потом с милой улыбкой на улице заключал ее в свои объятия и признавался в любви, как будто она на него и не орала только что. Глаза Саввы были как барометр и в день их последней ссоры они были карие. Савва был чем-то озабочен, Зоя чувствовала, как напряжено его тело. Он даже в постели был, как натянутая струна. Она попыталась выяснить, что с ним, но он сухо ответил, что это по работе и к семье не имеет никакого отношения.
- Зоя, милая мне нечего тебе рассказывать. У меня кроме тебя и Андрюхи никого нет. Пойми, у меня работа такая разъездная -- нисколько не злясь, ответил он. Наоборот его голос был нежен. Он хотел бы все рассказать, но тогда его семья подвергнется опасности, а он не мог допустить, чтобы его любимые люди страдали.
- Ты, правда, меня любишь
- Больше всего на свете -- он заключил ее в объятья.
- Если ты не вернешься сукин сын, -- усмехнулась Зоя, - я уйду и заберу сына, и ты нас больше не увидишь.
- Обещаю, вернусь как можно скорее -- у Саввы все сжалось внутри. Для него жизнь заключалась только в них двоих. Зою он знал еще со школы, но они потерялись после выпускного: он ушел в армию, а она дальше учиться. Они встретились случайно на улице, разговорились, он пригласил ее в кино. С тех пор они жили вместе, у них родился сын. Однако работа Саввы для Зои оставалась загадкой. Менеджер, вечно торчащий в командировках и порой приезжающий то со сломанной рукой, то с разбитой головой. И на все у Саввы находились оправдания: упал, ограбили, нарвался на обкуренных подростков...
Комната Саввы имел вид на лес. Густая зеленая масса хвои. Зимой и летом одним цветом. Сейчас смотря в окно, он улыбался. Было светло почти, как днем и деревья четко различались в отдалении. А на другой стороне был город -- красивый, светящийся, живущий даже сейчас. Часы показывали почти три часа. Он так и не вздремнул, хотя стоило бы. Еще не известно, когда выдвигаются и будет ли время отдохнуть. Но разбитым он себя не ощущал. Последнее приготовление перед встречей с "ведущим": он отключил сотовый, на который уже пришло несколько сообщений от Зои (он их сперва прочитал), вынул батарею и убрал все в стол. Окинул взглядом свою комнату: рабочий стол с кучей аппаратуры, плазма на стене, одинокая кровать в которой спать холодно и неудобно без любимой Зои, и стены.... Стены были нежного персикового цвета с незатейливым китайским орнаментом: драконы, руны, сакура....
- Надеюсь, я сюда еще вернусь -- сказал он вслух, закрывая за собой дверь.
Войдя в комнату Олега, все кто уже подошли, обратили внимание, что у Саввы зеленые линзы, значит, он сменил упадническое настроение на настроение боевое. И это было хорошим знаком.
А вот Данила все три часа провисел на телефоне, болтая с молодой женой. Его браку было всего полгода и за это время Вика (жена) еще не успела вкусить всей прелести работы мужа. Так получилось, что на ее веку пока была только одна командировка. Данила в отличие от своих коллег по цеху, жене сказал полуправду и, наверное, это в какой-то мере предопределило их отношения.
- Работаешь водителем по контракту -- удивилась Вика.
- Чего только сейчас не предлагают на рынке труда -- они лежали в объятиях друг друга накануне свадьбы и болтали о жизни. -- Представляешь, я учувствовал в гонках, занял второе место. Ко мне подошли двое в черных костюмах и предложили хорошо оплачиваемую работу, я согласился.
- А это не опасно -- все-таки сидеть за рулем и колесить по миру, это не по парку прогуливаться.
- Опасно -- честно признался Данила и тут же добавил -- интересно.
- Что ж, моя работа в какой-то мере тоже опасно-интересная -- улыбнулась Вика, увлекая Данилу в любовную игру.
- О, да -- протянул он -- мировой судья, это очень опасно и интересно -- он засмеялся.
- Я была бы не прочь сменить временно эту работу на другую -- таинственно произнесла Вика.
- Да
- Ага -- она поцеловала его в ухо и шепнула -- стать мамой.
Данила, лежа на кровати в своей комнате, улыбался возникшим мыслям. "Стать мамой". А он не прочь был стать отцом. Над этим они как раз с Викой и работали последние три дня перед его командировкой. И он очень надеялся по приезду услышать заветные слова: "дорогой, я беременна и ты скоро станешь папой". Из всей группы он был не только самый молодой и зеленый, но еще и без детей. Ребята подшучивали над ним, что он скорее женится на своем "Дукатике", чем на женщине. Но Данила не оправдал их ожиданий, женился-таки на очень симпатичной девушке тридцати лет с длинными каштановыми волосами и глазами цвета морской волны.
За семь лет, что он работал в "ОСА" ему редко приходилось принимать непосредственное участие в боевых действиях. Как правило, он отсиживался в машине, следя за группой на мониторах и координируя их действия. И, конечно же, он подхватывал их, где бы они ни находились.
Но в этот раз чувство было, что не сидеть ему за баранкой "Дукатика", а наперевес с автоматом плечом к плечу идти со всеми одной тропой. И почему у него было такое предчувствие Этого он не знал, просто чувствовал и все.
Часы неуклонно клонили стрелки к трем часам, а значит надо выключить телефон, вытащить из него батарею и убрать в стол. Обычная процедура для бойца -- отрезать себя от внешнего мира.
Данила кинул взгляд на виднеющийся вдалеке город, обвел взглядом красивые стены комнаты, покрытые штукатуркой бежевого цвета с изображением пирамид, подмигнул своему отражению в зеркале и направился в комнату Олега на всеобщий сбор. Еще одно задание, еще одна разлука с женой и долгожданная встреча. Оптимист по жизни, он не вешал нос ни при каких обстоятельствах. А рядом с такими ребятами, как его боевые товарищи, хоть в пекло, он на все был готов.
Олег встретил его одобрительным взглядом, мол, молодец пришел вовремя.
Женщины в "ОСА", особенно такие, как Нагорная - это нормальное явление. Будучи еще замужней тридцати двух летней взбалмошной особой, она проникла в "ОСА", обойдя все камеры и датчики слежения и заявила, что хочет работать в этой организации.
- Дамочка, а вы не ошиблись дверью -- был первый вопрос Босса, который даже не потрудился представиться или повернуться к ней лицом, что, кстати, ни сколько ее не смутило.
- В "ОСА" только одна дверь с табличкой Босс, так что мой ответ: "нет". Я пришла как раз по адресу -- она вольготно уселась в кресло, закинув ногу на ногу, и разговаривала с Боссом, как с другом.
- Мда... - Босс задумался. Как раз на днях Князев просил его подыскать хорошую кандидатуру на роль "прикрывающего". Ну и что, что женщина, зато какая... - Комната номер семь на третьем этаже -- усмехнулся он. -- Скажите, что вы от Босса в качестве "прикрывающего".
Вот так Татьяна и попала в группу "Зарница" под теплое крылышко Леонида. В группе ее сперва приняли с опаской, но уже на первой вечеринке она проявила себя положительно, став "душой компании" и первой женщиной в их группе. С мужем она в последующем развелась. Забрав дочь, она переехала жить к родителям. Старики лишних вопросов не задавали, знали свою дочь, если она что вбила в голову, пойдет до конца. И на ее долгие отсутствия смотрели сквозь пальцы -- блудная и есть блудная.
Для Татьяны три часа перед сбором, это было катастрофически мало. Она не виделась с дочерью в последние дни, поскольку Полина была у отца, а с ним встречаться ей не хотелось. Слишком тяжелый осадок остался после развода. Николай, ее муж, разводился со скандалом, обвинив жену во всех смертных грехах. И он никак не мог понять, где она может пропадать месяцами. А все ее объяснения, он пропускал мимо ушей, считая их ложью.
Так что сейчас Татьяна с наслаждением болтала по телефону с Полиной обо всем на свете. Надо было узнать, как поживает ее бывший муж, было ли дочери с ним хорошо, не обижал ли он ее, как отзывался о ней самой.... А еще они запланировали поездку к морю, как только она вернется из командировки. И куча слов о мелочах: мальчиках, моде, новиках кино....
- Пока мам -- на другом конце телефонной линии слышались всхлипы.
- Поля, никаких слез, я скоро вернусь -- у Татьяны сердце защемило. Оставлять ребенка одного на попечении пожилых родителей, а самой рисковать жизнью, ради удовольствия -- это было неправильно. Но Николай ее не понял, а другого мужчину, она пока еще не повстречала.
- Я люблю тебя мам.
- Я тоже тебя солнышко.
Без пяти минут три часа. Личное время подошло к концу. Разобранный телефон отправился в стол, а его хозяйка на общий сбор.
Окинуть комнату взглядом, задержать внимание на фотографии, что висела на стене, помолиться -- вот неизменный ритуал Нагорной, который она и сейчас безукоризненно выполнила.
Город, мерцающий неоновыми фонарями, остался позади за окном, а впереди было задание, которое требовало выполнения.
Юлия заходила в комнату Олега одной из последних. Она, как "защитник" была их всеобщим щитом, причем не только на работе, но и в обычной жизни. Если надо было прикрыться, то Юля любезно играла роль "щита", поскольку ей безоговорочно все верили. Она от природы обладала не только силой, но и умением убеждать. Ее слушали молча с широко разинутыми ртами, впитывая каждое слово, ловя каждый звук, запоминая каждую реплику. Оратором быть -- это работа посложнее, чем быть бойцом "ОСА". Но Юля совмещала и то и другое. Ей мужу особо врать не приходилось. Будучи вольной пташкой, занимающейся Айкидо, все свои командировки она списывала либо на соревнования, либо на семинары, либо на лекции или что-то в этом духе. Алеша, ее муж, верил жене без лишних вопросов. Да и как не поверить, когда на тебя смотрят два глаза-изумруда, на лице невинная улыбка, а шаловливые ручки так и тянутся к "запретному плоду".
За семь лет работы в группе Юля прошла со всеми огонь, воду и медные трубы. А заодно и ее муж хлебнул сполна, но надо отдать ему должное -- все выдержал. А двое замечательных детей только укрепили брачный союз. Сын Максим семи лет и дочь Маша пяти лет -- два чудесных ангелочка, что привнесли в их жизнь смысл.
Чтобы уехать в эту командировку на неопределенный срок, Юле пришлось постараться за три дня так ублажить мужа, чтоб он остался довольным до ее приезда.
- Дорогая, а тебе точно надо ехать на этот семинар -- был первый вопрос, когда Юля сказала, что уезжает, а когда вернется, не знает.
- Лёшик, ты же знаешь, зайка моя, что мне, как помощнику тренера просто необходимо быть на этом семинаре - при этом, она обвила его шею руками и страстно поцеловала, а дальше, все как обычно: ласки, сказки и постель. Больше Алёша про семинар и не вспоминал. Только в день отъезда немного расстроился:
- Уже уезжаешь
- Да, дорогой, но я скоро вернусь -- поцелуй на прощание и любящий взгляд, вот и все, что осталось от жены. Однако Юля знала, что дети скучать Алёше не дадут, и он вскоре забудется. А ждать он умел. Вот вам и жизнь: обычно девушки ожидают мужей, а тут муж ожидал жену.
Работа Юле нравилась, хоть и была сопряжена с риском. Но риск -- дело благородное, особенно когда само дело государственной важности. Нынешнее же задание отличалось в первую очередь странностью, почему Батя будет не с ними. Юлю, как и всех остальных, волновал вопрос, что за задание будет у Бати.
Несмотря на то, что Юля была бойцом "ОСА", она оставалась женщиной, а значит, ее комната благоухала цветами, на самодельной полке стояли всякие сувениры, на стенах висели фотографии детей и мужа, а цветовая гамма всего интерьера была в стиле "Розовая пантера".
Телефон в разобранном виде одиноко покоился в ящике, жалюзи были закрыты, свет погашен. Время близилось к трем часам и Юля, кинув последний взгляд на комнату, направилась к Олегу. По ее подсчетам, все уже должны были прийти. Так оно и оказалось. Она мило улыбнулась Татьяне, кокетливо подмигнула Даниле, показала язык Савве -- все как всегда.
В комнате воцарилась тишина, когда Олег поднял руку вверх. Все, шутки кончились, впереди была долгая, трудная и ответственная работа. Группа уселась на полу в ожидании.
| proza_ru/texts/2013/03/20130317823.txt |
Духи любила только с феромонами
Одна гражданка очень утонченная...
Вокруг мужчины маятся:
"К ней тянет, хоть не нравится!
И что это мы все в нее влюбленные"
адрес фото: gigamir.net
| proza_ru/texts/2013/01/20130128828.txt |
Симо Оянен
Известный финский писатель.
Произведения: "Везде осень"; "Действовать, а не существовать"; "Мери устраивает свои дела"; "На небо с гарантией"; "Цветы для госпожи Койвисто"
"Литературный каталог" - составитель Ирина Королёва-Алексеева
| proza_ru/texts/2014/04/20140428210.txt |
Он рядом. Ты чувствуешь его дыхание. Он незаметно подкрадывается к тебе со спины. Он больно ранит твою душу каждый раз, когда у тебе, казалось бы, только-только начинает удачно складываться жизнь. Он может подстерегать тебя за углом, в любимой комнате твоей уютной квартиры, в лесу, на дороге... Да где угодно! Никто от него не застрахован. Он может тебя убить, но чаще всего лишь больно ударяет, перечеркивает крестом все нажитое потом и выстраданное непосильным трудом. Ты стоишь перед ним на коленях, просишь его о пощаде, но он только смеется тебе в лицо и все больнее и больнее бьет хлыстом по еще не зажившим рубцам на коже. Эти рубцы останутся с тобой навсегда: они каждый раз будут напоминать тебе о той невыносимой боли, которую ты пережил. Постарайся не смотреть на них, отведи взгляд -- тебе станет легче жить -- я это точно знаю. Поверь. Не бойся перешагнуть через ступени пережитого прошлого. Прошлое даст о себе знать. Но пока ты свободен. Ты волен делать все, что пожелаешь... Но помни: он всегда рядом. Ты не сможешь от него спастись. От него еще никто не спасался. Пока он дарит тебе жизнь, но скоро придет очередь смерти. Помни: он рядом. Господин Случай даст о себе знать, когда сочтет это нужным.
| proza_ru/texts/2007/07/200707161905.txt |
Сравнительный анализ критических работ Хосе Ортега-и-Гассета и Игоря Сунеровича Меламеда
В трактате Хосе Ортега-и-Гассета в первую очередь видна установка на освещение, продвижение, апологию и распространение на весь мир идей новейшей европейской культуры -- и сокрытие её истинной сущности.
Возьмём хотя бы его пример с разными точками зрения на одно и то же событие четырьмя разными лицами: супруги умирающего, художника, газетчика и врача. Почему автор так уверен, что все трое не могут сентиментально сочувствовать бедолаге или даже настолько быть христианами, чтобы действительно сопереживать ему Отчего он думает, что жена обязательно должна убиваться о муже, может, она ненавидела его всем сердцем и теперь только злорадствует Неудачной выходит эта его попытка классификации "реальностей", иначе каждый бы такой взгляд (положение) лица, наблюдающего чужую смерть, делился бы ещё и на подтипы и подвиды, зависящие от личных чувств этого лица, испытываемых к жертве.
С какой же ослиной уверенностью он думает за каждого героя своего примера: жена напяливает рубище и обсыпает голову пеплом, врач -- профессионал: его беспокоит только личная ответственность, газетчику уже совсем покласть на происходящее, он даже "должен ограничиться наблюдением", лишь бы описать потом всё в жалкой своей газетёнке. Но почему же газетчику не может придти в голову, что это может случиться завтра и с ним, или, может, это уже случалось с кем-то из его близких, и он теперь совершенно искренне сопереживает страданиям человека, потому что под воздействием жизни проникся жалостью ко всему живому Может, он набожный, в конце концов, отчего нет Какое же это шаблонное, хилое и европиизированное мышление у Хосе Ортега-и-Гассета, что такие узкие по представлению и неправдоподобные ситуации выходят из его головы.
И странно, что художнику, по мнению Хосе Ортега-и-Гассета, не должно помимо света и тени наблюдать и нечто глубинное -- суть драмы, субстанцию её, едва отображающуюся в мимике, движениях живых и мёртвых тел, не видимую простому ненатренированному глазу; разве для этого виденья не нужно тоже сопереживать ; сопереживать даже куда глубже и опаснее, чем это могут позволить себе родные и близкие Не зря же Ван Гог отрезал себе ухо, и не даром говорят, что картины заряжаются энергетикой художника и способны бывают как лечить, так и убить душу. Впрочем, Хосе Ортега-и-Гассет далёк от подобных позиций в свете искусства. Согласиться здесь можно с ним лишь в том, что есть род искусственной чувствительности, находящей на нас каждый раз, когда художник приводит нам в пример грустный сюжетец, вызывающий слёзы на глазах наших, абсолютно автоматические и рефлекторные, хотя мы и знаем, что это всего лишь творчество, выдумка и фантазия автора.
Вообще, если бы всё было в искусстве так просто: сентиментализм, затем романтизм, потом реализм, и всё "потому что потому и исходя из этого да вследствие того и одно из другого" ; то есть всё бы логически и осмысленно объяснялось, ; то мы смогли бы чисто математически вычислить стили, которые будут в моде в будущем. Но этого сделать мы не состоянии, потому что не способны предвидеть явления, должные стать причиной вдохновения художника будущего.
Конечно, для Европы естественен продуманный эпатаж в искусстве и рассчитанное шарлатанство. Все эти великолепные авантюристы вроде Пабло Пикассо и Сальвадора Дали -- лишь временщики славы с кукишами в карманах и не более. В то время как истинные деятели искусства из России и восточных стран гнусно замалчиваются. Европейский же взгляд на искусство стал узок и меркантилен, он кончается там где начинается самопожертвование. Сначала европеец сказал, что может всё сам, без Бога, и назвался гуманистом, затем потребовал уровнять всех и сделался либералом, а доведя искусство до убогого самовыражения по типу ; кто во что горазд: от показывания зада прохожим до битья топором икон на площадях ; и стал в итоге успешным дельцом на поприще своего этого порно-бизнеса.
Закатывать в банки фекалии по 200000 долларов за штуку -- вот апогей европейской живописи. А высший пилотаж ещё и обмануть всех "ценителей искусства", подсунув фекалии фальшивые.
Также Хосе Ортега-и-Гассет ошибается в определении реализма. Реализм есть не изображение объекта, каким его видят все, а изображение объекта таким, каким он является, но увидеть каким может его только глаз гения. Таким был реализм Достоевского, совсем не упомянтуго Хосе Ортега-и-Гассетым по выше обозначенным причинам. Также ошибка в примере с пьяницей и лотерейщиком: Хосе Ортега-и-Гассет сравнивает вещи из разных категорий, в одном случае радость физиологическая, во втором сознательная ; от знания выигрыша. Соглашусь здесь лишь в отношении общего, диктующего стиль духа времени (который, к примеру, так остро чуял А. Платонов и который не всем дано так чётко слышать).
Однако автор явно пытается превознести всё наглое и революционное, ходя давно известно, что вся эта революционность удел спесивых незрелых юнцов, наполненных под завязку спермой и дурью, требующих выхода. И за попытками такими зачастую не встретишь ничего, кроме болезненной хвастливости, раздувающейся в героизм, а для человечества являющейся чумой и бедствием. Ведь в хаосе и крови, порождаемыми революциями нет ничего прекрасного. И Хосе Ортега-и-Гассет зря так поощряет этот дегуманизационный зуд, свойственный молодёжи с завышенной самооценкой, подначиваемой своими пастухами.
Когда человека корёжит от цитат, но сам он не может придумать ничего лучше, тогда он начинает просто коверкать слова и фразы, и это поистине отвратительная зараза и дурное свойство нынешнего человечества. И если бы только оно руководило направлением искусства и курсом жизни, а не сдерживалось "старым патриархальным хламом", давно бы миру пришла хана -- метафизическая и физическая, а искусство растоптали бы не в силах создать что-либо новое.
Сравним идеи Хосе Ортега-и-Гассета с идеями Меламеда, представленными в его работах "Совершенство и самовыражение" и "Поэт и Чернь". Главная мысль которых в том, что истинная поэзия нисходит как благодать свыше, даётся Богом, и она и представляет собой так называемое законченное произведение искусства. И зачинатели "стихотворство", такие, как Пушкин, об этом знали. Вдохновение есть божественное дыхание, и произведения, наполненные им легко отличить от деланных поэтами средней руки. И в этом нет старомодного мировосприятия, или отсталости взглядов, мир искусства прогрессировал лишь в болезни -- одержимости новым, модернизмом и прочими течениями, и пришёл в итоге к самораспаду, к жалкой самопародии. И это не естественный ход событий, а результат либерализации искусства, его огуманизации ; его огуманивания. Но и при этом всеобщем мировом падении нравов под влиянием проповедуемых истин-однодневок появлялись и появляются поэты, не лишённые божественной благодати. И это только доказывает, что искусство в массе своей встало не на те рельсы. Впрочем, много его, истинного, и быть не может -- лишь золотые крупинки тут и там в пучине плагиата и мрачной бесталанности.
Взявшая же над традиционализмом верх европейская душонка заразилась проказой и стала гнить, распространяя заразу и смрад. Не естественный ход событий, повторяюсь, завёл в тупик постмодернизма, а сознательный отказ от благодати в угоду либералистическим тенденциям. Что, "перевернуть всё с ног на голову" это заслуга постмодернизма Нет, заслуга постмодернизма -- это целенаправленная подача каловых масс в искусство. А откровенное отрицание Христа (по Вл. Соловьёву) честнее гуманного его замещения всевозможными общечеловеческими идеями.
Что касается чистого искусства, то это западные "реформаторы" могут так охотно, без конца и без толку рассуждать о нём, ; для русского нет литературы без России. Все великие Русские писали с надеждой, либо предотвратить революцию и спасти Родину, либо, уже после неё, вернуть то, что было; когда нет надежды, русскому остаётся лишь слать талантливые проклятья евреям, масонам и всему роду человеческому.
Злая мода отбирает у людей их обычаи, а с ними и человечность, то, что сделало из дикарей людей. Мода хапает это всё, взамен швыряя жалкие иллюзии самоутверждения, обманчивость которых не в состоянии прочухать люди в гонке за успехом. И поэтому очень важно развить в человеке чувство вкуса; когда его нет, человеку можно втюхать любую туфту под сладким соусом; сыпь, как поросёнку в корыто, он и рад.
А великих поэтов убили, и именно убили все вместе. Есенина, Лермонтова, Пушкина и других. Ведь каждая отдельно взятая драма их не какая-то бытовая авантюра, это вызов липкой обляпавшей Россию пошлости, из которой вылезли потом, как грибки, мелкие пакостники, вроде Чернышевского и прочих. Вся это литературная шушера. Их убила барская (читай "бабская") Россия, бессовестно задравшая юбку перед прохвостами дантесами, заглядывающими под неё да раскланивающимися при этом галантно.
Но, к сожалению, и теперь срубить куш в искусстве можно только "великим извращением". Безликие попытки многих только доказывают это. Дело ведь не в извращённости самого извращения. Стоит себе вещь, приходит извращенец и переставляет её с ног на голову, приходит другой, "ещё круче", и ставит на попа. Нет, не в этом дело, а в том, чтоб у извращенца этого было что-то великое за душой, на фоне чего извращение это мелкое, ; а другим оно и не бывает, ; даст небывалый контраст. Ведь чем интересен Свидригайлов, не тем, что он соблазнял девочек, а тем, что внутри него кипела огромная работа, и душа его превратилась в адскую машину по переосмыслению всех тех пакостных наростов на ней, контраст которых и погубил и привёл Свидригайлова к самоуничтожению, в конце концов. Великость его -- вот что интересно. К месту было бы тут вспомнить и Набокова с его "жалостливым и скверным" Гумбертом Гумбертом, но боюсь от сравнения с Ф. М. "лингвистический маэстро" перевернётся в своём крепко сколоченном швейцарском гробу.
Также, к слову сказать, и вся европейская философия -- это нагромождение болтовни. Один дурак соорудит балабольскую конструкцию, на неё закинет другой дурак свою, а там и третий, глядишь, недалеко -- волочит уже во всю свою слепленную помойку слов. Так -- пока с башню не нагромоздят, которая потом, как Пизанская, вечна кривая, торчит уродливо и в небо упирается нагло и гнусно. И бродит всё это в головах-умах потом, как дикий хмель кастанедовских кактусов.
| proza_ru/texts/2014/10/20141005012.txt |
Любите сияющую душу
храните её чистоту
и ароматному вкусу
предпочитайте весну
По тропке в зарю
и закаты
ходите дышать
в леший лес
Чтоб позже
опушкой рогатой
на пятки давил
земной пресс
Росою по щиколотки
мыться
овражным туманом
сбегать
Садовая ждёт
плащаница
напоит
цветущая рать
(10.о4.15)
| proza_ru/texts/2015/04/20150410439.txt |
Капитал как самовозрастающая гуманистическая культура -- способ бытия действительной истории. Капитал как самовозрастающая стоимость -- способ бытия последней стадии (фазы, ступени etc.) предыстории.
***
Творчество -- форма осуществления проективного типа культуры в основе которой -- принцип и императив действительного гуманизма. (Действительность -- совпадение сущности и существования).
***
Можно жить памятью, можно проектом. Это -- доктринерство. Это -- метафизика. Ибо через "ибо". Ибо через "или". И то, и другое -- "жизнь". Должно жить памятующим проектом и проективной памятью. Это -- диалектика. Это -- жизнь.
***
Низовое вольнолюбие или нормативная официозность. Разорванность смеховой культуры и культуры серьезности.
***
Информационная безопасность должна начинаться с информационной гигиены. Элементарной. С чувства брезгливости и отвращения к дезе. Ко лжи, навету, инвективе, диффамации etc.
***
Интеллигенция -- духовная аристократия предыстории; интеллектуалы -- духовный плебс предыстории. В условиях действительной истории, сущей в форме практической всеобщности интеллигенция -- весь народ.
***
Культура господства (как и культура покорности) -- вне действительного гуманизма, вне творчества. Она -- их контроверза.
***
Действительный гуманизм обретает статус практической всеобщности лишь в случае онтологизации, банализации творчества. Ибо последнее -- это и есть способ существования первого. Аминь.
***
Постмодерн -- это "философия" утверждения и "обоснования" "смерти отца" (вспомним фрейдистскую версию интерпретации Эдипа). Т.е. элиминация (изъятие, устранение, изгнание etc.) всего человеческого ... из человека.
***
Первое известие: "Корсиканское чудовище выползло на берег в бухте Жуан". Второе известие: "Людоед идет к Грассу". Третье известие: "Узурпатор вошел в Гренобль". Четвертое известие: "Бонапарт занял Лион". Пятое известие: "Наполеон приближается к Фонтенебло". Шестое известие: "Его императорское величество ожидается сегодня в своем верном Париже" [хрестоматийное].
...К вопросу о "приверженности идеалам", "незаангажированности" и пр. лабуде. Предысторической. И о ее субъектах, вестимо.
***
Амбивалентность -- диалектическое противоречие в свернутом, -- незрелом, -- виде. Эмбриональная стадия бытия синтеза. Протооснование.
***
Глобализм -- мирской, светский модус (иноформа) экуменизма.
***
Чем творец отличается от трудящегося Он не посматривает, -- украдкой, либо же откровенно и с нарастающим нетерпением, -- на часы в ожидании конца рабочей смены.
P.S. О субъекте праздности, ничегонеделанья, безработья etc. и речь не идет. Тут расчеловечиванье -- в самом разгаре.
***
Императив творца: "если за это платят, я не возражаю, но если мне нужно будет платить за то, чтобы заниматься этим, я буду платить".
***
Народный опыт и академическая (научная) рациональность. Как должны строиться отношения между этими массивами культуры Контроверзно Как между культурой и субкультурой По принципу доминирования Толерантно- благосклонно Субординации Координации На началах взаимной терпимости
Нет. Исключительно по типу осуществляющегося диалектического противоречия, как отношения противоположностей одной сущности.
Тогда не будут целители, мольфары и т.п. автоматически попадать в разряд мошенников и выжиг, а нотариально заверенные эскулапы -- в разряд непогрешимых медицинских небожителей. Так, к слову, со всеми основными родами человеческого бытия: педагогикой, кулинарией, строительством, метеорологией, политикой, агротехникой, ветеринарией и пр., и пр., и пр.
***
Человеческий капитал = память (опыт) + задание (проект).
***
Силы предыстории действуют, говоря словами В. Непомнящего, с "выражением счастливого ужаса в глазах".
***
Народ, электорат, население, популяция, поголовье...
Инволюция. Деградация. Дегенерация.
***
Маргинализм как искусственно законсервированная промежуточность. В отличие от транзитивности как естественного, необходимого и перманентного процесса перехода от одного основания к основанию иному.
Маргинализм интеллекта -- межеумочность.
***
От мстительности и злорадства через грезы и несбыточные упования -- к грандиозному изумлению и унынию -- инволюция субъектов мировой диаспоры.
***
Информация. От информационной гигиены, через информационную безопасность -- к экологии информации. Только здоровая (нормальная) экология предусматривает и обеспечивает культуру и6нформации как информационную культуру.
***
"В борьбе правды телевизора и правды холодильника, победа холодильника -- вопрос времени". [А. Вольский]. Ну, во-первых, это в борьбе "правды" телевизора и правды холодильника победа холодильника даже и не вопрос, но капитан очевидность. Ибо, на минуточку, философским материализмом, -- хотя и очень грубо, -- называется.
А, во-вторых, "правда" (кривда) телевизора всегда побеждается правдой телевизора. А уж правда холодильника -- это функция правды телевизора. А двум правдам борьба ни к чему. Вообще она -- никчемна. За исключением, разумеется, борьбы диалектической как условия (источника) развития всего, включая и истину, и самое правду.
***
Постмодерн как тотальная апология и "философская" санкция отказа от истины, добра, красоты, пользы. Т.е., по-своему изящная, идеологическая, максимально эффективная, форма "деконструкции" действительного гуманизма. Ключевое слово: "по-своему".
***
Можно согласиться, что культура начинается с табу (а раскультуривание -- с их снятия, высмеивания и "развенчания"), однако категорически неверным есть сведение, -- редукция, -- культуры к табу. Это уже, не культура, но гетто. Ну, т.е. тоже культура, но не из той, которую творят, и из той, что вытворяют.
***
Процесс раскультуривания, расчеловечивания, разобобществления как практика, -- будни, -- постмодерна: бывание (аномалия, патология, девиация etc.) намеренно и сознательно, комплексом мер, средств, способов и усилий лихорадочно (спешить потому что очень надо) переводится в режим и статус "легитимного" бытия.
***
Вместо аргументов -- обзывалки, вместо истории -- ошметки неспонтанных мифов, вместо будущего -- жлобо-рагулевские глюки и фэнтези.
***
Есть законы, а есть интересы и мнение тех, кому принадлежат СМИ, вернее -- СМДИ (средства массовой дезинформации). И, что характерно, эти законы и эти интересы (выраженные в мнениях СМДИ) не просто не совпадают, но (в части законов развития общества) всегда и без исключения являются ... контроверзными. Контрарными. Антагонистическими. Ну, просто таки тотально несовпадающими. Почему
...То-то.
***
Еще раз о вещах, вроде бы, очевидных. А уж для нотариально заверенных, -- профессиональных, -- философов, получавших вполне себе добротное первоначальное (стартовое) философское образование (на минуточку: до 1991-го года) на соответствующих факультетах МГУ, КГУ, ЛГУ, ТбГУ, ростовского и алма-атинского универов -- просто хрестоматийных. О братве, ныне фаршируемой "философской" окрошкой из отбросов человеческого духа во множестве "вышей" на просторах бывшей великой страны, разговора нету: эти даже не поймут, о чем разговор идет.
Речь же о хрестоматийном: "пространство и время суть основные формы существования материи". Казалось бы, это не просто очевидность, но "сакрализованное" в научной философии (и как науке, и как базируемом на ней, -- репродуктивный режим, -- учебном предмете, дисциплине, курсе) положение.
А мимо очевидности, включительно и философской, пролетаешь, не тормозя, не останавливаясь, не задумываясь...
Надо остановиться. Очень основательно задуматься. Погрузиться. Призвать в союзники весь свой (уж какой есть, если, разумеется есть; а то ведь можно и верно, до скверно) актив, потенциал философской культуры. Актуализировать его.
Итак, о чем речь Да о том, что не может быть время основной формой существования материи. Таковой (основной формой существования материи, -- материи как субстанции, а не определенных, налично сущих, бывших и будущих форм ее бытия, -- наряду с пространством) есть ... вечность. Именно пространство и вечность есть основные формы, -- и не существования, а бытия, -- материи. Аминь.
P.S. Время же есть определенная вечность, налично сущая, -- как форма, -- вечность. Оно мерно, оно: свое-иное-себя вечности. Точно так же, как определенным, налично сущим пространством и его своим - иным - себя есть место. С субстанцией же, повторяем и подчеркиваем, можно корреспондировать лишь пространство и вечность. Т.о., материя -- пространство -- время: это оформленное субстанциальное содержание и содержательная субстанциальная форма, способом бытия коих есть развитие. Ну, вот теперь уж точно: аминь.
***
"Объяснение в том виде, в каком его принято предпосылать произведению в предисловии, -- по поводу цели, которую ставит себе в нем автор, а также по поводу его побуждений и того отношения, в каком данное произведение, по его мнению, стоит к другим, прежним или современным, опытам разработки того же предмета, -- такое объяснение в философском сочинении как будто не только излишне, но по сути дела даже не соответствует и противоречит цели его. Ибо то, как в предисловии было бы уместно говорить о философии и что было бы уместно сказать, -- дать, например, историческое разъяснение тенденции и точки зрения, общего содержания и результатов, показать связь разноречивых утверждений и уверений, касающихся истинного, -- это не может считаться тем способом, каким следовало бы излагать философскую истину. -- Кроме того, так как философия по существу своему относится к стихии всеобщности, которая включает в себя особенное, то в ней чаще, чем в других науках, впадают в иллюзию, будто в цели и в конечных результатах выражается сама суть дела, и даже в совершенной ее сущности, рядом с чем выполнение, собственно говоря, несущественно. Напротив того, в общем представлении о том, что такое, например, анатомия, -- скажем, знание частей тела в их лишенном жизни наличном бытии, -- мы (в этом убеждены все люди) еще не располагаем самой сутью дела, содержанием этой науки, а должны, сверх того, позаботиться об особенном. -- Далее, когда речь идет о таком агрегате сведений, который не имеет права именоваться наукой, обмен мнений о цели и тому подобных общих вопросах обыкновенно не отличается от того описательно-исторического и не прибегающего к понятиям способа, каким говорится и о самом содержании -- о данных нервах, мышцах и т.д. Но в философии получилось бы несоответствие между применением такого способа изложения и тем обстоятельством, что сама философия признает его неспособным выразить истину.
Точно так же определением того отношения к другим трудам, посвященным тому же предмету, какое рассчитывает занять философское произведение, привносится чуждый интерес и затемняется то, что важно при познании истины. Противоположность истинного и ложного так укоренилась в общем мнении, что последнее обычно ожидает или одобрения какой-либо имеющейся философской системы, или несогласия с ней, а при объяснении ее видит лишь либо то, либо другое. Общее мнение не столько понимает различие философских систем как прогрессирующее развитие истины, сколько усматривает в различии только противоречие. Почка исчезает, когда распускается цветок, и можно было бы сказать, что она опровергается цветком; точно так же при появлении плода цветок признается ложным наличным бытием растения, а в качестве его истины вместо цветка выступает плод. Эти формы не только различаются между собой, но и вытесняют друг друга как несовместимые. Однако их текучая природа делает их в то же время моментами органического единства, в котором они не только не противоречат друг другу, но один так же необходим, как и другой; и только эта одинаковая необходимость и составляет жизнь целого. Но, с одной стороны, по отношению к философской системе противоречие обычно понимает себя само не так, а с другой стороны, постигающее сознание сплошь и рядом не умеет освободить его от его односторонности или сохранить его свободным от последней и признать взаимно необходимые моменты в том, что кажется борющимся и противоречащим себе.
Требование подобного рода объяснений, точно так же как и удовлетворение его, легко сходит за занятие самим существом дела. В чем же могла бы лучше выразиться внутренняя суть философского сочинения, как не в целях и результатах его, и как иначе эти последние можно было бы выявить определеннее, как не по их различию от того, что еще порождается эпохой в той же сфере Но если такой способ действия считать чем-то большим, чем началом познавания, если его считать действительным познаванием, то в самом деле его надо причислить к уловкам, дающим возможность не касаться самой сути дела и сочетать видимость серьезности и радения о ней с фактическим избавлением себя от них. -- Ибо суть дела исчерпывается не своей целью, а своим осуществлением, и не результат есть действительное целое, а результат вместе со своим становлением; цель сама по себе есть безжизненное всеобщее, подобно тому как тенденция есть простое влечение, которое не претворилось еще в действительность; а голый результат есть труп, оставивший позади себя тенденцию. -- Точно так же различие есть скорее граница существа дела; оно налицо там, где суть дела перестает быть, или оно есть то, что не есть суть дела. Такое радение о цели или о результатах, точно так же как о различиях и обсуждении того и другого, есть поэтому работа более легкая, чем, быть может, кажется. Ибо вместо того чтобы заняться существом дела, такой способ действия всегда выходит за его пределы; вместо того чтобы задержаться на нем и в нем забыться, такое знание всегда хватается за что-нибудь другое и скорее остается при самом себе, чем при существе дела и отдается ему. Самое легкое -- обсуждать то, в чем есть содержательность и основательность, труднее -- его постичь, самое трудное -- то, что объединяет и то и другое, -- воспроизвести его.
Образование и высвобождение из непосредственности субстанциальной жизни всегда и необходимо начинается с приобретения знания общих принципов и точек зрения, чтобы сперва только дойти до мысли о существе дела вообще, а равным образом для того, чтобы подкрепить его доводами или опровергнуть, постигнуть конкретную и богатую полноту по определенностям и уметь принять относительно его надлежащее решение и составить серьезное суждение. Но прежде всего это начало образования даст место той серьезности наполненной содержанием жизни, которая вводит в опыт самой сути дела; и если еще к этому в ее глубину проникнет серьезность понятия, то такое знание и обсуждение удержат за собой подобающее им место в обмене мнений.
Истинной формой, в которой существует истина, может быть лишь научная система ее. Моим намерением было -- способствовать приближению философии к форме науки -- к той цели, достигнув которой она могла бы отказаться от своего Имени любви к знанию и быть действительным знанием. Внутренняя необходимость того, чтобы знание было наукой, заключается в его природе, и удовлетворительное объяснение этого дается только в изложении самой философии. Внешняя же необходимость, поскольку она независимо от случайности лица и индивидуальных побуждений понимается общо, та же, что и внутренняя, в том именно виде, в каком время представляет наличное бытие своих моментов. Показать, что настало время для возведения философии в ранг науки, было бы поэтому единственно истинным оправданием попыток, преследующих эту цель, потому что оно доказывало бы необходимость цели, больше того, оно вместе с тем и осуществляло бы ее" [Гегель Г.В.Ф., Феноменология духа].
P.S. На минуточку: "Феноменология духа" -- исток и тайна гегелевской философии. Не нами сказано, но -- сущая правда.
Даже из этого куцего фрагмента из "Предисловия" к "Феноменологии духа" непреложно следует:
-- стихия философии суть стихия всеобщности;
-- всеобщность и единичность, опосредованные особенным (общим) есть противоположности одной сущности, т.е. осуществляющееся противоречие;
-- результат -- ничто без той тенденции, которая к нему приводит;
-- философия стремится стать наукой, должна стать наукой и станет наукой (научной);
-- истина всегда есть научная система;
-- агрегат сведений не имеет права именоваться наукой;
-- привнесение чуждого интереса затемняет возможность разыскания (познания и знания) истины;
-- общее мнение есть мертвящая рассудочность, "черно-белое" мышление;
-- философское образование есть процесс (и результат) высвобождения из непосредственности субстанциальной жизни;
-- время представляет наличное бытие своих моментов;
-- научная философия есть не назидание, но уразумение.
| proza_ru/texts/2015/09/201509151533.txt |
Что такое дежавю объяснять не нужно. Его испытывали хотя бы раз большинство людей. Удивительно то, что дежавю возникает неожиданно, сложив из мелких деталей целую мозаику. Вот стоишь ты на кухне, а за окном проезжает красная машина и сигналит и "я уже где-то это видел(а)!!!" При чем ощущения настолько четкие, что иной раз выступают слезы от увиденного.
Я долго думала, почему оно всё таки возникает Почему у детей оно случается чаще, чем у взрослых Откуда у нас знания того, что произойдет в несколько последующих минут Я пришла к выводу, что дежавю само по себе не возникает - оно заложено в подсознание каждого человека. И эта закладка происходит еще во внутриутробном состоянии.
Учеными доказано, что эмбрион человека, находящийся в утробе матери видит сны. Так как же он может видеть сны, если он никогда не видел свет Значит в течении всех девяти месяцев в мозг поступают сигналы -- и на подсознание, как на диск записывается будущее. В это трудно поверить, но я именно к такому выводу пришла. Когда человек появляется на свет, то он растет и развивается. Подсознание вытесняется сознанием. Чем человек младше, тем чаще у него дежавю. С возрастом - это способность утрачивается или сходится на нет - подсознание затухает.
Эффект дежавю - это воспоминания из снов внутриутробного ребенка. Когда происходит очередное дежавю - это сигнал того, что это было и было именно так до мелочей. Развить в себе способность дежавю невозможно. Лично я люблю дежавю - это волнует и радуюсь очередной раз тому, что из моих далёких снов пришла весточка.
24.06.2008
| proza_ru/texts/2008/06/200806241211.txt |
"Дверь отвори мне, выйди, возьми у меня что хочешь --
Свет вечерний, ковш кленовый, траву-подорожник..."
Арсений Тарковский
Как высверк звезды, как весенняя ветка
Отдельное слово стоит в языке,
А там и звезда, и судьба человека
По слову угадана, как по руке.
И слава, и слово, всё вместе и порознь
Стоит в отраженьях текучей воды,
Как ветка над речкой, как звёздная поросль,
Как чья-то судьба на пороге беды.
Но белый валун у бормочущей речки,
Но ивовый прут, но скворец молодой
Талдычат своё, что бывают осечки
У тёмной судьбы, у звезды над водой...
| proza_ru/texts/2015/06/201506062039.txt |
По середине проезжей части широкого проспекта, прямо по двум сплошным, шла процессия.
Впереди процессии несли гроб.
Гроб лежал на широких плечах, похожих на братков, хмурых людей.
Крышка гроба была слегка сдвинута и из-под неё свешивалась рука покойника.
Она мерно покачивалась в такт скорбных шагов.
В пальцах руки была дымящаяся сигарета. И покойничек пальчиком с траурной каёмкой на ногте, стряхивал пепел на головы несущих.
Несли венки, транспоранты с надписью:"Погиб в перестрелке с водителем снегоуборочной машины".
Отодвинув крышку гроба, покойный приподнял голову и с ленинским прищуром осмотрел процессию. Хорошо несут - богато, понтово.
Вдруг он забеспокоился, полез под подушку с рюшечками, достал оттуда свисток и жезл.
Над проспектом повис пронзительный милицейский свист.
В воздухе запахло озоном, как после грозы.
Жезлом покойничек стал останавливать проезжающие мимо машины.
Машин было много, были и с спец. сигналами. Как ни странно, все они остановились и поехали со скоростью скорби, и глубокого уважения, без опережения печального шествия.
Покойный удовлетворительно вздохнул, улёгся поудобней, выкинул руку за борт, и процессия продолжила свой путь дальше.
Параллельно с гробом примостился черный Мерседес с синей лампадкой на крыше.
С правой стороны мерса также свисала рука с сигаретой.
Со стороны было забавно смотреть, рука из гробика и из машины, казалось, приветствовали или дирижировали друг другу.
Лёгкий дымок от сигареты машинной руки тонкой струйкой затянуло под крышку гроба.
Покойник резко чихнул. - Будьте здоровы! --хором проорала процессия.
Крышка снова отодвинулась, покойничек приподнял голову, поморщил нос и скосил глаза в сторону Мерседеса. Потом приподнялся на локтях и удачно плюнул на руку,торчащую из машины.
Рука задёргалась и тут же отвалилась, рассыпавшись на атомы...
Алексей открыл глаза. Светало.
Во рту было сухо и погано. Последние три банки пива на ночь, были явно лишними.
Глаза снова закрылись и уже не понятно, каким боком, но Алексей уже в метро,
стоит посередине вагона. Народу много. Странно, кругом одни женщины.
И все голые!
Алексей старательно отводил взгляд в сторону, но везде были женские прелести.
Как он не старался, но организм полностью выдавал его боевое состояние и неумолимо сокращал жизненное пространство.
Ко всем проблемам, не было ни одного свободного места, куда бы мог сесть нормальный мужчина .
-Что же это такое, кто им позволил! Им всё можно, а нам! Хоть в броню одевайся.
Тут его взгляд упал на старушку в коротких шортах. Этого он уже вынести не мог и от возмущения проснулся окончательно.
И с чего завёлся
Андрюха вчера заезжал расстроенный . Рассказал, что гаишники права отобрали.
Алексей спросил: - Это где же и за что
-Ты мою лесную дорогу на дачу помнишь
Алесей помнил, хорошая практически без машин дорога.
А там, что гаишники делали, грибы собирали Спросил Алексей.
-Нет, у них там место прикормленное. И Андрей рассказал свою печальную историю.
Дорога эта вела к небольшому мясокомбинату, к которому иногда приезжали рефрижераторы . Вот за таким рефрижератором, который плелся со скоростью 50км/час и ехал Андрюха. Ехали так километров пять. Убедившись, что запрещающих знаков нет (Андрюха просто помешан на правилах дорожного движения) и обзор дороги с прерывистой линией уходит к горизонту, Андрей начал обгон.
Не понравилось, что рефрижератор, который до этого плёлся, тоже прибавил скорость.
Закончив обгон, Андрей увидел, как из кустов выскочила милицейская девятка, и включив свою люстру, поехала в их сторону.
Наверное, засада, мясо ворованное пасут, подумалось Андрею. Через зеркало заднего обзора, Андрей видел, как милиционеры остановили длинномер и быстро о чём-то поговорили с водителем.
Через минуту он с удивление обнаружил их у себя на хвосте.
Остановившись, поинтересовался, чем может быть полезным.
Но те потребовали документы. - А в чём дело -поинтересовался Андрей.
И удивился, когда услышал, что его обвиняют в выезде на встречку.
Развернулись поехали на место "преступления". В густой заросли оказалась автобусная остановка, за которой и прятались местные гаишники.
Андрюха оценил место. Идеальное для засады. Он и рефрижератор спускались с пригорка. Всё, как на ладони. Сплошной оказалась линия, огораживающая не весть для кого, поставленную автобусную остановку, и длилась она всего метров пятьдесят.
Деревень и поселений вокруг нет. Мы там часто в лесу собирали грибы .
Знаков запрещающих обгон не было. Длинномер имеет длину метров двадцать.
И как при этом себя вести, даже если заметил эту линию. В воздух подняться
На все эти аргументы гаишники сказали, что со слов водителя грузовика, он начал обгон на сплошной линии. Андрюха посмотрел на хитрую рожу водителя.
И всё понял.
Странным оказалось другое. Гаишники не стали брать деньги.
И понятно почему. Выкуп прав, дело гораздо прибыльнее.
Судиться --только нервы и время тратить, такова практика. Выкуп прав после суда стоит восемьдесят тыс. руб. Дело понятное, судьи тоже хотят есть икру ложками.
Андрюха сэкономил и выкупил права на промежуточном этапе за тридцать т.р.
-Ты знаешь -- возмущался Андрей- Ведь редко, когда доезжаю до дачи, не остановленным. То дыхни, то страховку покажи, то тех. талон , то как вы себя чувствуете. Я только про пиво подумаю, как они уже тут как тут!
Как же при такой плотной бдительности, столько угонов
И ни разу не видел, чтобы останавливали, тех кто едет по левой обочине, заставляя всех дышать пылью.
Тема была наболевшей и требовала смягчающих средств.
Отсюда и три лишних банки пива.
А бабы -то голые тут при чём
Наверное, Андрюха опять придёт и ещё чего--нибудь расскажет
| proza_ru/texts/2011/05/20110524023.txt |
Садилось сентябрьское солнце.
Сраженный словоохотливой соседкой Светланой сельский сварщик Сергей сочинял сентиментальные стихи.
Селекционер садовой смородины скромный Семен считал стишки слабыми. Семен сам самозабвенно стремился связать свою судьбу со Светланой (совершенно секретные сведения!).
Со своей стороны, сплетницы села сватали Светлане сторожа сельпо - смазливого Савву.
Самой Светлане снился счастливый семейный союз со слесарем -- сантехником Савелием.
Сложно свахам сладить свадебки!
| proza_ru/texts/2015/04/201504101916.txt |
"Тетю Наташу" в этом городе знает практически каждый. С двумя клеенчатыми сумками ее можно увидеть и на рынке, и в милиции, и в поликлинике, и в магазине и в аптеке. И везде ее ждут. А каких только историй о ней не сочинила народная молва. И внуков-то она одна воспитывает, и всю жизнь свою проработала шеф-поваром едва ли не в Кремле. Но лично ей больше всего нравится, когда говорят, что она родилась и уже полвека живет в Нефтегорске. По ее словам, это высшая степень признания со стороны людей. Естественно, ни одна из этих историй не соответствует действительности. На самом деле, в Нефтегорске Наталья Сергеевна Прохорова впервые появилась лишь прошлым летом, по специальности она инженер по ремонту и обслуживанию электронно-вычислительной техники, а внуков действительно нянчит и балует, но только в свободное от работы время.
Глядя на этого жизнерадостного, самодостаточного человека, сложно поверить, что она оказывалась на самом острие всех кризисов за последние полстолетия и сумела не только выстоять, но буквально на руках вынести оттуда свое счастье...
Вы не согласны с политикой партии!.
Многодетная семья врачей-фронтовиков. Председатель совета школьной пионерской дружины. Окончание школы с отличием и Ульяновского Политехнического института с "красным дипломом". Член сборной области по волейболу, кандидат в мастера спорта, поэт и писатель, которому предложили внеконкурсное поступление в Московский литературный институт имени Маскима Горького. Идеальное начало карьеры крупного комсомольского или партийного работника. Однако, Наташа Сазонова всегда строила свою жизнь сама. После окончания института, она вышла замуж за молодого моряка и уехала в Мурманскую область, на берег Баренцева моря.
Деревянный дом с удобствами на улице, дровяным отоплением и крысами. Двое маленьких детей и вежливые отказы в приеме на работу во всех организациях, куда бы не обращалась. Двое детей Да вы что! Нам нужен специалист, который будет работать, а не сидеть на больничных! Все родственники, которые могли бы помочь и поддержать далеко, за несколько тысяч километров, в средней полосе России. Найти работу в военном городе практически нереально, а с детьми и вовсе фантастика. С жильем еще сложнее. После очередного обращения, замполит воинской части мужа прямо сказал: "Я вас рожать не заставлял!.."
"У меня даже сердце зашлось от возмущения!" - вспоминает Наталья Сергеевна: "Тогда я подошла к нему и говорю: "81-й год объявлен Партией и Правительством "годом ребенка". Так
- Так...
- Вы не согласны с линией Партии"
В те времена такой вопрос был равносилен приговору. Уже через неделю молодой семье вручили ордер на квартиру.
Дальше был детский садик в тридцати километрах от дома, работа инженером по охранно-пожарной сигнализации в ОВО, постоянные ночные дежурства. Часто не успевала даже забрать детей. Тогда за ними в детский сад приезжал наряд милиции. Однажды муж, вернувшись из плавания, обнаружил в комнате мирно спящих детей, а на кухне охранявшего их милиционера. На одном из объектов произошел сбой и пришлось срочно ехать, а детей было оставить не с кем...
К началу девяностых, это была вполне счастливая и состоявшаяся советская семья. Огромная квартира в центре города, двое детей-школьников, стабильная хорошо оплачиваемая работа. Казалось бы, вот оно, счатье! Но...
Пойду торговать морковкой!..
Заявила она, когда ее спросили, как ты можешь увольняться с должности инженера-ракетчика в воинской части. Зарплату, к тому времени, не платили уже три месяца. Дома оставалось полбуханки черного хлеба и грамм сто подсолнечного масла. Занимать было уже не у кого. Кризис начала девяностых буквально одномоментно перевел военный город на "подножный корм". Летом выживали за счет того, что ходили по грибы, ягоды и на рыбалку. А зимой ждали посылок из средней полосы или редких воинских продуктовых пайков. Не особо принципиальные продавали все, что плохо лежало на подведомственных объектах. Остальные "варили кашу из топора"...
К тому времени на место продавца морковки уже была длинная очередь из желающих. Тогда, Наталья Сергеевна заняла под проценты 200 долларов и поехала в Москву. Как и многие в то время, привозила ширпотреб, продавала и везла снова. Когда не было торговли, занималась репетиторством, шила вещи на заказ. Трое суток с пересадками до Москвы, день там и также обратно. Несколько дней торговли на морозном рынке и по организациям и... все сначала. Уже через пару месяцев семья была одета, обута и накормлена. Долги отданы. Сами стали помогать тем, у кого раньше занимали.
Однако, "челночное счастье" оказалось недолгим. С каждым днем продавцов становилось все больше, а покупателей все меньше. Какое-то время еще получалось держаться "на плаву", но постепенно дела стали уходить "в минус".
Именно в этот момент, казалось бы абсолютно случайно, Наталья Сергеевна нашла дело своей жизни. В один из долгих и тоскливых рыночных дней сосед по ларьку пожаловался, что очень хочется кушать, печенье и жвачки надоели, а горячего никто ничего не носит. Готовила она всегда отменно, но решится не просто стоять на рынке за прилавком с вещами, а перейти в совсем иную категорию торгующего люда было сложно. Но, как говорится, жить захочешь, еще и не то сделаешь...
И вот, опять, на занятые у соседей деньги куплено два килограмма муки, масло, дрожжи и картошка. Чтобы испечь свои первые два десятка пирожков, Наталья потратила целый день. Она одна знает, каких сил стоило ей впервые выйти и предложить людям свою продукцию. Причем, сделать это не в Москве, Питере или Самаре, а в маленьком городке, где все друг друга знают и советские традиции были еще очень живы.
Она это сделала! Постепенно, дело встало на поток. В семье опять появился достаток. В работе активно помогали и муж и дети. Однажды, они сидели с сыном на кухне. По телевизору показывали очередных "братков", пачки долларов и криминальные разборки. И тут, она услышала то, что мечтает услышать любая мать: "Мама! Спасибо тебе, что научила меня жить и показала, что можно жить и зарабатывать честно!.." Впрочем, спокойной жизни на одном месте вновь не случилось. Дети выросли. Надо было поступать в институты и перебираться обратно, в среднюю полосу...
Я в сотый раз, опять начну сначала...
К второй половине девяностых военных перестали кормить совсем. Огромную квартиру в центре города еле-еле удалось продать за 800 долларов. Этих денег как раз хватило на бензин до Самары. Так, к середине жизни они вновь оказались у "точки отсчета", без жилья и денег. Платить за поступление в институт было также нечем. Тем не менее, сын все же пробился на заочный юрфак, а дочка выдержала экзамен в медицинский класс престижной самарской школы. Надо было как то организовывать быт. Тем более, что к собственной семье у Натальи добавилась свекровь и брат мужа.
"Когда я сказала, что опять буду делать пирожки, окружающие в один голос уверяли меня, что затея эта абсолютно гиблая. Тем не менее, сделала и пошла. Это было уже гораздо проще, чем в первый раз. Но здесь были свои сложности. В отличие от Североморска, в Самаре уже существовало много людей, которые занимались тем же самым. При этом платили деньги администрации рынков и различного рода "крышам". Какое то время даже муж с сыном ходили со мной на рынок, чтобы немедленно вмешаться, если "наедут" очередные "отморозки"." Однако, постепенно все вошло в свою колею, меня "приняли в коллектив" и признали "своей"...
В первые дни кризиса 98-го года наша семья "выехала" только на пирожках. Курс доллара менялся каждые полчаса. Ларьки на рынке были открыты, но никто ничего не продавал потому, что к концу дня на эти деньги можно было даже пачки сигарет не купить. Тогда приходилось меня пирожки на продукты. Так и выжили...
Дальше была работа по 16 часов в сутки и сложная обстановка дома. Свекровь совсем слегла и забота о ней легла на плечи сына и невестки. Постоянное напряжение требовало выхода. Но выхода не было. Зато удары судьбы посыпались со всей "щедростью", которую только можно представить... Осенью 2005-го умерла свекровь, а годом позже скоропостижно скончался муж.
Новая жизнь...
Жить не хотелось совсем. Создавалось впечатление, что не живешь, а тащишь за собой железнодорожный состав. У детей уже были свои семьи, а у нее пустота и одиночество. Жизнь в Самаре стала невыносимой...
Так она и появилась в Нефтегорске. Купив квартиру и приведя ее в порядок, она достала свои "фирменные" кастрюли и вновь вышла к людям с пирогами. И даже не столько ради денег, сколько ради того, чтобы вновь почувствовать себя необходимой. Впервые это случилось в августе прошлого года. Когда ее спрашивают о кризисе, она лишь улыбается: "В жизни случается многое, но самое ценное - это сама жизнь. Пока мы живы и здоровы, в наших силах сделать существование таким, как мы хотим. Я счастлива, что бог дал мне в руки ремесло, которым я сейчас владею. И еще трижды счастлива, когда удается понянчить троих своих внуков!.. Когда то, еще в семидесятых годах, я написала стихотворение, которое стало, пожалуй, неофициальным девизом всей моей жизни:
Часто слышу деньги, деньги...
Денег нет и счастья нет,
Разве деньги нам заменят,
Глаз любимых теплый свет
А вокруг все деньги, деньги
И квартиры и уют,
Что без денег можно сделать
Их ведь даром не дают...
Чем за право жить заплатим
Мы с тобой не на торгу,
Остаемся перед мамой,
В неоплаченном долгу!
А за солнце А за небо
За весенний птичий гам
И за тот кусочек света,
Что навечно сердцу дан.
Заплатить мы чем сумеем, тем
Кто отдал жизнь за нас
Не считаясь, что дается,
Жизнь на свете только раз.
Деньги - это ведь нелепо,
Мерять деньгами любовь.
Счастьем мерят человека,
Жизнь и смерть и чью-то кровь.
Только жизнью мы сумеем,
Заплатит за все, что есть.
Это солнце, это небо,
Для кого нибудь сберечь..."
| proza_ru/texts/2009/02/200902201311.txt |
Наш голос - это живая субстанция, это сила внутри нас, это энергия, позволяющая исцелять душу человеческую. Душа человека - это не какой-то орган, это целый мир, это целый комплекс чувств, способный так или иначе воспринимать действительность.
Каждая душа - есть личность, есть уникальная индивидуальность. Мы можем иметь одинаковые привычки, пожем подстраиваться друг под друга, одевать одинаковые одежды, копировать походку, прическу, кушать одинаковую пищу. Но душу этим не обманешь. Рано или поздно она скажет:
- Хватит! Это не я! И то, что ты живешь - это не жизнь! Я есть твоя жизнь! Я есть твоя любовь! Во мне есть все, что тебе нужно, просто остановись и прислушайся, прислушайся к голосу своего сердца! Оно не умеет врать.
Как же мучительно больно, когда человек проживает всю свою жизнь, так и не услышав голос воей души, боясь его, закрывая его наглухо ставнями, лишь бы не выделиться, лишь бы хоть как-то быть похожим на других, чтоб ничего не подумали, чтоб не дай бог не осудили, чтобы "как все". А что такое "все" Существует ли это "все"
В жизни мы имеем дело не со всеми, а с конкретными людьми. И очень важно выделить каждого человека, дать раскрыться каждой душе, просто "дать ей слово". Сказать:
- Я даю слово вашей душе! Пусть она выскажется! Пусть она пробьется через завалы, нагромождения страхов, комплексов, пробьется через кучу сомнений, вопросов, ожиданий... Пусть она проявит себя, настоящую, хоть как-нибудь. Пусть она рассмеется, расплачется, удивится, застынет в молчании, закричит. Да хоть что угодно! Просто дайте ей высказаться хоть как-то, хоть совсем чуть-чуть, хоть ненадолго. Она так ждет этого.
И она не одинока, она НИКОГДА не была одна! Она ВСЕГДА была в ЕДИНСТВЕ! И она хочет звучать, она хочет петь - петь это глубокое синее небо, петь звезды, петь океаны и моря, петь далекие острова и поле за окном, петь лес, петь дождь, петь солце и луну, петь вершины гор и глубокие ущелья, петь любимые глаза напротив. Думаете, не знает как Знает! Просто дайте ей слово!
- А сколько нужно занятий, чтобы раскрыть свой голос - спросите вы.
То, что вы почувствуете состояние, в котором поется, уже на первом занятии - вне всяких сомнений. Раз рядом есть человек, который уже это сделал - вы обязательно это ощутите. Но тут, как и в любом деле, в любом творчестве, все зависит от того, сколько вы для этого выделите своего ВРЕМЕНИ и ВНИМАНИЯ. Раз это важно для вас - вы найдете и время, и желание, и возможности.
Мне всегда хотелось петь, с детства, но так сложилось, что я не занималась своим голосом, хотя были природные данные. Своего Настоящего Учителя я встретила когда мне было уже за 40. Я тогда работала в университетской библиотеке и пела в университетском хоре "Днипро". Занятия хора проходили 3 раза в неделю, с 19:30, а работа моя заканчивалась в 17:30. И что вы думаете я делала эти два часа))) Да, я закрывалась в кабинете, когда все уходили домой, закрывала еще и тамбур, благо он был)) и пела там. У меня был такой азарт, что, казалось, важнее этого нет ничего на свете! Благо, начальство не слышало))
Мой Учитель, Павел Васильевич Тютюнник тогда приезжал с мастер классами один раз в месяц в Киев из Макеевки, давал всего 2 занятия. Остальные 12 занятий, а в летнее время и того больше, я давала для себя сама! Я записывала упражнения на видео, и так, вместе с ним занималась. Я за первый год такого обучения собрала для себя репертуар более чем из 100 песен, и выучила наизусть! На украинском, русском, английском, французском, испанском, итальянском, грузинском. Все, что подходило мне по духу, я записывала и учила, писала свое. Я не могла этого не делать, иначе зачем мне этот голос нужен
Параллельно шла поэзия. Так случилось в моей жизни, что встретился очень ценный человек, настоящий ПОЭТ, который видел поэзию во всем, и он очень сильно подтянул меня в сочинительстве. Когда есть большое намерение - Учитель находится! Можете не сомневаться в этом. От всего сердца я Благо Дарю своим Великим Учителям, они ценнее всякого богатства, ибо посланы мне самим небом.
Итак, сколько занятий нужно для того, чтобы голос раскрылся Первое, что нужно, мои хорошие - это что-то очень нужное и большое, что-то несоизмеримо великое, что вы хотите делать этим голосом. Это должно стать вашей жизнью! Будь то театр, сцена, или же просто колыбельные ребенку. Главное начать, ощутить, что это нужно и важно для вас, а дальше голос сам будет подсказывать что с ним делать. Сложно определить что делать с тем, чего пока что нет)))
Большие цели раскрывают большие возможности. Я не могу сказать сейчас, что уже на 100% определила свой путь в музыке, в пении, но что наверняка знаю, так это то, чего бы я не делала ни при каком условии, ни за какие деньги. У каждого цветка свой период раскрытия. Нужно дать голосу хорошенько окрепнуть, чтобы это цветение продолжалось всю жизнь. Нужно выдержать и снег, и дождь, и палящее солнце, и ураганный ветер. Чтобы найти себя, и остаться собой навсегда.
А когда голос начнет раскрываться - вы просто не сможете не заметить этого, он, как ручеек, сам начнет изливаться из вас. И можете быть уверены, что другого такого голоса вы не сыщете на всем белом свете. Потому что это будет петь ваша душа.
"Нет ни в одной галактике струны, способной лучший звук издать, чем звук у песни человеческой души". (В. Мегре. Сотворение)
Пусть раскрываются голоса, пусть наполнят они песней все просторы, неся радость жизни, красоту, радость сотворчества и созидания в каждом своем звуке!
Svitlana Mudrak
facebook.com/svitlanamudrak
Група в facebook
Светлана Дарящая Свет
facebook.com/groups/SvetlanaDarSvet
Моя страничка стихов
https://www.stihi.ru/avtor/fotina16
Моя страничка прозы
http://www.proza.ru/avtor/fotina16
(097)3333 491
(093)22 99 726
[email protected]
Свтлана Мудрак
18.10.2017г.
Copyright: Светлана Дарящая Свет
| proza_ru/texts/2017/10/20171018832.txt |
давай, поставим для жилья
картонный домик
из мебели - кровать
и стол ломберный
на нем пусть будет иногда -
Марины томик,
а иногда мой, или твой не первый...
мы будем взвешивать
стихи весами
их тяжесть --
воспарит над целым миром
и в каждом то...
что быть могло бы с нами...
и то, что было
стихотворным пиром...
давай поставим для жилья
стеклянный домик
из мебели - кровать
и ванна с душем...
в ней по утрам лежать ,
пытаясь в коме,
или нирване ...
что не многим лучше
стихи писать -
под ритм сердцебиений
и рифмами
друг друга упиваться...
и восхищаться,
не лукавя: "гений"
когда случится
мозга трепанация...
давай поставим
домик пластилиновый ...
из мебели -- кровать...
с плетеным креслом...
чтоб каждый вечер --
под закат малиновый
она скрипела ...
скрипа перьев - вместо...
и домик таял
от дыханья нашего
приобретая --
очертания новые
а новый дом -
опять закат окрашивал...
я так люблю...
когда цвета фруктовые...
давай, поставим
марципанный домик
из мебели - кровать
и шкаф старинный...
чтоб каждый ящик --
твоих фраков - кроме
хранил нарядов --
запах нафталинный...
мы возродим
традиции былые
давать балы
в век уходящей моды -
искать в закатах
аромат полыни
и свечи жечь
в ночное время года...
давай, поставим
домик деревянный...
из мебели -- кровать...
| proza_ru/texts/2012/05/201205181805.txt |
--- моим родителям посвящается ---
***
На самом краю мира, там, где с обрыва видно только звезды и если даже изо всех сил крикнуть, совсем-совсем не услышишь эха, стоит большая железная фабрика. На стене висит табличка: "Фабрика по производству Облаков". Из крыши торчит огромная-преогромная труба, и из нее то и дело выползают разные по форме и оттенку облака. Иногда они похожи на зверей, иногда на большие дома, а иногда вовсе ни на что не похожи, просто так, огромные белые пушистые комки. Вход на фабрику строго-настрого запрещен, но если спрятаться неподалеку, в кустах, можно увидеть, как из двери иногда выходит сухой старик в дырявой тельняшке и соломенной шляпе, из под которой выбиваются серебристые, как снега в горах, седые волосы, лицо его изрезано глубокими морщинами и только голубые глаза светятся неистовым сумасшедшим огнем. Старик смахивает со лба капли блестящего пота тыльной стороной ладони, достает из кармана длинную-предлинную трубку, набивает ее душистым васильковым табаком и поджигает спичками, а потом задумчиво всматривается в белоснежные клочки неба, вылетающие из трубы, и глубоко втягивает в себя густой пепельно-серый дым. Со временем он успокаивается и глаза его перестают полыхать, приобретая обыденный сероватый оттенок. Потом он тщательно вытряхивает трубку, расправляет плечи и вот он уже снова пропал за большой скрипучей дверью.
Если бы мы пошли за ним дальше, так, чтобы он ничего не заподозрил, мы бы увидели, как он стягивает с себя тельняшку, потому что внутри фабрики очень жарко, а из специальных машин то и дело вырываются клубы густого пара и гуляют себе по цеху, сталкиваясь, жужжа и разлетаясь в разные стороны. Всё шипит, громыхает и завывает, так что сразу становится не по себе и хочется быстрее убежать, но страх отступает перед любопытством, и мы остаемся. Старик подходит к конвееру, по которому пробегают небольшие белые комочки, и начинает умелыми крепкими руками лепить по очереди из каждого разные фигурки. Он лепит зайцев, голубей, небоскребы, самолеты, слонов и кошек, улыбающиеся и плачущие маски, он лепит страусов, материки, океаны, деревья и травы, он лепит черепах и больших грустных молчаливых рыб, живущих в море. Глаза его снова начинают полыхать, и вот как будто уже конвейерная лента ускоряется, и старик работает всё быстрее и быстрее. Иногда он не успевает что-то доделать, следующая заготовка уже на подходе, и тогда он злится, швыряет недоделанную фигурку в корзину, которую позже вывалит обратно в машину, так, чтобы ничего не пропало. Ведь белые кусочки сделаны из очень дорогого материала - из летних запахов, из улыбок и детского смеха, из звонких весенних ручьев и пыли дальних дорог, из счастья дружеских встреч и утренней росы, из кубиков льда и пушистого снега. Они посыпаны сахаром и алмазной пылью, а внутри у некоторых маленькие дерзкие молнии, из таких облаков потом получается весенняя гроза и дождь с радугой. Много еще чего прозрачного, белого и блестящего есть в этой чудесной смеси, но нам этого знать не положено, это большой-пребольшой секрет, и только Cтарик знает его целиком. Если приглядеться повнимательнее, можно увидеть, что губы Cтарика шевелятся. А если плотно-плотно зажмурить глаза и превратиться в одно большое ухо, то сквозь грохот машин и шипение труб можно услышать низкий его голос, которым он говорит с будущими облаками, поднося их близко-близко к лицу, когда они уже почти готовы. Он поет им их души, и они оживают. Старик бережно кладет их на пустое место и они уносятся в следующую машину, самую шипящую на всей фабрике. В недрах ее спрятаны ветры и ураганы, которыми она изо всех сил продувает маленькие белые комочки, и комочки превращаются в пушистые взрослые облака, еле протискиваясь в широкую фабричную трубу и звонко цепляясь за ее шершавые внутренние стенки.
Старик этот раньше был молод и работал Богом. Он лепил из кусочков глины, смоченной волшебной водой, настоящих людей и зверей, птиц и рыб. Но потом он состарился и передал свою должность ученику, глаз которого был зорче и рука вернее, а сам ушел сюда, лепить облака. И если нам повезло, и мы оказались на фабрике в Последний День Лета, мы увидим, как ученик его прилетает сюда, входит тихонько и встает рядом со Стариком к конвееру. Старик сначала делает вид, что не замечает гостя. Он обижается, потому что тот не заходил так долго и заставил старика скучать и волноваться, это видно по вновь потускневшим глазам Старика. Но со временем он забывает обиду и выпускает на морщинистое свое лицо маленькую ехидную улыбку. Гость замечает это и его разбирает хохот, и тогда Старик улыбается уже во все лицо, поворачивается к Ученику и крепко обнимает его, украдкой смахивая накатившую слезу.; И они вместе стоят и лепят твердыми жилистыми руками маленькие белые комочки, подтрунивая друг над другом и цепляясь локтями, подносят их к лицу и, улыбаясь, низкими бархатными голосами вдыхают в них души. И Старик снова, как раньше, принимается воспитывать Ученика, строго втолковывая, что так нельзя, и эдак неправильно, и поражается, как же это тот умудряется делать таких замечательных людей и зверей, а хорошее облако ему слепить не под силу. Ученик делает вид, что со всем согласен, внутренне раздражаясь и браня Старика, но после успокаивается и просто подыгрывает ему. Старик понимает это и снова улыбается, и Ученик снова хохочет и изо всех сил обнимает Старика, и снова Старик смахивает проклятую слезу. А после они сидят, взмокшие и усталые, на крыльце, и Старик курит трубку, глядя на восток, а Ученик любуется облаками, с удивлением понимая, что облака Старика гораздо чище и мягче, чем его собственные.
Но всегда приходит пора расставаться. И они обнимаются на прощанье, и глаза Старика горят печальными голубыми искорками. Ученика ждут дела Мира, его мысли уже далеко отсюда, его ждут интересные встречи, новая работа, захватывающие впечатления. А Старику останутся облака. Конечно, он всё понимает, Богом быть нелегко. У Бога так мало времени. Он помнит, как это. Он знает. Он всё-всё понимает. И он будет ждать еще и еще, сколько понадобится, лишь бы не кончился детский смех и пушистый снег в горах, а то не из чего станет лепить белые пушистые комочки.
***
А на следующий день Старик берет себе выходной, и тогда на всей Планете начинается ясное солнечное утро. Немного зябко этим утром. Воздух прозрачный и звонкий, и, вдыхая его глубоко, чувствуешь, как повсюду царит покой и удовлетворение. От этого почему-то становится немного грустно, как когда тяжелая, сложная, но очень дружная и нужная работа окончена и пора расходиться, чтобы уже никогда не встретиться. Так начинается первый день осени.
| proza_ru/texts/2010/08/20100831917.txt |
Обучение затянулось на целых полгода, зато, за это время я уже почти забыла каково это, пользоваться обычной речью. Но, хоть больше не боялась убить кого-то случайно, теперь думала "шепотом", когда отправляла мысли в полёт со всеми, кроме моего Выползня. Прощалась с Узракиэль с неохотой, так не хотелось расставаться, даже всплакнула немного. Старушка была расстроена не меньше моего, некому будет теперь в доме убираться, ходить за водой, дрова рубить, еду готовить. Ну, ничего, пришлю ей какую-нибудь молодую девицу в помощницы, с полезными способностями. Теперь легко смогу такую отыскать.
И всё шло нормально, пока не приблизились мы к столице моего королевства, прекрасной Турпуаэль, городу тысячи храмов. Стражи на воротах преградили дорогу, навели на нас свои алебарды.
- Бродягам здесь не место, - рыкнул один из них, рыжебородый детина, - убирайся в свои леса, дикарка!
Надо сказать, что я действительно несколько поизносилась, всё же странствовала долго, много, в чём поучаствовала, возможно, подросла малость, кожа огрубела, мускулы стали крепче, кожа загорела, а волосы выгорели.
- Тебе не кажется, мой бронированный друг, что эти двое ведут себя грубо -- спросила я у монстра.
"Ещё как, - кивнуло чудище, - пооткусываем им головы"
- Ну, это, пожалуй, перебор, всё-таки исполняют долг свой, - я вздохнула, - думаю, хватит и небольшой взбучки, чтобы научились узнавать венценосных особ.
- Что ты там бормочешь полоумная -- поинтересовался второй вояка.
- Простите, достопочтенные стражи, - я улыбнулась, - я слышала ваша принцесса, её высочество Туни Курдогар отправилась на поиски Гигантского Выползня. Не знаете, возвратилась ли она из путешествия
- Да какой там, - рыжебородый опустил оружие и вздохнул, - все уверены, что сгинула давно. Чего и следовало ожидать, кто с подобным гигантом сможет справиться
- А сколь велик упомянутый монстр -- гнула я своё.
- По слухам, высотой с дворец, уши за облака цепляются, где ступит, озёра образуются в следах, как дохнёт, так всё живое помирает от вони, - присоединился второй вояка.
- Наверное, примерно, такой, - я хитро улыбнулась, вытащила из ножен, которые сама сшила из звериных шкур, жезл -- факел.
Начало моё новое оружие нагреваться, на шаре запылали голубые точки, потом и на корпусе проявились розовые символы, "обвивавшие" рукоять жезла, подобно змеям. Из противоположного конца волшебного предмета вылетел луч света, но, достигнув определённой длины, заизвивался, как живой. Я перевернула факел, размахнулась и хлестнула, как кнутом по боку питомца. Начал он расти тут же, стражи замерли испуганно, оружие выронили. Я вытащила из кошеля монетку, на одной стороне которой изображено было моё лицо, бросила воителям. Выползень просто прошёл мимо, переступив через стену, лишь чуточку животом задел, изрядный участок и обрушился. От тяжёлой поступи гиганта задрожала земля, пошли трещины по стенам домов. Ох, много же потом ремонтировать придётся! Увы, чтобы доказать, что я -- настоящая, живая и вернулась домой, придётся явиться с помпой, во всей красе моей нынешней мощи. Вскоре из-за домов показались воины отца бесчисленные, обрушили они град стрел арбалетных на великана, начали метать копья. Пустое, от толстой кожи отскакивали снаряды. Убедившись, что так не управиться, те, кто руководили обороной, отправили в бой конницу, стройные ряды доблестных рыцарей с длинными копьями в руках. Я весьма опасалась, что мой питомец наступит на кого-нибудь из всадников случайно, проникла в разум лошадей, вложила им мыслеобразы, от которых несчастные пришли в ужас, перестали слушаться узды и шпор, закружили на месте, бросились прочь, куда глаза глядят, унося и несчастных вояк. Чуть поодаль, ухитрились как-то построить баррикаду, и перекрыли улицу. Интересно, они всерьёз полагали, что подобное остановит самое опасное чудовище нашего мира Монстр не только переступил через это горе укрепление, подождал, пока защитники разбегутся, после чего приподнял хвостик и выразил своё отношение к происходящему самым доступным для него способом. Вот эта баррикада получилась что надо, не преодолеешь, да что там, близко не подойдёшь. Когда прошли мы почти через весь город, послышался свист громкий. Понятно, метательные оружия, установленные на стенах, окружающих дворец, заработали. Только каменюги огромные, и копья гигантские отскакивали от тела Выползня, не способные причинить вред, а я, тем временем, покачивалась в любимом гамаке в ухе питомца.
"Там впереди, ещё какие-то малыши к нам спешат, - доложил гигант, - на самых разнообразных тварях".
- Кажется, любимые родственнички прибыли поздороваться, - кивнула я, выбралась наружу.
Ну, точно, вон батюшка на своём шестигорбом Гамарикаре, матушка на двухвостом ящере, один братец Дормагон на трёхголовой черепахе, второй Баркалав на восьмифутовой змее. В воздухе, на быстрокрылом Чухнюке, носилась сестричка Тиффула.
"Какая честь, - послала я мысль родичам, - собрались даже те, кого десятилетиями дома не видели, только его величества короля Дохнабаба, моего дедушки, не хватает"!
Родители, да братья с сёстрами чуть со своих питомцем не попадали. Тиффула пролетела над самой головой Выползня. Я выбралась из уха и махнула ей рукой.
- Туни -- охнула девочка.
- А вы кого ожидали, -- поинтересовалась я, - демона из бездны
- Ну, он бы и то не произвёл столько шума и разрушений, - младшая принцесса хохотнула, - позволишь приземлиться
Чухнюк, хоть и нехотя опустился на шею великана, сложил свои крылья, потряс головой, пощёлкал устрашающим клювом.
- Смотри ка, мой красавчик на тебя совсем не реагирует, - сестричка нахмурилась.
- А, я избавилась от проклятья, мой дружочек помог, - я нагнулась и похлопала гиганта по коже, - потом объясню, в чём там дело было.
- А ты очень изменилась, - Тиффула смутилась.
- Наверное, повзрослела немного, - я хихикнула, - да и ты уже не та капризная кроха, ну, иди сюда, обними свою старшую.
- Знала бы ты, как от тебя мерзко пахнет и костюм давно пора сменить, - сестричка хихикнула, но всё же бросилась в объятия, прижалась головкой к груди.
- Придётся, наверное, построить гигантские конюшни для твоего монстрилы, - младшая принцесса кашлянула, - желательно, где-нибудь за городом.
- И не надейся, что удастся меня сплавить, сейчас фокус покажу, - я крутанула в руке жезл.
Начало моё новое оружие нагреваться, на шаре запылали голубые точки, потом и на корпусе проявились розовые символы, "обвивавшие" рукоять жезла, подобно змеям. Из противоположного конца волшебного предмета вылетел луч света, но, достигнув определённой длины, заизвивался, как живой. Я перевернула факел, размахнулась и хлестнула, как кнутом. Тот час же Выползень начал быстро уменьшаться. Крылатый монстр сестры вскрикнул испуганно и поспешно взвился в воздух. Вот мы с сестрой спрыгнули на землю, а бывший гигант продолжал уменьшаться, пока не превратился в кроху, размером с мышь. Я нагнулась, подняла его, чмокнула в мордочку и посадила к себе на плечо.
- Внимание, ваши величества и высочества, - Тиффула низко поклонилась, - позвольте доложить -- принцессу Туни Курдогар вернулась домой!
- Дочка -- матушка чуть со своей ящерицы не свалилась, потом выбралась из седла, бросилась ко мне, обняла судорожно.
- Подождите, а разве Выползни умеют уменьшаться -- пролепетал батюшка.
- Это я теперь умею их уменьшать, - хмыкнула я.
Сколько же радости принесла нам встреча. А потом я отправилась к себе, помыться и переодеться и лишь после этого, отпали последние сомнения, что явилась невесть откуда не коварная самозванка, использовавшая вещи, снятые с трупа настоящей принцессы, а истинная Туни. А уж когда я поведала, что мне обещали приглашение в Армию Света, уф, чуть совсем с ума не сошли. Надо сказать, иные правители готовы были отдать целое состояние, чтобы их деток приняли хотя бы в роли младших помощников героев. Увы, только, перед тем как праздновать, необходимо было исправить всё, что разрушил мой питомец. К счастью, никто не погиб и серьёзно не пострадал. Мой жезл -- факел мог помочь в наведении порядка. Стоило коснуться трещины или выбоины, как они мгновенно уменьшались, как и снаряды, прилетевшие из дворца. Как оказалось, защитники причинили, куда больший вред городу, чем мой милашка питомец. Таким же образом я убрала коричневую горку на баррикаде. Не скажу, что наш план был идеален, набедокурили малость, зато появление запомнится надолго. Разумеется, крохотный Выползень всем жутко понравились, сёстры буквально дрались друг с другом, за право погладить его, поцеловать, покормить чем-нибудь вкусненьким. Вот тогда-то бывший гигант оценил все прелести своего преображения! Когда с ремонтом закончили, батюшка устроил пир для всего города, велел расставить прямо на улицах столы, ломившиеся от закусок, да бочки с вином. Я разъезжала верхом на своём монстрике, народ кричал приветственно, размахивал руками, подбрасывали шапки. А кто боялся или гневался, тех я чуточку подправляла, посылая соответствующие добрые мыслеобразы. Своеобразный способ извиниться, так чтобы объект и не понял, что произошло. Прошло несколько месяцев, прежде чем я смогла послать мессиру Ору сообщение, в котором поведала обо всё, что произошло. Ответ пришёл немедленно. Лидер Воинов Света ни за что бы, ни отказал перспективному воину, разъезжающему на гигантском монстре, вооружённому могущественным артефактом, да ещё и наделённому способностью читать мысли! Мне предлагали прибыть в лагерь Армии света как можно скорей.
Как не жаль было расставаться с родичами, после столь долгого отсутствия, но я должна была исполнить долг свой, расплатиться за подаренный жезл -- факел сполна, а заодно прославить род свой и имя. Провожало меня всё семейство, каждого обняла, расцеловала.
- Вскоре снова встретимся, - Тиффула шмыгнула носиком, - дай только подрасту и то же подам прошение принять меня в Армию Света, - я ведь то же умею приручать монстров.
- Обязательно подавай, - кивнула я, - так рада буду тебя видеть!
Вот открылся портал, ведущий в межмирье, я утёрла слёзы, помахала рукой и вошла в него, не без волнения. Кто знало, что ждало там, внутри
Встречали меня, помимо волшебников, отвечавших за охрану порталов, прославленная героиня Рейсер, секретарь мессира Ора, воин, способный двигаться быстрее мысли. За спинами чародеев я приметила маленького сухонького старичка с очень знакомым личиком. Вот кого особенно хотелось увидеть! На самом деле, я давно уже успокоилась и даже подзабыла об испытаниях, которые, некогда, ждали в схороне, скорей бы уж поблагодарила Создателя Героев. Будто прочитав мои мысли, старый чародей поспешил приблизиться.
- О, - Тофу-Кофу всплеснул ручками, - вижу, в этот раз мне особенно повезло, какой великолепный образчик человеческой породы! Ваше высочество, вы просто великолепны. А какая мощь, полагаю, испытания показались вам пустяковыми
- Да, конечно, - я кивнула, - прошла играючи, особенно понравилась та часть, в которой обещали прикончить!
- Ну, простите, а как вы хотели, получить могущественное оружие за красивые глазки -- волшебник фыркнул, - хотя они у вас и вправду очаровательны. К тому же, я просто не допустил до третьего соревнования, того, кто не способен его пройти. Пятьдесят лет занимаюсь поисками новых героев, пока ни один не умер ещё. Надеюсь, избежать этого и дальше. Лучше, вместо того, чтобы ссориться, зайдите ко мне, после того, как освободитесь, подскажу ещё пару фокусов, на которые способен мой жезл. Если интересно, конечно.
- Разумеется, достопочтенный, - я поклонилась низко, - благодарю вас сердечно.
- Прошу вас следовать за мной, - попросила Рейсер, - мессир Ор уже заждался, а он терпеть не может, когда его воители опаздывают.
- Конечно -- конечно, - я кивнула, поклонилась Тофу-Кофу и поспешила за секретарём.
****
Вот открылась дверь заветная в кабинет лидера и вошла я внутрь. Довольно большое помещение. Окон нет. (Слишком опасно, вдруг кто-то пожелает через них проникнуть в кабинет Ора) Вдоль трёх стен от пола до потолка располагались книжные шкафы. У четвёртой установлен камин, и развешена была жутковатая коллекция голов разнообразных монстров, убитых, в своё время самим Ором. Рядышком с камином стоял небольшой столик и три кресла. Посреди комнаты - большой длинный стол заваленный горами документов и бумаг, разнообразными магическими приборами и устройствами. У стола -- удобное кресло с высокой спинкой. Рядом со столом огромный, в рост человеческий глобус, весь истыканный странными красными, синими и чёрными флажками. Чуть поодаль стойка с разнообразнейшим оружием и походная кровать, если великий лидер воинов света заработается допоздна, ему не придётся возвращаться в свою комнату. С потолка свисала люстра со световыми кристаллами. На полу неизменные шкуры, только не звериные, а каких-то монстров. За столом же сидел рыцарь, причём одет он был в полный доспех.
- Доброго вам дня, повелитель, - я поклонилась низко.
- Ваше высочество Туни Курдогар -- уточнил мессир.
- К вашим услугам, - я улыбнулась, - только теперь я -- "Мешана Гдолим".
- Не спешите так, - Ор кашлянул, - для начала, докажите своё право стать одной из Воинов Света. Одних слов достопочтенного Тофу-Кофу недостаточно, как бы сильно я его не уважал. Одолейте моего поединщика, и тогда поприветствую вас как положено.
Сверкающий Герой взял со стола колокольчик и позвонил. Дверь, ведущая в коридор, распахнулась, и вошёл в неё огромный горный тролль. Я пожала плечами и послала соответствующий мыслеобраз. Огромный монстр подпрыгнул, завопил от ужаса, развернулся, ринулся обратно, врезался головой о притолку и рухнул навзничь. По кладке пошли трещины.
- А если разум врага защищён от любого воздействия -- поинтересовался мессир.
- Полагаю, у вас ещё много поединщиков -- тем же тоном спросила я.
- Хватает, - не стал спорить Ор, - но схватку лучше проводить будем на соответствующей площадке, чтобы не развалить мой кабинет.
- Простите, мой господин, - я смутилась и вытащила свой жезл, активировала его, хлестнула потоком энергии по трещинам, заставив их уменьшиться, так что не осталось и следа, то же случилось и с пятном крови.
- Отличный фокус, - лидер Армии Света кивнул, - даже больше впечатляет, чем первый. В этот раз, встретитесь с потенциальным напарником, его так легко не одолеть.
У меня аж сердце в груди замерло. НАПАРНИК. Интересно, кто это будет Прославленный герой или новичок, такой же, как я. Последнее даже лучше, чтобы не затмил бедную принцессу.
"О, уже ревнуешь" -- поинтересовался Выползень.
Я тряслась от нетерпения всё время, пока шли по дворцу, двору замка, мимо ворот и дальше на площадки для тренировок. Вот и ОН, впереди, непонятная фигура намного выше человеческого роста, в странных доспехах из квадратных вытянутых брусков металла, соединённых между собой неведомым образом, даже шлем с двумя "рожками".
- Разрешите представить вам -- Бар Зель Масеха, - мессир указал на крепыша, - повелитель металла. Если в вашем доспехе или оружие есть что-то из этого материала, лучше сразу сдаться.
- Правда что ли -- я зевнула, сняла с плеча питомца, опустила на землю, покрутила в руке жезл факел, призвала его силу, хлестнула, как бы случайно задев монстрика, тот тут же начал расти -- расти -- расти.
Противник растерянно замер, Выползень развернулся, нанёс удар хвостом и тело Бара унесло куда-то.
| proza_ru/texts/2017/05/201705231124.txt |
Свои я строки-сыну посвящаю,
Желаю вырастить его таким,
Чтобы гордилась я и та, другая
С которой будет он детей своих растить.
Дай Бог, мужчиной быть ему достойным,
Почтенным,ласковым,семью свою любить.
Чтоб понимал, что очень больно,
Когда сердца любимых рвутся от обид.
| proza_ru/texts/2017/12/20171213539.txt |
Думаете я фантазировать не умею Умею да и хотела бы - так ведь не дают. Только какой забавный юмористический персонаж в голове нарисуется, тут же -- бац - я его встречаю в жизни...
С утра едва подумала о нерадивых работниках соцслужб и о платных клиниках, а к вечеру уже обнаружила на автоответчике сообщение. Храню до сих пор. От 21 июня 2010. Женщина представилась начотдела собеса и пригласила радостно на вручение награды. Чем раньше, мол, тем лучше. Кабинет 221.
Я человек обязательный. Просят -- приду. Завтра же!
Несколько часов спустя дочь принесла газету с рекламным объявлением. Про хирурга-флеболога, который поможет "летать, не чувствуя ног". Надо только как можно раньше прийти...
А я по-прежнему человек обязательный. Приглашают -- поспешу. Завтра же!
И вот на следующий день с разными догадками в седой своей голове иду я к 221 кабинету в собесе. Стучу. Представляюсь. Говорю про звонок, про причитающуюся награду не пойму с чем...
Из-за самого дальнего столика вылетает дама-пуля с ключами, красной коробочкой в руках и говорит:
- Вы, значит, Лидиванна Всем вручили - Вы не пришли. Вот тут, вот тут остановимся.
И, разместив меня аккурат между туалетом и лестничным маршем на выход из собеса, она понеслась по заученной заготовке:
- Сегодня в этой торжественной обстановке мы отмечаем всенародный праздник. И в этой связи, позвольте мне от имени...
Я поначалу остолбенела. Окинула оком "торжественную обстановку" на всякий случай, потом глянула на свой мобильник, подаренный внучкой, -- точно 22 июня...всенародно...уже часов 6 как бомбёжка Киева прошла...Ну,мало ли, может, я чеканулсь...Нет, я в норме, всё ещё перепроверила...говорю:
- Милая Дама! Про "торжественную" обстановку между туалетом и выходом я говорить не стану -- о вкусах не спорят...Но уж про всенародный праздник я скажу. Сегодня самый трагический день всенародный -- отечественная война началась! Какая радость Что за награда Майские давно отшумели. Вы в порядке
Дама молниеносно сунула мне в руки коробочку с каким-то орденом или медалькой и, вбежавши в 221 кабинет, закричала:
- Девки, вы хоть в курсе, что сегодня война началась!
Девки на повышенных тонах заверещали "от это да!", "ну надо же!"
А у меня в памяти восстал стишок. Я ли его сама в школе учила, дети ли мои, а, может, уже внуки. Маршак, кажется...
Что ни делает дурак,
Все он делает не так.
Начинает не сначала,
А кончает как попало.
С потолка он строит дом,
Носит воду решетом,
Солнце в поле ловит шапкой,
Тень со стен стирает тряпкой,
Дверь берет с собою в лес,
Чтобы вор к нему не влез,
И на крышу за веревку
Тянет бурую коровку,
Чтоб немножко попаслась
Там, где травка разрослась.
Что ни делает дурак,
Все он делает не так.
И не вовремя он рад,
И печален невпопад.
На пути встречает свадьбу -
Тут бы спеть и поплясать бы,
Он же слезы льет рекой
И поет заупокой.
Как схватили дурака,
Стали мять ему бока,
Били, били, колотили,
Чуть живого отпустили.
"Ишь ты, - думает дурак, -
Видно, я попал впросак.
Из сочувствия к невесте
Я поплакал с нею вместе.
Ладно, в следующий раз
Я пущусь на свадьбе в пляс!"
Со стишком в голове и добралась я незаметно до кабинета хирурга-флеболога. Того, который в рекламе зазывал "летать, не чувствуя ног"...
Очередь была у кабинета совсем небольшая. Такая небольшая, что я не успела до конца стишок вспомнить. Только серединку..
Вот бредет он по дороге,
А навстречу едут дроги.
Следом движется народ,
Словно очередь идет.
Поглядел дурак на пеших.
"Ну-ка, думает, - утешь их,
Чтоб шагали веселей
За телегою своей!"
На этом месте из кабинета выглянула медсестра:
- Кто к диагносту следующий Сколько вас тут ещё остаётся Трое Доктор, всего трое осталось! Сейчас "добьём" и "по Чайковскому"!
Что-то подсказывало мне -- "летать, не чуя ног", скорее всего, не получится.
Но на удивление двое впереди шедших в порядке очереди всё-таки вылетели. Пулей. Из кабинета.
Медсестра крикнула меня, я присела на кушетку и, пока "белые халаты" что-то перебирали на столах, хохотали над чем-то или кем-то, продолжила припоминать...
Сапожком дурак притопнул,
О ладонь ладонью хлопнул
Да как пустится плясать,
Ногу об ногу чесать!
Взяли люди дурака,
Стали мять ему бока,
Били, били, колотили,
Полумертвым отпустили.
"Вишь ты, - думает дурак, -
Я опять попал впросак.
Больше я плясать не стану
Да и плакать перестану.
Ладно, с завтрашнего дня
Не узнаете меня!"
И ведь верно, с той минуты
Стал ходить дурак надутый.
То и дело он, дурак,
Говорит другим: - Не так!
Он не плачет и не пляшет,
А на все рукою машет.
Постороннему никак
Не узнать, что он дурак.
Дети буквы пишут в школе,
Да и спросят: - Хорошо ли
Поглядит в тетрадь дурак,
Да и вымолвит: - Не так.
Шьют портнихи на машинке,
Шьют сапожники ботинки.
Смотрит издали дурак
И бормочет: - Все не так!
И не так селедок ловят,
И не так борщи готовят,
И не так мосты мостят,
И не так детей растят!
Видят люди, слышат люди,
Как дурак дела их судит,
И подумывают так:
"Что за умница дурак!"
-Какие вопросы Жалобы Где вены беспокоят -- спросила медсестра. Диагност остался надут. Перебил:
- Не так! Вот опять не так спрашиваешь, Настя! Женщина, снимайте всё с нижних конечностей! На верхних варикоза не бывает. Посмотрим.
Диагност обошёл меня кругОм. Где пощупал, где потыкал:
- Ничего не сделаешь, такая конституция. Близкое к поверхности расположение вен. Одевайтесь - свободны!
- Так икры же сводит ночами. Судороги замучили. Жжение внизу на лодыжках. Что же это если не варикоз Вены набухают, если долго стою или сижу. Носила тяжести всю жизнь. Работа была стоячая.
- Не так! Это трахаться меньше надо было! И меньше контрацептивов потреблять! Причина плохих вен в этом!
Вылетела я, не только "не чуя ног", но ещё и крестясь...и надолго задумавшаяся как же так у меня, теперь бабки уже 80-ти летней, получилось в молодые годы с 40-х по 60-е прошлого веку в Таджикистане, где задницу то камешками подтирали, контрацептивов переесть...
До "трахаться меньше надо было" я до сих пор недомечталась...
Вот нафантазировала бы и даже хочется порой...но ведь не дают...
| proza_ru/texts/2013/12/20131210708.txt |
Самое громкое впечатление у меня было от взрыва тротиловой шашки. Жертв и разрушений не было. Если не считать моей разрушенной психики и частичной потери слуха. Плюс инспектор рыбоохраны меня прилично оштрафовал. А рыбу я глушить не хотел -- я просто хотел её слегка напугать.
О своих сексуальных впечатлениях многие мужики могут рассказывать неделями без обедов и перекуров. Я так не делаю. Я курю, выпиваю, обедаю, завтракаю, ужинаю и хожу на службу. Об этом прекрасно знает моя жена. Но она не знает, чем я занимаюсь с другими дамами, а я ей об этом не говорю: зачем травмировать человека Это я о себе сказал, так как чистосердечное признание лишь ожесточает мою жену.
| proza_ru/texts/2013/08/201308142008.txt |
УХА НА БИБИСИРИ
Юрий Жёлтышев
( Рассказ подготовлен по дневниковым записям моего брата Евгения и посвящается его памяти.)
В Очамчирах мы впервые встретились с морем. К морю выходит любая улица, перпендикулярная сухумскому шоссе в том числе и улица, ведущая прямо от вокзала. По этой улице мы с Таней и шли, пока взгляд не уперся в низкую ограду, сложенную из шлифованого камня -- набережную. Еще два шага вперед -- и над белыми камнями ограды показывается ярко-голубая горизонтальная полоска. Море!
Как был прав тот поэт, что сравнил море с любовью, а любовь -- с морем! Есть какая-то непостижимая связь между морем и нашими чувствами: на берегу моря ощущаешь одновременно и возможность счастья, и безбрежность наших желаний. Недаром наше первое с Таней путешествие мы совершили к морю! Желания наши безбрежны. Но счастье возможно. Не жди несбыточного. Живи сегодняшним. Люби искренне. И никогда не сожалей о том, что НЕ СЛУЧИЛОСЬ.
Но оставим романтику: попробую описать то, что действительно видишь на берегу моря. Просторное, умиротворяющее голубое пространство, раскинувшееся со всех сторон от тебя, если ты сам вплотную подошел к набережной. Линия прибоя изрезана серыми языками волнорезов, глубоко вгрызающимися в воду. У самого берега море прозрачно-бирюзового цвета, сквозь слой набегающих волн просвечивает пестрый калейдоскоп камушков, лежащих на дне. Голос моря не особенно разнообразен, он складывается из двух основных звуков, бесконечно повторяющихся и накладывающихся один на другой: плеск волн о мелкий галечник берега и монотонный печальный шорох откатывающейся волны. Переплеск волн у бетонных стенок волнорезов по точному определению Тани похож на воркование голубей -- урчание с мелким-мелким горловым клокотанием.
Море спокойно. Оно воркует, подремывая. Штиль. У горизонта медленно перемещаются три крохотных темных букашки -- корабли. Первый из них несколько минут спустя теряется из виду, достигнув крайней точки горизонта, где проходит размытая граница между небом и морем.
В октябре месяце море не слишком приветливо, поэтому, вдоволь налюбовавшись морем, мы устремляемся дальше -- к цели нашего путешествия. Наша цель -- таинственное пресноводное озеро Бибисири, где по слухам водятся немыслимой величины щуки, а также есть рыболовная база, где всегда можно остановиться. Не скажу, что путешествие очень комфортно и радостно. Нам с Таней предстоит испытать все радости битком набитого автобуса, наполненного гортанными криками горцев, по-южному темпераментно выясняющих отношения. Из Очамчиры автобус берет курс прямо к горам, матово голубеющим у горизонта. Еще один последний штрих на память о приморском курортном городке Очамчиры. Здесь принято почему-то выпускать домашних свиней прямо на улицы, и они бродят по тротуарам и мостовым, затрудняя движение - огромные, пегие, грязные. На главной улице города свинья подошла к урне, стоящей под пальмой, рылом перевернула ее и поедает с чавканьем какие-то отбросы.
- Вот символ города! -- сказал я Тане.- Под пальмой в урне роется огромная свинья!
Этот юмористический эпизод скрасил нашу нелегкую поездку. Мы еще долго вспоминали его, когда пробирались через чайные плантации в поисках загадочного озера, затерянного среди равнин и предгорий. Озеро действительно нашлось, на его берегу в самом деле существовала база отдыха, и устроились мы в ней на удивление быстро. Правда, дощатые домики были рассчитаны скорее на летний отдых, поэтому они поскрипывали, продуваемые октябрьским ветерком. Домик, который нам достался, был похож на домик, построенный самым ленивым из трех поросят, это обстоятельство вызвало новый прилив шуток. Не слишком комфортно, но жить можно! Обстановка в домике была прямо-таки спартанская: две железные койки, тумбочка, хромоногий табурет и вбитый в стену гвоздь, заменяющий вешалку для одежды. Но, как говорится, много ли для счастья надо! Хуже всего было то, что таких благ цивилизации, как продуктовые магазины, в радиусе нескольких километров здесь не замечалось. Приходилось рассчитывать на припасы из наших рюкзаков. И еще нас питали смутные надежды на уловы из сказочного озера Бибисири. Но рыбу надо было еще изловить! Чем я и решил занялся со всем усердием, недаром захватил с собой рыболовные снасти, включая даже подаренный отцом складной спиннинг.
В субботу, а именно на третий день нашей жизни на берегу озера Бибисири, часов около четырех мы с Таней бросили в кипящий котелок оставшиеся полбанки консервированного лосося и через четверть часа, невзирая на едкие шуточки хозяина базы Андрея Матвеевича, разлили варево по мискам и принялись хлебать рыбный суп. Как назло, за стол подсел и сам Андрей Матвеевич. Он продолжал изводить меня своими шуточками и насмешками, вот мол сам не умеет рыбу ловить, а жену учит!
Да положение сложилось не слишком обнадеживающее: наши продовольственные припасы на исходе, и единственное, что может нас спасти -- это рыба. Но вот попробуй, поймай ее! Почему же щуки не хватают мои блесны Что же я делаю не так Когда я напрямик спрашивал об этом Андрея Матвеевича (а он, по свидетельству его жены тети Веры, щук приносил!), того только веселили эти вопросы. "А ты сам спроси об этом щук, послушай, что они ответят!" Я исправно старался поймать щук каждый день, но щуки не отвечали! Не берут -- и хоть ты тресни! Вот тебе и заколдованное озеро Бибисири!
Положение это было для меня в новинку. Помнится, что раньше, где бы я ни был, я всегда ловил рыбу лишь для удовольствия. Например, в детстве, на Кубани у бабушки и дедушки. Мало ли всевозможных яств выставлялось на щедрый кубанский стол под акациями! Рыба оказывалась лишь добавлением к борщу, картошке и другой разнообразной снеди, просто временным разнообразием меню. Даже в туристических вылазках за город уха, конечно, никогда не помешала бы, но, в крайнем случае, всегда оставался запасной вариант -- сварить суп из взятых с собой пакетиков.
Сейчас же все было совсем иначе. Припасы наши кончались, а значит уха - наша единственная надежда на сытный обед. Рыбалка из развлечения сразу превратилась в необходимость и тотчас сделалась ответственейшим и важнейшим делом. В таком положении мои рыболовные неудачи уже не выглядели предметом для веселого подтрунивания, а воспринимались Таней чуть ли не как моя неспособность "прокормить семью". С удивлением я стал замечать, что Таня говорит о моих неудачах на рыбалке с таким неподдельным презрением, что впору было и обидеться на нее за это.
Сейчас я припоминаю, что начались наши "рыболовные разногласия" с самого первого дня.
... В то утро -- наше первое утро на озере -- мы поднялись поздно (это неудивительно -- мы были вдвоем, а ночь выдалась холодная!). Солнце ослепительно сияло уже высоко в небе над вершинами самых высоких деревьев. По замусоренному дворику перед высоким, на сваях домом здешних хозяев - тети Веры и Андрея Матвеевича -- шастали куры, покрякивая, вперевалку ходили утки. Любопытный поросенок тыкался розовым пятачком в зеленые катыши упавших с яблони сморщенных яблочек. С шаткой деревянной лестницы, ведущей к высоко поднятому входу в дом, сбежала, цокая по дощатым ступенькам копытцами и высоко подбрасывая зад, хорошенькая беленькая козочка. Ее ловкость и быстрота были поразительны, тем более, что лестница качалась и скрипела.
По этой лестнице я медленно поднялся в дом. На верхней ступеньке лежала, растянувшись, рыжая вислоухая собака -- великолепный охотничий сеттер, через него мне пришлось перешагнуть. В тесном коридорчике я остановился и, мельком отметив про себя, что стена напротив увешана подсаками и садками для рыбалки, громко окликнул тетю Веру. Она тут же выглянула из дверного проема, ведущего в кухню.
- Доброе утро, тетя Вера! А Андрей Матвеевич уже приехал
Она ответила, что ее муж приехал еще вчера, но сейчас собрался и ушел на охоту. Это было очень некстати -- то, что я его не застал. Мне позарез нужны были удочки, а получить их можно было только с разрешения Андрея Матвеевича -- без этого тетя Вера не хотела ничего трогать из снастей мужа.
- А ты пойди вон там по дорожке, - посоветовала тетя Вера, - может еще догонишь его, он вышел недавно.
Я бросился вдогонку. За воротами базы начиналась грунтовая дорога с рассыпанным по ней галечником. После ночного дождя дорога была скользкой и сырой. У дальнего поворота дороги под деревьями я заметил фигурку невысокого человека с ружьем за плечами. Без сомнения, это и был Андрей Матвеевич. Я догнал его.
- Андрей Матвеевич, здравствуйте!
- Здравствуй, здравствуй!
- Я тут у вас живу...
- Знаю! В первом домике Женей звать
- Да, Женей... Андрей Матвеевич, у меня к вам такая просьба: удочек у вас не найдется У меня все есть лески, крючки, поплавки, нет вот только удилищ...
- Так возьми там под навесом. Вера подскажет где.
- Большое спасибо! А куда это вы собрались
- Да вот пошел, может, сойку подстрелю.
- Сойку А зачем вам сойка
- А зачем курица нужна Сварить и съесть!
- Так разве соек едят
- Как не едят -- едят, конечно! Мясо как мясо. Ну, ладно, иди рыбачь. После поговорим.
Я уже отошел на несколько шагов, как услышал, что Андрей Матвеевич окликает меня:
- Снег, погляди-ка, снег!
Я обернулся с недоумением, где мол, какой снег
- В горах-то, погляди, снег уж лег! Я уж приметил -- как в горах выпадает снег, так у нас тут, на озере щука начинает брать. Так что ты про спиннинг не забудь!
Вот эта--то реплика вселила в меня надежды на поимку щуки. Но если б все было так просто! Заполучить удочки у тети Веры, лихорадочно накопать червей за домом в зарослях лопухов было делом пятнадцати минут.
Таня ждала меня на причале. Мы мигом погрузились в лодку и отчалили к ранее мною замеченному месту у кувшинок. Там, у границы кувшинок и чистой воды, как я успел заметить вчера, останавливаются на лодках опытные рыболовы. Именно там ловили плотву братья-армяне Альберт и Георгий, с которыми я познакомился сразу по приезде. На этом месте есть, как можно заметить с берега, рыболовная сидка - ветхий дощатый помост на сваях. Видно, место прикормлено! Ага, вот и она, эта сидка! Причаливаем! Борт лодки ударился о темный каркас сооружения, да так, что оно зашаталось. Как оно, оказывается, хлипко! Но делать нечего -- привязываемся.
Я быстро собрал удочки, наживил свеженького червячка, показал Тане эту нехитрую премудрость. Сложнее оказалось научить Таню забросу. Она бросала через голову "со свистом", поплавок плюхался совсем не там, где надо. Сколько я ни пытался ее наставлять, дело не шло на лад. Хуже всего было то, что рыба не клевала! Рыболовы знают, что нужна усидчивость, когда ждешь, пока подойдет рыба. Откуда же было взяться этой усидчивости у девушки, которая, должно быть, первый раз в жизни была на рыбалке!
Прошло полчаса, час, а ситуация не менялась. Таня перестала проявлять интерес к своему поплавку. Зато близко к сердцу стала воспринимать мои попытки "наставить ее на путь истинный". В который раз она сделала неловкий заброс, и поплавок ее удочки шлепнулся прямо в кувшинках. "Когда ты уже научишься забрасывать" - невольно вырвалось у меня. В ответ на эту реплику Таня вдруг бросила удочку и обиженно воскликнула: "Хватит! Мне это уже надоело! Только и слышу: когда ты уже научишься забрасывать! Как ты червяка насадила! (Таня передразнила мои интонации голоса). Больше не хочу никакой твоей рыбалки! Отвези меня на берег!"
Я повиновался. Молча отвязал веревку, смотал удочки, бросил их на дно лодки и налег на весла. Такое уже было. У других это называется "размолвка" или так: "она надулась, обидевшись на него". Эти Танины фокусы я для себя назвал одним словом -- каприз. Я знал, что когда Таня "в капризе" ничего не поможет. Лучше ей не перечить. Почему-то во время нашей поездки такое случалось не один раз. Сейчас был именно такой случай. А как жаль! Мне так хотелось приобщить Таню к своему увлечению рыбной ловлей! Но ничего не поделать, первое знакомство с рыбалкой ей не пришлось по душе. Подумаешь, пусть не клюет, пусть иногда сверху капает дождь, но ведь это так красиво, романтично -- озеро, кувшинки, плавание в лодке, скрип уключин и всплески рыбы на утренней заре! Разве рыбалка хороша только уловами Бывает же, что рыба не хочет брать, но ведь именно это и интересно -- как ее перехитрить! Если б в рыбалке все было просто, большинство из завзятых рыболовов вообще не ходили бы на рыбалку...Но как объяснить все это девушке, которую я с некоторых пор называю своей женой
А на другой день с утра шел дождь, но, невзирая на это, я осторожно, чтобы не разбудить Таню, поднялся с постели, умылся, оделся и, оставив на подушке рядом с Таней листок папиросной бумаги со словами "Ушел на рыбалку. Муж", отправился на озеро. Впрочем, мой утренний выезд под дождем ни свет ни заря ничего не дал. Две крошечных красноперки (весь мой утренний улов) положение с продовольствием не спасали, поэтому я, наживив их в качестве живцов, оставил живцовые снасти на озере, замаскировав их камышами. Таня встретила меня грустная, с глазами, опухшими от слез. Она бродила по берегу одна, без берета, ее пушистые волосы были влажными от дождя. Как я мог сбежать от нее Получалось так, будто я нарочно оставил ее одну. Каково же было ей после бессонной ночи "выяснения отношений" вдруг обнаружить, что ее муж исчез!
Напрасно я пытался объяснить, что я хотел обрадовать ее и наконец-то поймать злосчастную рыбу! Таня была непреклонна, она была настроена обвинять меня, обвинять даже в тех грехах, которые я не совершал. Я растерялся, я не знал, как реагировать на эти несправедливые слова. Да, в ту ночь мы много разговаривали, да, мы заснули на разных постелях, но разве это повод для ссоры
- Надень берет, ты простудишься, - сказал я. И вдруг Таня не выдержала.
- Зачем - воскликнула она с отчаянием. -- Все равно все это ложь -- и то, что ты ушел просто на рыбалку, и то, что мне надо надеть берет, и то, что тебе это не все равно -- надену я берет или нет!
Она плачет, опустив голову и пряча лицо. Она плачет беззвучно. Что это с ней Я не знал, что и подумать, теряясь в догадках, отчего все это: и ее бессонница нынешней ночью, и эта утренняя прогулка под дождем, и ее слезы...
- Не плачь, Таня, не надо.
- А я и не плачу. Это все дождь.
- Хорошо, спишем это на дождь.
В тот день я все-таки, как мог, успокоил Таню. Я надеялся, что это так пришлось под настроение, что не все так серьезно и "все эти конфликтовые смуты -- конфликт на час".
Но, тем не менее, наша жизнь на Бибисири не была такой уж безоблачной. Даже когда через пару дней выглянуло солнце и воцарилось, наконец, классическое "бабье лето" с мерцающими в воздухе паутинками и обильной росой по утрам. Я не оставлял попыток поймать рыбу, и Таня, похоже с этим смирилась. Она оставалась по утрам одна.
...Это утро, как я теперь понимаю, началось с удивительного везения. Мне удалось взять лодку раньше других рыболовов, а это значит -- лучшую лодку, а не полузатопленную, не с разбитыми уключинами. Обычно рыбалка начиналась с вычерпывания воды из лодки, а это занимало слишком много времени. Сегодня я взял уверенный старт, и мог первым прибыть на место. А это значит -- мне первому достанется жадность первого утреннего клева (если он вообще будет!)
Позже Таня рассказывала: "Я пошла умываться и встретила Андрея Матвеевича. И он мне так ехидненько говорит: "Что, проспали лодочку" А я ему отвечаю: "Мой муж еще в пять часов утра встал и поплыл на рыбалку". Ну, тут он, конечно, удивился и сказал, что ты молодец".
Ну, встал я, положим, не в пять утра, а попозже -- часов в шесть, но это дела не меняет. Все равно, когда я вышел к пристани, держа в одной руке тяжелые весла, а в другой -- удочки, спиннинг и рыболовную сумку, - была еще самая настоящая ночь. Черный влажный небосвод мерцал россыпью желтых остреньких осколочков -- звезд, среди них светилось оранжевое пятно луны. В лунном свете блестели мокрые скамейки лодки, они были мокры от утренней росы. Вообще, сырость была промозглая и холодина ей под стать. Изо рта отлетал размытой струйкой белый парок. Я поспешно погрузился в мокрую лодку, сел за весла и принялся энергично грести, чтобы согреться. Я взял курс на заросли кувшинок у противоположного берега озера. Когда прибыл, наконец, на место, луна то скрывалась в тучах, то снова показывалась. Не слишком хорошо для наблюдения за поплавком. Но делать нечего -- ловить рыбу все равно надо! Я нашарил на дне лодки мокрую веревку, закинул ее за сваю, обкрутил вокруг нее и накрепко связал. Бросил прикормку -- остатки вчерашней каши. Забросил удочки. Теперь оставалось только ждать клева.
Клев -- что же это такое Явление, недоступное нашему разумению, желанию, неподвластное никаким прогнозам. Прав был древнегреческий мудрец, когда воскликнул: "Сколько известно обо всякой чепухе -- и ничего о клеве рыбы!" Представляю, сколько же надо было просидеть, глядя на поплавок, прежде чем эта мысль пришла в его древнегреческую голову! Вспомнил, что в детстве, чтоб уговорить рыбу клюнуть, мы с братом заклинали поплавки, сочиняли какие-то стихи. И вот теперь я не смог придумать ничего другого, как вспомнить нашу детскую присказку:
Как много рыбы тут, поймать бы хоть одну!
Мой красный поплавок иди, иди ко дну...
И вдруг -- о чудо! -- заговорные слова подействовали: поплавок, освещенный призрачным лунным светом, окунулся один раз, вынырнул, слегка пританцовывая, и вдруг решительно погрузился в глубину. Еще не веря своему счастью, я подсек, и тут же почувствовал, как на другом конце лески, согнув удилище в дугу, засопротивлялась сильная рыба. Это оказался окунь приличных размеров, борьба с ним доставила удовольствие, стоило трудов втащить его в лодку. Какой красавец! Впрочем, мне некогда было любоваться своей добычей, так хотелось скорее забросить снова. И я не удивился, когда поплавок, оправдывая надежды, снова ожил и заплясал, и снова на леске заходила рыба, на этот раз крупная плотва. И дело пошло!
Одним словом, когда солнце поднялось выше и наконец показалось из осенней мглы, моя лодка, как в сказке была наполнена трепыханьем живого серебра. Окуни, красноперка, плотва -- с таким уловом не грех было и возвращаться домой. Невольно я стал придумывать достойную фразу, которую скажу Тане при возвращении: "А вот и я, встречайте! Добытчик- муж вернулся с уловом!" Собственно, "план по вылову рыбы" я выполнил, можно было со спокойной совестью держать курс на пристань.
Но на этой волне удачи мне хотелось чего-то еще. Я взялся за спиннинг, до сих пор лежавший без дела, прицепил к леске колеблющуюся блесну "Норич". На обратном пути решил "дорожить" вдоль края кувшинок. Прием этот старый, испытанный, правда раньше мы всегда ловили вдвоем с братом, один греб -- другой забрасывал и держал спиннинг. Теперь пришлось, сделав заброс, зажать спиннинг между колен и быстро рывками начать грести, чтоб блесна не успела лечь на дно. Поначалу с непривычки у меня не получалось, блесна цеплялась за растения на дне и приходила "с травою морскою", но очень скоро я приспособился и дело пошло на лад. Лодка, направляемая ровными взмахами весел, скользила вдоль края кувшинок, блесна, играя, шла за лодкой метрах в десяти. И я помню, у меня появилось ощущение -- сейчас что-то случится! Внимание и еще раз внимание! И ощущение не подвело! Внезапно спиннинг дернулся, катушка затрещала, я еле успел бросить весла и подхватить спиннинг в руки -- и в ту же минуту почувствовал, как сильная рыба пошла куда-то вправо, под кувшинки. Только не сорвись! -- умолял я рыбу, почувствовав ее реальную силу. В борьбе с такой крупной рыбой главное -- не потерять хладнокровия, не наделать ошибок. Я еле сдерживал ее мощные толчки. Только не дать ей уйти в кувшинки и там запутаться! Борьба длилась, кажется, целую вечность: в таких случаях теряешь ощущение времени. И вот обессиленная щука подтянута к лодке! Ее пасть разинута, ходуном ходят жабры. Я подхватываю чудище под жабры. Великий миг! Вот так везение! На такое завершение рыбалки я не мог рассчитывать даже в самых смелых своих мечтах! Мы с Таней спасены от голодной смерти! Мое реноме добытчика, главы семьи, мужа и кормильца восстановлено! Я снова могу рассчитывать на то, что ко мне возвратится уважение, а значит и любовь моей жены!
Не стану описывать свое "триумфальное" возвращение, охи и ахи Тани на берегу (она ждала меня у причала!), как мы вместе чистили и потрошили рыбу, суетились, разжигая костер. Когда я сдавал весла Андрею Матвеевичу, я как бы невзначай упомянул: щука взяла на блесну "Норич". Какая щука Приличная, килограмма на два ( тут я не сильно преувеличил). Хозяин базы взглянул на меня с уважением: "Теперь твоя женушка сердиться не будет!".
Так оно и вышло -- в то утро Таня смотрела на меня совсем другими, восхищенными глазами. А я ...я смотрел с удивлением на нее: до чего же быстро она переменилась! Как будто не было всех наших размолвок, не было позавчерашнего "дождливого" настроения, пролитых слез и горьких упреков! Не было больше капризной обиженной девочки, "принцессы на горошине", которой все не так. Была милая и веселая спутница, которая во всем поддерживала своего мужа, без лишних слов взяла и помыла тарелки, собрала даже маленький букетик октябрьских цветов и украсила ими обеденный стол.
Пока уха булькала и дымилась, я зачарованно смотрел на огонь и думал: как мало, в сущности, нужно человеку для полного счастья! Только одно туманное утро, несколько поклевок плотвы, хватка щуки на блесну...совсем немного везения. Или, может быть, все-таки нужно человеку не так уж и мало Нужно, чтобы был рядом кто-то, кто оценит твой небольшой рыболовный успех, кто разделит твою радость, кто будет, пробуя уху, изо всех сил дуть на ложку и, обжегшись, счастливо смеяться
...Надо ли говорить, что уха, сваренная на костре на берегу таинственного озера Бибисири октябрьским утром, бесподобна, неповторима, сказочно хороша И вдвойне эта уха желанна и вкусна, когда готовишь и пробуешь ее вместе с любимой! Но разве в ней только дело, в этой ухе, в том, что мы наконец-то досыта, как положено, поели Может все дело в чем-то совсем, совсем другом Интересно, а в чем же
12.12.2008
| proza_ru/texts/2011/11/20111101402.txt |
И тут его ударило током -- на мгновение примерз к розетке, изогнулся, и упал на пол. Наверно, там лежала какая-то металлическая штука, или ещё что-то, послужившее проводником.
Она медленно подошла и встала рядом с телом. Жив или нет
Посмотрела вверх. Сразу над книжным стеллажом виднелась розетка. Интересно, кому она там нужна Взяла упавшую с телом книгу и пробежала глазами аннотацию: "Акрам Ашан. Двадцать лет назад Ликтор Вапицкий начал писать свою готическую, фантастическую прозу... женщину ударит током".
Она встала на стремянку и поставила книжку на место. Розетка близко, но ничего, что могло провести разряд, не видно. Осторожно опустилась -- как раз подошел работник клуба -- побледневший коренастый парень с билбордом "Танечка". Он попытался что-то сказать сквозь эфирные помехи заикания, но быстро оставил это занятие. Растопырил руки и убежал вызванивать скорую: одетых в синюю униформу врачей, которые положат тело в самоходную колесницу с алым крестом на боку.
Может, надо оказать телу какую-то первую помощь Наверняка, есть некий свод действий, которые надо применить к пострадавшему от удара током. Она представила, как прикасается к телу, и вдруг, из ниоткуда, появляется муж, и приходит в бешенство. Избивает тело, всаживает острые носки сапог под хрупкие ребра, топчет лицо. А потом успокаивается и уводит её, и смотрит только на неё. Как когда-то.
Она несильно толкнула тело мыском туфли. Оно оказалось на удивление легким. Внезапно испугалась, что её кто-то может заподозрить в чем-то отвратительном, причем совершенно необоснованно, но в том, что существует возможность заподозрить её, крылось нечто отвратительное. Поспешила прочь от страшного места, и от такого нестрашного, игрушечного тела.
Надо будет потом, когда-нибудь потом, посоветовать администрации клуба повесить у стеллажа предупреждающую табличку. В её детстве (а детство жило в Киеве), было много предупредительных табличек и объявлений, к примеру: "Батьки! Не допускайте дiтей на будмайданчик!", красивыми черными буквами на желтом фоне. Эта табличка навсегда запала ей в память, и она ни за что не пустит своих детей на стройку. Если у нее когда-нибудь будут дети. А сейчас табличек, помогающих сориентироваться в жизни, почти не осталось. Кстати, о табличках (её мысли выбрали другую колею и покатили по ней уверенно и ровно). У того парня, на билборде было написано "Танечка". Перепутал и взял не свой А может, это сокращение от экзотичного мужского имени К примеру, Таниил.
Так. Стоп. У тела было лицо У него не могло не быть лица.
Лицо было, и очень знакомое. Это был Иванадский. Третий раз в жизни увидела Иванадского.
Она развернулась и пошла обратно в клуб.
Первый раз она встретила Иванадского где-то в середине 90-х. Ей было лет 15, она сутками слушала Пинк Флойд и считала, что барабанщики -- это полубоги. Был в её мироздании Олимп, где-то в Америке. На Олимпе жил мистер Тарантино, задающий законы природы и льющий в уши правоверных музыку Дика Дейла.
Так первая встреча с Иванадским произошла на квартире её тогдашнего, как она считала, спутника жизни. Конечно же, барабанщика. Отмечали спиртным и травкой его именины. Кое-то орал, что все теперь окей, детка, это мотоцикл Зеда, а Зед уже умер (некоторые употребляли не только траву, и потому смотрели кино. Персональное), барабанщик рассказывал ей о говнороке, и том, что ничего круче, чем "Моби Дик" Цеппелинов, быть не может. Она недавно зачитывалась Мелвиллом, и соглашалась, что Моби Дик -- это очень сильно. Эта беседа сопровождалась мокрыми засосами на её шее, и приближалась к своему концу, как вдруг кто-то включил на полную катушку Les Cornichons Нино Феррера. Барабанщик крикнул, чтобы вырубили это дерьмо. Невесть откуда появившийся человек, страшно бородатый и лохматый, маленький, с животом поверх ремня, послал того ко всем чертям. А потом подошел и сказал:
-- Мудак ты. И ещё 20 рублей мне должен.
Нет, не мог он сказать такого. Тогда тысячи были. Значит, Иванадский подошел и сказал:
-- Мудак ты. И ещё 20 тыщ мне должен.
Главное, что запало ей, так это равенство "ее парень -- мудак". Это равенство никак не уходило из головы, и никак не удавалось его выковырять оттуда. В конце концов, она ушла от барабанщика. И очень хорошо -- в итоге вся его компания разделилась между реанимацией и зоной.
Вторая встреча произошла пять лет спустя. Она шла по Лаврушинскому переулку в сторону набережной, в наушниках играл солнечный Milord мадам Пиаф. В её жизни было уютно и пахло цветами. Она старалась строить свой летний мир вокруг этого ощущения и пускать внутрь него не больше одного-двух человек. Слова с индивидуальным смыслом, присепетывание как бы под детскую речь, Клод Лелюш, подруга младше на три года (помешенная на фен-шуй, ароматических палочках и хиромантии), оригами, любимый старше на 9 лет (в наличии: свое дело, ранняя лысина, сильные руки, покладистость) -- из этих кирпичиков мир получался очень приятный для жизни.
Иванадский оказался стройным и высоким мужчиной в красной бейсболке. Он выпрыгнул из воздуха прямо перед ней и на ломаном английском предложил купить часы. Заголенная правая рука демонстрировала оные во всей сомнительной красе.
Ошарашенная неожиданной встречей, она лишь покачала головой и пошла быстрее.
-- Don"t want! -- донеслось вслед.
Вечером она обнаружила эти часы на руке у любимого. Всплыло старое тождество, теперь звучавшее как "любимый -- мудак".
Вскоре её мир очень быстро начал рушиться под тяжестью нового кирпичика -- поиска новых сексуальных ощущений.
Теперь же она шла в книжный клуб, в надежде убедиться, что видела именно Иванадского. А значит -- очередное знамение меняющейся жизни. Жизни, в которой она оказалась привязана железными путами желания к постели не слишком ей интересующегося мужа.
Тело уже увезла скорая. Она растерялась -- так Иванадский ли это был По какому-то наитию подошла к тому стеллажу и поднялась по стремянке. Откинула челку, махнула рукой и на секунду/тысячелетия примерзла к розетке.
Все книги, которые стояли на полках, были подключены к этой розетке. И она тоже подключена к розетке, и она смогла подключиться к книгам напрямую, правильно, как это до неё делал разве что Иванадский. Во всех этих книгах жили люди и их опыт, значительно более глубокий, яркий и важный вливался в неё. Корнишоны в шоколаде на 45 странице. Влажный важный опыт. Абсорбирующий её жизнь, и моменты такого незнакомого Иванадского. Её жизнь начинается на странице 156 Акрам Ашан Ликтора Вапицкого, из цикла "Ex Nihili" -- 7 пустых страниц без пометок и автографов.
| proza_ru/texts/2005/04/20050414105.txt |
Больше информации на эту тему на сайте http://top-formula.net
Глава 2
ЦАРСТВО ХАОСА
2.9 Почему время необратимо
Надо признать, мы живём в мире, где время течёт только вперёд. И не заставить его идти вспять. Хотя, честно, иногда так хочется это сделать. Наверно, поэтому писатели-фантасты и пишут книги о машинах времени и всемогущих существах, управляющих этой "непокорённой стихией", чтобы хоть таким образом воплотить наши мечты. И все мы хотя бы изредка, наверно, верим им. Что в будущем, может, и смогут люди понять феномен времени и смогут, наконец, по желанию оказываться в будущем или прошлом. Короче, не хочет человечество верить в необратимость времени.
Но давайте попытаемся посмотреть на загадку стрелы времени по-научному. В нашем мире постоянно происходят какие-то физические процессы. Более того, можно сказать, наш мир -- это совокупность всевозможных процессов. Но вот обратимы ли они во времени Если, например, кусок льда положить на горячую сковородку, то он скоро растает, превратившись в лужицу, а сковородка станет менее горячей. Это произойдёт потому, что лёд и сковородка будут обмениваться тепловой энергией. Это явление нам знакомо и понятно. А возможен ли обратный процесс Чтобы лужица отдала своё тепло обратно сковородке и снова превратилась в кусок льда, а сковородка стала горячей. О, нет! Такое невозможно, такое в нашей жизни в принципе не происходит.
А вот уравнения физики обратимы во времени. Это означает, что существует вероятность обратного процесса, просто она очень-очень маленькая. А это, в свою очередь, говорит о том, что вспять можно повернуть любой процесс, каким бы невероятным при этом он ни выглядел. То есть, согласно физическим уравнениям (которые, симметричны во времени, то есть обратимы), может существовать вероятность обратного процесса, просто она крайне маловероятна.
При изучении такого явления, как необратимость времени, не следует рассматривать процессы, происходящие с участием большого количества частиц, то есть происходящие в макромире. Это слишком сложная задача.
Чтобы лучше понять явление необратимости времени, нужно исследовать элементарные процессы, с участием, скажем, двух частиц. И если найдётся хоть один такой процесс, который принципиально не обратим во времени, то это и будет означать, что время не обратимо. Вот так-то. Один-единственный процесс, который категорически нельзя повернуть вспять (ни реально, ни согласно формулам), будет самым красноречивым доказательством того, что время идёт только вперёд. И бессмысленно лелеять мечты о машине времени.
Квантовые процессы описываются волновым уравнением Шрёдингера. Но это уравнение вероятностное. И, действительно, можно говорить лишь о вероятности нахождения частицы в данное время в данной точке пространства. Это всё из-за того, что в микромире есть неопределённость, которая, как мы уже знаем, есть результат незначительного присутствия Хаоса во Вселенной. И это волновое уравнение так же, как и остальные уравнения физики, обратимо во времени. Выходит, и в микромире все процессы имеют какую-то вероятность "обратного протекания". Для одних событий эта вероятность больше, для других меньше, а для третьих ничтожно мала. Но во всех случаях эта вероятность ненулевая. Выходит, эта особенность также подтверждение того, что какая-то ненулевая вероятность обратного течения времени существует! Так ли это
Нет. Есть всё же процесс, который необратим во времени. И мы его уже рассмотрели. Это схлопывание волнового пакета. Это принципиально не обратимое явление. Это и есть тот самый один-единственный процесс, который нельзя повернуть вспять. Значит, время течёт только вперёд.
А как же быть с формулой, описывающей схлопывание частицы Ведь все уравнения симметричны во времени. Оказывается, в этом случае всё по-другому. Нужно использовать два волновых уравнения. Одно будет описывать состояние элементарной частицы до схлопывания, второе -- после.
После схлопывания волновой пакет расплывётся не мгновенно. Для этого потребуется определённое время. Процесс расплывания волнового пакета не может происходить со скоростью выше световой. Иначе возникнет противоречие со специальной теорией относительности.
Приведём другой, ещё более красноречивый пример, наглядно демонстрирующий, что время необратимо (рисунки 10 -- 14). Для этого вспомним комнату, в которой электрон двигался дискретно. Комнату разделили перегородкой, и две её части стали удаляться в разных направлениях. В какой-то момент в одну из частей влетел фотон и столкнулся с электроном, который затем схлопнулся, превратившись почти в точку. А другая часть комнаты осталась пустой. Схлопнувшийся электрон начал расплываться, занимая постепенно ту часть комнаты, в которой находился в момент столкновения с фотоном. Другая часть так и осталась пустой. Это пример явной необратимости времени.
Увы, время необратимо. И надо жить, наслаждаясь каждым мгновением. Потому что это мгновение уже не вернётся.
| proza_ru/texts/2017/07/20170722432.txt |
ВСЕ ПЕРСОНАЖИ И СОБЫТИЯ ЯВЛЯЮТСЯ ВЫМЫШЛЕННЫМИ, ЛЮБОЕ СХОДСТВО С РЕАЛЬНО СУЩЕСТВУЮЩИМИ ЛЮДЬМИ - СЛУЧАЙНО.
Good girl gone bad
Пролог
На меня уставились тысячи глаз. Они смотрят осуждающим взглядом, прямо противно стало. Я стою перед судом и вижу лицо Христа, который говорит : "Зачем , дитя мое, зачем". Если быть точнее, в лице матери я вижу Христа, но это не важно, а может и важно Они, верные слуги Фемиды, выносят приговор, но их слова как будто пролетают мимо. У меня такое ощущение, что в этом мире только я одна и Он. Именно,он...
В голове пролетают мысли.И каждая - это воспоминание, которое было в моей несчастной жизни. Я была счастлива до тех пор, пока у меня не отобрали смысл моей жизни - Лео. Он был моим всем, но как говорят - счастья много не бывает.
Погодите, мы же не знакомы! Давайте знакомиться, меня зовут Ханна Кравиц. Мне 17 лет и я убила человека.
Глава 1 или знакомство
Родилась я в, довольно таки, приличной семье . Мой отец адвокат, а мать учитель. У меня есть брат, он младше меня на 4 года и очень популярен среди девушек.
А что я Я совсем не такая уж и красивая, про таких девушек ,как я говорят "серые мишки". Сама ростом с 5,5 фута. Имею плохое зрение, поэтому с детства ношу очки. Как вы уже поняли, я не слишком общительный человек, мне тяжело знакомиться с людьми, у меня мало друзей и ещё меньше ухажеров. Свободное время провожу дома, с книгами о любви, и, сидя на диване, жду своего принца.
Мама говорит, что я красивая, но блин, для каждой матери её ребёнок самый красивый и самый лучший. Так вот , к чему я веду, жизнь у меня отстой , да и в школе, жизнь - не сахар!
Наладить свои отношения с одноклассниками у меня никогда не выйдет, наверное,господа сейчас скажут, что нужно не сдаваться и верить в себя, но поверьте, вы не знаете ничего о классе, где учится Ханна Кравиц.
Самую крутую и самую модную "пустышку" зовут Александра , это длинноногая блондинка ростом 6 футов и с отвратительным голосом. Постоянно идя по коридору можно услышать её голос и дурацкий смех. А как она меня достает, ух, так и хочется сказать :" В твоем роду, вместо бабушки гиену вставили". Из-за того ,что я заядлый очкарик и не блещу красотой, часто слышу в свою сторону всякие мерзости. Вот например, на 8 марта всем дарили открытки, а мне подарили только одну, и то , прыщавый Зак, на что я услышала : " На нашу страшненькую Ханну никто не клюет, вот беда! Вон один только Зак. Ничего, сейчас мы тебя подправим!" Как всегда, стоит туповатой пигалице ткнуть пальцем в кого-то, как свита "королевы школы" быстро "подправят" беднягу. Александра засмеялась и красивые футболисты , Ник и Финн, схватили меня и выкинули в мусорный бак возле нашей школы. Полежав там минут со 30 , я убедилась, что они ушли и сама как-то вылезла. Скажу честно, от меня воняло, как от бомжа. Мне было стыдно возвращаться в школу , поэтому я тупо сбежала домой.
Дома меня ожидал братишка, который не пошел в школу , а остался дома , "заболел". Он сразу начал меня доставать, о моем внешнем виде и новом стойком запахе, сказал, что расскажет маме , что я сбежала с уроков. Мне пришлось дать ему 10 баксов за молчание.
Я быстренько пошла в ванную, отмывалась где то 2 часа, но даже выйдя с ванны чувствовался ужасный запах. Очки мои, естественно побились. Пришлось попросить брата сходить вместе к офтальмологу. Без денег, естественно, не обошлось. Пришлось отдать маленькому шантажисту 20 баксов. Так всегда! Если я что то делаю не так, мой братец просит за его бесценное молчание вознаграждение. "Молчание золото".
Глава 2
Мы пошли в ближайшую клинику. Перед нами открылись двери, на ресепшене сидела молоденькая блондинка. Она приветливо посмотрела в сторону дверей, где стояла девочка и мальчик, произнесла стандартную фразу:
- Здравствуйте, чем могу помочь- спросила девушка в элегантном костюме.
- Здравствуйте, мне бы на прием к офтальмологу. - быстро отрезала я.
- Вам нужно заполнить форму А-39.- с умным видом сказала красотка.
Она протянула мне листок с ручкой, там что то было написано, но я естественно не вижу и я попросила братца помочь мне. Он согласился, и быстро нацарапал ручкой ФИО и все данные.
Отдав форму, я сидела в мягком кожаном кресле. Братец в свои 13 решив,что он "альфа-самец", начал флиртовать с секретаршей. Это было очень смешно. Если бы это попало в You Tube,то видео мигом стало б популярным.
Через 15 минут нас позвали к врачу.
Передо мной открылись двери и мы прошли в светлый кабинет.
-Здравствуйте, проходите садитесь - проговорил врач.
Я смирно села. Посмотрев на его лицо, я только увидела его глаза и волосы.
Язык что то наплел об очках и о той ситуации, что приключилась со мной.
-Хорошо, Ханна, всё сделаем. Но можно вопрос, не хотели бы вы начать носить линзы, ведь это удобнее , чем очки. Ведь вы красивая девушка, и вас, наверняка, давно достают с вашим плохим зрение - сказал врач.
Быстро прокрутив всё в голове, решительно сказала : "Да!"
Через час всего обследования мне выписали линзы. Рассказали как пользоваться и как ухаживать. Дело было в шляпе. Домой я возвращалась без очков, зато с полными штанами от счастья.
Родителей ещё не было."Шнурки", говоря на молодежном сленге, поздно приходят.У папы много клиентов, а у мамы вечерние занятия с детьми, которые недопоняли материал. Быстро встав возле зеркала я начала себя рассматривать.
- Черт его бы побрал,Ханна, ты шикарная женщина!Просто нужны перемены: новый гардероб, свежая прическа и ещё больше уверенности в себе. - утешалась я.
Моя семья не была бедной, поэтому у меня была своя кредитка, на которой всегда была крупная сумма. Собралась топать в магазин.
Глава 3. Перемены
Войдя в магазин, я зразу же направилась к отделу с одеждой. Меня встретил продавец-консультант, а точнее консультантка. Её длинные каштановые кудри гармонично сочетались с высоким лбом и голубыми глазами. Девушка имела приятную внешность, на бейджике было,тёмно-синими буквами, напечатано имя - Кейси.
-Привет, меня зовут Кейси! Чем могу помочь- приветливо промолвила консультатка. Я бы даже сказала,что ей лет 17 от силы 18.
-Привет, хотелось бы обновить гардероб. - воскликнула я.
- Оо, так ты по адресу, я в этом деле мастер, с радостью помогу - радостно сказала Кейси и с необычным энтузиазмом принялась подбирать мне наряды.
Я не успевала хватать вешалки с одеждой.
-Вот это, так, это, может ещё и это, о нет, тебе это не подойдет - искренне говорила консультантка.
Мы медленно, но с уверенным шагом отправились к примерочной. Я начала меряться. К удивлению мне понравилось многое , что Кейси нашла мне, но к сожалению подошло не всё.
И так, я купила : платье оливкового цвета, рваные джинсы, футболку тёмно-зеленого цвета с надписью "GEEK", туфли и кеды. Обновление гардероба мне обошлось в 275 зелёных.
- Спасибо тебе большое, у тебя достаточно хороший вкус, с тобой приятно общаться - сказала, и сама удивилась, раньше я так просто с людьми не разговаривала.
- Да не за что - ответила Кейси - обращайся, всегда тебе помогу чем смогу.
И тут , в голове у меня возникла идея!
- Слушай, Кейси, не могла бы ты со мной пойти по магазинам, там купить косметики и сходить в салон, хочу изменить свой стиль! Ты прям эксперт в моде, а то не сильно понимаю в косметике, помоги! - сказала я, посмотрев на неё глазами маленького котенка.
- Блин, Ханна, я не могу. Моя смена заканчивается через 1 час, если хочешь,можешь подождать и мы сходим.
- Да, конечно, подожду!
Мы разговорились, как на удивление покупателей не было.
Я узнала,что Кейси 17 лет(так как предполагалось), она живёт с мамой, отец умер, когда девочке было 5 лет. Мама работает на заводе, так как денег катастрофически не хватает, Кейси пошла работать сюда, в магазин, продавцом. Живет за 2 квартала от моего дома, есть собака - Питт.
- Вот такая вот , теперь твоя очередь.
Я медленно, но подробно начала рассказывать о своей жизни...
Незаметно пролетел час.
- Ну что ж, вот и Саманта. Привет Саманта. Пост сдал!
-Привет, пост принял!
Глава 4
Мы вышли на улицу. Легкий весенний ветерок подул мне прямо в лицо. На часах было где то 3 часа и это значило, что мы успеем скупиться, сходить в салон и поесть в кафе.
В первую очередь пошли за косметикой. Моя мама учила меня, что женщина красива и без всякой химии, например тонального крема или пудры. До сей поры я даже не прикасалась к таким видам декоративной косметике. Всё что знала -это тушь и помада( но очень редко). Но здесь, женский мозг узнал об отличии корректора и консилера, об румянах и бронзаторе. Ах, как я забыла упомянуть хайлайтер и праймер. Мужчинам нас не понять. Мне открыли мир щеточек в туши и рассказали как правильно краситься. Я узнала много нового. И накупила кучу косметики.
- Ну что, довольна- спросила Кейси.
- Ага! - с довольной миной произнесла я.
- Куда дальше, капитан - с умилением спросила новая знакомая.
- Думаю, что в салон, а дальше в кафе,что-нибудь перекусим, сойдет
Хочу вам сказать, ещё никогда я не была настолько самоуверенна и ещё никогда не говорила кому то о том , что делать. Всю мою жизнь за меня решали и говорили,что мне делать.
- Отлично! Как скажешь!- сказала Кейси, в её голосе было слышно, что ей не понравился мой настрой, но она всячески попыталась это скрыть.
Я сразу же усекла это. Неожиданно для неё произнесла: "Извини, если что не так! Я не хотела тебя обидеть!" Лицо девушки стало мягче и она с улыбкой ответила:" Ханна, ты чего! Все же хорошо!"
Тогда я расслабилась, потому что, Кейси была единственным моим другом,конечно после мамы, с которым могла себя чувствовать свободной.
Мы остановились возле салона "Марлен". Большие стеклянные окна украшала многообещающая надпись: "Низкие цены. По высшему качеству. Мы работаем, чтобы вы были красивы" заставили зайти во внутрь.
В парикмахерской сидели три мастера, кто ногти пилил, кто подправлял макияж, а кто то фити-мити подсчитывал.
-Здравствуйте, проходите, садитесь в любое кресло, сделаем все что скажете, можем и совет дать, если нужно - прозвучал приятный голос.
Я обернулась, передо мной стояла женщина, лет 25-30 с шикарной укладкой, ухоженным лицом и чеширской улыбкой,хочу отметить, улыбка то её была белее снега ,сверкала ,как бриллиант!
Я села в ближайшее кресло и растолковала свое желание.
Спустя несколько часов меня повернули к зеркалу. Поверьте, я сама себя не узнала. Мои каштановые волосы приобрели золотистый оттенок, полукруглая челка смягчила мое квадратное лицо. Накрученные локоны свисали чуть ниже плеч.
- Черт его побери, я же шикарная женщина! - не удержалась я.
На лице мастера заискрилась детская улыбка, его глаза словно кричали мне :"Да - да! Это я сотворил такое чудо! Мы оправдали ваши ожидания!"
Стилист монотонно и холодно промолвил:
-Надеюсь вам понравилось. Ждем вас ещё. Подойдите к Эдит, она скажет сколько с вас.
Вот как зовут эту дамочку, имя ей вполне подходит, хотя я думала, что её зовут, к примеру, Софи или Кейт, впрочем, это не так то и важно.
Я подошла к столу, где сидела Эдит. У нас завязался разговор.
-Вам понравилось
-Да, конечно, я не ожидала, что ваш мастер на столько ловко справится с моими не совсем ухоженными волосами.
- Ну да, у нашего Лейтона золотые руки!
Я украдкой посмотрела на Кейси, она сидела на диванчике, читая какой то старый, потрёпанный журнал. На её лице явно просматривалось недовольство. В голове прозвучал вопрос - почему
Я быстро сообразила в чем дело и как можно быстрее подвела диалог к его логическому окончанию.
- Буду знать! Сколько с меня
- С вас - 30 долларов.
Я заглянула в кошелек и поняла , что у меня нет наличных, только кредитка.
- Вы принимаете оплату кредиткой
- Нет! - фыркнула девушка.
- Но у меня только кредитка, что же делать
- Вы знали куда шли, чего не сняли наличные
- Я... Я не знала...
Почувствовав легкое прикосновение к своему плечу и вздрогнув от неожиданности, я обернулась. Предо мной стояла уставшая Кейси.
- Я заплачу, вот держите деньги. Ханна, пойдем, мне нужно домой, мать скоро вернется с работы.
Администратор с недовольным лицом выхватила с рук девушки деньги и быстро начала пересчитывать. Закончив, она рявкнула :"Всё".
Мы быстро выскочили на улицу.
- Спасибо, но не надо было. Я бы как то сама. Я тебе отдам денежку, сейчас снимем у ближайшего АТМ.
- Забей, кстати, а тебе идёт. Классно смотришься. А что мама скажет Не будет ругать
- Думаю, нет. Это же мое тело , делаю, что хочу. Да и деньги тоже мои.
Мы прошли буквально 300 метров, как я увидела АТМ, я быстро сняла деньги и отдала подруге.Мы обменялись телефонами и договорились завтра о встрече.
Через 20 минут я оказалась дома. Было достаточно темно. Так, как я все время дома, мои домашние начали волноваться. Но увидев меня, у них отвалилась челюсть. В доме настигла тишина. Было слышно как пролетала муха.
Разговор начала мама.
- Солнышко, где ты была И что случилось с твоими волосами
Я быстро выложила все. Мама обрадовалась, что у меня появилась подруга и что я раскрепостилась.
Вот таким образом мы познакомились. Сам Господь велел нам встретиться.
Глава 5
Нежные лучики солнца пробивались сквозь шторы. С кухни доносился запах чего то вкусного. Я медленно выползла с под одеяла и ,протирая глаза, подошла к окну.
Раздвинув шторы, мощный поток солнечных лучей ворвался в комнату. Было необыкновенно светло. Мне было лень застилать постель, поэтому я пошла умылась, почистила зубы, как вдруг вспомнила, я же в линзах.
-Забыла, забыла... Тааак, где же раствор для линз Ах вот он.
Я судорожно начала промывать линзы, в итоге, я пролила раствор на пол, потом ткнула себе в глаз пальцем. С горем пополам я одела линзы.
Открыв шкаф, я начала одевать первое, что под руку попало. Вдруг я вспомнила, у меня же есть новая одежда. Напялив на себя новое, застелила постель. Пришла очередь краситься, вспомнив все, говорили в магазине, я нанесла макияж.
Послышались шаги, папа открыв двери:
- Доброе утро, Ханна, иди затра...кать.... Эмм... Ты обновила гардероб Новая прическа Тебе идет!
- Доброе утро, папа! Да, захотелось перемен.
Мистер Кравиц закрыл дверь и быстро спустился вниз. За ним спустилась и я .
Братец уже завтракал, мама допивала кофе.
Джереми подавился едой, он быстро откашлялся запил водой.
-Нравится - спросила я
- Ну, как тебе сказать - мямлил Джереми - не привычно видеть тебя в таком виде.
- Так да или нет
- Ханна, садись есть! - вскрикнула мама.
Я покорно присела на стул. И начала есть.Посредине стола стояла огромная тарелка с блинчиками,политая вареньем с крыжовника. Миссис Кравиц налила мне в чашку чай.
Было невероятно вкусно. Послышался сигнал машины. Я схватив свой ланч, выскочила на улицу и села в машину. Ровно в 8:30 мама моей одноклассницы завозила меня и ещё несколько девочек в школу. Я произвела фурор, Меган, Ким и Хлоя не ожидали такого.
- Ханна, ты сегодня неотразима! Тебе очень идет! - завела Ким.
- А мне больше та Ханна нравилась, в очках и з другой прической! - не выдержала Хлоя.
- Что правда - растерялась я
- Нет, не слушай её, Ханна, тебе очень идет. Хлоя просто завидует , твоему внешнему виду, потому что ты выглядишь красивее! - ласково сказала Меган.
- А вот и нет! - разозлилась Хлоя.
Как всегда, начали ругаться. Хочу вас познакомить, эти девочки - это мои "подруги".
Меган Форест - отличница и просто хороший человек. Мы с ней знакомы с детства, играли на одной площадке и ели одну кашу в садике.
Ким Эфи - красавица и одна из самых красивых девочек школы, именно её мама наз везёт в школу.
Наконец, Хлоя Мерфи - противная и капризная девочка, мы ходим в один класс с первого класса.
Все было бы отлично, если бы не одно "но" - они свита Александры. Поэтому, хоть они и классные, но не им не место с лузером, как я. Девченки очень ясно дали понять, что в школе я должна держаться подальше от них.
Машина остановилась возле школы, я быстро вышла и направилась к входу. За спиной послышалось, как Александра здоровается с Ким, Меган и Хлоей. Они посмеялись и Алекс спросила:
- А это новенькая Надо бы познакомиться, показать, кто главный в нашей школе!
- Неа, это наша мышка, Ханна. Прикинь, перекрасилась, даже накрасилась и новые шмотки прикупила. Думает, глупышка, что что-то изменится - сказала Хлоя.
Мне было обидно, ведь я сменилась не для них, а для себя.
Александра начала ещё больше надо мной издеваться. В шкафчик подложила записку :
"Даже не пытайся. Лузером была, им и останешься". Правда обошлось без стандартного "надо бы тебя подправить".
Сегодня со мной поздоровался один из завидных парней школы -- Калеб Питерс. Калеб Питерс, учится в моем классе, жуткий бабник, половина девушек школы , да и некоторые парни , сохнут за ним. Кстати, Ханна Кравиц не входит в число фанаток Питерса.
-Привет, Ханна! -- спокойным тоном произнес незнакомый мужской голос.
Я обернулась, передо мной стоял голубоглазый шатен , его волосы были уложены на правую сторону, а на лице была видна белоснежная улыбка.
- Привет, Калеб. -- твердо ответила я.
-Клёво выглядишь!
- Я всегда клёво выгляжу.
- Какие планы на вечер Может сходим куда-нибудь
Тут меня вынесло, стоило мне снять очки, одеть платье и накрасится, как я тут же привлекла внимание Питерса. Почувствовала себя наживкой. Было обидно, люди смотрят на обвёртку, но никто не смотрит, что внутри.
- С тобой Да хоть на край света! -- вырвалось у меня.
-Правда Тогда я за тобой заеду! Созвонимся!
Я хотела бы добавить : "Не в этой жизни", но Калеб быстро сорвался с места и побежал в мужскую раздевалку. Вот тебе на, я согласилась на свидание с бабником. Ну зачем я это ляпнула Я решила, что нужно обьясниться и отменить задуманное и пошла за ним.
Вот, Ханна Кравиц стоит у двери в раздевалку. Я не решалась зайти, как вдруг послышался дикий смех за дверь, послышался разговор парней, который позже перешел в смех.
- Прикиньте, Кравиц сегодня нарядилась, накрасилась. -- воскликнул незнакомый мне голос
-Да , я видел. Подхожу,такой к ней, типа, давай ко мне на хату, я тебя жестко порешаю.
-А она что
-Согласилась, да ещё такая, я сама тебе хотела предложить.
Они ещё что то говорили, но мой мозг уже не понимал ничего. Вот это поворот, такого даже близко не было.
Да, понимаю, в кафе, но что бы так...Весь день я ловила на себе взгляды парней, некоторые мне даже подмигивали.
После уроков я покараулила Питерса возле машины.
Глава 6
-Эй, Питерс!
-Оо, Ханна, тебя подвести - спросил меня секс-символ школы.
- Нет, спасибо. Я бы хотела объясниться. Понимаешь, я говорила не в серьез, о прогулки с тобой. И ещё, тот разговор в раздевалке между тобой и парнями, зачем ты... - я не успела договорить, как Калеб Питерс фыркнул мне:
-И чё Ты что и вправду купилась на прогулку Господи, какая же ты тупая! Ханна - ты милая, даже симпатичная, но от тебя мне нужен только секс, не более. Не хочешь, как хочешь, твои проблемы, а они у тебя уже имеются. Отказывая мне, подумай, не отказываешь ли ты себе в авторитете среди одноклассников
Я была в шоке, он выдел во мне потенциальное мясо, ахринеть!
- Я не хочу иметь авторитет легкодоступной девицы, и тем более, "зарабатывать" авторитет с такой мразью как ты! - с необыкновенной злостью вскрикнула я .
- Крошка, я много таких знаю, сначала приличных из себя строят, а потом сами в койку тащат.
Его накаченное тело начало подступать к моему, я услышала его дыхание, крепкие руки Калеба обхватили мою талию и ...
Я попыталась вырваться, но это было бесполезно, тогда, вспомнив детство, я со всей силы ударила его туда, куда не стоит, чего там скрывать, в яйца. Необычайный приступ ярости обхватил меня и я нанесла второй удар - разбила ему нос. Признаюсь,было больно, очень больно, но это того стоило!
- Сука! Ты сумасшедшая, Кравиц! Дура! - кричал Питерс.
Но мне было пофиг, я постояла за себя и это главное!
- Будь готова к проблемам, а они у тебя уже появились.
Он завел мотор и сорвался с места.
Я медленно направилась в сторону дома. По приходу в дом, никого кроме меня и Джереми не было.
-Хей, Джей, где родители
- У мамы родительское собрание, а у отца клиент, а что такое
Вот так всегда, в нужное время родителей нет. Я опять одна.
В комнате было спокойно - это единственное место, где можно укрыться от всего мира.
*звонок*
Я достала телефон с сумки, это была Кейси, она единственный человек, с кем я могу поделиться.
-Привет, Кейси! Жить можно, а ты как
-Я нормально, не хочешь прогуляться Сегодня выходной, нужно отвлечься.
- Окай, только где
- Знаешь кафе "Р3" Давай там.
- Отлично, во сколько
- Где то в 8:30. Пойдет
- Да, хорошо.
На часах было приблизительно 5 час и это значило, что я успею привести себя в порядок.
Я надела черные джинсовые шорты , синюю футболку, черные колготки и кеды.
На мой взгляд, это все выглядело обалденно. В свой макияж я добавила немного черных теней. Волосы я заплела в две косички. Естественно, я никак не могла обойтись без украшений. Мои уши украшали серьги в виде крестов, а на шее висела красивая цепочка с моим именем.
Я спустилась вниз и направилась к выходу. Как вдруг кто то произнес мое имя, я обернулась, это был Джереми:
-Ханна, ты куда собралась в таком виде
-Гулять - решительно сказала я.
- Но ты раньше не ходила гулять, и не выряжалась как шлюха!
- Да что с тобой не так Если я хочу гулять значит я пойду! Я - не шлюха! Я не давала тебе повода усомнится в моей чести!
- Да о тебе вся школа говорит! Ты же переспала с Питерсом!
-Ни с кем я не спала! И вообще, почему я должна отчитываться перед тобой! Иди уроки учи!
Гавнюк что то кричал мне вслед, но я не слышала, я отбежала на приличное расстояние от дома.
На часах было 8:30 и я стояла возле кафе. Кейси не было видно, как вдруг кто то закрыл мне глаза. Нежный женский голосок спросил:"Кто" Я знала, что то Кейси,и сразу сказала её имя. Руки подруги разомкнулись и я повернулась к ней лицом. Передо мной стояла шикарная девушка, в джинсах и свитшоте с разноцветным принтом. Ноги были обуты в кроссовки. Шею украшала цепь. Она мило улыбнулась и сказала:
-Привет, Ханна!
-Привет, Кейси!
-Ну что, готова к веселью
-Да, наверное - неуверенно и совсем вяло промямлила я.
-Ты чего Будет классно! Ханна, сегодня я познакомлю тебя со своими друзьями! Погнали!
И мы рванули вообще в другую сторону, явно не в "Р3". Мы шли через мост. Яркие фонари освещали нам путь. Было невероятно красиво! Река просто светилась изнутри. Была очень романтическая обстановка. Большие грузовики, легковые машины мчались мимо нас, создавая ветер, которого так не хватало. Мы живем на юге Калифорнии, в мае уже жарит солнце, если например , на севере тепло, то у нас жара, их лето - это наша весна. А что делается у нас летом, вам словами не передать.
-Вот, мы пришли! -
Передо мной открылся красивейший пейзаж. Мы пришли в парк. Высокие фонари освещали алейки, в парке было пусто... Как вдруг, я услышала гул, с далека послышались голоса. Из-за деревьев показались чьи то фигуры, они приближались. Моё сердце стало биться чаще, я притулилась к Кейси.
- Ты чего Не пугайся, это свои! - спокойно произнесла Кейси.
Она не боялась, ведь они ей знакомые, а мне Я их впервые вижу.
Шестеро человек направились к нам. Я увидела их лица.
Две девушки и четыре парня.
-Ооо, Кейси, привет, шлюшка! - вскрикнул один.
- Привет, Рик! - я услышала негодование в голосе Кейси.
-А что это за милашка рядом с тобой - сказал один из парней.
- И так, это Ханна - моя кузена. Она скромненькая, приехала из Валле-Виста. Будет жить с родителями здесь.
- УХ ТЫ! Кейси, а ты не говорила, что у тебя кузена есть. Моника! - протянула мне руку девушка с длинными блондинистыми волосами. Одета она была в рваные джинсы и майку с надписью "Yonce", на её пальцах красовалось кольцо с камнем. Её зеленые глаза излучали доброту.
- Я Рикк! - это был довольно высокий парень, достаточно красив и смазлив.
-Я Кейт! - эта девушка меня удивила своим опрятным видом. Накрученные, золотистые пряди аккуратно спускались с её плеч, темные брови и удивительно большие карие глаза. Облегающее платье, джинсовая куртка и кеды - романтично и гармонично. Эта девушка разбиралась в одежде.
- Я Майк, а это Патрик! - братья близнецы, одеты они были по разному - поэтому сегодня их различить было легко. Майк был разговорчив, шутил , а вот Патрик...
Патрик протянул мне руку и мило улыбнулся, он украдкой смотрел на Кейси, по видимому она ему нравится. Он как бы ждал её одобрения.
Позади всех стоял таинственный молодой человек, сквозь темноту я не могла видеть его лицо. Он не спешил знакомиться, как будто не знал что делать. Я долго всматривалась в его тень как вдруг Кейси сказала:
- Крис, а ты чего там встал, подойди, познакомься, а то спрятался там, думал не заметят или как
Он сделал шаг. Передо мной стоял обаятельный парень среднего роста с большими серыми глазами, которые наивно смотрели на меня. Он улыбнулся и произнес:
-Привет, я как ты ,наверное, поняла, Крис.
Я как дура расплылась в улыбке. О Господи, его голос, это божественно. Все ребята, я влюбилась, у меня все внутри встрепенулось, и я выдавила из себя:
- привет, я Ханна.
-Так, хватит пялится друг на друга. Пошли! - с недовольством сказала Кейт.
И тут я пришла в себя, я быстро встряхнулась и спокойно ответила:
-да, конечно.
В этой компании все с кем то встречались, только вот я и Крис были одни.
Я думала о том, о сем, как вдруг меня кто то схватил за руку и оттянул назад.
Это был Крис.
- Ты чего - с перепугом вскрикнула я .
- Ничего, просто хотел с тобой поближе познакомится.
И тут в голове: чтооо
- Зачем было дергать за руку Ты что сказать не мог
- Извини, не хотел привлекать внимания.
-Та ладно, понимаю.
- Расскажи что-нибудь о себе.
-Та нет, это не слишком интересная история. Вот лучше ты расскажи о себе.
- Я первый попросил, так что, давай, начинай.
- Ладно. Я Ханна Кравиц, мне 17 лет, живу с родителями и братом. Теперь ты.
- Я Крис Брайтон , мне 18 лет, живу с мамой и сестрой. Ханна, ты умеешь хранить секреты
- Смотря какие, если это связано с законом, то не знаю.- медленно , но уверенно произнесла я.
- Ты пошла гулять, потому что тебя заставила Кейси - тихо спросил он.
- Нет, она просто предложила , а я согласилась. Надо же куда то выходить.
- А вот меня заставили, и я не хочу здесь быть. Понимаешь Помоги сбежать! Прошу, это очень важно.
- А что делать то надо
- Видишь тот перекресток
- Ну да. а что
- Они свернут на право, а мы на лево. Никто не заметит.
- Окей. Договорились.
Глава 7
Мы шли по еле - еле освещенной улицы. Голове пролетали мысли " а вдруг он маньяк", "убийца" и в этом роде. Как вдруг зазвонил телефон. На том конце послышался приятный женский голос, но из-за машин было плохо слышно, о чем она говорила.
- ... да, я иду. но я не один - судорожно сказал Крис.
Сбросив, он обратился ко мне:
- Ты не замерзла Вечер уже, прохладно - нежно сказал парень.
- Нет, все хорошо. - сухо ответила я.
Из-за угла к нам приближалась красивая женская фигура. Лица не было видно, так как со спины девушки светил фонарь.
Пройдя ещё немного, мы столкнулись взглядами. Это была прекрасная блондинка, лицо украшала белоснежная улыбка. Серые глаза смотрели на меня с теплом и лаской. Было такое ощущение, что на меня смотрит родной мне человек. На самом то деле, мы были незнакомы.
Крис и незнакомка обнялись и сомкнулись в страстном поцелуе. И тут я поняла, они встречаются...
- Эммм.... Извините, я вам не мешаю - нечаянно вырвалось у меня..
- Сорян, Ханна, - с улыбкой произнас Крис - познакомьтесь, Ханна, это Джоди. Джоди, это Ханна.
- Приятно познакомится - с улыбкой протянула мне руку Джоди.
- Мне тоже. Вы встречаетесь если не секрет - сразу же выпалила я.
- Да... Но, Ханна, об этом никто не должен знать, уговор - строго сказал Крис.
- Да, конечно. А почему вы скрываетесь
- Ханна, будешь много знать - скоро состаришься .
- Давай лучше отведем девушку домой. Ей завтра, наверно, в школу надо. - тихо промямлила Джоди.
И мы трое направились в сторону моего дома.
Дома меня встретила разъяренная мать... Наш разговор был как всегда. Она говорила, а я отвечала, если быть точнее, она кричала.
- Ханна, как так Детка, что с тобойСначала сбегаешь со школы, потом ****ствуешь, а сейчас поздно домой приходишь! Это все из-за твоей новой знакомой Если да, то я воспрещаю тебе с ней общаться!
- Но, мама!!
- Никаких "мам", "пап", а марш за уроки!
Вот так вот, как только началась нормальная жизнь , так сразу мама её испортит. Да и ещё эти уроки... Надо сделать. Блин, так не хочется...
В голове было все, но не то, что надо. С горем пополам я довела до конца эту домашку. Быстренько сложила сумку и пошла умываться и чистить зубы на ночь. Вдруг зазвонил телефон, пришла смс. Это была Кейси :
" - где вы пропали"
"- я дома, Крис тоже..."
"- блин, Ханна, я же волнуюсь."
"- Кейси, меня походу не пустят больше гулять... Мама так разоралась, что ну..."
"- та не парся. все окай будет :) а что там с Крисом, как он тебе"
" - как бы ничего... а что"
" - та нет, просто мы такие рады были, когда он с тобой начал разговаривать"
" - чего так"
" - просто, была у него одна деваха, Джоди. Слава Богу они расстались. Теперь надеюсь у вас все хорошо будет. ну ладно. мне идти надо, мать зовет. пока"
" - хорошенько. пока"
Было довольно таки поздно и я решила ложиться спать. Сопротивляясь самой себе, я закрыла глаза и попыталась уснуть, но сон никак не шел,поэтому я включила любимую песню и,надев наушники, уснула.
Меня разбудил дивный звук битой посуды. Я сразу же поднялась с кровати и побежала на кухню. По утрам мама готовит блинчики с варенькой и мятный чай. Просто пальчики сьесть можно. В голове, моментально, постал вопрос :" Папа готовит" На удивление, папы на кухне не было, а над разбитым стаканом, вс я в слезах, сидела мама. И что то голосила, естественно,не раслышала о чем она.
- мама, что случилось ты чего
- я... я... неуклюжая, руки... руки... прости меня, Ханна!
Я во всю ревела вместе с ней, мне было так больно смотреть на неё, как-будто ножем резали все внутренности.
- мамаа... не говори такого, ты меня самая, самая, прошу не надо...
её руки вхватились за голову и резкими движениями она начала рвать на себе волоссы, это было во истенне страшно...
-мамааа, прошу не надо, - пытаясь остановить её, она оттолкнула меня и я ударилась головой об дверь шкафчика... и это единственное, что я помнила... дальше -пустота...
Я очнулась в своей комнате, возле моей кравати сидел Джереми.
- о, красавица, уже очнулась.Ты нас так напугала.
- а что случилось
- ты потеряла сознание на кухне.
-но, Джей, все было немножко иначе. как немножко, вообще не так.
- не знаю, мне папа сказал, что ты потеряла сознанит и ударилась. я отпросился со школы и прибежал сюда.
Несмотря на боль, я быстро поднялась и вышла за дверь. Меня всю обкинуло жаром, неужели мне все приснилось Оказавшись возле двери папыного кабинета, я услышала разговор: "Лорейн,понимаешь, ты чуть не угробила нашего ребенка. Давай поедим в больницу, у тебя началась рецидив. Пойми, мы не в силах скрывать, рано или позно, они узнают". Как я поняла, это был разговор мамы и папы.
Я была убита этой беседой. Вдруг из-за двери послышались шаги, спрятавшись за углом, мама вышла из кабинета и направилась вниз. Постояв ещё немного, я постучалась и вошла в папин "рабочий уголок". Лицо отца переменилось, увидив меня.
- Ханна, что ты здесь делаешь, тебе нужно лежать- промолвил папенька.
- Пап,скажи пожалуйста, что происходит Почему вы соврали Джею Все ведь не так было - смело вскрикнула я.
- Ханна, все отлично. Ты что не помнишь, как ты упала
- Паап, ну не так это было, не так. Она меня толкнула и я об тумбу... ударилась.
- Милая, ты упала, упала...
Ахринеть! Мой отец убеждает меня в том, что я просто упала.
Глава 8
Не смотря на плохое самочувствие, я набрала Кейси и попросила о прогулке. Было уже достаточно темно, но все же, мне надо пройтись.
Встретились мы на мосте, было очень красво. Яркие фонари светили повсюду, а машины летели вдаль, не спеша остановиться. Это место- как магнит для самоубийц. Все, для кого жизнь - это сущий ад, прыгали под летящие вдаль автомобили...
- эй, малышка, что случилось Почему у тебя такой вид
Я быстро обняла Кейси и мне стало так тепло и уютно, как никогда.
-Милая, что случилось Что с тобой
Я не могла ничего сказать, как будто неведомая сила сдавила мне горло. По щекам капали слезы и было слышно только ужасное рыдание...
Мы простояли так минут 5-10, а потом она сказала:
- Ханна, что случилось Что то дома
- Да- еле-еле выдавила я.
- Что Кто то умер - тихо произнесла подруга.
- Нет, просто... просто...
- Что Обьясни нормально - невыдержала девушка.
И я всхлюпывая рассказала все, что случилось. После минутного молчания я услышала:
- Мда... Может она больна
- Странно, но раньше такого не было.
- Возможно, при твоей памяти нет, а раньше такое бывало. И все это время у нее была ремиссия.
| proza_ru/texts/2015/08/201508021202.txt |
Всю прожитую жизнь стучало моё Сердце в груди. Иногда весело, иногда грустно, гневно, ну, -- всё бывало, до того момента, когда я в первый раз посетила Москву. И хотя побывала там на очень короткое время, но Оно в Москве и осталось. Как я пыталась отвезти его обратно, домой! Всё пошло на "НЕТ"! С тех пор Сердце ждёт меня Там и зовёт. Постоянно перезванивает, пользуясь душевным роумингом и не оплачивая никакой валютой наши разговоры. Но не возвращается. И как мне жить без Сердца Каждый год я еду Туда, смотрю: оно хорошо уживается в Москве. Дом, крыша Ему совсем не нужны. Катается в метро, гуляет где захочет. Беззаботно, счастливо живёт. И деньги тоже не нужны. Ни рубли, ни евро... А зачем Сердцу деньги Они нужны только мне, чтобы в очередной раз поехать к Нему.
И вот опять сижу в самолёте. А там русская красавица-стюардесса мило улыбается нам, пассажирам. Видно, что её сердце на своём месте. Никуда не мотается. У других людей то же самое. Все сидят, болтают, обсуждают чего-нибудь...
Шереметьево. Первый вздох... Как-то легче дышится, хотя и воздух ледяной. Москва встречает своих гостей в белом платье, как нетерпеливая и взволнованная невеста. А мне уже жарко...
--Ах, вот ты где! Наконец-то! -- вздохнула с облегчением.
На душе стало тепло, уютно. Я уже на своём месте. Мне спокойно.Моё Сердце рядом. Как давно мы не были вместе! Почти год. Вечность!
И...пошло, поехало... Я плавала по всей Москве как кусок сыра в масле.
Москва -- изумительный город! Даже погода становилась всё лучше. Солнышко улыбнулось гостеприимно, снег начал таять... Тяжёлые двери природы медленно открывались и готовились к приезду принцессы Весны. В прудах Царицына по воде грациозно плавали красивые дикие утки. Такие же беззаботные, как я.
Сказка началась! А может быть машинка времени Шурика всё таки начала работать Я оказалась в великолепном дворце царской династии Романовых. Тронный зал Екатерины Великой... "Красота! Лепота!" воскликнул бы известный персонаж Булгакова. Я утонула в обьятиях волшебного царства-государства. Не хватало мне только избушки на курьих ножках из Пушкинского Лукоморья... Иду по залам старинного дворца, читаю таблички, спрашиваю, любуюсь и удивляюсь роскошью быта русских царей... Казалось мне, что время застыло. Что я всегда была здесь, в этом городе-мечте и никогда, никуда не уезжала. Да какие там самолёты, визы, таможни... Я дома. У себя. Ничего больше не нужно. Думаю, что так выглядит счастье. У меня всего месяц -- в земном, материальном измерении. На самом же деле -- одно мгновение. Время для одного вздоха. Только как грудь наполнится сказочным воздухом...
В то время, когда "моя упаковка" шаталась по магазинам, смотрела и любовалась московскими "высотками", небоскрёбами, купила себе новую юбку "Булаевича" с шикарным платком красного цвета, Сердце с Душой устроили себе другое путешествие. Старый Арбат... Художники, музыканты... Витрины с изумительными янтарными шедеврами, сувенирами, "хохломой" и "гжелем"... Удивительные своим богатством и многообразием архитектурных стилей станции Московского метрополитена, старинные здания с пыщными узорами и орнаментами... Футуристические новые стройки...
Дом Музыки. Концерт любимого еще с детства ансамбля и звучал мени Александрова. Красивые, молодые, подтянутые солдаты, готовы не только продолжить дело своих предшественников, но и, если придётся, взяться за оружие и защищать Родину свою! Внушительно! Великолепно! Обворожительно!Музыка любимых русских классиков!И как без "Половецких плясок" Бородина в исполнении смешенного академического хора! Мягкий и нежный славянский вокал -- пение неподражаемое во всём мире! А после антракта... "Священная война", "Тальяночка", " Смуглянка", "Калинка", "Эх, дороги"... слёзы восторга, умиления,горькие воспоминания о погибших над Сочи знаменитых артистов ансамбля, мурашки по телу... На сцене выходит великая, любимая Александра Пахмутова и под её аккомпанементом звучит "Александровская песня". Буря эмоции и чувств... Невозможно передать словами!Моя душа долго ещё напевала: "...И пока жива Россия, наша песня будет жить!..." Да, я это точно знаю - Александровская песня всегда будет жить - это вечность, это память и наконец это несокрушимый, непобедимый боевой дух Рoссии!
А потом... Грациозные танцы "плавающих" по сцене "Берёзок", изумительные песни и пляски ансамбля "Пятницкого", оренбургских и волжских казаков-богатырей...Жаркая лезгинка с Кавказа дух захватывала... Радовали рязанские живописные народные наряды ... Магия русского народного веселья, феерия костюмов и танцев, очарование, благородство и достоинство неповторимой славянской красоты... "...Там русский дух, там Русью пахнет"...
А дальше... замирали в ожидании чуда появления прекрасной Одетты под непревзойдённую своим драматизмом музыку гениального П. Чайковского...
Душа и Сердце пошли к Матронушке, замаливали грехи в храме Христа Спасителя... "Упаковке" очень хотелось всё сфотографировать, выложить потом в соцсетях, на память, всеобщее удивление и даже зависть... А Сердце с Душой переживали настоящий праздник: радовались пыщностью храма, которую никакая камера не способна отразить, божественным словом, ангельским пением двух церковных хоров, которые так красиво перекликались друг с другом, как будто унося прямо в рай...
И пока "упаковка" наносила себе макияж каждый день, стараясь всегда выглядить статной, красивой, Душа и Сердце плакали, смеялись, волновались, восторгались и, наконец, посылали к чёрту весь макияж, портили шикарный вид "упаковочки" своей...
Мгновения счастья кончились. Лёгкое ощущение невесомости всё-таки заменила гравитация. Притяжение земли вынудило меня уже покинуть свой рай и сделать не очень мягкую посадку на твёрдой земле. Я должна уехать обратно. Меня ждут дома, на работе...
Москва снова начала замерзать. Наверное, своим дыханием я её согрела, отдала ей своё тепло. Она всё время старалась улыбаться и дала мне понять, что меня любит так, как и я её люблю.
Запорошило... Город провожал меня белоснежной тоской. Пушистая скатерть накрыла всю Москву, и мне казалось, что она старается спрятать российскую столицу от моих глаз, чтобы мои слёзы не потревожили её сон. Погода так и не поняла, что нашу взаимную любовь и печаль нельзя спрятать. Мы плакали на прощание. Я и Москва. Я и Сердце. Ещё чуть-чуть и опять расстанемся на очень долгое время.В груди стало тихо. И я почувствовала, что мое Средце никогда больше назад не вернётся...
| proza_ru/texts/2017/09/201709261302.txt |
Опять начинаю с нового листа.
Сама не знаю, - и где беру силы
Пред совестью я абсолютно чиста.
О том лишь пишу я, что сердцу мило.
Стараюсь я очень понятно писать:
(Читать теперь как-то у нас не любят).
Приходится порой людей обижать.
И я обижаю...Да, Бог рассудит!
Не нравится мне,когда "орут" в тиши.
Гораздо приятнее птичье пенье.
И если себе я скажу : "Ты пиши!",
Писать стану я - "Преодоление"...
Опять мне в дорогу, в неведомый путь.
И, словно молитву, твержу я снова:
А, "ГЛАВНОЕ взять ты с собой не забудь -
Самое ВЕСКОЕ РУССКОЕ слово".
В дорогу возьму непременно Любовь
К России моей, к человеку, к близким.
Возможно,начну я стихи писать вновь
Да, так писать, чтоб не летать бы низко.
В рюкзак я, походный, немного кладу,
Беру лишь то, что в пути пригодится.
В ПОЭЗИЮ очень я робко войду:
Неплохо же в рифму слово "ложится".
Опять мне с нового начинать листка.
И знаю теперь я: "Победа близка!"
09.02.2014.
| proza_ru/texts/2014/03/20140315139.txt |
Счастье = получение наивысшего удовольствия. (светлого положительного чувства)
Любовь = отдача наивысшего удовольствия. (светлого положительного чувства)
| proza_ru/texts/2012/08/201208062033.txt |
Згадай мене, мй миленький,
один раз на днину,
як про тебе я згадаю
часто як годину.
Стану вд тебе далеко,
де не долетять лелеки
де позд щось не де,
лише лтак й авто пде.
Через гори й доли,
через траси й поле,
що дорогами не звуться,
лиш ямочок наберуться.
Стануть т довг дороги
пд колеса пд ноги,
приведуть мене до милого,
сердитого красивого.
Вн там стане воювати
по ямах прожджати,
воювати ще в журнал,
його вйни будуть вдал
Станемо дивитись ус
на журнал в усй крас
на бойов турнри,
де думки сердит й щир.
Там вн стане воювати
про дещо розказати
зможе тим, хто хоче знати,
про усе згадати.
Картина з нтернету.
| proza_ru/texts/2014/01/20140105239.txt |
Сагит Фаизов
Прозрачные вещи и бродячие сюжеты*
"В "Прозрачных вещах" В. Набоков изображает атмосферу всеобщей пошлости. Персонажи произведения лишены и положительных, и отрицательных черт характера, они неспособны совершать ни хорошие, ни дурные поступки, являясь марионетками, которые передвигаются по жизни волей случая", - из статьи Википедии о романе Набокова. О пошлости в романе рассказывается немного. Основное смысловое содержание книги -- противостояние добра и зла, многомерное сосуществование литературы и жизни, героизма и трусости, высокого и низкого, созидания и разрушения. Большое число действующих лиц. Среди них
Ромен Роллан и Бетховен.
""Мистер R.", как называли его в редакции (игнорируя громоздкую немецкую фамилию из двух частей и благородной частицы, застрявшей меж замком и утесом), писал по-английски гораздо лучше, чем говорил", - о Ромене Роллане и Людвиге ван Бетховене, объединенных в одном образе мистера R. ("Mr. R.") аналогично образу Жана-Кристофа Крафта в романе Ромена Роллана "Жан-Кристоф", в котором бетховенские черты сочетаются с личностными авторскими. "Благородная частица" -- "ван" (Бетховены происходили из Нидерландов), замок и утес ("castle and crag") -- уподобление Бетховена горе, на котором замок, или "шлоссбергу", одинаковые первые буквы у "castle" и "crag" -- референтная отсылка к "Ромену" "Роллану". "Писал по-английски гораздо лучше" - об учителе Бетховена Иосифе Гайдне, который для своих гастролей в Англии написал 12 своих лучших симфоний (см. о Гайдне также далее).
"Мистер R. был обидчивым, неприятным, сварливым адресатом", - о тяжелом характере великого композитора. О внешности: "...Грубые черты, желтушный цвет лица, тяжелый нос с расширенными порами, мохнатые воинственные брови, пристальный взгляд и бульдожий рот, полный плохих зубов".
"...Мистер R., не будучи, возможно, художником самой чистой пробы, был по крайней мере настоящим сочинителем, сражавшимся на собственной территории своими средствами за право пользоваться непринятой пунктуацией, соответствующей необщей мысли", - о симфонизме художественного мышления Бетховена, неординарном исполнительском мастерстве Бетховена-пианиста, широко использовавшего, в частности, крайние регистры. "Не будучи, возможно, художником самой чистой пробы", - о несоответствии творческого метода и темперамента Бетховена утвердившимся к концу XVIII в. вкусам и предпочтениям в области классической музыки [1].
"Отчим Джулии только что развелся с ее матерью, -- обращался он с ней чудовищно", - о Джульетте Гвиччарди, ученице и возлюбленной Бетховена, ей посвящена "Лунная соната" (в романе Набокова Джулия не только падчерица, но и возлюбленная мистера R.). Тема лунатизма Персона, у которого была мимолетная любовная связь с Джулией, также проецируется на Гвиччарди.
"Он несколько раз пил чай в гостях у миссис Флэнкард ("Flankаrd" ) в ее очаровательном загородном доме, украшенном исключительно живописью ее покойного мужа: ранняя весна -- в прихожей, летний день -- в гостиной, все богатство осенних красок Новой Англии -- в библиотеке, зима -- в спальне", - припоминание последнего произведения Иосифа Гайдна -- оратории "Времена года", триумфально исполненного 24 апреля 1801 г. в венском дворце князя Йозефа Шварценберга [2]. На ораторию, с ее кваканьем лягушек в терцете с хором "Но вот уходят тучи вдаль", проецируются и лягушачьи черты соперника мистера R. "молодого Пайнса", любовника Джулии и ее матери. "Олень" миссис Флэнкард актуализирует картину охоты третьей части (погоню за оленем), а мысли Персона о том, что миссис Флэнкард не прочь, чтобы он ее изнасиловал в ее спальне, - иронический сюжетный перевертыш песни "Раз к честной девушке пристал богатый знатный франт" из зимней части оратории. Сама фамилия "Флэнкард" является, в одной из проекций, напоминанием, что оратория фланкирована, архитектурный термин, темой весны. Соответственно, Флэнкард вовсе не старая, а почти "примавера".
"Джулия или Джульетта в допплеровском свечении, накинутом на голое тело, улеглась на подоконник, раскинув руки, касавшиеся оконных створок"**, - о фантазии на тему из бетховенской Крейцеровой сонаты австрийского композитора XIX в. Франца Допплера, но Допплер и Крейцерова соната лишь промежуточное звено для проекции к повести "Крейцерова соната" Льва Толстого: Василий Позднышев, прежде чем ударить супругу кинжалом, душил ее двумя руками -- так же, как Хью Персон во сне душил, при посредстве "октавы", Джулию, раскинувшуюся на широком подоконнике поперек ее (умирающая супруга Позднышева лежала на "двуспальной постели") [3]. Но Хью Персон в одной из своих проекций - Достоевский, автор романа, в котором герой по имени Лев Николаевич, увидев свою возлюбленную убитой (на альковной кровати), окончательно сходит с ума. "Три фотографии -- три рискованные позы", - см. набоковский эпизод с блондинкой в трауре, выходящей из уличной кабинки моментальной фотографии (главка 5) [4].
Вообще во всем эти блондинки виноваты: "И в "Истинной жизни Себастьяна Найта" и в "Просвечивающих предметах" главные герои становятся жертвами страстной любви к недостойной, холодной и эгоистичной женщине и гибнут, не достигнув сорока лет..." (А. Долинин). Да... А вот разменяешь сороковник -- тогда совсем другое дело, раздумал, скажем, жениться, прыгаешь в окно, но с первого этажа. И живи себе.
*Вторая статья из цикла "Прозрачные вещи". Первая: Сагит Фаизов Прозрачные вещи: бледное пламя пожара // http://www.proza.ru/2016/03/28/1853; см. также в ЖЖ sagitfaizov
**В оригинале: "Giulia, or Julie, wore a Doppler shift over her luminous body and prostrated herself on the sill, with outspread arms still touching the wings of the window".
Сноски и примечания.
1. https://ru.wikipedia.org/wiki/Бетховен,Людвигван; см. также статьи о симфонизме.
2. https://ru.wikipedia.org/wiki/Гайдн,Йозеф; www.belcanto.ru " Произведения " Вокально-симфонические;
3. А. Долинин о допплеровском эффекте в романе: "Здесь обыгрывается название физического явления -- эффекта Допплера" (7lafa.com/book.phpid=137388&page=66; стр. 131 издания романа 2014 г. -- под названием "Просвечивающие вещи" {почему не "просвечивающиеся"}). Обыгрывается -- помимо не замеченной Долининым актуализации фамилии композитора - но как У самого Долинина "Doppler shift" ("допплеровское смещение") превратился (превратилось) в "допплеровскую комбинацию", которая облегала "все светящееся тело Джулии". Эффектно подано, но потерянное переводчиками (А. Долинин, М. Мейлах) "смещение" всю эту неоново-нейлоновую картинку отменяет: тело Джулии смещается (вообще, без движения доплеровского эффекта не бывает, "допплеровского свечения" и вовсе нет; "допплеровское смещение" наблюдается и в акустике, и в жидкой среде), и смещается оно в сторону красного цвета -- "огненных язычков, которые шевелились, как гирлянды красной бумаги" снаружи внизу, - то есть в сторону длинных волн спектра (примыкающий к красному в спектре оранжевый цвет дважды маркирует Джулию Мур -- благодаря оранжевому и апельсиновому цвету ее блузки, и один раз - одетую в оранжевую блузку секретаршу мистера R., которую Персон принял за Джулию Мур; в эпизоде знакомства с Армандой будущая жена Персона была в кружевной блузке; на горе "горнолыжного муравейника" она была в зеленой куртке; та, которую Персон принял за Аманду, была в красной куртке; на снимке из семейного альбома Аманда отмечена в розовой, родственной фиолетовому цвету, куртке, - которая маркирует наиболее короткую волну спектра). В астрономии смещение цвета звезд, линий спектра, в сторону длинных волн, называемое "красным смещением", говорит об удалении той или иной наблюдаемой звезды от наблюдателя. "Красное смещение" тела Джулии означает, что Персон убил супругу, выбросив ее из окна. ("Смещение" не замечено и в переводах Д. Чекалова, С. Ильина.)
4. Перевод французского текста объявления о фото и позах -- С. Ильина.
Иллюстрация: бабочка с автографом В. Набокова на крыльях, дизайнерская разработка С. Фаизова (исходные изображения, бабочки и подписи "В. Набоков", находятся в общественном достоянии).
Цитируемые в статье фрагменты романа "Transparent Things" извлечены из опубликованного в 2004 г. перевода Д. Чекалова (перевод опубликован под названием "Прозрачные предметы"). Короткие цитаты из перевода А Долинина и М. Мейлаха, в примечании 3, оговорены.
Продолжение следует.
Опубликована 2 апреля 2016 г.
| proza_ru/texts/2016/04/20160402510.txt |
Мы с дедушкой -- пенсионеры, и не бедные надо сказать - у нас четверо внуков. Поэтому жизнь наша не скучная и разноцветная и всякие тона есть. Дочь же наша решила сделать её еще более разноцветной. Подарила нам рыжего котенка, самого рыжего из всего кошачьего помета, а для полноты жизни нам как раз рыжего и не хватало, но лучше бы, конечно, побольше зелененького, но коты-то зеленые не бывают .
Рыжий кот говорят -- к большим деньгам! Я же считаю, что к большим деньгам тому, кто творит пенсионную реформу, а нам пенсионерам к большим надеждам на эти деньги! Ну, посмотрим. Дальше будет видно.
Котенок-подарок имеет претензии на кое-какую породистость: предки его в основном были Корниш -реками.
Известно, что порода эта пошла из Англии, так что это ни какой - то там беспородный котяра, поэтому и имя ему надо выбрать соответствующее.
Родился он в марте, порода пошла из Англии, поэтому назвали его Маркисс. Мар -- от месяца рождения, а кисс по- английсски - поцелуй. Так что Маркисс это мартовский поцелуй! А слышится - то как благородно -- Маркиз! Такое вот имя выдумали скромно, информационно и со вкусом.
Итак, самое главное есть -- кот с хорошим именем. Теперь надо приучить его к туалету, а то начал он своё пребывание в нашем доме с того, что сделал лужу в самом неподходящем месте. Мы ему это, конечно же, простили маленький ещё. Вскоре приучили к порядку - в лоток в туалете.
Но иногда, когда он вспоминал, что происхождения он не простого, а европейского, делал свои грязные дела в белоснежную нашу ванну, а с этим мы уж справиться не могли.
Обещали нам, что вырастет из него благородный, спокойный кот с мягкой и, заметьте, с кудрявой шерсткой, что у котов других пород никогда не бывает.
И начали мы его вскармливать всякими современными кошачьими деликатесами вискасами да китикетами и ждали, когда же шерсть закудрявиться.
А тут по говорящему и показывающему ящику, я услышала, что одним из показателей благосостояния трудящихся является количество денег, потраченное на кормление домашних животных. Есть и такая статистика. Оказывается, россияне тратят на это значительно больше средств, чем европейцы, при этом ВВП у России ниже, чем в европейских странах. А может, кое- кто и сам поедает эти самые корма, отсюда и денежные затраты побольше
И я, как бывший работник умственного труда, тут же увидела причину и следствие: чем больше кормим животных, тем чаще бегаем с кошачьим туалетным лотком, поэтому времени на повышение ВВП у нас попросту не остается! Ну да это так, мимоходом!
Теперь дальше о коте. Котенок растет очень озорным и творит в доме все, что ему заблагорассудится: разбегается и по занавескам взлетает под потолок, и оттуда истошно орет-- слезть не может, снимайте меня, только снимем, а он опять под потолком. Так что мы с дедушкой и к физкультуре приобщились. Хорошо, что со стула ни разу не свалились.
Наши, недавно купленные кресла, Маркисс превратил в когтеточку, а когда ему было лень подойти к креслам, он делал свой кошачий маникюр о стены, да так, что вскоре обои стали висеть клочьями! Мы ему это тоже прощали, всё это должно возместиться -- ведь кот-то рыжий -- денежный!
Как-то взяли мы его на дачу, где ему очень понравилось. Свои охотничьи способности там он проявил незамедлительно: стал ловко ловить ос, бабочек, мышей и приносить их нам в подарок. А от ос ему, видимо, досталось, и он затаил на всю эту летающую братию обиду, поэтому, когда его привезли домой, он охоту на них продолжил.
В пылу этой невинной, для него, но не для нас, забавы полетели на пол с подоконника горшки с цветами, вазочки и всё, что обычно ставят на подоконник
Когда же Маркисс немного подрос, заметил большое зеркало и в нем свое отражение и, видимо, решил, что это его соперник-конкурент. Он попытался устроить с ним свои кошачьи разборки: котенок принимал боевую позу, разбегался и со всего маху кидался на зеркало, в ответ получал соответствующий удар, валился на пол, вскакивал и с новой силой бросался на соперника и так несколько раз подряд. Потом, поняв, что на сей раз ему не победа не светит, отходил от зеркала с затаенным чувством мести и с надеждой, что справится с соперником в следующий раз!
Где-то я читала, что в крови этой породы есть и собачья кровь, этого я отрицать не могу, потому что часто в нем проявлялись и собачьи повадки. Говорят, что коты плохо или совсем не поддаются дрессировке, а наш же за один день научился давать лапку, а вскоре и стоять на задних лапках. Это он использовал, когда ему не удавалось что-нибудь вкусненькое стащить со стола, тогда он мирно и трогательно вставал на задние лапки и стоял свечечкой до тех пор, пока не получал лакомого кусочка.
Ч то же касается его отношения к собакам, то тут он проявлял чудеса бесстрашия и даже можно сказать агрессивности: к пришедшему к нам ротвейлеру он надает оплеухи, покусает за брили и бесстрашно поиграет собачьим хвостом.
А видел ли кто-нибудь кота, грызущего кости Не знаю, что тут больше повлияло, порода ли или собачье воспитание (его ведь котёнком взяли из семьи, где и собака жила).
Когда кот вырос, он почувствовал себя хозяином в нашей квартире, чтобы мы чего-нибудь не перепутали и твердо усвоили, кто в доме хозяин он решил пометить свои любимые места таким французским Диором, что впору было бежать из дому. Так что его французских ароматов мы нанюхались вдоволь!
Когда же нам его европейские запахи надоели, мы тоже решили показать ему своё Я! Сделали ему небольшую подлость (небольшую по сравнению с его большими гадостями). Отнесли мы его к ветеринару, чтобы произвести простую, но действенную операцию.
Не скажешь, что после операции характер его сильно изменился, но от его Диора мы почти избавились!
Кстати, в ветлечебнице нам сказали, что из всех, известных им рыжих котов, только у двоих был более - менее сносный характер. Так что насчет приобретения рыжих котов стоит крепко подумать.
Пока рос этот рыжий ворюга, скольких лакомых кусочков, предназначенных для нас, исчезло со стола и осело в желудке этого обжоры просто не счесть. Как-то даже холодец ( по вине рыжего) пришлось нам есть без мяса! Стащил кусок мяса со стола и с удовольствием слопал его в прихожей на коврике! Тоже собачья привычка, уж мы-то знаем, знакомы с собачьими повадками не понаслышке .
И вот, кот почти вырос, на ярко-рыжие полоски мы насмотрелись, мягчайшей шерстки нагладились, а вот кудрей и денег пока нет, но надежды мы не теряем. Ждём-с!
Р. S/ А вообще-то, если кому-нибудь очень захочется разбогатеть, мы можем за небольшую сумму продать ( в кредит и с нулевым процентом) этого рыжего денежного кота!
При том большой суммы не обещаем, но, в конце - концов большую НАДЕЖДУ гарантируем
Граждане, приобретайте рыжих денежных котов!!!
| proza_ru/texts/2015/10/20151024508.txt |
"Студия ВИДЕНИЕ".3 ноября 2016 г.
место печати
директор ситуации Сашавалера
/Александр Валерьевич)
------------
. . .
Спирт подействовал на меня в сторону безудержной, никем не ограниченной свободы -- я еду в автобусе с пластиком разбодяженного с водой, что купил давеча в торговых рядах недалеко от храмов напротив пристани, поднял рюкзак в гору на тележке и прихлебывая, купил ещё и билет на автобус до Иванова.
И вот - в полях над великой, оставшейся где-то внизу за холмами рекой, думаю, присев у окна: "Всё в реке"... Я в дороге -- уехал из "Дебардакера", наконец.
В Иванове: вокзал - касса - электричка до Ярославля Ведь, думал, как раз по моей дороге ярославской ехать прямо домой - из Ярославля, значит,Ё!
Это я, из-под него, хоть и разбавленного, просто взял и вышел из автобуса не доехав до ивановской автостанции, где автолайн, когда в Плёс ехал к Виту Панчу, который раз за много лет - сам видел, да и директор, пока я пиво пил, сразу подтвердил: " Новый "Автобус на Москва!" ) )
Ну и при виде железнодорожного красивого такого вокзала, меня и потянуло - просто взял и вышел, мимо Генкиной головы на стеле люминиевой на солнце блестевшей в сквере - сразу в кассу.
-- До Ярославля электричка есть!
Спросил ведь только водителя автобуса, что вёз из Плёса про железную дорогу - только подумал и вот на тебе:
- Выходите, пожалуйста, - сказал добрый водила.
==========
. . .
Так и сидел я часами у этой генкиной алюминиевой башки на стеле типа ракеты -- Генкина, такая фамилия у той террористки, по-современному сказать, а тогда просто она оружие привозила рабочим, говорят теперь прохожие мимо того памятника напротив вокзала... Тут принялся накрапывать дождик.
А я так и сижу который час на той скамейке, жду до 16 часов 35 минут, когда поезд пойдёт до Ярославля, который я считал электричкой -- думаю, доеду как раз до своей Лосиноостровской, ведь дорога-то железная (а я за пивом сходил пару раз уже) к нам Ярославская, но для начала, побеседовал я с прохожими женщинами об этой самой Генкиной, той кудрявой люминиевой симпатичной девичьей совсем голове - волосы по ветру и назад, чуть острижены.
И на высоченном таком хвосте, ракетой ввысь, мол, кто такая!
-- Еврейка!
-- Её народ разорвал!
- Пистолетами торговала в революцию.
Три разных совсем ответа... О чём это они.. - не могу вопроса видать, правильно сформулировать,Ё!
В дождь как раз и попал я прямо в лапы огромного милиционера на вокзальном крыльце (ну пива конечно ещё взял с русского склада, после взаимной симпатии с ветераном-охранником в хаки-камуфляже))
- 0тож...
- Та здесь ветеранский (магазин), вон бери сколько табе нада.
- Та... хош... тож... - ага! - одну вот... - после бутылочки напротив той большевички, как раз, думаю, пойдёт.
Вот тут сильно дождь и пошел, ну я метнулся на крыльцо под козырёк, перейдя трамвая рельсы, а сзади вдруг голос громом с небес... - из-под козырька над ступенями главного входа, куда я нырнул от дождя и тут уж закурил.
Вижу ГОЛОС и лакированный козырёк фуражки полимента блестит надо мной - видео тебе и слышио) ) )
ВНУТРИГОЛОС. Ё! - что это было! Это твоя родина, сынок.
=========
. . .
Хорошо, что еще лейтенант казахом оказался)) -- пока я гнал телегу за кинематограф, как я открыл дверь за вином абрау-дюрсо, в шипучий день 9 мая (!!) - именем кинематографа, и привёз на зерновоз в порту Новороссийска, отметить киногруппе первый съёмочный день, ящик шампанского, говорю, первогомая... - а полимент только показывал протокол и разъяснял, даже советовал: "Вот если сидишь в сквере и пьёшь, ну пиво, например -- а там общественное место -- пить нельзя -- ну и бутылку закрываешь крышкой, то можно"
==========
. . .
продолжим какнить... на завтрива может... ага))) а ну его - коротко - автостопом в итоге ехал полдня как только из электрички высадили... но это уже на Ярославском шоссе где-то не далеко отъехав на электричке от Ярославля, где ночь прождал первую да и то только до Александрова... но тут как раз деньги и закончились, а парень на гезели оказался москвичом и поил и курить дал, так что добрался его молитвами до первой платформы без турникетов и вновь сел уже в натуральный электропоезд до своей станции... два дня ехал с того спирта в Плёсе выданного доброй тетенькой)))
| proza_ru/texts/2016/12/20161220244.txt |
Что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми -- вопрошает Псалмопевец,
и отвечает: Чашу спасения прииму и имя Господне призову (Пс 115:3--4).
Пасхальные часы - поются как в первый день Пасхи, так и во всю Светлую седмицу ,
(загружено: Cо-общество "Верую во единаго Бога Отца,
Вседержителя, Творца небу и земли", Надежда Петренко (ID 93454715)
Игумен Савва (Мажуко) "Праздник благодарности"
15 апреля, 2012
"Воскресения день, просветимся людие: Пасха,
Господня Пасха! от смерти бо к жизни, и
от земли к небеси, Христос Бог нас преведе,
победную поющыя". (Пасхальный канон, 1 песнь)
Праздник Пасхи -- это праздник благодарности, ведь именно благодарность лежит в основании христианства. Быть благодарным -- это талант, это особое помазание. Неблагодарный человек не может быть христианином, как и неблагодарный христианин незаслуженно носит это имя. Богу мы не можем воздать ничем, поэтому и все наши жертвы Ему -- "Твоя от Твоих".
Принять с благодарностью то, что подаёт нам Господь
-- вот наш труд и наш подвиг и наша миссия. Отличие благодарного человека
-- способность замечать чужой труд, чужую красоту, чужую любовь.
Этот дар может внезапно настичь человека,
и он, как будто обретая зрение,
начинает видеть вещи, которых до того не замечал.
Поэтому благодарность лежит в основе и религии, и любви, и творчества.
Благодарность -- это особое отношение человека к Богу и миру, состояние открытости.
Через благодарность исчезает отчуждение. Человек благодарный открыт другому и поэтому через благодарность приобщается уже не чужому труду, красоте и любви и радости.
Радость даётся нам по причастию к источнику радости через благодарность.
Только благодарный человек способен к подлинной радости.
И наоборот, если этой радости нет в жизни, значит причина тому -- неспособность к благодарению, невосприимчивость к любви Другого.
Какие бы милости Господь ни изливал на меня -- единственные врата радости, врата благодарности закрыты во мне и мною, я недосягаем для радости. Поэтому мы и молимся перед Причастием: Возьмите врата, князи ваша, и возьмитеся врата вечная, и внидет царь славы (Пс 23:9).
Святитель Григорий Богослов пишет:
"Мы получили бытиё, чтобы благоденствовать". Другими словами, мы живём, чтобы жить и получать от этого радость. Господь создал человека для того, чтобы он получал
радость от того, что он делает.
Не удовольствие, а радость. Удовольствие сопряжено с эгоизмом, радость -- с благодарностью. Тогда не будет дерзостью сказать, что радость и есть смысл жизни,
и даже: радость и есть жизнь.
То, что максимально противостояло жизни -- смерть, -- побеждено Воскресением Христовым, и потому радость Евхаристии, радость Жизни есть радость Пасхи.
Радость Пасхи -- радость восстановленного, исцелённого и цельного человека, радость бессмертия, бессмертия всего человека, а значит и -- радость тела.
Пасха возвращает нам радость тела. Она есть у детей. Когда мы видим, как танцуют дети, как они бегают, дурачатся -- это радость тела, присущая только детям, далеким от парения похоти. Они живут в первый раз и ещё недалеко отошли от начала жизни и не утратили возможности радоваться телу, радоваться телом. Для взрослых чаще всего эта радость закрыта, потому что с радостью тела в них спорит удовольствие плоти. Тело даёт радость, плоть -- удовольствие.
Радость тела открыта для девственников, живущих в благодарности и благодарении, для целомудренных, но это только начатки, предвосхищения той цельной радости всего исцелённого человека, которая возвращается нам, возвращая нас в детство через Пасху.
Пасха -- это радость тела, тела воскрешённого, обоженного, а значит, пронизанного Божественным совершенством, Божественным блаженством и Божественной радостью. Пасха возвращает нас в детство, а значит -- к самому Источнику Жизни, изобильному и неиссякаемому.
Только во Христе мы способны приобщиться подлинной радости. И эта радость всё человеческое преображает и исцеляет, наделяет подлинным цветом и звучанием. Поэтому только христиане способны чисто и светло радоваться простым человеческим радостям. В отеческих книгах их называют "утешениями".
Принятое с благодарностью и благодарением доставляет подлинную радость -- радость уютного дома, теплой постели, радость конфет, хорошей книги, удобной одежды и т. д. Подлинная радость освобождает от рабства вещам и дарит вещи, освобождает от страха и учит радоваться Богу с трепетом (Пс 2:11), освобождает от страстей и возвращает радость быть человеком.
Бесценный и живительный дар Евхаристии, "ложечка Жизни", как говорят дети, доступен нам благодаря подвигу Богочеловека. Бог-Слово приходит на землю, принимает в Свою Ипостась всю полноту человечности -- вочеловечивается, исцеляет человека в Самом Себе, становится родоначальником нового, живого человечества и ветхого человека -- трупоносца -- насыщает Жизнью, приобщая его исцелённому и обоженному человечеству.
Это не просто повод для радости и благодарности, это и есть Радость в её чистом виде.
И сегодня мы принимаем эти дары Человеколюбца и всем своим существом, душой и телом, сердцем и помышлением благодарственно славим Того, Кто для нас есть истинное желание и неизреченное веселие и Кого ныне поет вся тварь. Аминь.
Портал "Православие и мир"
ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!!! ВОИСТИНУ ВОСКРЕСЕ!!!
| proza_ru/texts/2012/04/201204172534.txt |
Это давно обсуждалось и вот, наступило! Услышал по радио, что казаки приступили к патрулированию улиц Москвы. Нахлынули воспоминания...
Увы, всё новое -- это забытое старое. Боюсь, что разочарую тех, кто воспринял с надеждой эту "свежую" струю в деле обеспечения правопорядка на улицах.
1994 год. В Челябинской области с завидной активностью стало нарастать казачье движение. Казаки заявляли о себе везде, где возможно, и пытались получить привилегии. Происходило это и в городе Копейске.
Если не ошибаюсь, по инициативе мэра города, которого казаки уже вероятно стали раздражать, милиции общественной безопасности (МОБ) было предложено организовать патрулирование улиц города казаками. По примеру приснопамятной народной дружины времён СССР.
Я с уважением отношусь к настоящим казакам и имею среди них друзей. Уверяю вас, что это достойные люди со своими убеждениями и с традициями, что в наше время редко встречается. Это воины по духу. Однако, для объективности и понимания нужно отметить, что "городские казаки" -- это далеко не те казаки, а преимущественно люди, оторванные от корней и не нашедшие себя в обыденной жизни. Хотя амбиций у них поболее, чем у исконного, выросшего на земле, а не на асфальте, казачества. Амбиции и сейчас лезут, как тесто из кастрюли в тёплом месте.
К "городским казакам" тут же примкнули весьма неоднозначные и даже экзотические личности. В основном это были выходцы из народа, т.е. шахтёров, но не самые лучшие представители тяжкой профессии, потому что Копейские угольные шахты тогда ещё работали, но уже не все желали работать на шахте. До хрипоты попротестовав, кое-кто приобрёл "социальную неуравновешенность", а тут -- казаки, самоопределение и самочинность! Возможность самореализоваться! Из грязи -- в казаки!
Из всей этой массы с трудом кое-как набралось человек 15 ранее чтивших уголовный кодекс, согласовали список с начальником МОБ. В выходные дни на патрулирование стали выходить 2 патруля по 3-4 казака в "полной выправке".
На "выправке" казаков тех времён, то бишь на их форме одежды, не могу не остановиться. Эту смесь стилей и вкусов не описать словами, а надо только видеть! С чем сравнить ощущения Сегодня только с ощущениями от просмотра современной моды.
Развод на патрулирование производился дежурным по УВД города. Но, несмотря на инструктаж, проблемы начались в первые же суровые будни. То казацкий патруль надо было спасать от граждан, то наоборот, граждан от патруля. Отдельные казаки имели нагайки и активно нарушали права граждан, что нравилось далеко не всем. На следующей неделе руководством милиции было принято решение впредь прикреплять к каждому патрулю сотрудника милиции. При хроническом некомплекте это было тяжело, но пожелания главы города надо было выполнять.
Проблем какой-то период стало меньше, но потом проявились нехорошие тенденции. Казакам это дело быстро надоело и они стали "косить", не выходили на дежурство. Когда наступили холода, патрули зачастили на свою "штаб-квартиру" греться. Грелись, как водится на Урале, ею, родимой. После такого сугрева тянуло на подвиги, подвиги совершались не над настоящими правонарушителями, а над чем-то не понравившимися неформалами. Казаков стали тихо ненавидеть как отдельные слои молодёжи, так и сотрудники милиции, которым вместо отдыха в выходные приходилось идти в патрули. А также те, кому приходилось проверять жалобы и заявления после казацких "воспитательных мероприятий".
Как-то пришлось и мне "затыкать дыру" и патрулировать с казаками вместо заболевшего сотрудника УВД. На улице был морозец с ветром и у казачков быстро прихватило ноги в стильных сапогах на коже. Почти бегом устремились до "штаб-квартиры", представлявшей собою замызганную трёхкомнатную квартиру на 1 этаже "хрущёвки". Мне тут же предложили не только погреться, но и "согреть душу" и искренне удивились и обиделись требованию ничего, кроме чаю, не употреблять до конца дежурства. Потом мы выдвинулись обеспечивать правопорядок на дискотеке в Доме Культуры. Я вполне доходчиво объяснил казакам, как действовать в том или ином случае. Но таким действиям надо готовить, и готовить серьёзно. Они не могли просто следить и требовать, чтобы не курили, не матерились, не таскали бутылки и не ширялись в туалете, они как специально цеплялись и задирались. Я не успевал гасить возникающие конфликты и после этого "обеспечения" написал рапорт начальству.
Конечно, далеко не с моей подачи, но через некоторое время, патрулирование было отменено. Я разделяю мнение, что сами казаки потеряли боевой дух, когда их стали отлавливать поодиночке обиженные и оскорблённые.
Finito commedia - commedia continua. В переводе на французский -- се ля ви.
| proza_ru/texts/2012/11/201211142311.txt |
Взрывы, взрывы, еще взрывы! Огненное море фейерверков, ливень конфетти из нежнейшей бумаги, несметное множество розовых лепестков. Праздничные облака над головами -- оранжевые, ежевичные, салатовые, бледно-сиреневые, всякие! Невообразимоая фантасмагория форм и размеров, исполняющая в небе танец радости. Пестрейшее разноцветье всевозможных оттенков, какие только смогли измыслить волшебные художники, в порыве вдохновения круто замешавшие краски на своих палитрах.
Над площадями и улицами летит колокольный звон, уже не малиновый -- хрустальный. Бьется о булыжные мостовые, разлетается крошевом по дворам и закоулкам, сыплется по тротуарам и парковым дорожкам, заскакивает в беседки, распугивая голубей и будоража влюбленные парочки. Проспекты, бульвары, переулки и проезды наводняет ликующая толпа. Яблоку упасть уже негде, но чаще взлетают и падают шапки, под ногами бьются бокалы, рюмки и стаканы, павшие жертвами торжественных тостов и развесистых поздравлений. Любители шальной потехи ввинчиваются в толпу, распихивая всех боками и локтями, по-дружески огребая в ответ. Но потасовки остались в прошлом -- горожане приветствуют друг друга, забыв о долгах и взаимных обидах. Деревья и ограды увешены вездесущими мальчишками, как следует нарядившимися ради такого случая. Даже вечно хмурые, неустанно бдящие стражи дворцовых ворот улыбаются в усы -- того и гляди выпустят алебарды с аркебузами из могучих рук, погасят силовые доспехи, поднимут прозрачные забрала и присоединятся ко всеобщему веселью.
Празднует вся столица, никто не остается в стороне. Неровен час, запляшут колонны главного храма, притоптывая ногами святых заступников, чьи барельефы высечены на высоченных боках. Глашатаи разносят счастливую весть -- у высокой четы родился первенец!
Только ворон на карнизе ратуши одинок и мрачен. Не спешит кружить над праздничной столицей, не оглашает небо радостным граем. Нахохлившись, вертит опаловым глазом, обозревая центральную площадь, куда выходят парадные ворота дворца.
Черен ворон и темны замыслы его.
* * *
Мало кому выпадает случай увидеть королевский дворец с высоты птичьего полета. Но если вас подняли над ним с помощью заклинания, летучего ковра, воздушного шара, метлы или еще какой-нибудь волшебной приспособы, вы увидите нечто вроде огромного краба, клешни которого обнимают центральную площадь, глубоко вдаваясь в центр города. Позади дворца делает крутой поворот река, надежно защищающая твердыню от непрошеных гостей. По периметру стены стоят человечки -- изредка блеснут латы мечника или железный шлем арбалетчика да пройдет по постам начальник стражи, облаченный в золотой серводоспех. Из окон высоких смотровых башен, натыканных вдоль стены, высовываются подзорные трубы -- и магам не чуждо любопытство, и им охота поглядеть на званых гостей короля...
-- Смотри, какое чучело! -- пихает один из них своего напарника под локоть. -- Надо же так вырядиться!
-- Какой-нибудь восточный вельможа, не иначе -- рассеянно откликается тот и откладывает прибор в сторону. -- Нам же читали лекции о приграничных королевствах. Убогий народец, и страна у них убогая. Дикари...
-- Так-то оно так, но... -- товарищ не спешит отрывать трубу от глаз. -- Еще и птицу с собой притащил, на плече несет. Интересно, наши его туда пустят Кто сегодня в привратной смене
-- Аврил сотоварищи. Брось ты эту штуковину, давай посмотрим по-человечески!
Вольная волшба на боевом посту не приветствуется, но дозорный надеется, что сейчас пронесет. А если не пронесет, то в честь праздника и взыскание поменьше, он потерпит.
Пара ловких пассов руками, несколько слов, умелое напряжение силы -- и перед дежурными распахивается окно шириной локтя в четыре, где ворота видны как на ладони. Да, несуразно одетый туземец уже добрался до входа и покорно стоит в квадрате перед входом, вместе с другими гостями. Сейчас всех как следует проверят, вдруг среди приглашенных затесался голем или оборотень Однажды даже дракон притащился, насилу спровадили... Нет, упомянутый Аврил дает резкую отмашку, и партия гостей медленно проходит внутрь, ее место готовится занять новая. Защитные амулеты, вделанные в ограду и ворота дворца, тоже молчат. Все спокойно.
-- Надеюсь, тамошние поварята птичку отманят, ощиплют, приготовят и подадут ему же на стол. Вот будет потеха! -- нарушитель устава лениво потягивается и отворачивается в сторону.
-- Ну его к лешему... Ого! Гаси окно и бери трубу, красавицы подоспели!
-- Да, они слежку враз учуют... а тому простофиле можно по карманам лазить, не заметит.
-- У него и карманов-то нет...
* * *
-- Герцог Аглор и его супруга!
Сурового вида привратник выкликает имена и титулы вошедших. Почетное собрание должно знать, кто присоединился к ним в этот раз.
-- Барон Ордам, без сопровождащих!
Череда гостей и не думает кончаться. Но старый слуга не охрипнет, он многое повидал на своем веку.
-- Великий визирь восточного царства Эрраухаз и его говорящий ворон!
Никакого царства Эрраухаз в природе не существует, но привратник не силен в географии. Зато удивленно переглядываются стоящие неподалеку профессора, наряду с дворянами удостоенные чести быть приглашенными к лицу короля.
Между тем "визирь" с надменным лицом шествует к центру зала, не замечая ничьего недоумения. Он все ближе к месту, где раскинулась мозаика Сердца мира -- розы с тысячью лепестков. Вряд ли он знает, что рисунок зачарован.
Или все-таки знает
Лишь только обутая в сапог стопа касается одного из лепестков, как фигура заваливается вперед и исторгает из себя поток крови пополам с желчью и полуразложившимися внутренностями. Ворон резко вспархивает. В ужасе толпа подается назад, помещение наполняет невыносимый смрад. Заклинания помогают прибрать зловоние, но роза осквернена.
-- Мертвец, живой мертвец!
Птица переворачивается через голову и взрывается, раскидывая вокруг струи мрака. Коснувшись пола, они собираются в высокую фигуру с алебастрово-белым лицом, короткими темными волосами и матово-черными глазами. Одни придворные хватаются за рукояти мечей и фамильные обереги, другие складывают пальцы в жестах защиты от зла. Кто-то мелко крестится и шепчет молитву.
Посреди громадного зала коронных торжеств, богато украшенного драгоценными камнями и роскошными гобеленами, в самом сердце родового гнезда королевской фамилии, надежно защищенного от любых мыслимых и немыслимых опасностей и угроз, внутри огромной крепости, прочно засевшей в центре столицы, как восьмой зуб в десне, стоит величайший чернокнижник из всех, что когда-либо знала эта земля.
Пики алебард в руках стражников наливаются голубым свечением, руки направляют оружие на цель. Одно движение монаршей брови, и незваного гостя не станет.
Однако король остается недвижим. Хмуро и устало глядит на оборотня, помнит древний обычай -- всякий, кто миром войдет в зал королевского празднества, находится под защитой короля и безопасен. Гадает -- зачем он заявился сюда И как недоглядели дежурные маги Молчит король, тяжело у него на сердце.
Визитер оглядывается по сторонам и приветливо улыбается, откликаясь на негодование окружающих. Делает вид, будто все собрались чествовать именно его.
-- Зачем ты здесь -- голос короля стар, надтреснут. Кожа на лице самодержца напоминает древнее дерево, видавшее сотни зим. Оболочка высохла и сжалась, а сердцевина наверняка прогнила или разъедена древоточцами.
-- Ветер принес мне весть о рождении первенца, -- раздается звучный и на удивление приятный голос. -- Я решил лично засвидетельствовать свое почтение отпрыску сиятельной четы. -- Легкий кивок в сторону принца и принцессы, в страхе прижавшейся к мужу.
--Твоя голова однажды украсит нашу палату трофеев, -- престарелый самодержец не в восторге от намерений пришельца, -- И никакой обычай тебя не защитит. Чего ты хочешь
Навряд ли первый лжец и клятвопреступник скажет правду. Не происходит этого и сейчас.
-- Я вижу, вы принесли младенцу добрые напутствия... это похвально. Пожалуй, найдется благословение и у меня, -- наглец глумливо усмехается.
Над вельможами и дворянами, ветеранами многих войн, проносится грозный рокот. Никто не хочет пускать черного к юной принцессе, всякий отдаст жизнь ради нее...
-- Поклянись, что не причинишь ей зла. -- подает голос старец в синей мантии, расшитой белыми драконами и василисками. -- Поклянись, что уйдешь сразу же, как только закончишь речь.
-- Покушаться на первую драгоценность королевства перед лицом всего Волшебного Совета и самого мессира Архимага -- титулование верховного волшебника звучит как оскорбление. -- Я еще не выжил из ума.
-- И все же клянись, ибо слову твоему нет веры, -- настаивает старец.
-- Торжественно клянусь не причинять никому зла и покинуть ваш милый праздник, как только мое благословение прозвучит. -- скучным тоном произносит колдун, делая вид, будто ему все равно -- Пропустите меня к ней.
Толпа молча расступается, открывая дорогу к колыбели с балдахином напротив витражных окон, размахнувшихся во всю стену. Мрачные лица мужчин и побелевшие лица женщин образуют угрюмый коридор. Кажется, даже сияние драгоценных камней и вычурных тканей меркнет.
Черный гость уверенно идет в сторону малышки, не глядя по сторонам. Останавливается шагах в пяти от ее уютного убежища. Ей три месяца с лишком, пушок на голове скрыт под шелковым чепчиком с монограммой, а посреди кукольного личика плещутся озерца больших и доверчивых глаз, ярко-голубых, как восходное небо. Одетая, она покоится на белой подушке, набитой нежнейшим лебяжьим пухом, и удивленно смотрит на подошедшего -- чего хочет этот дядя
В полной тишине, не нарушаемой даже шорохом одеяний, мужчина простирает руки над девочкой и нараспев провозглашает:
-- Да будешь ты всегда юна и от всех бед защищена. Не поразят тебя ни яд, ни зверь земной, ни мор, ни глад. Пусть вражьи руки и волшба не принесут тебе вреда. -- голос крепнет, набирает силу. -- Но лишь уколешься стилом, навек заснешь ты смертным сном!
Ничего не могут сделать многомудрые маги, ведь визитер не колдует и не насылает порчу. Хитроумный, он стоит рядом с девочкой в тот день и час, когда вращаются колеса Судьбы, и ловко толкает одно, как не умеет никто. Никто не может помешать подлому злодейству, что свершается у всех на глазах.
Черный маг хохочет, даже не пытаясь скрыть своего торжества. Да, это его момент триумфа, маленький бенефис одного актера. Но плох игрок, не умеющий вовремя покинуть стол. Перекинувшись вороном, колдун стремглав вылетает прямо сквозь окно.
Сквозь пробитое отверстие в зал несмело заглядывает солнце, освещая край колыбели, нежно-розовое одеяло, клочок пола с прекрасным белоснежным лебедем и девичье личико с зажмуренными глазами, в которых навсегда утонули страх и изумление.
На полу лежат осколки витража, бесцеремонно разбитого, как судьба ребенка.
| proza_ru/texts/2014/08/20140819324.txt |
Глава 11.
Фрол Федулыч по-хозяйски расположился на диване гостиной в доме Зевса Николаевича, который в это время моет руки на кухне. Настроение у старичка отличное. Он улыбается и осматривает гостиную.
- Как же вы правы, Зевс Николаевич, -- говорит он громко, что бы хозяин дома услышал его, - работа в саду, да ещё ранним утром, даёт заряд энергии.
- Я рад, что вам это нравится. -- Отвечает Зевс Николаевич, выходя из кухни в гостиную. - Как всё-таки хорошо поутру погулять по саду и немного в нём поработать. Это очень ободряет организм. -- Он подошёл к гостю и сел в кресло, напротив его.
- Я очень рад нашему соседству. Раньше я, к своей работе относился, как к какой то повинности. А теперь, глядя на вашу семью, мне тоже захотелось тепла и уюта. И на хозяйский дом, я уже смотрю совсем по-другому, и в саду хочется поработать. Мне даже кажется, что я помолодел. Вот раньше, я не мог тележку с садовым мусором довести до свалки. А теперь везу её с такой лёгкостью, что диву даюсь. А на днях, забор красил. Так увлёкся, что за-полдня его покрасил, и даже не заметил, как это получилось. - Фрол Федулыч замолчал и внимательно посмотрел на Зевса Николаевича, который его слушал и улыбался. - Зевс Николаевич, а в вашем доме продолжают чашки летать по воздуху или нет
Хозяин дома растерялся. Он не знал, что ответить и только улыбался.
- Вспомните, вы говорили мне, что в вашем доме есть привидение -- Решил продолжить свой разговор старичок. - Вы его ещё полтергейстом называли. Так, мне бы хотелось знать: оно у вас ещё живёт
- Я и не знал, что вы это помните. -- Почесав затылок, ответил Зевс Николаевич. - Ну, что я могу сказать, в таком большом и старом доме, как наш, возможно проживание привидения. Об этом и в книгах много написано. А нашему дому более ста лет, так что у нас оно, просто должно быть. По статусу положено.
-И вам не страшно Нет
-Нет, не страшно. Иногда, даже забавно. Вспомните, как чашки летали по воздуху Разве это страшно Это забавно и интересно.
- Ну, да. Ну, да.- С сомнением в голосе проговорил старичок. - Так вот, Зевс Николаевич, хочу вам сказать, что и в моём доме тоже есть этот самый полтергейст. Более того, я его даже видел!
- Не может быть!- Удивление Зевса Николаевича было неподдельным. Он скосил глаза на портрет богатого господина, который висел на стене. Именно за этот портрет, всегда уплывало привидение Люпена. Но портрет не шелохнулся. Зевс Николаевич вздохнул и продолжил говорить. - Сам полтергейст! И какой он! Он мужчина или женщина! Высокий или маленький!
Фрол Федулыч поморщился от такой явной насмешки.
- Вам смешно! Зевс Николаевич, я этого, от вас не ожидал. Просто я хотел сказать, что я ни его видел, а то, что он делает.
- То есть
- Ну, возьмём, к примеру, мой забор. -- Старичок, почему-то, огляделся по сторонам, а затем продолжил говорить. - Смотрю, он весь облез, краска вся с него полупилась. Я решил его покрасить. Ну, вот, крашу я его, крашу и слышу в доме, что-то упало. Пошёл посмотреть. Возвращаюсь, а забор само собой краситься. Кисть макается в краску, летит по воздуху к забору, а затем красит его доски! Я даже упал от испуга.
Зевс Николаевич спрашивает с явным сомнением в голосе. - Может вам показалось Вы в тот день, случайно, не слишком много выпили
- Показалось Нет! -- Замотал и руками и головой старичок. -- Что там забор Мой полтергейст так прибрался в хозяйственной пристройке, что я теперь ничего найти не могу. Всё так чисто! Всё разложено по полочкам и баночкам. У меня так такой чистоты никогда не было. Я попробовал положить инструмент на другое место, так он разбушевался. В меня полетели пустые банки, и я получил доской по хребту. Он успокоился только тогда, когда я положил инструмент на своё место. Но это ещё не всё! Он себе и еду сам готовит и делит её поровну: себе и мне!
- Особенно любит жареную картошку- Добавил своё слово Зевс Николаевич.
- Точно! А вы откуда знаете
- Сдаётся мне, Фрол Федулыч, у нас с вами один полтергейст на два дома, и придётся мне с ним поговорить по душам.
Зевс Николаевич быстро встаёт с кресла, но старичок хватает его за руку и заставляет сесть на место.
- Что вы, что вы, Зевс Николаевич, не вздумайте! -- Быстро заговорил он. - Не сердите его! А то он обидится и уйдёт, а я к нему уже привык. Обещайте мне, что не будете его ругать. В, конце концов, ему удалось воспитать во мне чувство порядка. Я стал ухаживать не только за домом, но и за собой. Вот, посмотрите на меня. - Фрол Федулыч встал с дивана и покрутился вокруг себя. - Смотрите, на мне совершенно чистая одежда. Даже носки без дырок. Он мне их починил, а потом заставил купить новые.
- Каким образом ему это удалось- С усмешкой спросил Зевс Николаевич.
- Он сжёг все мои старые и худые носки у меня на глазах. И мне пришлось постирать все свои вещи, что бы и их не постигла та же участь. Ведь он уже покушался на мой любимым свитер!
Зевс Николаевич засмеялся.
- Хорошо, вы меня убедили, Фрол Федулыч, я не стану ругать наш полтергейст. Наоборот, поблагодарю его за то, что он присматривает за вами и не даёт скучать.
В гостиную вошли Ромзес и Антон. Они только что вернулись с прогулки. У них хорошее настроение, ребята о чём-то радостно переговариваются.
Фрол Федулыч увидел Антона и тут же замолчал. На лице его появился страх, а потом удивление. Да и у парня, при виде старичка, тоже настроение изменилось.
-Ой, - воскликнул старичок и встал с дивана, - а я вас знаю, то есть я хочу сказать, что вы мне снились этой ночью. Я получил из ваших рук подарок. Вот, только какой, не помню. - Фрол Федулыч вдруг изменился в лице. Он побледнел и зашатался.
- Фрол, Федулыч, вам плохо -- Зевс Николаевич тут же подбежал к старичку и подхватил его под руки. - Может сердце заболело Ромзес сбегай на кухню. Там у мамы есть сердечные капли. Принеси и побыстрее!!!
Рома быстро выбегает из гостиной, Зевс Николаевич подводит старичка к дивану и усаживает его. Фрол Федулыч садится и опускает голову.
- Ничего не понимаю. -- Бормочет он себе под нос, а Зевс Николаевич вслушивается в его голос. - Всё было так хорошо и вдруг, как будто душу в кулак сжали. А сердце у меня крепкое. Мой отец и дед прожили до ста лет, а мне всего лишь семьдесят.
Рома возвращается из кухни вместе со своею мамой. Ариадна Львовна напугана. Она на ходу капает капли в стакан с водой.
- Зевс, что случилось- Спросила она, лишь подошла к дивану. Она села рядом со старичком и протянула ему стакан с каплями. -- Выпейте. Это хорошие сердечные капли.
- Ему вдруг стало плохо, возможно это с сердцем. -- Сказал Зевс Николаевич. -- Пожалуйста, выпейте капли.
- Не надо мне никаких каплей! -- Отмахнулся от них старичок. Он встал с дивана и, чуть покрутив головой, добавил. - Мне уже лучше. Вот, смотрите! Стою, голова уже не кружится и грудь не давит.
-Фрол Федулыч, может Вам всё-таки выпить капли -- Взмолилась Ариадна Львовна. - Хуже не будет. Вдруг опять приступ случится, но уже дома, и не кому будет капли подать.
- Ничего, ничего, есть кому. Вы, Ариадна Львовна, теперь обо мне не волнуйтесь. У меня есть, кому за мной поухаживать. Вот, вам всё Зевс Николаевич расскажет, а мне вдруг что-то захотелось домой. Я пойду. У меня там что-то припрятано, и надо проверить, что там такое
Фрол Федулыч отходит от хозяев дома и, ни с кем не прощаясь, покидает гостиную
- Ничего не понимаю -- С удивлением говорит Зевс Николаевич. - То буквально с сердечным приступом падает на диван, то вскакивает с него, как молодой и бежит домой, что бы проверить то, чего сам не знает.
- Да не обращайте внимания на него, Зевс Николаевич. -- Вдруг заговорил Антон.
Только теперь все обратили внимание на парня, который стоял у камина с полным безразличием на лице и слабой улыбкой.
- Мало ли какие старческие причуды живут в его голове. Мне однажды удалось увидеть его через забор. Довольно забавный старикашка. Сидит и сам с собой разговаривает, а потом ругаться стал, тоже сам с собой. Потом швырнул в кого-то кружку. Вот чудак! А потом....- Он замолчал, и это вызвало нетерпение у Ариадны Львовны.
- Что потом Антом, почему ты замолчал -- Воскликнула она.
- Странно... - Медленно заговорил парень. Ухмылка исчезла с его лица. На смену ей пришёл страх. - Потом кружка вернулась к нему и ударила его по спине. Странно... Может мне это привиделось
Ариадна Львовна посмотрела на мужа и, получив от него одобрительный кивок, сказала: - Конечно, Фрол Федулыч довольно странный человек, так что Антон, вам не стоит обращать на него внимания. Ромзес, где вы сегодня были с Антоном Что-то вас давно не было видно.
Рома быстро подошёл к маме и сел с ней рядом на диван.
- Ой, мама, сначала мы погуляли, а затем, - ребёнок на мгновение замолчал и, уже заговорчески, продолжил, - мы с Антоном были на чердаке в левой башне. Там столько сокровищ!!! Мы диву дались, так сказал Антон. Он остолбенел от наших старых вещей. Мы долго в них копались и ещё пойдём. Там столько интересного, и Антон мне много рассказывал об этих старинных вещах. Вот, например, он рассказал историю о ...
- Рома, остановись!- Попридержал фантазию мальчика парень. - Это интересно только тебе, ведь это всего лишь детские сказки. Пойдём лучше в сад и поиграем в бадминтон.
Ариадна Львовна тут же его поддержала: - Верно, ребятки, идите и поиграйте в саду, погода очень хорошая.
- Вообще-то, я хотел почитать.- Задумчиво произнёс Антон, но, посмотрев на разочарованного мальчика, сказал. -- Ну, хорошо, Ромзес, пошли.
Лишь только ребята вышли из комнаты, Ариадна Львовна быстро хватает мужа за руку и говорит: - Зевс, что-то странное происходит с Фролом Федулычем А тебе ни кажется, что пора спросить господина Люпена: "Не он ли приложил к этому руку" И ещё, что-то случилось с Адой
- То, что Люпен подружился с нашим соседом, так это точно. И на Фрола Федулыча он повлиял очень хорошо.- Ответил Зевс Николаевич, поглаживая руку жены. - А что случилось с Адой
- Не знаю, пока не поговорю с Люпеном. Он взял у Ады лекарства, которыми её пичкает Антон. Сказал, что проверит их содержимое. Может именно от них она стала такой мямлей перед этим мальчишкой Кто знает эту молодежь Ты же сам не очень-то хорошо себя чувствуешь в присутствии этого парня!
Зевс Николаевич в согласии кивает головой. Он берёт капли из рук жены и залпом выпивает мензурку с лекарством.
- Мне иногда кажется, что моё сердце тоже стало сбиваться с ритма в его присутствии. И зачем только он к нам приехал- Говорит он и тут же подскакивает с дивана, потому что из него, в промежутке между супругами, появляется голова Люпена.
- Он приехал сюда за сокровищами! -- Произносит привидение и улыбается.
Ариадна Львовна и Зевс Николаевич одновременно восклицают: - Что!
- Я повторяю, он приехал сюда за сокровищами, которые ему пообещала Ада Львовна. Надо сказать, что ваша уважаемая сестра, очень болтлива в определённых ситуациях. Особенно, когда употребляет таблетки Антона. Я это на себе испытал.
- Я ничего не понимаю!- Заволновался Зевс Николаевич. Он вновь сел на диван, рядом с головой Люпена, и обратился к привидению. - Господин Люпен, объясните всё по порядку.
- Всё очень просто. По просьбе Ариадны Львовны я проглотил одну таблетку и ...
Ариадна Львовна ахнула и тоже села на диван.
- Господин Люпен, я не просила вас, их глотать.- С ужасом проговорила она. - Ведь вы же сами хотели их проверить. Я думала, что это будут с помощью химических реагентов или там ещё, как ни-будь... А вы их проглотили!
- Самая лучшая лаборатория -- это я сам! Поэтому я их проглотил и ничуть не жалею. Я стал изменяться... В голове появилась какая-то лёгкость, беззаботность, но так же и неведомый страх. Представляете: когда я направлялся к вам, то в одной из стенных перегородок встретил большого чёрного таракана! Я так испугался, что стукнулся о рамку картины головой.
Хозяева дома с испугом смотрят сначала друг на друга, затем на Люпена, затем опять друг на друга. Ариадна Львовна пытается что-то сказать, но Зевс Николаевич останавливает её жестом руки.
- Господин Люпен,- начал он говорить спокойным голосом, - успокойтесь и скажите, как вы могли стукнуться головой о картину. Вы же привидение Просто это на вас действует лекарство Ады, но это скоро пройдёт.
- Возможно, вы и правы, Зевс Николаевич, но, то, что я стал изменяться, это точно. Вот, например, я не могу вылезти из этого дивана. У меня застряли плечи. Помогите мне, пожалуйста, вытяните меня из него, а то его пружины больно сжимают мои рёбра.
- Я ничего не понимаю! -- Воскликнул Зевс Николаевич и его руки подлетели вверх. - Ариадна, может ты, что-то поняла
-А что тут понимать! Зевс, неужели ты не видишь, что наше привидение стало более явственным. -- Ариадна Львовна попробовала дотронуться до головы Люпена пальцем своей руки. - Ой, я его даже ощущаю! Как будто вату трогаю. Зевс, попробуй, дотронься до Люпена, ты сам это почувствуешь.
Зевс Николаевич тоже дотронулся пальцем до головы Люпена и воскликнул: - Да, действительно, я тоже его чувствую! Ара давай поможем ему выйти из дивана. Только тащить придётся за голову.
- Хоть за уши!- Во весь голос завопил Люпен. - Только побыстрее, пожалуйста!
Хозяева дома тащили привидение сначала за голову, а за тем и за плечи, показавшиеся из дивана. Через некоторое время им удалось вытащить Люпена из дивана.
Тело привидения стало более материализованным, не прозрачным, а матово-молочным.
- Что же вы наделали, господин Люпен Как можно было глотать неизвестные таблетки -- Зевс Николаевич с ужасом смотрит на привидение. - Ведь они могли вас и убить!
- А по-моему, я стал более живым. Вот, могу сидеть на диване и ощущать его. Я даже начал чувствовать тепло, исходящее из ваших тел.
Люпен потрогал своё тело и дотронулся до руки Зевса Николаевича.
- Да. Но вас стало видно!- Ариадна Львовна тоже разволновалась. Она дала Люпену потрогать свою ладонь и сказала. - И теперь видеть вас, можем не только мы, но и Антон, Ада и...
- И даже Фрол Федулыч. Вот уж он обрадуется новому реальному другу.- Закончил слова жены Зевс Николаевич.
Люпен задумался и обратился к друзьям. - Дорогие хозяева, вам придётся что-то придумать, чтобы меня скрыть.
- Да, это задача. - Зевс Николаевич внимательно посмотрел на привидение и воскликнул. - Господин Люпен, у вас даже появился цвет глаз! Смотри, Ара, они стали зелёными...
Ариадна Львовна и Иллария сервируют стол к обеду. Большой стол в гостиной застелен белой скатертью. В центре стоит ваза с цветами. Девушка раскладывает столовые приборы на столе и вдруг спрашивает маму: - Мама, а почему мы сегодня так поздно обедаем
Ариадна Львовна выносит из кухни корзиночку с хлебом и ставил её на стол.
- Дело в том, что ночью к папе приехал очень дальний знакомый. Вернее сослуживец, в общем, они какое-то время вместе работали.
- Так он тоже реставрирует картины- Спросила Иллария и запустила кусочек хлеба себе в рот. -- А сколько ему лет Он красивый
Ариадна Львовна усмехается.
-Нет, дочь, он картины не реставрирует. Но он тебе понравится. Обещаю. Он в возрасте и консультирует художников в области истории. Понимаешь, каждому художнику необходимо правильно отобразить быт и разные мелочи той эпохи, которую он изображает. Ну, вот он и даёт такие консультации.
Ариадна Львовна направилась на кухню, но застывает в дверном проёме. Она резко оборачивается лицом к дочери и говорит: - Нет... Я не могу тебе врать. Иллария, это не гость, это господин Люпен.
Иллария застывает на месте. Она не понимает слова матери и переспрашивает: - Наше привидение! Господин Люпен!
Ариадна Львовна вздыхает, разводит руки в стороны и кивает головой.
- Мама, ну как это возможно! Он, что, уже не привидение Как это возможно
- Я в этом виновата, каюсь. Но получилось так, что наше привидение стало видимым и даже ощущаемым.
- Как это Я не понимаю. -- Иллария от удивления даже опускается в кресло.
- Он стал человеком. Ну, как это ещё объяснишь! У него появилось тело, даже цвет глаз определился, и всё остальное... Его даже, стало слышно, то есть я хочу сказать, что он может с нами разговаривать.
Девушка наконец-то осознаёт слова матери и радостно восклицает: - Вот так чудеса! И что же будет!
Но Ариадна Львовна не рада. Она пожимает плечами и волнением говорит: - Кто знает! Как долго будет действовать лекарство тёти Ады! Она принимает его раз в день, и весь день ходит, как загипнотизированная. Вот, наш господин Люпен и решил, испытать его на себе. А как оно подействует на наше привидение Это науке не известно...
- Ой, мама, как это здорово! Мы увидим человека из XVIII века! Мы будем первыми, кто...
- Не знает, что делать с таким феноменом.- Закончила пламенные слова дочери Ариадна Львовна. - Иллария, спустись на землю и подумай, что нам делать с тётей Адой и Антоном Ведь им придётся встретиться с ним и возможно, пообщаться. Так вот, мы с папой решили, что их общение надо свести к минимуму. Они пообедают вместе, а потом папа уведёт господина Люпена к себе в кабинет, под предлогом работы с ним. А там...
Девушка подошла к маме и жалобно заговорила: - Жаль, что папа его сразу же уведёт с собой. Так хочется с ним поговорить, пока он живой, то есть... Ну, ты поняла меня, мама. Я сейчас как раз изучаю эту эпоху... Восемнадцатый век! Век развития искусства и архитектуры Франции. На смену барокко приходит классицизм. Начинается перепланировка Парижа. Прямые улицы, красивые бульвары. Ярким примером которой, стали Елисейские поля. А какие художники, мама. Ты только вспомни Давид, Энг, Делакруа, Жером... - Иллария замечает, что мама смотрит на неё с непониманием. - Ну, хорошо, этих ты не знаешь. А, к примеру, Мане или Ренуар тебе знакомы
- Надеюсь, что ты не будешь говорить с господином Люпеном, об этих людях- Приложив руку к сердцу, произнесла Ариадна Львовна. - Я не очень уверена, что он с ними встречался в своё время.
- Так он, что не знает и Виктора Гюго, Бальзака, Дюма!!!
- Иллария, ну, подумай, все эти знаменитые люди жили в разных частях страны, причём, в разное время, хотя и в XVIII веке. Господин Люпен принадлежал к французской аристократии, которая вряд ли читала современные романы, исключая, конечно, молодых мадмуазелей. Так что не нагружай его своими познаниями. Хорошо
- Тогда о чём с ним говорить И как к нему обращаться-
- Говорить с ним не обязательно, а представит его папа. Ой, Илла, сбегай к Ромзесу и предупреди его. Он сейчас на улице в саду. Объясни, что случилось и пусть никаких вопросов господину Люпену не задаёт. Они потом наговорятся, вдалеке от чужих глаз. Да пригласи к столу тётю Аду.
Иллария уходит из гостиной на улицу. Из своего кабинета выходит Зевс Николаевич и с ним Люпен. Ариадна Львовна смотри на них и не может скрыть своей улыбки. Привидение выглядело, как обыкновенный человек. Мужчина, дет шестидесяти пяти. Седые волосы, чуть ниже плеч, слегка вились. Зелёные глаза сияли от радости. На нём была надета одежда её мужа, которая ему не по плечу. Пиджак и брюки -- коротки, а на ногах -- ботинки самого Люпена, с большими серебряными пряжками.
Мужчины медленно спускаются по лестнице в гостиную и останавливаются напротив хозяйки дома.
- О, Боже, почему я не проверила, как Зевс, вас одел- Восклицает Аридна Львовна, рассматривая новый костюм Люпена. - Господин Люпен, вас нельзя представлять гостям, в таком виде. Это просто ужас! Зевс, что же ты наделал
- К сожалению, Ара, эта единственная одежда, которая подошла господину Люпену. Я сам в ужасе, но что, же поделаешь - Зевс Николаевич обходит Люпена вокруг, рассматривая его новый образ. - Может, нам не стоит его показывать Скажем, что он стеснительный человек и поэтому, мы с ним будем обедать в моём кабинете.
- Я, ни за что с этим не соглашусь!- Воспротивился Люпен. - Судьба мне, даёт такой шанс: насладиться человеческим обществом! А вы хотите меня этого лишить! Тогда даю слово, что, когда вновь стану привидением, буду непослушным и мстительным.
Зевс Николаевич развёл руки в стороны и обратился к жене: - Что же делать! Ара, ты всегда находишь правильное решение. Придумай что-нибудь!
Минуту Ариадна Львовна рассматривает Люпена, а затем снимает с него пиджак и закручивает рукава рубашки к локтям. Затем сажает его на диван и стягивает резинкой, его длинные волосы на затылке, в хвостик. Затем поворачивается лицом к мужу и внимательно смотрит на него.
- Зевс, тебе тоже придётся снять пиджак и засучить рукава рубашки. У нас не званый ужин, а всего лишь обыкновенный обед. Вы оба, как будто бы с самого утра -- работали, потеряли счёт времени и поэтому в таком виде вышли к обеду. Придумайте тему для разговора и обсуждайте её, споря друг с другом. Так все учёные делают. Они спорят между собой, не замечая никого вокруг, и совершенно безразличны к своему внешнему виду.
- Правильно, я так и сделаю!- Зевс Николаевич подошёл к жене и поцеловал её в щёку. - А какую тему нам следует обсуждать Господин Люпен, какая тема для разговора вам подойдёт
- Алхимическая или будуарная...- На удивление хозяевам дома, ответил Люпен.
- Нет. -- В ужасе замотал головой Зевс Николаевич. - Алхимическая тема мне не подходит, я же не химик и ничего в ней не понимаю. А будуарная - никогда! В нашей семье это не принято. Мы не любим, совать свой нос в чужую жизнь и обсуждать ее, за семейным столом.
- Тогда опять следует просить Ариадну Львовну, что бы она придумала нам, тему для разговора. -- С улыбкой сказал Люпен. Он подошёл к женщине и поцеловал её руку.
Ариадна Львовна смутилась и не могла скрыть улыбку удовольствия.
- Ой, я же сказала Илларии, что вы, господин Люпен, являетесь специалистом по антиквариату. -- Сказала она. - В особенности по восемнадцатому веку. Это отличная тема! Вы же можете поспорить о какой-нибудь вещи из того времени. Господин Люпен, может у вас есть такая вещь
- Если и есть, то на чердаке в моём сундуке, а туда мне сейчас, быстро не добраться. - Люпен задумался и медленно зашагал по гостиной. Вдруг он остановился и внимательно посмотрел на свои ботинки. - Если только, - он нагнулся к ноге и открепил с ботинка большую серебряную пряжку, - нам не поможет вот эта вещь - моя большая и любимая серебряная пряжка с ботинка. Она уж точно, сделана в моё время, очень знаменитым башмачником. Как же его звали
Ариадна Львовна выхватила пряжку из рук Люпена и отдала её мужу. Затем нагнулась к ногам Люпена, открепила другую пряжку и отдала её в руки привидению.
- Вот вам и тема. -- Сказала она. - Одна пряжка есть у тебя, а другая у господина Люпена. Вот и спорьте, кому достанутся обе пряжки.
Послышался шум открывающейся двери. Из комнаты на втором этаже вышли Ада Львовна и Антон. Они стали медленно спускаться по лестнице. Тут же в гостиную с улицы вошли Иллария и Ромзес. Сестра держала брата за руку, а мальчик во все глаза смотрел на Люпена. И даже рот его немного приоткрылся.
- Проходите к столу гости дорогие. Ада, Антон, знакомьтесь с нашим гостем.- Засуетилась Ариадна Львовна вокруг сестры.
Зевс Николаевич её поддержал.
- Давайте я, вам, его представлю нового гостя. -- Сказал он, подводя Люпена к Аде Львовне и Антону. - Это мой давний друг и сослуживец по работе, Лев Николаевич. Он занимается антиквариатом.
Люпен чуть поклонился женщине, поцеловал ей руку и сказал: - А вы, Ада Львовна, старшая сестра нашей милой хозяйки. Вы красивая женщина, Ада Львовна.
Женщину смутилась от приятного комплимента. Она улыбнулась Люпену и ответила: - Какой же вы галантный кавалер, Лев Николаевич. Мне уже, почитай, лет пятьдесят, как никто руку не целовал.
- Да и я, почитай, лет двести этого не делал, а так приятно.
Антон внимательно посмотрел на Люпена и протянул ему свою руку.
- Давайте знакомиться, - сказал он, - я Антон, племянник этой очаровательной женщины. И вы правы, Ада Львовна красивая женщина.
Люпен улыбнулся парню, но тут же повернулся к нему спиной и посмотрел на детей, которые продолжали молча стоять у дивана, не зная, что делать.
- В комнате ещё, двое молодых людей, с которыми я бы хотел познакомиться. -- Сказал Люпен и направился и Илларии и Ромзесу. - Уж очень много слышал о них от родителей. Они говорят, что вы очень непослушные дети.
Люпен подошёл к ним и взял руку Илларии в свою.
- Если мы и были непослушными детьми, то это уже в прошлом. Правда, Ромзес- Сказала Иллария и тряхнула брата за руку, потому что он продолжал молчать, не спуская глаз с лица Люпена. - Рома, что ты молчишь
Люпен пожал девочке руку и взял руку мальчика.
- Да, мы послушные дети и всё понимаем и будем молчать.- Сказал Рома и улыбнулся.
Люпен радостно рассмеялся. Вдруг он обхватил руками детей в крепкое кольцо, приподнял их над полом и, прокрутив вокруг себя, поставил на пол.
- Очень давно хотел это сделать - обнять вас и покрутить в воздухе. И вот теперь получилось.- Восхищённо сказал Люпен, но его тут же поправил Зевс Николаевич.
- Вы, наверное, хотите сказать, Лев Николаевич, что очень любите детей
- Конечно, Зевс Николаевич, именно это я и имел в виду. -- Кивнул Люпен. Он наклонился к уху Ромзеса, и прошептал.- А вас, мои дорогие, особенно люблю.
В эту идиллию вмешала Ариадна Львовна.
- Всё, хватит ждать,- сказала она, - пора садиться за стол, а то моя картошка остынет, а салат завянет.
По приказу хозяйки дома все расположились за столом, и какое-то время наслаждались едой. Люпен не мог скрыть своего удовольствия от жареной картошки, а Ромзес от Люпена. Он с таким удовольствием подкладывал картошку в его тарелку, что совсем позабыл о своей пустой тарелке.
Люпен полностью вошёл в роль Льва Николаевича. Он отвечал на вопросы Ады Николаевны и Антона, совершенно не смущаясь и не волнуясь. Его познания восемнадцатого века, дали ему возможность не пасовать и отвечать на каверзные вопросы Антона, который с большим недоверием смотрел на него.
- Извините меня, Лев Николаевич, - вновь задал новый вопрос Люпену Антон, - вы давно занимаетесь антиквариатом Не могли бы вы посмотреть у меня одну старинную вещь и дать ей оценку
-С большим удовольствием окажу вам такую услугу.
Антон вынимает из кармана брюк небольшую вещь и передаёт её в руки Люпену, а сам на мгновение поворачивается к Аде Львовне, что бы подлить ей кофе в чашку.
В это же мгновение Люпен быстро бледнеет, превращаясь в туман, и в мгновение ока - исчезает. Через секунду он вновь проявляется, и снова превращается в человека.
Ариадна Львовна, видит все эти превращения и не может сдержать своего вскрика: - Ой-й-й-й...- Тем самым, привлекая внимание всей своей родни, к себе.
- Что случилось, Ара! Что ты так кричишь- Спросил Зевс Николаевич.
- Мама, ты что, обожглась! -- Тоже спросила и Иллария. - Вот, сколько раз тебе говорить, что бы ты была по осторожнее с кофе! Оно, очень медленно остывает, и ты постоянно им обжигаешься!
- Да, Ара, - поддержала их Ада Львовна, - они правы, но что с тобой Всё хорошо Ты так побледнела! Сердце
- Нет, Ада, с сердцем всё хорошо. -- Успокоила всех Ариадна Львовна. - Это я обожглась... Иллария права, я такая торопыга, вечно глотаю горячий кофе, даже не замечая этого, пока не обожгусь.
Зевс Николаевич протянул жене стакан с холодной водой.
Ариадна Львовна отпила воды из стакана и посмотрела на Люпена. Он продолжал рассматривать вещь, переданному ему Антоном и в разговоре не учувствовал.
- Хватит беспокоиться обо мне. Продолжайте обедать , а то Лев Николаевич совсем об этом позабыл, рассматривая вещь Антона.
Но Люпен не обратил внимания на её слова. Он задал вопрос Антону.
- Скажите мне, молодой человек, откуда у вас эта вещь
- Она у меня давно и досталась мне по наследству от моей мамы.- Прожевав пищу, ответил парень. - С тех пор я с ней не расстаюсь. Это мой талисман.
Люпен отдал вещь Антону и сказал: - Тогда берегите её. Говорят, если потеряешь свой талисман, то жди беды. А вещь эта очень ценная. Эта булавка для волос, очень состоятельной дамы. Она сделана из специального алхимического сплава, по заказу любящего мужа. В её головку вставлен камень кровавого цвета. С ним связана одна таинственная история, в прочем, в которую эта дама никогда не верила, а зря. Камень, всё-таки сыграл с ней злую шутку, и дама сошла с ума.
Ада Львовна перестала кушать. Она с интересом выслушала Люпена и сказала: - Ой, Лев Николаевич, какая страшная и интересная история. Вы нам, её расскажите Я очень люблю подобные истории. Антоша, а почему я никогда не видела у тебя, эту вещицу
-Потому что, милая Ада Львовна, это мой талисман, а талисманами обычно не хвалятся, их обычно...
- Показывают антикварам, чтобы оценить. Не правда ли, Антоша -- Закончила речь молодого человека Иллария. Она смотрела на парня с искренней улыбкой, и он смутился.
- Иллария, что ты говоришь! -- Возмутился поведением дочери Зевс Николаевич. - Антон, извините мою дочь за подобную выходку. -- Он посмотрел на Илларию и укоризненно произнёс. -- А, почему бы ему, не использовать такой случай и не оценить её А Лев Николаевич сможет, оценить эту вещь Не правда ли
- Совершенно верно, Зевс Николаевич, мне надо немного подумать и кое-что посмотреть в своих книгах, что бы оценить её по достоинству.- Ответил Люпен, вновь принимаясь за еду. - Вы, Антон, сможете немного подождать Я обязуюсь, что к вечеру дам вам ответ.
- Замечательно, Лев Николаевич, я буду ждать.- Ответил Антон, и настроение его улучшилось.
Дверь в гостиную приоткрылась и в проёме появилась голова Фрола Федулыча. Он видит стол и, обедавших за ним людей, и не знает, что ему делать. Его голова исчезает за дверью, но топот появляется вновь. Старичок очень взволнован. Он дожидается, когда разговор за столом, смолкает и кашляет.
Зевс Николаевич замечает его в дверях и встаёт из-за стола.
Фрол Федулыч устремляется к нему на встречу и с волнением произносит: - Извините меня, Зевс Николаевич, у меня большое несчастье... Пропал мой друг... Я имею в виду -- моё привидение... Полтергейст...
| proza_ru/texts/2016/01/201601271423.txt |
Синее море, только море за кормой...
Алексей Федоров, ныне Нельсон Трамп, отличный пловец, с детства мечтал о море. Вероятно, как и многие из нас, кто родился в средних широтах, не любил зиму. Однако, долгое время ему не удавалось побывать там, даже в Крыму, до тех пор пока он не стал уверенно на ноги. Во времена, когда он начал ездить по заграницам, в начале 90-х, лишь на недельку спрятался от дел в Болгарии. Это был первый его заплыв в большой воде....
Много времени прошло с тех времен, мужчина достаточно поездил по Миру -- от известных всем популярных в туризме островов в океане до побережья Северной Америки и Австралии. Везде было хорошо.
В последнее время ему захотелось иметь свой бизнес в сфере недвижимости и туризма одновременно. Занятия посредничеством ему наскучили. Наступал новый этап в его жизни и деятельности. Ему хотелось создать что то свое и заниматься этим вплотную. Туристический бизнес предполагал нахождение в течение курортного сезона на море. Остальные полгода можно было проживать в Швейцарии или Германии.
Из всех стран, расположенных на небольшой протяженности от Центральной Европы , ему больше всего по душе стала Греция. Там он бывал несколько раз. Изучил рынок, местное население, прослойку отдыхающих туристов. Во время последнего посещения в прошлом году присмотрел уютный комплекс из десяти двух- этажных апартаментов на острове Крит. Домики были построены прямо на берегу, большой бассейн, а также неподалеку расположенный яхт-клуб делали это местечко весьма привлекательным для большого числа туристов из разных стран. С начала 2000-х Греция становится все более популярна среди туристов в том числе из стран СНГ. В большинстве отелей и коттеджей "All-inclusive" и в сфере обслуживания русскоязычный персонал.
Нельсон тянул время. А чего сам не понимал. Финансовая возможность позволяла купить недвижимость вместе с землей прямо сейчас и уже к курортному сезону кое - что поменять на месте, возможно, провести косметический ремонт внутри строений и прочие рабочие моменты.
Одному лезть в это не очень хотелось. Всякий бизнес хорош в паре. И не всегда одна голова хорошо - две гораздо лучше. Мужчина заметил по жизни, что именно бизнес двух учредителей существовал всегда более крепко и гораздо дольше, чем, если собирались трое к примеру. Соображать на троих плохо получалось у многих. Третий в какой то момент становился лишним. И созданные предприятия разделялись впоследствии, распадались или вообще ликвидировались.
Он думал с кем ему оформить это туристическое дело. Вспоминал своих людей, кому можно доверять. И как раз с Валерой после удачной охоты разговорились. Друг тоже хотел войти в какую то новую тему.
- Замечательное предложение, Лешик! Это ж море, фрукты, овощи и яхты почти круглый год!
Валера оживленно улыбался. Нельсон в отличие от него был более сдержан сейчас. Для него пока ничего не было понятно в плане организации и прочего. Эта тема была новой для него. "Сайт, реклама, что еще"
- Ну как бы не круглый, я думаю июнь-ноябрь максимум... Правда немцы и в январе посещают Грецию, поэтому все может очень даже быть.
- Наконец - то можно будет жить почти беззаботно, как в моем детстве!
- Ода! Для тебя море это все! Я люблю когда тепло и с удовольствием буду там жить по возможности остальных дел.
- А ты сам - то чего какой то недовольный
- Да не то, что недовольный я... Не знаю как пойдет... Конкурентов в этом деле тоже хватает.
- Конкуренты они везде. Главное умение работать и разговаривать с людьми. А у нас этого не занимать! Так что надо брать! Ты уже разговаривал с собственником
- Не только разговаривал. Я и договор уже подписал. Осталось перечислить лавэ и принять объекты...
- Когда едем смотреть
- Ну че когда Или нал или безнал и едем.
Через пару часов деньги пошли в Греческий банк FBBank.
А на следующий день мужчины забронировали билеты авиакомпании Lufthansa до Афин.
| proza_ru/texts/2015/01/201501141401.txt |
"Однажды, в студёную зимнюю пору, один спиногрыз воровал помидору. Он рвал её молча и в тельник пихал. Поскольку, в натуре, был лох и нахал!" Подумав, Ряпушкин вытер шариковую ручку о волосы и вздохнул. Получилась какая то херня. Под такие стихи ждать аванса было абсолютно бессмыслено! Сегодня истекал срок предоставления рукописи в редакцию. Районная газета "За урожай" вообще то печатала сводки с полей и очерки типа "И опять я сижу на полевом стане с колхозным агрономом, которого народ любовно называет Наш Сидорыч. На самом же деле Сергей Сидорыч Сидоркин прославился тем..." и далее идут страницы текста, от которого не просто сдвинешься, а перед этим ещё, зевая со скуки, свернёшь к чёртовой матери челюсть. Стихи, так им и не написанные, должны были украсить тысячный, юбилейный номер этого рупора Советской власти и райкома партии, газеты, которую в последнее время люди стали хотя бы брать в руки, так как новый редактор регулярно печатал в специальных разделах гороскопы, кроссворд и недельные сводки погоды. За что неоднократно его отоваривали старшие товарищи из руководства района. Выходил сей выкидыш партийной и советской общественности скорее для того, что бы всё было как у людей. То есть должен присутствовать сам факт наличия в районе газеты. И если не было каких-либо выдающихся ляпов, то и слава Богу. День прошёл, номер выпущен. И, "Я вам пишу,чего же боле" Пушкин как и всегда прав. Не зря - классик! А ляпы бывали, ох, бывали! За один такой ушёл по собственному желанию прежний Главный, ныне трудящийся освобождённым секретарём парткома одного из совхозов. К празднику Великого Октября опубликовал сдёрнутые прямо из книги стихи модного пролетарского поэта Заходера, где были такие строчки: "Это что за большевик, там залез на броневик Он большую кепку носит, букву Р не произносит" А рядом стихи из той же книжки, где описывался психический припадок на почве постоянных, сильных ударов головой. Птица малая, несчастный дятел. Короче "Сидел на ветке дятел. Досиделся,спятил. Схватил мою подушку и ну, долбить в макушку." А метранпаж, спьяну что ли, при наборе пропустил ляп. Ну и вышла праздничная газета, которую, естественно не читая контрольный номер, разрешил Главный в таком виде. "Это что за большевик там залез на броневик Схватил мою подушку и ну, долбить в макушку! Он большую кепку носит. Букву Р не произносит!" Короче полный разврат и порнография, как квалифицировал происшедшее первый секретарь райкома КПСС. Ну а нынеча такое могло коснуться и Васисуалия Ряпушкина. Хотя в штате числился он корреспондентом, но использовали то таланты его младые вдоль и поперёк. Передовицы - он, стихи - он, даже математические загадки пытались заставить сочинять. Но -- здесь, как говорится, нашла коса на лежачий камень. Поскольку с математикой, которую в тайне Ряпушкин почитал вовсе лженаукой, был он в глубоких контрах. Так всё-равно выход ему указали. Главред так и сказал: Ты там не выёгивайся, Пулитцер! Как и все справочной литературой пользуйся. И пододвинул ему книгу некоего ушлого автора Полякова "Занимательная математика". Сдирай смело, не отходя от тела, - усёк Действуй! Ну, не мог в настоящий момент наш репортёр ничего эпохального изваять. Физически. Поскольку домой он вернулся из служебной командировки только под позднее утро. В том колхозе, который по заданию райкома и исполкома посещался их личным и полномочным представителем, Васисуалием значит, дела шли как и везде. Ни шатко - ни валко. А по выражению местных колхозников - ни в ****у, ни в Красную армию. По самым скромным подсчётам, половина урожая овощей - капусты, картошки, моркови и прочих корнеплодов, должна была благополучно уйти под снег и весеннюю запашку. Сами колхозники не горели желанием пополнять закрома Родины, да и не знали, чего это такое и где оно находится. Их личные погреба были переполнены отборной картошкой и прочим. Соленья, грибы и варенья запасены. Дрова на зиму тоже имелись. Какой дурак в такой ситуации будет надрываться на колхозном поле Как правильно отметил гениальный автор, "Так что бы братцы не стараться, а поработаем с прохладцей." И поработали! Какие то неслыханного интеллекта умы в порыве очередного приступа применения никчёмных городских служащих хоть для чего-то, каждую осень завозили на поля, даже простому окидыванию глазом не поддающиеся, всяких там разных инженеров, бухгалтеров и, по словам Жванецкого "прочих слабосильных хлипаков". Причём делали это вызывающе, поскольку в колхозы и совхозы прибывали, в основном, женщины, к сельскому труду не подготовленные. Совсем! Что они могли там наработать, покрыто, согласно Щукарю, жутким мраком. Но, никто не унывал. Председатель, парторг и секретарь сельского Совета, собравшись в местном Доме колхозника,этой сельской гостиницы для приезжающих персон, пригласили Ряпушкина на обсуждение хода выполнения постановлений очередного Пленума ЦК КПСС, посвящённого сельскому хозяйству. Совершенно случайно в помещении оказался накрытый стол, причём среди закусок встречались и островки винно-водочной продукции. А после банкета руководство и представитель оказались в сауне, где им помогали париться какие-то колхозницы. Поскольку Васисуалий принял на грудь достаточно, то и банщицы были прелестны, приятны и легки в обращении. Председательская машина доставила в районный центр уснувшего в дороге проверяющего где-то в начале десятого утра. Не проспавшаяся голова криком кричала, заявляя о своих требованиях. Быстро в кровать, только в кровать. Но, в целом, организм, согласный с первым требованием, добавлял: "И стакан на опохмелку. Побыстрее." У Ряпушкина, как у известных персонажей с собой тоже было! В дорогу снабдили его сердобольные товарищи колхозного звена корзиной, призывно позванивающей при её перемещении. Но, на пути вставала редакция и злосчастное стихотворение, чёрт его знает почему, не написанное до сих пор: "Взвейтесь флаги леди Гаги! Вот вам хрен - уйду в запой. Никакой колхозной саги, не идут колонной стяги. Хоть ты пей, а хоть ты пой!" Васисуалий Ряпушкин остолбенел. Он явно ничего такого не говорил. Сидел себе, никого не трогал, даже примус не починял. Но, как рассуждали разные правильные советские киногерои, "если не я, то кто" И ложились спать! А нашему герою что делать Явилась она всё же ко мне, подумал член местного газетного сообщества районного масштаба. Делириум тременс. Горячка белая. Без подмесу. Как правильно и точно в кино подмечено. И будешь ты горячий, горячий. Совсем белий, понимаешь А голос продолжал: Я тебе сейчас ситуацию обрисую. Конька-Горбунка помнишь Коней пропавших Совет младшему брату даденый, типа - "Ты на чёрта не клепи." А здесь всё наоборот. Явление чёрта, пусть не народу, но народному, где то и местами, представителю. Отвечай, когда к тебе разговаривают. Ты народа представитель, умывальников мучитель, а Кощею друг и брат Или ты другого сорта, не заменишь спиртом спорта, упражненьям всяким рад Что было с Васисуалием не поддаётся описанию. Застывшая гамма чувств на его лице вполне могла бы удовлетворить самого взыскательного Станиславского, и это уже не говоря о Немировиче-Данченко и прочих там отцах-основателях. Верю вот, что могли бы произнести все вышеперечисленные, но разве от этого легче Я имею в виду самого объекта воздействия неизвестного голоса. Не, с тобой кончать надо, - услышал потерпевший и на его глазах из зеркала вышел некий субъект во фраке, панталонах и лаковых туфлях. Жидконогий, с напомаженными и набриолиненными курчавыми волосами, жгучий брюнет с крючковатым носом, бакенбардами и тростью с пуделем. Разрешите представиться, - начал субъект, - но был перебит Ряпушкиным. Не надо церемоний. Я и так польщён. Добро пожаловать в наш мир Александр Сергеевич. Присаживайтесь. Но, потом, видно, нервы всё же не выдержали, хозяин мелко закрестился и на коленях пополз под кровать. Пришелец удержал эти ужасные поползновения, взявшись рукой за оба плеча хозяина квартиры, подняв его на ноги и, после этого, усадив на стул. Спокойствие,г лавное спокойствие, - промолвил брюнет. Пациент! Сейчас вам полегчает. После чего откупорил бутылку "Стрелецкой", уложенную в дорогу заботливыми руководителями колхоза, разлил её содержимое в два тонких стакана и придвинул один к Васисуалию. Ряпушкин, судорожно ухватившись за стол, молча встал, взял предложенный напиток, и, держа руку параллельно груди, произнёс: Поднимём бокалы, содвинем их разом. Да здравствует водка! Да здравствует разум! Или - его потеря! После чего одним махом поместил в себя содержимое, потянулся закусить, но на столе ничего такого не было. Тогда, поставив стакан на место, и глядя на так и не пившего пока собеседника, то же не приминувшего присесть, Васисуалий продолжил, но уже в интонациях, приближающихся к песенным: А всё таки жаль, что нельзя с Александром Сергеевичем. После чего как то разом рухнул на стул, уронил голову на скрещенные руки и захрапел. Субъект с бакенбардами даже и не подумал исчезать. Встав со стула, он достал из прибывшей с хозяином квартиры корзины кусок домашнего сала, копчёную рыбу, малосольные огурчики в банке, чёрный домашний хлеб и ещё две бутылки с этикетками "Полевая" и "Зубровка". Приложив определённое старание и показав прекрасную выучку гость из зазеркалья сервировал не дурной по тем временам стол. Он даже не поленился сходить на кухню, принести из холодильника кусочки льда и поставить напитки остужаться в глубокую миску. Ничего более подходящего в квартире обнаружено не было. Затем гость, ухватив заросшей густыми чёрными волосами рукой, поднял свой стакан и медленно, где то даже смакуя, влил в себя мутно янтарного цвета напиток. Те из нас, кто пивал "Стрелецкую" и до сих пор жив, знают. Так пить обыватели России данный напиток не могут. И это - не смотря на довольно высокую квалификацию местных выпивох. Данная вещь была такого отвратного вкуса, цвета и запаха, давала такое ощущение отвращения, что стояла в ряду высших истин, не доступных для понимания человека разумного. Сродни, например, процедуре поедания лицами французской национальности лягушек. В то время как русские так и говорили: Ты мне лягушку хоть сахаром облепи. Я её есть не буду! Компрене ву Зато, я думаю, ни один француз не стал бы потреблять сие изделие изуверов, засевших в винно-водочной отрасли! Отломив рыбий хвостик, гость из Зазеркалья понюхал копчёную рыбку, глубоко и томно вздохнул, прикрывая рот ладошкой, и мрачно произнёс: Реве, та стогне Днипр широкий, а я сижу и бульбу ем. Як я умру - похороните, к такой то матери, совсем. Не надо на моей могиле писать "Кибальчишу - привет!" Затянет время след как в иле. Хотя, пока не гаснет свет! После чего посмотрел на спящего и добавил: Прелюбодей литературный. Он будет вступать в различные отношения с направлениями и течениями литературы, а я, насмотревшись на такой вот псевдоразврат и разврат в области популяризации, выблёвывать подобные стихотворения! Привет, пацан! Ты хорошо у нас устроился. Сложив маленькую, но крепкую ладошку в фигу, гость сунул её под нос спящего. Такой эффект я видел раз в жизни: Фельдшер соседнего здравпункта на "Шарике", после совместного принятия значительного количества алкоголия, почему то заявила, что всё в жизни видела и ничего её испугать не может. Я думаю, что после таких слов должен был в открытую предъявить опровержение, но, как и предлагал вождь, "Мы пойдём. И мы пойдём путём иным." Я попросил подругу отвернуться, одной рукой вылил на её шиньон стакан холодной воды, а другой, одновременно, привёл в действие старую новогоднюю хлопушку, значительного звукового и загрязняющего формата. Представляете, вся в конфетти, описавшаяся и мокрая сверху и снизу, сотрудница Медсанчасти 4 являла собой иллюстрацию к "Приключениям Буратино". Это был персонаж, именуемый фельдшерица Жаба! Так и после вдыхания поднесённой фиги, Васисуалий вскочил как встрёпаный (чего это такое, я не знаю, но звучит то как!) Первым его движением было броситься в окно. Но из этого ничего не получилось. Гость, правда с очень и очень заметным усилием, усадил его на стул, быстро налил в стакан из первой же попавшей в руки бутылки и быстро сунул Ряпушкину. Тот, машинально поблагодарив, махом выдул содержимое. Можно было даже видеть, как напиток проходит через рот, опускается по пищеводу, вступает в рукопашную со стенками желудка, побеждает и мягко растекается по жилушкам! Ты хоть закуси, рус Иван, - пролетело над столом и было принято к немедленному исполнению. Рассудок постепенно возвращался к газетчику. Пришелец никуда не исчезал. Надо было как-то задумываться и о контактах! Не надо тебе представляться, - услышал корреспондент на все руки, - знаю я тебя преотлично. Рядовой труженик, как о вас писали гении - шакал жанра, гиена ротационных машин и виртуоз пера! Или там последовательность другая была Не играет влияния! Угадал Теперь о самом главном и наболевшем. Вот ты меня вообразил, чуть не в коня преобразил, а я обыден. Не Александр Сергеич, нет, и не прозаик, не поэт, хоть поэтичен. Короче, Склифасовский! Позвольте представиться-чёрт. Работаю по линии литературы, авторов и гонораров. Давно! На ниве, так сказать, изящной словесности и литературной критики. Не всем же у крематорных печей в адских концлагерях заступами орудовать Да и не надо никому быть великим кулинаром, что бы грешников жарить. Я -- натура утончённая. Так что по окончанию средней школы был распределён на филологическо-хозяйственный факультет Адского Университета. Имею профессию лингвист-логистик, степень магистра по общеземному бескультурью и докторскую собираюсь писать. Тему даже уже подобрал: "Пионерские организации Алтайского края, как форма бесовского воздействия на общее и полное обескультуривание масс. На примере 1927 - 1940 годов." Васисуалий рывком налил ещё один стакан и молча выпил. Хороша, чушка, - произнёс чёрт, показывая на сало. Ты не еврей часом Давай, налегай. Свинья под дубом вековым репродуцировала сало. И поднабрав его не мало, сочла событьем знаковым! Или-знаковым Да, какая разница. Тут учителей русской словесности нетути. Никто нам пару за сочинение не залепит! Ешь давай! У тебя, естественно, от вопросов волосы на голове дыбом стоят. Что Не от вопросов Не важно! Про Хромого беса сочинения автора испанского читал Так вот, я это был. Сейчас не хромаю, так как не только на Земле мысль медицинская вперёд ушла. Починили мне конечность. Так что могу соответствовать. Понимаешь, нелепый мудак в физтехе, исследуя теоретические возможности постижения физического мира, создал вне зависимости от своей воли, критическую цифровую пентаграмму, в центре которой, по идиотской, и прямо скажем, роковой случайности, оказался я, собственной персоной. Будь на моём месте какой-нибудь Голохвостый, он бы только тебе представился и упорхнул, прихватив ценные вещи и чего-нито из одежды. Но я то - существо утончённое. И законопослушное. Запросил высшие инстанции на предмет, а делать мне чего Ответили. Выход есть через Зазеркалье. Вот я тут и оказался. А поскольку люблю я использовать все драматические коллизии, которые время от времени со мной происходят, с пользой для нашего адского общества и себе не в поругание, то и решил, если ты согласен конечно, показать тебе твой мир с высоты чёртова полёта и в полной твоей и моей невидимости. Причём, прошлое, настоящее и будущее. А взамен - использую твое зеркало для собственной нультранспортировки! Годится Пьяный в умот Ряпушкин машинально кивнул головой и окончательно обалдел. Не было квартиры, района и вообще жилья. По заросшей высокой, мокрой от росы травой тропинке, шли два человека в монашеском облачении. Рослые, статные, в черных сутанах и клобуках, они неторопливо, не обращая никакого внимания на промокшие ноги, меряли шагами лесную ширь дальнего Подмосковья. Было раннее летнее утро. Туман, клубившийся по сторонам открытого пространства, ложился на землю и скрадывал расстояние. Сумеречные тени, отступая и истаивая, скрывались в придорожном кустарнике. Шумел ветер в вершинах огромных сосен. Утренние птицы пели свои песни, радуясь приходу света, солнышку и тёплой погоде. Впереди показались деревянные строения. Церковь, хозяйственные дворы, несколько рубленных "в лапу" изб. Запахло печёным хлебом. Где то замычала корова. Всё вокруг было настолько своим и домашним, что к горлу поднимались незримые миру слёзы. Не от чего-либо печального, что происходило вокруг, а от чувств, переполнявших двух иноков. Ибо всему окружающему очень скоро мог наступить конец. Враги шли на Русь. Грозный 1380 год от Рождества Христова приносил с собой большую кровь, смерти, пепелища и разорения. Защитники Москвы собирались под знамёна князя Димитрия. Шли в его войско и два воина -монаха, которых благословил на святую битву отец-настоятель Сергиево-Радонежской обители. До схимы монашеской были оба знатными воинами, и не раз в составе отрядов или в единоборствах сражались в войсках Московского Великого князя против супостатов. История сохранила нам имена героев. Монахов звали Пересвет и Ослябя. Именно ту лесную дорогу и вспомнил Пересвет, выезжая на поединок с татарским богатырём Челубеем. Замерло Куликово поле. Как две стены стояли два войска. И Дмитрий и Мамай выжидали. Создать соответствующий настрой, вдохновить своих -- вот задача для поединщика. Конь Пересвета легко мерил степную траву, скача размашистым шагом. Одетый в обычное ратное одеяние, с мечом у пояса, щитом на руке и копьём, воин привычно оценивал тяжесть метательного оружия, выбирая место близкое к середине. Мощное и грозное вооружение, состоящее из могучего древка и закалённой стали наконечника, легко ложилось в руку. Да и упор, проходящий по самой середине, способствовал крепости захвата. На версту впереди, наперерез и навстречу, появился всадник в пёстрых восточных одеждах. Он подбрасывал вверх и ловил копьё. Конь его просто поражал размерами, да и сам воин возвышался грозной сторожевой башней. Знаменитый во многих поединках, непобедимый батыр Чулубей был уверен в победе. Разведчики уже доложили в ставку хана Мамая-на поединок урусы выставят обыкновенного монаха. Так, человек как человек. Ничего особенного. И уж точно! О выпивании огромной чаши кумыса и съедании на обед целого барана, не могло быть и речи. Воины быстро сближались. Ничто не волновало русского витязя. От мира он ушёл давно, отцом-настоятелем был, ещё живым, соборован на случай смерти, ни семьи, ни детей. Только что и связывало его с этим миром, так это Святая Русь. И мысли о том, что хватит несытой татарве по Отечеству нашему тиунов рассылать с баскаками, народ нещадно податями угнетать, да русских людей в полон уводить. Подъехав ровно на бросок копья огромный татарин остановился, направил своё оружие на Пересвета и хрипло прокричал: Поганый урус, пёс смердящий! Готовься к смерти. Шахна моей кобылы -- единственное, что достоин ты видеть на этом свете. Слышавшие эти слова воины из татарского стана встретили их дружным хохотом и криками оскорблений. А Пересвет только молча перекрестился и быстро двинулся на противника. На половине пути его копье заняло боевое положение. Острие смотрело в щит на руке Челубея. Точно в таком же положении находилось копьё татарина. Когда до врага оставались какие то вершки, Пересвет быстро приподнял острие, нацелив его в голову противника. Щит на его левой руке надёжно прикрывал туловище от встречного удара. А вот и встреча. Раздался звон. Русич поразил соперника в открытое для удара лицо, и Челубей грузно сползал с седла. Но, не обошлось и без ответа. Копьё Челубея, скользнув по отводу щита, ударило в левое бедро Пересвета. Кровь заструилась по ноге, стекая в сапог. Однако, богатырь нашёл в себе силы, что бы увидев смерть Челубея, вернуться в свой стан. Русское воинство с громовыми криками кинулось на врага. К вечеру победа осталась за нами. И никто так и не узнал, что герой битвы, поединщик Пересвет, к ночи тихо отошёл к Престолу Господа, завершив свой подвижнеческий труд трудом ратным. Не обошла стороной смертная доля и Ослябю. Инок пал в жестокой сечи, истребив немалое количество супостатов. Похоронили их в граде престольном Москве со всеми воинскими почестями. И кто бы мог подумать, что через сотни лет святые могилы, оказавшиеся неведомым образом на территории завода "Динамо" будут разорены, обесчещены, да и исчезнут с лица Земли. Мир праху вашему, доблестные русские люди!
Легко преодолевая встречную волну миноносец ходко шел в кильватере флагмана. Остался позади Порт-Артур с его узкими улочками, овощными лавками и прачечными. Маленький буксир закрывал боновое ограждение рейда. Установленные на окрестных вершинах мощные прожектора своим светом казалось протягивали руку поддержки и помощи уходящим в море кораблям. В походном ордере, строго выдерживая своё место в строю, шли такие корабли флота как крейсер "Паллада", эскадренный миноносец "Новик" и канонерская лодка "Манчжур", сопровождаемые эскортом из трёх номерных миноносцев. Задача была поставлена адмиралом Макаровым весьма и весьма не простая. Патрулировать в море, стремясь обнаружить наличие флота противника, оповестить русское командование и, не ввязываясь в сражение с превосходящими силами противника, вернуться на базу флота. Для этого было предложено в нескольких милях от Порт-Артура разбиться на две группы и патрулировать море квадрат за квадратом, вплоть до обнаружения противника, либо истощения запасов горючего. Серые, тяжёлые волны, разрезаемые носами кораблей, уходили за корму, где разрубаемая винтами вода принимала тот невообразимый цвет, вскипала такой бело-зелёной пеной, что только изысканный глаз художника мог бы разобраться в оттенках! Шла русско-японская война. Сражения на суше сопровождались ожиданием сближения и боя мощной японской эскадры с кораблями императорского русского флота на Тихом океане. Это только в последующем мы узнаем о боях под Тюренченем, на реке Ялу, Мукдене и падении Порт-Артура. Пока же всё ещё было впереди, от поражения генерала Куропаткина, до измены генерала Стесселя и гибели вице-адмирала Макарова. Да и вальс "Амурские волны" и вальс "На сопках Манчжурии" ещё только предстояло написать! Волнение усиливалось, солёные брызги легко достигали обтянутого грубым брезентом ходового мостика миноносца. Капитан второго ранга Миклухо-Маклай поднял воротник шинели и, привычно, утопил уши в воротник. Светало. Горизонт очищался всё больше и больше. Сигнальщикам! Вперёд смотреть, - прокричал капитан. Но это было сделано скорее для поддержания флотского порядку. Вооруженный трёхтрубным торпедным аппаратом и одной пушкой, правда, приличного калибра, корабль мог стать лёгкой добычей для крейсирующих японских рейдеров. А между кораблями 4 и 2 класса разница такая же как между боксёром-тяжеловесом и бойцом в весе "пера". Русская эскадра,получив соответствующее распоряжение комфлота, разделилась. Согласно флажному семафору в ордер, включивший и его миноносец, теперь входили "Манчжур" и "Новик". О чем и доложил стоящий рядом на мостике сигнальщик. Две группы кораблей разошлись в разные стороны. "Новик" - новейший корабль, спущенный не так давно со стапелей Балтийского завода в Санкт-Петербурге, казалось не шёл, а летел над водой. Стремительные обводы корпуса, мощные машины, великолепное вооружение-русская конструкторская мысль в очередной раз доказывала -- не перевелись ещё на Руси умельцы! "Манчжур" же был тяжёл на подьём. Имея мощное пушечное вооружение и пулемёты, но устаревшую техническую часть, что не позволяло использовать канонерскую лодку в одном строю с эсминцем и миноносцем, корабль отставал всё больше и больше. Посылать их вместе, было тактической ошибкой. Поневоле многие вспомнили поэтическую сентенцию, про коня и трепетную лань! Быстроходные корабли нарезали мили по квадратам, канонерка шла по прямой, готовая поддержать своим мощным вооружением быстроходных собратьев. Короче, всё шло своим чередом. И тут раздался голос сигнальщика: Ваше высокоблагородие! Дымы на горизонте. И, действительно. Три высоких столба густого чёрного дыма поднимались на фоне окрашенного восходящим солнцем неба. Вскоре стало возможным разглядеть в мощные морские бинокли и силуэты этих кораблей. Японский крейсер и два эсминца сопровождения шли на встречных курсах. На флагмане, а им был "Новик" подняли сигналы "Боевая тревога" и "Делай как я!". Все три корабля, устремились в сторону надвигающегося противника. Соответствующий сигнал об обнаружении группы кораблей императорского флота был передан в ставку командующего по искровому телеграфу. Японцы первыми открыли огонь. Пушки крейсера, казалось, прикрывали от поражения идущие в кильватер эсминцы. Но что это Резко прибавив скорость, несущие торпедные аппараты корабли противник внезапно пошли в атаку. Ваше высокоблагородие, - прокричал сигнальщик. Вроде как "Манчжура" накрыли. Прямое попадание. И действительно, канонерская лодка зарыскала, сошла с курса и резко замедлила ход. Судя по всему, при попадании вражеского снаряда было повреждено рулевое управление. В районе румпельного отсека взвивались тяжёлые дымы, пронизанные языками алого пламени. Даже отсюда было видно -- команда корабля борется за живучесть, используя пожарные шланги и вынося раненых! Полный вперёд, - скомандовал капитан второго ранга. Комендорам открыть орудийный огонь, торпедные аппараты - "товсь". У бакового орудия, открытого всем ветрам и водам, поскольку защищено от попаданий оно было только стальным передним щитом, раздались крики "Ура"! Ибо именно в это время снаряд, выпущенный комендорами "Новика" попал в твиндек японского крейсера. Вспыхнул пожар. Однако артиллерийская дуэль не прекращалась ни на минуту. Тяжёлые орудия крейсера, изрыгая огонь, брали в "вилку" миноносец. Один из снарядов, отрекошетив от поверхности воды, срезал на "Манчжуре" дымовую трубу. Море стало затягиваться тяжёлой пеленой дыма. Но не дремали и комендоры "Новика". Вот в спышке снарядного разрыва исчез японский эсминец. Поражённый в жизненно-важную часть, корабль стремительно тонул. Экипаж бросался в море, но подбирать тонущих было некому. Крейсеру было не до спасательных миссий. Шёл тяжёлый бой. Ведя огонь изо всех орудий могучий японский корабль стремился покончить с назойливыми русскими. Вот попадание в "Новик", по счастью, не повлиявшее на скорость хода эсминца и артиллерийские возможности корабля. Японская бризантная граната-шимоза, снабжённая массой стальных шариков, взорвалась над самой верхней палубой, причинив тяжёлый урон, в основном команде, матросам и офицерам, находившимся на открытом пространстве. Взорвавшийся рядом с бортом снаряд, окатил волной ходовой мостик миноносца. Произведя нужные рассчёты, Миклухо-Маклай определил -- остающийся пока на плаву миноносец противника находиться на дистанции верного торпедного залпа. Такое расстояние моряки в шутку называли -- расстояние пистолетного выстрела. Миноносец противника тоже не дремал. Протянувшиеся пенные струи показывали, на корабль направлены три торпеды противника! Право на борт, самый полный, - последовала команда капитана, и кораблю удалось разминуться с отнюдь не дружеским посланием японцев. Торпедные апараты "Залп", и теперь уже русские торпеды пошли на вражеский миноносец. Через минуту он исчез в огромной вспышке и, мгновенно переломившись по середине, стремительно пошёл ко дну. Приготовиться к спуску спасательных шлюпок для подъёма тонущих, - скомандовал Миклухо-Маклай, однако в этот момент последовал тяжёлый удар, и последнее, о чём подумал капитан второго ранга, было: Вот шутил я над братишкой, что рано или поздно, а съедят его папуасы, а он отвечал, как бы у вас там, на Тихом океане, японцы хвосты мореманам русским не накрутили. Прав оказался, как всегда! И всё померкло в сознании.
Свет попадал в камеру с трудом. Маленькое, расположенное под самым потолком окошко имело внутренние и внешние решётки, судя по всему, никогда не мытое стекло и, так называемые, забрала. Снаружи на стене были укреплены сделанные из листа жести ставни, которые почти полностью перекрывали доступ внутрь света и воздуха. И лишь в их вершине можно было увидеть маленький кусочек голубого сегодня неба. Солнечный же свет в камеру никогда не попадал. Только тусклое подобие света дневного, да и то на короткий промежуток времени. Внутри помещения размером 5х5 метров имелась железная, пристёгиваемая на день цепями к стене кровать, маленький откидной столик и привинченная к полу табуретка. Ведро с крышкой, стоявшее в углу, помогало отправлению естественных надобностей. И вся жизнь протекала под чутким надзором служителя тюрьмы, который в глазок, с завидной точностью, устанавливал, как положение в пространстве, так и род занятий содержащегося под присмотром. Постельного белья и одеяла не выдавали. Может не было, а может местным уставом такие вольности и вовсе не приветствовались. От одиночества и тишины кружилась голова. В последний раз, когда её вызывали на допрос, то померещилось, или так было на самом деле -- надзиратели носили поверху сапог огромные войлочные туфли. Тишина кладбища царила в тюрьме, и только стук большими железными ключами по стенам и дверям, а так поступали сопровождающие вызванных на допрос заключённых, нарушали мёртвый покой. При таком постукивании ключей встречные конвоиры заставляли заключённых останавливаться и поворачиваться лицом к стене. Запрещалось всё -- петь, разговаривать с собой, стучать или, не дай Бог, заговаривать с вертухаями. В ответ на такие нарушения -- карцер, где двести граммов черняшки в день и неограниченное количество холодной воды. На срок от пяти до пятнадцати суток. Ни бани, ни смены одежды, ни помощи по женской линии во время месячных очищений. Жанна Ля Бурб, а именно так звали сидящую в данной камере заключённую, побывала там два раза. Сказать, что перенесла она свои пять и пятнадцать с трудом -- не сказать ничего. Ничто из прошлого не готовило её к такому изменению ситуации. Артистка кафешантана и кабаре, танцовщица, вышедшая из семьи вполне благополучных буржуа, -- ну что она могла знать про изнанку жизни И только оказавшись в революционной Одессе, оккупированной иностранными войсками, в том числе и французским флотом, примкнув к революционному движению местных социал-демократов, стала Жанна понимать -- работая среди моряков, создавая пропагандисткие ячейки она помогает своей родной Франции! Ну, не было среди русского и прочего населения славного приморского города врагов четвёртой республики. Следовательно, участвуя в оккупации, французские моряки предают свои истинные интересы. И, как пепел Клааса, стучала в её сердце идея - моряки, домой! Да здравствует Советская Россия, да здравствует родная, свободная, победившая в Мировой войне Франция! Либерте, эгалите, фратерните! Повернём штыки, если не против своих империалистов, так хоть в землю. Матросы и солдаты -- домой! А тех, кто этому противится -- на фонарь! К оружию, граждане, Свобода на баррикадах! Вот, если вкратце, и вся программа. Но выступления такого рода, да ещё в устах очень привлекательной женщины, имели громкий успех. Всё чаще и чаще отказывались повиноваться командам офицеров зуавы и марроканцы. На кораблях французской эскадры создавались подпольные про большевистские ячейки, выступавшие за скорейший уход на Родину. Участились открытые призывы к свержению власти офицеров, по примеру российского броненосца "Потёмкин". События назревали. И вот тут то, контрразведкой армии барона Врангеля был нанесён сильный удар по позициям большевиков. В их руках оказались организаторы масштабных протестов и, в их числе, француженка Жанна Ла Бурб! Сидела она уже около двух месяцев. Французский консул открыто отказался подтверждать её французское гражданство, так что препятствий к процессу, суду и приговору никаких не было. Поскольку речь шла о подрыве государственой и военной безопасности военный трибунал был обеспечен. К удивлению Жанны следователи при работе с ней не использовали силовые методы. Её не били и не пытали. И объяснялось всё это просто. Ничего особенного задержанная сообщить не могла. Экзальтированная француженка заигралась в революцию! Сюда же относились детские попытки соблазнить надзирателей, и нарушение устава тюрьмы громким распеванием "Марсельезы!" Опустите в карцер. Пускай остынет, - вот и вся реакция. И вот сегодня следователь, очень приятной внешности ротмистр бывшего жандармского управления, объявил: Мадам! Следствие по вашему уголовному делу нами окончено. Ознакомьтесь с Постановлением о передаче всех материалов в Трибунал. А я, как говорится, умываю руки.Надеюсь вы понимаете, что приговор будет однозначно суров и обжалованию не подлежать А когда Жанна прочитала обвинительное заключение, любезно переведённое для неё следователем на более известный ей французский, добавил: Вы можете прямо сейчас подать на имя Главнокомандущего воинскими силами Юга России, генерал--лейтенанта фон Врангеля прошение о помиловании. Раскайтесь, побольше жалобных строчек о страданиях, лишениях и осознании своей вины, и, чем чёрт не шутит, может и помилует. Это - единственный вариант. Иначе, трибунал и намыленная верёвка на вашей тонкой и прелестной шейке. Антр ну! Я и сам, мадам, поддержу вашу всенижайшую просьбу. Женщина вы молодая, у вас ещё впереди и подмостки Парижа и семья. Вот только не откладывайте дела в долгий ящик. Пишите. Вот, как раз и ручка и бумага лежит, да и чернила у нас здесь превосходные. Приступайте! И отошел к окну кабинета, откуда, хотя и ограниченное густой квадратурой решётки, но можно было видеть море и стоящие на рейде корабли. Жанна почувствовала -- наступает истерика. Но на самом деле не верилось, что всё о чём говорил любезный ротмистр, будет претворено в жизнь. Ну что такого она совершила Так, разговоры, посулы и уговоры военнослужащих, не подкреплённые действием призывы, какие то листовки, пронесённые на корабли. Это -- с одной стороны. А с другой -- жизнь человеческая, и не просто абстрактного человека, а её, такая ещё не старая, удавшаяся жизнь. Нет! Этого не может быть. Не могут местные сатрапы отнять жизнь французской гражданки! Блефуют. Они и не подумали о том, что напишут о России, которой Франция постоянно оказывает всяческую помощь, парижские газеты. Откуда то изнутри поднималась не контролируемая злость. Вся ярость, спрессовавшаяся от дней, проведённых в неволе, просилась наружу. С нечленораздельными воплями Жанна, бросив в следователя чернильницу, схватила перьевую ручку и ринулась на противника. А ротмистр, с огорчением рассматривавший расплывающееся на белоснежном кителе чернильное пятно, не стал дожидаться встречи с разъяренной и потерявшей рассудок фурией. Лёгкий шаг в сторону, прямой удар в челюсть, боковой в солнечное сплетение, и задержанная рухнула на пол, не издав ни звука. На следующий день Трибунал заслушает её дело в отсутствии подсудимой, а ещё через день она будет повешена в подвале следственной тюрьмы. Сик транзит глория мунди!
Он стоял в строю вместе со всеми. Здесь, перед неизвестной ему деревней, собрались остатки ещё недавно живой заставы. Вчера было их 28 человек. Здоровые молодые ребята и, только перед самым началом войны прибывший на заставу замполит, в звании младшего политрука. Когда три дня назад самолёты обрушили на казарму и склады груз бомб -- не выжил никто. Вот только им повезло. Направленные для оборудования нового помещения заставы и сооружения огневых рубежей, солдаты и командиры двух отделений остались живы, не попав под внезапный подлый удар противника. И не зря уходящим на хозяйственные работы ныне покойный командир заставы кроме шанцевого инструмента и продуктов питания приказал взять с собой личное оружие и два ручных пулемёта. Имелись у бойцов и ручные гранаты. Вечером третьего дня войны, вернувшиеся в своё расположение пограничники, похоронили убитых, пополнили запас патронов из чудом уцелевшего подземного склада и заняли оборону. Приказа отступать не было. Согласно плану, с которым был ознакомлен политрук, в случае начала войны воинам предлагалось организовать оборону и держаться до подхода основных сил Красной армии! Ночь прошла в земляных работах. Было восстановлено несколько рядов траншей, заново оборудованы огневые точки для пулемётов и запасные траншеи, ведущие в тыл. Это было необходимо для выноса раненых и подноса патронов. Ближе к утру в расположение заставы вышли трое солдат и майор, одетые в форму НКВД. Меч в овале, украшавший их левые рукава говорил об их принадлежности к Главному Управлению Государственной безопасности. Вооружённые автоматами ППШ, с туго набитыми вещевыми мешками за спиной, они производили впечатление отличных служак. Старший по команде, ко мне, - прокричал прибывший командир, и, когда подошедший младший политрук представился, продолжил, - Почему не исполняете приказ По плану обороны, высланному ещё вчера, ваша застава должна объединиться с пограничным отрядом и следовать в направлении укрепрайона у деревни Чернушки. Поднимите и постройте солдат. Данные укрепления не должны оставаться без защиты. Оставьте здесь пяток бойцов с пулемётом и выполняйте приказ. Такой тон, казалось, не оставлял места для какой-либо вольности и требовал безусловного подчинения. Политрук, однако, не спешил выполнять распоряжения. Представьтесь, пожалуйста, товарищ майор, и предъявите документы. Сейчас, - ответил старший среди прибывших, будут вам подтверждения, - Майор Государственной безопасности Свиньин. После чего полез за пазуху во внутренний карман великолепной командирской гимнастёрки. Политрук подмигнул стоявшему рядом с бойцами отделенному, ручной пулемёт и три винтовки были мгновеннго направлены на группу пришельцев. Руки в гору, - закричал замполит. Огонь без предупреждения. Оружие на землю. Ложись и руки за голову. Приказ произвёл впечатление разорвавшейся гранаты. Прибывший командир уже доставал из-за пазухи руку, державшую маленький, размером с ладонь, браунинг, калибра 6.35. Однако пули малютки были вполне убойны. Но, прежде чем ему удалось направить оружие на пограничника, звонко стукнул выстрел из карабина. Один из пограничников молча передёрнул затвор, досылая следующий патрон. Поражённый, как то очень мягко, опустился на колени, а затем, повернувшись на бок, застыл в траве. Солдаты его сопровождающие мгновенно положили автоматы к ногам и рухнули на землю, положив руки на голову. Обыскать, - скомандовал замполит. И очень скоро три задержанных были раздеты до трусов, аккуратно связаны и лежали рядком, а крайним примыкал к ним тот, кто отрекомендовался майором государственной безопасности. На лежащей рядом плащпалатке были разложены несколько комплектом документов: удостоверения личности, продовольственные, финансовые и вещевые аттестаты, наградные документы и, даже, справки о ранениях. Всё это оставалось только заполнить. Отдельно стояла рация -- добротный приёмо-передатчик "Телефункен", казалось только и ждал, когда его пустят в дело. Вот так, проговорил младший политрук. Не помогла вам, гадам, маскировка. Сапоги вы все носите наши, армейские, а подошвы то у вас от сапог германских. Это раз. В составе нашего Главного Управления Государственной безопасности рядовых нет. Только старшие сержанты, а далее идут лейтенанты. И звания для них специальные. Вот ваш майор представился как майор и знаки различия носил майорские, да вот беда. Майор Государственной безопасности носит в петлицах знаки различия полковника. Четыре шпалы. А у него одна, как у простого армейского майора. Плохо вас хозяева готовили, так что получите по полной. Некогда мне вас тут допрашивать, да и содержать негде. И приказал отделенному: Постройте взвод. Через десять минут у стены казармы валялись четыре трупа. А через двадцать -- на позиции, занимаемые остатками пограничников заставы двинулись четыре немецких танка. Три из них шли прямо на окопы, а четвёртый, это был тяжёлый танк "Т1У", развернулся и двинулся в обход позиции. У пограничников не было противотанковго оружия. Единственное противотанковое ружьё пропало при бомбёжке заставы. Прозвучала команда: Танки пропускать через себя, бить по пехоте противника. И пехоты этой было достаточно. До роты немецких солдат, вооружённых автоматами и карабинами, наступало на линию защиты. Судя по звукам стрельбы два станковых пулемёта поддерживали германскую атаку. Гранаты к бою! - и в танки противника, легко преодолевавшие разрушенные земляные заграждения, полетели противотанковые гранаты. Когда два дымных костра зачадили на месте вот только что ревущих и наводящих ужас стальных коробок, остальные два предпочли отойти и, с расстояния в двести метров, открыли методичный огонь по траншеям. А вот этому противопоставить пограничникам было нечего. Отходим на вторую линию обороны, - прокричал политрук. И те кто ещё уцелел, ползком начали передвигаться в сторону тыла, выходя из-под губительного огня. В горячке боя никто и не заметил, что осколок танкового снаряда поразил их командира. Было уже поздно, он был мёртв, однако два пограничника вынесли политрука из зоны поражения. Из командиров выжил один отделенный -- младший сержант. Он то и принял на себя командование. Последовал приказ о построении, и солдаты, а оставалось их пять человек, тонкой цепочкой углубились в лес. Оставаться в окопах разрушенной заставы не имело никакого смысла. Кончились гранаты и патроны, не было еды и медикаментов, а почти каждый из бойцов, уходивших в тыл, был легко ранен или контужен. Через километров пять в лесу встретили группу пехотинцев, которые при их приближении перешли на бег и скрылись в перелеске. А потом, по мере продвижения к месту расположения пограничного отряда, к ним примкнуло около сорока бойцов и даже один старший командир. Это был носящий в петлицах три шпалы и колесо, интендант второго ранга. Поскольку его военные познания в условиях отступления вряд ли могли пригодиться, то и поручил он продолжение командования сержанту-пограничнику, взяв на себя учёт продовольствия и снабжение на глазах прибывающего воинства. Через несколько километров, у какой то разрушенной деревни, был объявлен привал. Интендант обьявил сдачу в общий котёл всех запасов продовольствия и боеприпасов. В результате у бойцов стало по две обоймы, а несколько уцелевших ручных гранат перешли в руки пограничников. Повезло и с едой. Несколько солдат присуствовали при обстреле колхозного скотного двора, так что убитые при случайной стрельбе хряк и подсвинок лучшими своими частями плотно улеглись в тощие до этой поры солдатские "сидоры". Вскоре запах готовящегося мяса потёк плотной струёй, сводя с ума голодных здоровых мужиков. Выставив сторожевое охранение и уложив поевших бойцов отдыхать, сержант решил провести время с пользой. Переходя от бойца к бойцу, он составил список своего отряда, а затем, разбив его на три отделения, назначил их командирами своих бойцов с пограничной заставы, а также приблудившегося младшего сержанта войск связи. В отдельную группу при командире, как резерв, вошли два пехотинца - пулемётчика, сохранившие по половине диска, и два гранатомётчика с теми самыми конфискованными гранатами. Утром, после того как перекусили розданным интендантом завтраком - на тонком куске хлеба лежал маленький кусочек свинины - отряд отправился в путь. Не было ни компаса, ни карты. Ориентировались по солнцу. Шум боя гудел уже где то далеко впереди. Попробовали воспользоваться трофейной рацией, но эфир был заполнен немецкимии позывными и голосами. И только где то вдалеке русский радист кричал в микрофон: Я -- крепость. Веду бой. Ждём подкрепления. Нужны боеприпасы, медикаменты, еда и вода. Я -- крепость. Я -- крепость! Судя по всему в эфире был радист Брестской крепости. Других в Белорусском военном округе не было! За день прошли около двадцати километров. Впереди была Лида, наверняка уже захваченная противником. На совете, куда был приглашён помимо интенданта артиллерийский помошник политрука в звании старшины, назначенный сержантом комиссаром отряда, было решено продвигаться в сторону Налибокской пущи. Этот лесной массив мог укрыть и дивизию, не то что малый отряд. Шум фронта стремительно отодвигался. Становилось совершенно понятным, выбор между тяжёлым походом по тылам и организацией партизанского отряда - практически неизбежен. Объявив привал ближе к вечеру и выставив боевое охранение, сержант решил обойти посты. Его внимание привлекла группа из трёх бойцов, которые лихорадочно поедали полузрелые орехи. Ели прямо с куста, находя гроздья на ощупь. Три карабина, небрежно брошенные в мокрую траву, стали лёгкой добычей сержанта. Похвалив себя за составление списка отряда и записью номеров записанных за бойцам карабинов и пулемётов, сержант, при свете костра, легко определил бросивших оружие обладателей. Примкнувшие в отряду три пехотинца всегда держались вместе, объясняя это тем, что призвали их из одного села, так что есть они сябры. Рано утром, построив отряд и легко найдя ночных поедателей лесных даров природы, так и стоявших в строю без оружия, сержант произнёс фразу, вызвавшую громкий хохот среди бойцов. Это были знаменитые слова Чапаева из соответствующего фильма: А винтовка твоя игде Отвечать нарушителям было нечего, и, после короткого разноса, командир вернул им оружие. Вперёд, - скомандовал сержант. Отряд походной колонной выступил в сторону лесного массива. Впереди шёл командир. Он пройдёт по войне, после Сталинграда окончит в шесть месяцев военное училище, будет командовать ротой и батальоном, а погибнет под Веной, где и лежит в могиле с надписью "Неизвестный солдат"!
Никто бы не мог сказать, что не везло в жизни Виктору Степановичу Сторублёву. Ну, может быть только уставшая жена его, пережившая все перипетии биографии мужа, ворчала иногда. Но, в последние годы, для этого было всё меньше и меньше поводов. Подполковник милиции Сторублёв не в первый раз приезжал сюда, в Дом отдыха МВД РСФСР. Расположенный на побережье Черного моря, в часе езды на машине от города Туапсе, оазис отдыхновения состоял из деревянных спальных корпусов, столовой и магазине, где, на удивление всех, продавалось ледяное чешское пиво, доставляемое туда в аллюминиевых бочках. Не плох был и выбор винно-водочных изделий, так что отдыхать до полной усталости и досыта вовсе не возбранялось. Шёл очередной 1977 год. Партия и правительство постоянно требовали улучшения работы по полному, или, хотя бы, частичному искоренению пресловутой преступности. А она, в корне с такими делами не согласная, наглела и наглела. Надо бы матери позвонить, - промелькнуло в голове, да и жене заодно. Но, размеренное лежание на горячем лежаке, сопряжённое с погружениями в ласковое море, отбивало всякое желание, что--либо делать. Отца своего Виктор помнил смутно. Знал, что был он подполковником милиции, старшим опером и служил по линии Московского Уголовного розыска. Когда его сыну стукнуло пять, отец скоропостижно скончался на работе от сердечного приступа. Не мало способствовала внезапной смерти и пуля, засевшая в груди ещё с далёкого сорок первого и сочтённая врачами неоперабельной. Той суровой холодной осенью лейтенант Сторублёв командовал милицейским взводом, которому, в составе рабочего батальона, предстояло защищать подмосковную лесную деревню. Вот его и выцелил какой то вражеский снайпер, благо тёмно-синяя милицейская форма так резко выделялась на заснеженных улочках. Сам Витя находился в лето смерти отца в загородном детском саду, на похоронных мероприятиях не присутствовал, но о событиях знал со слов матери. Сохранилась и фотография, на которой группа родственников и друзей присутствует на похоронах. Чёрные женские платки и милицейские фуражки сослуживцев, стоящих вокруг тела усопшего, гроб у отверстой могилы, оружейный салют. Со слов матери знал Витя о клятвах товарищей отца никогда не забывать героя и позаботиться о семье. Да вот, текучка засасывала, пенсия за отца была назначена, у сослуживцев были свои служебные и личные дела, так что заходили они проведать семью всё реже и реже. Правда, с поступлением в Высшую школу милиции, а потом, по окончанию, с распределением в Следственное Управление города Москвы, проблем не было. И пахал Виктор следователем в Ленинском райотделе как папа Карло. От лейтенанта до капитана -- шесть лет. Должность рядового следователя -- капитанская. Выше, ну скажем так, головы, не прыгнешь. Вот и переслуживал Витя год за годом всё в той же позиции, как пресловутый барон фон Грюнвальдус! А куда денешься В следственном отделении РУВД есть майор-начальник, некто Гензель. Есть заместитель начальника РУВД по следствию - подполковник Левашёв. И всё! А люди эти никуда уходить не спешат, да и не факт, что если зайдёт речь об их преемниках, то выбор падёт на тебя. Рутина и скука прямо засасывали. Это у братьев- писателей Вайнертов герой-следователь бегает с пистолетом отважно, сам то и дело раскрывает жуткие преступления, и сам обезоруживает и задерживает преступников. Лажа это всё! Следователь занят бумажной работой, а в плане задержания и прочих оперативных мероприятий, изволь, обращаться к Уголовному розыску. И тут пиши да пиши, объясняя людям, которые и так всё знают, что им делать в целях обеспечения раскрытия данного преступления. А вы пробовали написать обвинительное заключение листах эдак на двадцати А протоколы допроса обвиняемого, где надо предлагать ему расписываться за каждый вопрос, вели И такая неукротимой скуки мура днями, неделями, годами! Не отходя от своего рабочего места, вы и писарь, и машинистка и мастер переплётного цеха. Поскольку все тома дела вы приводите в нормальное состояние, помещая в обложку и прошивая! Если не запивать дела свои скорбные разными видами алкоголя, то с ума можно легко спрыгнуть, так и не найдя возможности вскарабкаться обратно. Были, знаете ли, прецеденты! Вот так вот работал рядом с нами простой русский парень, правда, азиатского происхождения. Возьмём да назовём его для полной там ясности Ермеком Башметовичем Азизовым. Получил, однажды, подполковник Левашов из гостиничной спец. милиции возбуждённое уголовное дело по факту незаконного провоза дипломатическим путём валюты, золотых и платиновых изделий и драгоценных камней. Дело такого рода, по идее, по подследствовании должно было идти в КГБ, но там правильно рассудили. Пускай все первоначальные следственные действия, допросы и закрепление доказательств проведёт милиции. А мы придём на готовое и здоровенную палку срубим! Левашов пишет на листочке: тов.Гензель. Прошу разобраться по существу, закрепить дело за следователем и еженедельно докладывать. Дело на контроле в Министерстве. Подпись. И приклеивает листик к папке. Дело через секретаря идёт начальнику отделения, а тот тоже пишет на листке: тов.Азизов. Прошу немедленно принять дело в своё производство. Дело на контроле министра. Будьте чрезвычайно внимательны. Напоминаю, сроки по делу под моим личным контролем. Подпись. Азизов получает дело в канцелярии и начинает работу. Вдруг ещё через день прибывает милицейский конвой и фельдегерь доставляет следователю несколько тысяч долларов, тысячи чеков из "Берёзки", чуть не килограмм драгоценностей и советские наличные под тысяч двадцать. И рядовой советский следователь, расписавшись, благополучно убирает всё в сейф! Азизов в кругу сослуживцев, считался исполнительным, правда, звёзд с неба не хватающим, следователем. И, что было совсем неожиданность для всех, спиртного не потреблял. Так с акцентом и иронической усмешкой говорил: Мне пить религия не позволяет! Ох! Прав был герой Папанова. Оказалось, что нашермака действительно пьют и язвенники и трезвенники! Ибо исчез через неделю советский следователь Азизов, почти переставший ходить на работу. А в районе ресторана "Пекин" появился болгарский КГБешник Райнов, хотя и говоривший с лёгким иностранным акцентом, но гулявший, исключительно, с русским уклоном. Короче, когда через месяц потребовали передать дело по подследственности, то никаких дополнительных материалов, отражающих месячную тяжёлую следовательскую работу, обнаружено не было. Сам следователь оказался на больничном, о чём сообщил две недели назад, позвонив по телефону. И жутко прореженными оказались вещественные доказательства по делу, судя по всему, конфискованные расшалившимся следователем для нужд личных. Вы можете спросить, а что там, в окончательном результате Следователь признан невменяемым, пройдя полный курс лечения в Кащенко. По состоянию здоровья, получил вторую группу инвалидности, вышел на пенсию и заслуженный отдых. И ему таки, есть что вспомнить! Гензель ушёл на работу заместителем дежурного по городу, на такую же майорскую должность, но не связанную со следствием, а старый Левашов был отправлен на заслуженный отдых. Вот к чему может привести дремучая рутина работы, не разбавленная своевременным потребление значительных доз алкоголя. А на свободные руководящие должности прислали двух товарищей из нашего центрального аппарата. Увидев, что в конце того туннеля, по которому идёт паровоз его служебной деятельности, никогда не появиться впереди хоть какой-либо свет, капитан Сторублёв стал попивать, иногда посылал куда-подальше как руководство, так и служебные обязанности, короче, стал явно отбиваться от рук. Был он членом партии, так что с ним решили поступить по хорошему. Объявили выговор и перевели с интеллектуальной и почётной следовательской работы на низовую работу - должность дежурного по отделению милиции. Испугали ёжика голой дупой! Должность у дежурного такая же, капитанская. Работаешь сутки через трое. Дома почти всё время. Жена не надышится. Сын стал папу узнавать, а то ранее отцом любого мужика на улице называл. Майский день, именины сердца. Худой от природы Сторублёв аж поправился, прямо не служба, а санаторий после работы следователем. И в общественой жизни начал принимать участие. То стенную газету поможет замполиту оформить, то собрание с комсомольцами проведёт, вроде их юридическую квалификацию улучшает. И всё это - не отходя от своего рабочего места и в то же время. Стал хорош для всех! Выговор быстро сняли, хвалить начали. В пример ставить. В статейку на полосах газеты "На боевом посту" угодил. А тут, как раз, должность заместителя начальника отделения по службе освободилась. Майорская, между прочим! Предложили Виктора Степановича, и он, конечно, как человек скромный, не отказался. Назначили, и тут же на майора послали представление. Выслуга лет вполне позволяла. А ещё через год, на тебе, реформа системы Главного Управления внутренних дел. Ранее в отделе был один полкан и три зама - подполковники, да секретарь парткома - полковник. А теперь, согласно реформе, будет Управление в районе. Во главе -- генерал. Пять замов - полканы, и ещё много кого с большими звёздами. И только оперов, участковых и патрульно-постовую службу оставили в прежих количественных составах! Тут о майоре Викторе Сторублёве вспомнили, и стал он замом, что на полковничьей должности. Прошло три года, и вот перед нами подполковник Виктор Степанович Сторублёв, собственной персоной. Прямо как в старом мудром анекдоте о том, что был ранее в деревне Иван пьяницей, мудаком и раз****яем, а теперь, смотрите -- секретарь партийной организации. Так что и тут повезло. Такие мысли тешили сердце. На душе становилось легко и привольно. Тем более, что не забывал наш подполковник тихонько потягивать из банки пока ещё холодное пиво. Время себе шло, шло и к обеду подошло. Окунувшись напоследок, Виктор Степанович собрал манатки в виде полотенца и опустевшей трёхлитровой банки, одел рубашку и брюки прямо на мокрые плавки, да и двинулся в горку, по вырубленным на склоне крутого откоса песчаным ступеням. А припекало здорово. К концу подъёма застучало в висках, и как то неприятно задёргалось правое веко. Полоснула головная боль. Чего то я устал сегодня, - промелькнуло в голове, надо поспать после обеда подольше. Путь в столовую лежал через участок, где были расположены воллейбольная площадка и библиотека. Уже подходя к высокому месту судьи и нескольким остановившим игру, увидел он одну свою новую знакомую, стоявшую рядом с воллейбольной сеткой. Молодая женщина, лет 26, была как и он из Москвы. Работала девушка в музыкальной школе и отличалась броской красотой и кажущейся доступностью. Как попала дама сия в закрытый для лиц, не входящих в систему органов МВД, дом отдыха, можно было только гадать. А здесь на неё, я не скажу снизошла, обрушилась горная любовь бригадира бурильной сезонной бригады, которые искали питьевую воду для нужд санатория. Он носил ей корзины персиков и груш, охапки цветов и ящиками покупал "Шампанское". Любил парень по кавказски широко, но отдача была минимальной. Пара танцев вечером, да скромный поцелуй на прощание. Ирина, а так звали эту проказницу, крутила типичное московское динамо, причём, с грацией и лёгкостью. А вот с Виктором она пыталась наладить отношения посерьёзнее. Относительно молодой подполковник, очень даже перспективный субъект для замужества. А прежние семейные идеалы будущей добычи во внимание не принимались. Вовсе! До полностью будуарных отношений дело пока не дошло, но к ним стремительно продвигалось. Виктор, идите к нам. У нас как раз шестого игрока не хватает. Идите скорей! Сыграем партию и на обед. Ну, как При таком раскладе, отказываться было совсем неудобно. Поставив свою посудину к перекладине сетки, Сторублёв взял мяч и встал на подачу. Удар! И игра началась. Через несколько минут, когда Виктор стоял под сеткой, он увидел --мяч, пущеный хитрым кручёным ударом, вот-вот проскользнёт над головой и попадёт в площадку. Подняв руки и блокируя удар, Виктор высоко подпрыгнул, и тут на него стремительно обрушилась глухая чернильная темнота, перемежаемая яркими проблесками, чьими то криками о вызове врача и оказании помощи. Страшно болела правая часть головы. Боль в районе правого глаза была такой, что кривило лицо. Вспышка сводящего с ума, ослепительного света разорвала окружающий мрак. Боль куда то уходила, а сам он летел по световому лучу вверх, всё убыстряя и убыстряя движение. Подполковник милиции Сторублёв Виктор Степанович уходил из жизни, оставляя сына, которому его нынешние товарищи по работе, наверняка, помогут найти своё место в общем строю. Сотрудник милиции скоропостижно умёр от инсульта в возрасте тридцати семи лет.
"Грудой дел, суматохой явлений день отошёл, постепенно стемнев..." Поднявший голову и судорожно посмотревший на зеркало Ряпушкин успел увидеть какую то размытую тень, уходящую вглубь зеркала. Затухал и читавший стихи голос. В комнате сгущались сумерки. Тени от предметов поползли по углам. За окном наступал вечер. Полностью погруженный в происшедшие с ним видения, с головной болью и в состоянии страшной усталости, Васисуалий сидел на стуле, тупо разглядывая интерьер стола. И всё было бы списано на алкогольное опьянение, помрачение рассудка, на приступ белой горячки в конце концов, если бы не одно но... На столе стояло два пустых стакана, незримо напоминая о странных событиях, происходивших в комнате!
| proza_ru/texts/2013/10/20131012508.txt |
Пиво - это хлеб жизни, которую ты пропил.
Дешёвое вино - это не то, что вкушают, а то, чем нажираются.
Водка - как штанга: не каждый может рвануть 200.
Текила - это сок кактуса, забывший свои корни.
Чем дешевле коньяк, тем больше посуда
| proza_ru/texts/2011/07/20110705116.txt |
На днях, в переписке, мне задали вопрос о природе веры: и веры в Бога, и веры вообще. Я подумал, что тема будет интересна и вам, уважаемые читатели.
Итак, вопрос: "Конечно, Библия дает хорошее определение веры, как "уверенности в невидимом", но ведь не только Божия вера дает силу и реальные результаты. Так, йоги верят, что не обожгутся, ступая голыми ногами по горящим угольям, и не обжигаются. Что, если не вера йога в свою медитацию производит сие действие Другой пример: исцеление больных, принимающих плацебо. Что, если не вера больного в лекарство, а скорее в слова врача производит сие действие Третий пример: коммунисты, шедшие на муки и смерть ради "светлого будущего" коммунизма. И опять, что, если не вера в истинность коммунистических идеалов давала им силы все преодолевать Значит ли это, что вера является тем проводником, который позволяет действовать некой силе, или вера, сама по себе является некой силой (порождает некую силу) Что ты думаешь об этом".
-----
Вопрос о природе веры -- многосложный и многогранный вопрос. Но, по мере благодати Божьей, постараюсь дать ответ.
Сразу должен уточнить одно очень важное свойство веры: ее можно либо иметь, либо не иметь, а постигнуть ее рассуждением стороннего наблюдателя невозможно.
Наука (человеческая логика) стремится вообразить невидимое, придумать логически выстроенную его модель исходя из своих предыдущих знаний и опыта, а вера -- она просто дает уверенность в этом невидимом -- уверенность не потому, что это логично, а потому что верящий доверяет информации, полученной от источника своей веры (например, от Бога).
Вспомни: "Верою Ной, получив откровение о том, что еще не было видимо, благоговея приготовил ковчег для спасения дома своего; (Евр.11:7)". Ной услышал слово от Бога и, не рассуждая, логично ли это, соответствует ли это уже открытым законам природы, просто поверил слову Бога, потому что он доверял Богу, доверял Его правдивости и Его любви к нему.
Несколько иначе, но тоже на безоговорочном доверии являет себя в мире не только Божья вера, а любая вера.
Например, вера йогов: она основана на безоговорочном доверии своему гуру и той духовной силе, в союз с которой он вступил.
Или возьмем веру коммунистов: она основана на безоговорочном доверии вождям (Ленину, Сталину, Мао или другим), на доверии их учению, и, главное, на массовом влечении: "Раз все безоговорочно идут за этим человеком, значит, и я пойду".
Из вышесказанного можно сделать вывод, что вера, это духовная "ниточка" между верующим и тем, кому он верит. Так что ты, А-р, прав считая, что ВЕРА ЯВЛЯЕТСЯ ПРОВОДНИКОМ, позволяющим действовать некой духовной силе.
Теперь о силе веры: откуда она берется Из того, кому веришь, или изнутри самого верующего
Думаю, вера -- это не просто получение верующим силы от того, в кого он верит (например, от Бога), и даже не сумма сил верующего и источника его веры, а нечто большее -- некое ДУХОВНОЕ ПОРОЖДЕНИЕ, возникающее как плод теснейшего взаимодействия духовных сил источника веры (Бога) и самого верующего. Вот поэтому-то так нужно для видимого проявления веры безоговорочное доверие и упование: ибо только в атмосфере духовной любви и доверия может родиться духовное таинство -- вера, творящая чудеса.
Так что ты, Ал..., отчасти прав и когда говоришь, что вера, это некая неведомая науке сила, которая может творить чудеса.
Там же, где расчет, например, во взаимоотношениях с Богом, или наукообразие -- попытка познать Бога только умом -- там веры нет. Из чего следует, что научными методами никогда не познать и не постигнуть духовной силы, рождаемой верой. И еще: не семинария, не теологический институт, и тем более мирской институт дать веру неверующему не смогут. Семинарии и теологические институты могут послужить лишь для назидания верующих людей -- уже верующих в Бога. Из неверующих выпускников получатся лишь бездуховные религиозные законники.
Воистину, вера Божия может родиться только из личного общения с Богом. Только из личного! Поэтому-то вера и называется в Библии Божьим даром.
Мир вам!
Погребняк Н. 2013
| proza_ru/texts/2015/05/201505271034.txt |
Подарок для Александра Сотника
Бум - шоу товарища Кима, подстриженного родной сестренкой до образования в слове ненужной буквицы " д " и утвердившего за пару минут до шести истинность выдуманного мною хештэга " #п...дец#такой п...дец " эксклюзивно для блондинистой хабалки, присоединившийся к санкциям партнеров в разорванной на х...й логике внешнеполитического парадигма, когда нежелающие бегут в манду, а стремящиеся - на х...й, чему свидетель и очевидец сам Бабченко, актуальность которого возросла после вмешательства Кейт Бланшетт в нелегкую судьбу барабанщика Серебренникова, не умеющего не сосать в обстановке кромешного абцугу, вновь вознесло мою скромную персону на пристойный чародею уровень двуногого, управляющего сложными магическими процессами, не поднимая глаз Алины Витухновской, вовремя вкурившей натуру расчлененной жены Полянского, жаль, хренова румынка не сумела накернуть теннисистку в круге первом ЮЭСОупен, выпираемую рекламными боссами мегакорпораций на следующую ступень рейтинга, откуда карманы доброхотистых покупателей книг, маек, кроссовок и крема для бритья болгарских яиц видны насквозь, словно сквозь рентгенистую прокладку из плотной резины, уберегающую яйца от облучения, и уж если они профигурировали дважды, то, уверен, третьи яйца не замедлят и сварганят еще какую анатомию, может, и поллапса Шурыгиной, отрастившей усы и пузо и теперь восседающей экспертом на нацистском ток - шоу сраного " Первого " канала, сучьего " Первого ", проклятого богами и демонами " Первого ", подтряхивающего меня мелкой ненавистью и заставляющего задуматься о налаживании добрососедских отношений без возврата украденного полуострова, без вывода наемников со святой землицы Дамбаса и бес, каждый шаббат и день следующий гундосящий о праве ужаривать рыбу по рецептам десантной бабки, загитарившей звезд совдеповской школы кинематографа до состояния сосуль, так красиво звучащих и еще красивее выглядящих на экране, что, уважаемый курбаши, считаю нужным прервать первый, несколько затянувшийся первый абзац и перейти к следующему, пузырясь гордыней и показывая уровень моих игр разума, куда я могу втиснуть любую хренотень, типа, канадской порноактрисы или сампошивного музыканта, симбиотически самоскрестившихся и ставших Земфирой Рамазановой, иншалла.
Голубой галстух нашего вечно второго - а жаль, честно, жаль, мне он нравится куда более лысого - по железным и дорожным делам и делишкам, надетый, по всей видимости, в знак уважения перед чуть толстоватыми, но от того не ставших стремными ногами Сэлмы Хайек со змеей, режущий глаз алый пиджачок с искрой ведущей новостей, подборка оных, говножуйных, конечно, унылое лошадиное лицо босса блондинистой #ваты#такойваты, пытавшейся затроллить рыженькую Ландер, но вместо того нырнувшей следом за Прилепиным в жир и сало, выжатые из мохеровых береток когдатошних теток, врозлив банчивших пивецким, от натурпродукта оставившим себе лишь наименование, опухший фюрер, нерадостный отчего - то от замены доктора Геббельса на более секси Лори Петти, запустившую вчера маховичок ассоциаций от бразильских писателей к аргентинским кавалеристам, через джунгли Амазонии только - только вывернувший к барханам и дюнам, как тупость, все та же непроходимая тупость наших несогласных вновь отвратили мое несовпадающее с властью эстетически на уровне физиологии лицо ( или рожу, это кому как удобнее, от наименования сей детали головы я не стану привлекательнее или красивее, так и останусь уродливым очкариком, типа, жидка или армяшки ) к распростершему объятия на Би - Би - Си Боярскому, не готовому комментировать ужатие взявших бабло, но способного соответствовать любым направлениям трясомого за вымя флюгера, усами уже нацелившегося на византийство пополам с внебрачным бастардом Геродота, безусым, но в очках, а очки, товарищ Сотник, признак большого ума, что подметил еще Лютов или Бабель, это кому как удобнее, для меня, например Элайджа так и останется всегдашним Фродо, Харри Поттер - Харри Поттер и есть, хоть в камуфло его обряди, хоть в цилиндр мисс Марпл, однох...но, как однох...ны Пикачу и шайтаны, умом и красотой Пикачу умалившиеся напрочь. Ха ! Пикачу. Странная вещь с этим покемоном, впрочем, я говорил схожее по поводу Алисы. То я сам Алиса, то адресат сказочки, какая - нибудь Алехина, то действующий персонаж вымышленный, орудующий вместе с Похом и Кротовым, то еще кто, не суть. Так и Пикачу. Первоначально это была Ксю Собчак, интересовавшая меня чутка во времена былинные, поросшие мохом и грибами - опятами, очень похожими на парочку персонажей из реальности, моей провинциальной реальности : сидят они на завалинке, ну, точняк точняком опята, два таких гриба, поганых перезрелка, мозолят глаза, стремно и отвратно, да еще и пи...ят, твари, настоящие - то грибы молчаливые, если и бакланят, то редко. Потом, когда пустышка Ксю проявилась даггеротипом Ломброзо в серебряном напылении тети Тани Толстой, талантливой толстухи, что ни говори, бля, Пикачу начал странствие свое по нолям и единицам женского рода, один раз сменив пол и став мною, кинувшимся душить в объятиях Сергея Брина, забанившего меня навечно из - за сисек, что ли, хер его знает, что опять стало поводом к негодованию уродов Гугл плюс, разрывающихся на куски шайтанов считающих кошерным стейком, но сосочки девчонок - табу, пока не уткнулся в тоненькие ножки сестрички да так и остался с ней, точнее, ей.
Я вбивал всю эту чушь в клавиатуру, довольно улыбаясь оставшимися двумя с половиной зубами сверху, ждущими стоматолога и его щипцы, присвистывая пятком снизу, морща щеки, подмигивая, короче, выказывая довольство и радость от профессионально сделанной работы с Алиной нашей Ляксандровной, не токмо умницей, но и красивой в черном, новым личиком еврейки затмившей настоеб...го поганца Навального, дрочащего на борьбу с коррупцией до нытья в зубах, придуманного одной из башен в угоду Евгении Альбац, идею " Бац - шоу " которой я и дарю прямо сейчас, потирающей руки при явных доказательствах скотообразия народного : если вам, люди добрые, русские не личит Леша, то свиньи вы и скоты, как и говорили Заратустра и Троцкий. Верно, гражданочка Альбац, не личит, надоел, куда ни плюнь - он. Гениален тот насельник той башни, что выдумал и выпустил Голема, что пожрет саму идею оппозиционности, точнее, уже пожрал. Глянешь на эдакое сопротивление - и по следам Бабченки, кстати, сожравшего от автора этих сказочек не один пуд говна, но продолжающего проявлять интерес, по - ходу, мой вчерашний вопрос в никуда о самобытности историй имеет под собой, понять бы еще, что он имеет и отчего так, паковать чумаданы, качая головой и думая о хорошем. О человеке на фотке, к примеру. Или о ее кроссовках, глядя на которые, проклинаешь лишь себя до ненависти и тот поганый, проклятый, ненавистный день, когда я впервые только вышел в ублюдочный ЖЖ, будь он проклят во веки веков, как и моя трусость, не позволившая мне просто застрелиться, а вынуждающая бродить и бродить по свиньям интернета, блюя от омерзения и трясясь от ненависти.
| proza_ru/texts/2017/08/201708291605.txt |
***
пустые фразы
"как жаль , что уезжаешь"
милое враньё..
***
| proza_ru/texts/2012/03/201203051043.txt |
Когда ТЫ -- открытая книга, люди часто делают закладку на интересующей их странице, не желая читать дальше.
На *многообещающий* вывод: "Девочка, ты плохо кончишь!" Отвечаю: " Мальчик... с тобой я не кончу никогда!"
Уходя, лучше бросать за собой семена, в надежде что вырастут цветы... чем спички, ожидая когда "рванет".
У всех на сердце есть шрамы. У кого -- то они зияют черными дырами, а кто -- то создал из них красивое тату.
Отношения между мужчиной и женщиной -- цветы. Когда они заканчиваются, не стоит делать гербарий, чтобы похвастать когда-нибудь перед друзьями лепестками у которых остался только горьковатый аромат прошлого счастья.
Иногда хочется все *послать* Но то конверта нет, то марки закончились!
Общаясь с некоторыми людьми, чувствуешь себя ребенком на руках у ангела.
Некоторые мужчины в нашей жизни, как ураган. Нужно найти место и переждать... пока он пройдет мимо, чтобы твое сердце не было вырвано с корнем и брошено в грязь.
Некоторые мужчины, как туфли на каблуках в 13 сантиметров. Примерила... покрасовалась немного и отдала другим.... Пусть мучаются!
Все мы твари божьи... но кто-то просто "твари" ... и Бог здесь ни при чем.
Если постоянно наступаешь на грабли, пора менять способ обработки своих земель.
Настоящие друзья, как варежки на резинке, связаны одним и не потеряются.
Некоторые люди, как витамины ... лучше не раскусывать ... горько будет.
Иногда ДРУЖБА похожа на ректальные свечи... Остается только засунуть в ж... и ждать.
Прихожу к выводу, что нужно носить с собой большую клизму! Может, это заставит людей не поворачиваться ко мне ж...!
Не стоит ждать пирожков от Всевышнего и манны от пекаря. Каждому -- свое.
| proza_ru/texts/2016/06/201606051005.txt |
Татарская сказка.
Как Туман в город ходил.
Солнце поднялось из-за реки и зависло над туманом. Он, словно молочная река, разлился над рекой и окутал весь берег.
Трава ёжится от росы, шевелит верхушками, а высохнуть не может.
Наклонит её ветер в одну сторону, она только бок свой серебряный подставит лучам солнца, спустившимся на серебряных салазках с горок тумана.
Второй бок в лунной тени, ещё спит. Только сверчок стрекочет. Ему видите ли щёкотно. Капельки росы с травинок катаются, прямо на спинку. Осветится огоньками светлячок и опять, новая капелька катится.
И так, всё утро. Чайка спит, клюв свой уткнула в крыло. Прохладно ей. А спать хочется. Нет нет, да ворона на кусте встрепенётся. Каркнет, что-то спросонок и опять спит. Верный страж реки. Вдруг кто-нибудь опять мусор выбросит, а она тут как тут -- моё.
Туман Туманыч поднялся и пошёл в сторону города.
Долго ли шёл, не знаю. Не ведомо было. А было так.
Идёт Туман по городу, а город весь в утренних капельках, плачет, значит.
- Ну, что плачешь город-то ты мой Ведь я тебе прохладу несу.
- Ну, разве прохладу Смотри, огурцы совсем съёжились. Холодно им. Путние птицы и те к тебе показаться не хотят. Ну, что ты, за человек после этого.
- А я вот, сейчас, как зайду к тебе домой, вот тогда и узнаешь, что я за Туман, - Туман помолчал, посмотрел на город и пошел к воротам.
Город встал и говорит.
- Ну, что ты за человек. Не хочу я, чтобы ты ко мне заходил. Иди к соседу. Ему всё равно. Он огурцов не садит, а мне навредишь.
Не послушал Туман Туманыч Город, вошёл к нему, как положено, через ворота. Стоит, смотрит. Колодец во дворе, деревья растут, цветов- много.
Улыбнулся Туман.
- Хорошо живёте. Исправно. Всё есть у вас. И колодец жизни, и цветы- красавицы, и плоды растут, да какие. Хорошо у вас. Останусь у вас, вот здесь, возле колодца. Он прохладной водицей меня окропит утром и хорошо будет.
Вздохнул Город.
- Ну что ж, присаживайся, вот здесь, на край колодца. Здесь тебе и прохлада будет, и водица свежая. А мне некогда с тобой разговоры вести. Самовар Самоварыч меня ждёт. Не обессудь, - и пошёл старый бабай Город к Самовару.
Угли древесные из печи достал, специально держал их там всю ночь и положил в трубу к Самовару.
Тот напыжился, щёки надул, еле дышит, боится пошевелиться, огонь затушить.
Так и стоит, пыхтит, а угли тлеют, воду кипятят. Вышел старый бабай Город, взял сапог и поддал воздуха, угли ещё больше покраснели. Но веселятся, смеются и только искрами сверкают.
- Ну что ты так жарко пыхтишь над своим Самоваром. Я уже шубу свою сбросил, а и то прохлады не чувствую. Что ж ты так гостей принимаешь
- Так ведь я чай горячий по утрам пью. А без чаю - то как Не може нам, старым без него-то. Кости старые. Греть надо. Вот ты сейчас улетишь, а мне солнце ещё не скоро своё тепло спустит на двор. Ты вот сидишь, там, на колодце-то, вот и сиди. И мне не мешай делать.
- Дак ты мне всю мою мощь уже растопил своим Самоварычем. Я ведь скоро исчезну. Что и останется от меня то, роса, да мокрое дерево на колодце.
- Так ведь тебя и солнце высушит. Смотри как ты схудал - то уже. Заходил, большой был. Я думал, всю реку принёс мне. Где принимать буду. А сейчас, что от тебя осталось. Облачко, да и то, которое, только дунь и улетит.
Вздохнул Туман Туманыч и вправду поднялся в небо, а солнце, лучи спустило на него и всё... Нету, Туман Туманыча.
Зато Самовар Самоварыч, стоит, гордый, важный. Нос задрал. Вот, мол, какой я пузатый, блестящий, да ещё со шляпой цилиндром, только дым над цилиндром идёт. Стоял, стоял, Самовар и вдруг зашипел на кого-то. Вода забурлила и полилась из носика.
Налил себе старый бабай Город чай, пьёт, сахар причмокивает и всё думает.
"Эх ты, Туман Туманыч, и что ты за человек был то Так себе и жил то немного. Только мокроты и принёс. Ладно, хоть вода немного тебя поберегла. А так пропал, и как будто нет тебя и всё тут. Только о себе и думал, как напыщенный гусь. Даже глиняный горшок тебя испугался. Думал, размокнет и всё тут. Кому, дескать, я нужен буду. А вот стоял на припечке и жив остался. Эх...
Только и вздохнул старый бабай Город.
27.07.2011 года.
| proza_ru/texts/2011/07/201107151152.txt |
я подумала, он наверняка возомнил себя лучшим бегуном в истории человечества. светился своей фирменной улыбкой и поправлял волосы, будто пытаясь меня раззадорить.
- ты довольно неплохо бегаешь для девушки любящей проводить время в библиотеке.
- то же самое я могу сказать о тебе, книжный червь. - заметила я.
- ну я еще и музыкант. - улыбнулся парень.
- а я пишу небольшие очерки и что
- все равно ты более сидящая чем я.
- ты хотел сказать усидчивая - переспросила я.
- да-да, конечно. прости я оговорился. - рассмеялся Уилл. - это наверное ужасно нелепо.
- нет. совсем нет. - сказала я с трудом сдерживая смех. - на самом деле, да.
- да ладно тебе, я же просто, а вот кстати и нужное нам здание. - сказал юноша указав мне дом поодаль с табличкой на одной из дверей. я прочитала надпись: "зе таймс".
- ого, это же серьезное издательство.
парень подозревающе посмотрел на меня, видимо не понимая, шучу я или нет. пусть подумает, это будет на пользу.
- идем. - говорит он и тянет меня к двери.
- да иду я, сама. - акцентируя на последнем слове сказала я.
мы поднимаемся по ступенькам, открываем дверь и оказываемся в большом помещении пахнущем новыми книгами и газетами, я уверена это именно запах новых изданий.
нас встретила женщина средних лет, довольно приветливо предложила чаю, пригласив к себе в кабинет.
- вы по поводу старого издания - спросила она нас.
- да, нам очень хотелось бы узнать автора. если конечно вы, печатали именно это произведение. - сказал парень выложив книгу на стол.
- дай-ка полистать. - сказала миссис Уайт и придвинула рукопись поближе к себе. - так, посмотрим, "Маяк". нужно заглянуть в архивы. - сказала женщина включая свой древний компьютер.
- так-так, ребятушки, тут около восемьсот результатов, думаю будет правильно, если вы зайдете попозже, я пришлю сообщение, если что-то найду. - сказала она нам будто выпроваживая из типографии.
ну что же, просят, подождем снаружи, люди не гордые. - решили мы с Уиллом и тот потащил меня в одно здоровское место, что оказалось булочной миссис Розалин.
я немного задержалась на улице и увидела как Уилл столкнулся со странной женщиной, меня это очень смутило, но парень заулыбался и кажется предложил купить ей что-то, дабы извинится за свою неосторожность.
та конечно же не отказалась, как же можно отказать его улыбке, а я кажется передумала туда заходить. решила терпеливо ждать парня на улице и пусть поторопится, мои руки уже начинают постепенно подмерзать, все-таки холодает.
- прости, задержался. - сказал он выйдя из булочной. - а ты чего не зашла, холодно же поди стоять - спросил он меня.
- да так, позвонили. - соврала я. - не буду же я там разговаривать.
- ну хорошо, я тут припас кое-что для тебя. - сказал парень подавая мне пакет с круассанами.
- не стоило. - заметила я.
- я угощаю, не обижай меня, пожалуйста. - попросил меня Уилл.
- хорошо, ради тебя. - ответила я и чуть надкусила один.
- смелее. - с улыбкой сказал парень.
| proza_ru/texts/2017/12/20171211321.txt |